Вопросы конкурентоспособности экономики находятся в одном русле с проблемами качества продукции и отечественного менеджмента в целом. От их решения зависит будущее предприятий. Но кто должен владеть правом «первой скрипки» в решении проблем? На эту тему мы беседуем с Юрием Адлером, профессором МИСиС, действительным членом Российской Академии проблем качества.
– Юрий Павлович, вопросами повышения конкурентоспособности российского производства и качества отечественной продукции озабочены как на уровне предприятий, так и в эшелонах власти. Да и мы – в преддверии вступления в ВТО. Как Вы оцениваете политику и действия государства в направлении глобальной конкурентоспособности? По-вашему, какие меры со стороны государства способны повлиять на улучшение качества продукции и повышение эффективности промышленных предприятий?
– Обеспокоенность многих людей и организаций проблемами конкурентоспособности отечественной промышленности вполне понятна. Конкурентоспособность и качество в некотором смысле синонимы. Их отличает лишь то, что конкурентоспособность предполагает еще и спрос, потребность в товаре или услуге.
Мне трудно судить о политике государства в этой области, поскольку она непубличная. А, может быть, я просто не знаю, в каких источниках содержится эта информация. Что касается мер, которыми государству стоит воспользоваться, то здесь, мне кажется, важно не переусердствовать. Прежде всего, я говорю о протекционизме, часто доведенном до абсурда. Между тем, это опасный инструмент.
Вроде бы благородная идея защиты отечественного производителя часто оборачивается его гибелью. Человечество много раз наступало на эти грабли, но все равно такие попытки многократно повторяются.
Правительства США после знаменитого вторжения японских автомобилей на американский внутренний рынок в 1980-1982 годах действовало совершенно неадекватно. Тогда попытки автомобильного лобби «протащить» через Конгресс законы, направленные на защиту внутреннего рынка, едва не погубили американскую автомобильную промышленность.
Понадобились огромные усилия и около 18 лет для возврата страны в исходное состояние. И это – в одной из самых сильных экономик мира. К счастью для США, в стране нашлись тогда разумные люди, которые сумели остановить этот процесс. Любить свою страну надо не на словах и не с помощью широковещательных популистских акций, а планомерно занимаясь созданием инфраструктуры, в которой бизнес чувствует себя комфортно. Это главное, что должно сделать сейчас и делать постоянно государство.
– Вы часто бываете на российских предприятиях, общаетесь с руководителями. В каком свете перед Вами предстает система менеджмента качества российских производителей? Особенно, если сравнить «чисто» наши предприятия с иностранными компаниями, работающими в России… Оправдывают ли, на Ваш взгляд, свое истинное назначение сертификаты качества?
– Постепенно, гораздо медленнее, чем хотелось, российский менеджмент начинает походить на тот менеджмент, каким он выглядит в самых разных странах – от США до Японии или от Турции до Южной Кореи.
Самой негативной чертой отечественной ситуации в настоящий момент представляется непрерывная организационная чехарда, при которой смена людей на руководящих постах почти обязательно приводит к радикальной смене политики. Из-за этого не удается довести до конца ни одного дела. Есть и еще одна проблема, имеющая принципиальный характер. Это проблема обучения.
Конечно, важность обучения теперь редко отрицают, но рассматривают его как статью расходов, а не как инвестиции в будущее. Обучение высшего руководства часто рассматривается как излишнее, мол, «умного учить – только портить». Между тем, эти «умники» постоянно демонстрируют элементарную безграмотность. Не все, конечно, но, к сожалению, многие.
Сравнения, о которых Вы простите, мне сделать трудно. Это требует специальных исследований в рамках подхода, называемого бенчмаркинг.
Вопрос о роли сертификации очень важен. Сейчас в профессиональном сообществе идет дискуссия на этот счет. История вопроса такова. В 1987 году Международная Организация по Стандартизации (ИСО) начала распространение нового международного стандарта, который теперь широко известен и называется ИСО 9000. В его основу был положен британский стандарт.
Это был документ нового типа, который регламентировал не характеристики продукции или услуги, а содержал предписания для менеджмента компании-поставщика, направленные на максимально возможное удовлетворение потребителя.
В сущности, это был документ международного контактного права, обеспечивающий бесконфликтный характер таких отношений, при том понимании, что клиент всегда прав. Возник этот стандарт в конце длинного периода развития мировых рынков, построенного на недоверии между поставщиком и потребителем и на эшелонированных механизмах контроля. Поэтому неудивительно, что при внедрении нового стандарта идея контроля была сама собой реализована.
Механизм реализации был очень прост. Конечно, любая организация могла внедрить у себя этот стандарт и заявить об этом. Вот только кто же ей поверит? Тогда логично создать независимый орган, которому будут доверять как поставщик, так и потребитель, и поручить ему проверять поставщика и, в случае успеха, выдавать ему сертификат, подтверждающий тот факт, что стандарт действительно внедрен в полном объеме.
Стандарт с самого начала был добровольным, поскольку потребитель не обязан требовать того, что ему не нужно. Любая организация, будучи созданной, естественно стремится продлить свое существование и улучшить свои показатели. Точно так же действуют и органы по сертификации. Между тем, с момента их возникновения в мире и в бизнесе произошли большие перемены.
Во-первых, выяснилось, что есть области, где сертификацию действительно следует сделать обязательной в интересах обеспечения жизни и здоровья людей и их защиты, например, от фальсификации продукции и услуг. Ясно, что такая сертификации должна быть обеспечена законодательно, и ее нарушения следует рассматривать как уголовное преступление со всеми вытекающими отсюда последствиями. Во-вторых, произошли радикальные перемены в самом бизнесе. Мы наблюдаем процесс формирования новой парадигмы, новой структуры отношений «поставщик-потребитель» и, как следствие, новых принципов менеджмента со всеми, труднообозримыми, глубокими переменами во всех аспектах жизни человеческого общества. В рамках новой парадигмы на первый план выдвигаются не механизмы контроля и проверок, а инструменты укрепления доверия, поскольку теперь недоверие становится слишком затратным, а доверие становится экономической категорией, сохраняя свои морально-этические позиции.
В отношениях «поставщик-потребитель» в новой ситуации сертификация может сохраниться только в сугубо добровольной форме. А, учитывая затратный механизм сертификации, и бюрократические процедуры, связанные с ней, он, скорее всего, должен отмереть. Вообще бюрократия всегда влечет за собой непомерные затраты и коррупцию, увы, как неизбежное следствие. Поэтому, мне кажется, что все области сертификации следует подвергнуть жесткой ревизии и ликвидировать все, что не необходимо. А одной из ключевых задач менеджмента на будущее становится поиск механизмов управления, тщательно избегающих бюрократических механизмов, как говорят японцы: «управление от сердца к сердцу».
– Насколько значительны, на Ваш взгляд, изменения в подходах предприятий к управлению качеством, происходящие, например, в последние 7 лет?
– Я уже начал отвечать на этот вопрос раньше. Давайте продолжим.
Семь лет – не тот срок, каким мерятся такие процессы. Смена парадигм в бизнесе произошла, видимо, где-то в последней четверти прошлого века. Но сам этот процесс обычно занимает 30-50 лет. Кроме того, он идет крайне неравномерно во времени и в пространстве. Его начало мы просто не осознали, занятые своей перестройкой.
Он разный в разных регионах и странах, в разных отраслях народного хозяйства и происходит в разное время. Разбираться с этим предстоит нашим внукам. Сейчас ясно, что он начался, и что он уже необратим.
Конечно, в последние годы до нас стали доходить некоторые важные вещи, поэтому можно говорить о некоторых новых тенденциях. Одна из таких тенденций заключается в осознании того факта, что менеджмент качества не стоит рассматривать отдельно от общего менеджмента. Дело в том, что при отдельном рассмотрении он оказывается в рамках ответственности вторых-третьих лиц в компании, а его природа требует постоянного глубокого вовлечения первого лица.
– Какие методы в области СМК наиболее часто используют предприятия? Что при их применении получается у предприятий хорошо, а что еще «хромает»?
– В менеджменте качества, как и в общем менеджменте, использование любых методов, которые где-то «плохо лежат», не считается воровством. Поэтому обычно используется пестрая эклектичная смесь самых разных приемов.
Наиболее последовательную и стройную систему методов, предназначенных для менеджмента качества, создали японцы. По нелепым, как я думаю, причинам ни у нас, ни на западе нет известных примеров их скрупулезного применения. Их полное перечисление заняло бы слишком много места, но среди самых важных можно назвать: структурирование качества по функциям, методы профессора Генити Тагути, который в прошлом месяце покинул этот мир в возрасте 88 лет, планирование экспериментов, целевое управление затратами, семь простых инструментов статистического управления качеством, хосин канри и многое другое.
Стремление ставить методы перед идеями – один из главных камней преткновения при внедрении систем менеджмента качества в нашей стране. Да и не только в связи с качеством. В бережливом производстве мы имеем тот же подход.
– Наверное, во время Ваших визитов представители предприятий «забрасывают» Вас вопросами. Что их интересует?
– Самый частый круг вопросов у практиков сводится к двум пунктам: зачем у нас пытаются внедрить японские методы, которые все равно никогда не будут работать, потому что у нас другой менталитет, и можно ли все изменить так, чтобы по возможности ничего не менялось? На мой взгляд, это грустные вопросы, которые возвращают нас к проблемам образования и обучения.
– Какие рекомендации Вы им даете? Пресловутый «менталитет» учитываете?
– Рекомендации найдены давно и не мною. Они общеизвестны: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Речь ведь идет ни больше, ни меньше как о спасении жизни организации, поскольку в новой ситуации без решительных перемен она долго не протянет.
Один из великих мыслителей прошлого века, американский статистик Эдвардс Деминг, любил повторять, что выживание – дело добровольное. Про менталитет – особая песня. Обычно ссылки на менталитет – это просто способ ничего не менять, имея железное оправдание. Повторюсь: жить или умереть – это ваше право. Все эффективные системы менеджмента различны.
Да, менталитет тоже влияет на эти различия, но его роль, в лучшем случае, третьестепенная. Классные компании есть в самых разных странах.
– Как Вы считаете, на какие методы предприятиям стоит обратить внимание и почему?
– Неважно, какие методы вы используйте, неважно, в каком порядке, важно, что у вас есть ясное понимание того, что вы делаете, решимость и терпение. Правила и предписания как раз и существуют для того, чтобы их нарушать. Ресурсы, конечно, тоже нужны, но все они, кроме времени, не имеют решающего значения.
– А как приучить компании к постоянству и системности? Ведь иначе никакие методы не принесут желаемого результата…
– Если вы занимаетесь любимым делом, вас ни к чему не надо приучать. Просто сделайте так, чтобы люди полюбили свою работу. Они сделать этого не могут, а менеджмент может и должен, если хочет выжить.
– В последние годы наблюдается активность предприятий в применении ЛИН-философии. У одних внедрение производственных систем на базе ЛИН идет достаточно успешно, у других «трещит по швам», третьи сходят с дистанции, предпочитая оставить все «как есть». В чем, как Вы считаете, причины успехов и неудач проектов ЛИН?
– Тот факт, что бережливое производство, или ЛИН, начал широко использоваться в нашей стране – это удача, которую трудно переоценить. Можно надеяться, что удалось преодолеть многолетнюю инерцию. Но, копируя западную модель внедрения этой японской технологии, мы скопировали вместе с положительными и многие отрицательные моменты.
Перед нами, как и на западе, стоит проблема необратимости перемен. Успех любого бизнеса прежде всего зависит от отношений между людьми, которые складываются в процессе производства. Лозунг эпохи возрождения – «Человек есть мера всех вещей!» – снова входит в моду.
Деминг в прошлом веке разработал основные принципы менеджмента с человеческим лицом, которые теперь начинают широко использоваться. Именно их надо положить в основу любой системы менеджмента. Но этого недостаточно. С практической точки зрения, решающее значение для бизнеса имеют три показателя: время, деньги и вариабельность.
Бережливое производство ответственно за первый из них. Оно занимается исключением из наших бизнес-процессов всего лишнего, всего, что не создает ценности для заинтересованных сторон, прежде всего, для клиентов. Благодаря этому сжимается время между получением заказа и доставкой заказанного клиенту. Это дает огромные преимущества. И в этом основная причина успеха концепции ЛИН во всех странах, в том числе и у нас.
К сожалению, логика ЛИН разрушает традиционные системы бухгалтерского учета и требует принципиально новых решений. Сами такие решения существуют давно. Это, например, АВС анализ, то есть, анализ затрат, отнесенных к действиям, совершаемым в ходе бизнес-процесса. Это ставит перед мировым сообществом неизбежные, но труднорешаемые задачи.
В нашей стране учет регламентирован законодательно, поэтому нам ничего не остается, как ждать реализации соответствующих законодательных инициатив. Нам предстоит научиться правильно считать деньги.
Третий аспект менее известен, но не менее важен. Он связан со свойством любых систем, которое называется вариабельностью. Оно определяет способность системы производить продукцию или услуги с характеристиками, которые укладываются в заданные потребителем рамки. Фактически, речь идет о качестве.
Американский статистик Уолтер Шухарт еще в первой четверти прошлого века разработал теорию вариабельности систем и диагностический инструмент, позволяющий определить статистическую стабильность системы, который называется контрольной картой Шухарта.
Только сочетание всех перечисленных элементов дает надежду на успешное построение эффективной системы менеджмента. Это и есть наша ближайшая цель.
– Так есть ли перспективы у ЛИН-философии стать более распространенной среди отечественных предприятий? Что для этого надо?
– Мне кажется, что в настоящий момент складывается консенсус среди специалистов по менеджменту относительно того, что должна включать в себя современная система менеджмента. Отвечая на предыдущий вопрос, я уже пытался ее кратко обрисовать. Мой коллега Владимир Львович Шпер и я недавно попытались сформулировать основные черты менеджмента наступившего века. У нас получилось: гуманистичность, системность и наличие статистического мышления в духе работ Шухарта и Деминга.
– На Ваш взгляд, со стороны государства по данному направлению должны быть какие-либо действия или это личное дело каждого отдельного предприятия?
– Мнения на этот счет среди специалистов расходятся. Так, Лин-сообщество готовит сейчас открытое письмо Президенту страны с предложением о создании государственной программы. Я лично не верю в эффективность такого пути. Конечно, государство может поддерживать те направления, какие считает нужным, но это его выбор. А стратегически, мне кажется, оно должно день и ночь думать о развитии инфраструктуры и о создании для бизнеса наиболее комфортных условий.
– Каким Вы видите путь российских предприятий при вступлении в ВТО?
– Поживем-увидим. ВТО – не смертный приговор. Это, мне кажется, естественный и неизбежный путь интеграции страны в мировое сообщество. Иной выбор – изоляционизм – явный тупик.
Подготовила Ольга Лазарева
Источник: up-pro.ru
Философия последней четверти ХХ века
Для этого периода в развитии мировой философии характерны разнообразные поиски новой рациональности, расцвет философии науки и три её поворота: исторический, социологический и лингвистический; соединение феноменологии с лингвистикой, аналитической философией, взлёт философской герменевтики; популярность современного варианта прагматизма, возникшего на волне релятивизации, деидеологизации и детеоретизирования науки.
Реагируя на технократические социальные изменения и соответствующее их идеологическое оформление, философия в конце XX века сближалась с теологией, главным образом благодаря модернистским тенденциям внутри богословских традиций у представителей разных конфессий. Параллельно происходила рефлексивная обработка продуктов ремифологизации, мифотворчества. При этом познавательные процессы подвергались предельной релятивизации.
Вместе с тем в этот период становится всё более заметной реакция на рационализм, релятивизм и постмодернистическую тенденцию в культурной жизни – реакция в форме неотрадиционализма, нового философского фундаментализма (рефундаментализации), новой объективности и т.д.
В последней четверти ХХ века происходит поворот в сторону марксизма, очищенного от утопизма, вульгарно-идеологических и прямолинейно политических истолкований. “Академизированный” марксизм занял прочное место в университетских курсах – и не только политической философии, но и философии науки, эпистемологии, теории познания в целом.
Марксистская философская мысль предстала в конце ХХ века в новом облике. Она постепенно расстается со старой и малопродуктивной установкой утверждать себя в качестве непререкаемой обладательницы истины и конфронтировать со всеми другими, отличными от неё направлениями философской мысли. Более продуктивным стало её видение себя как части мирового философского процесса, его особой составляющей, которая нацелена на диалог и дискуссию с другими школами и направлениями в философии.
Характеристика философии конца ХХ века будет неполной, если не упомянуть о такой её черте как открытость, терпимость, отказ от претензий на доминирующее положение какой бы то ни было философской школы или течения. Философское общество, которое просуществовало в дисперсном состоянии, институировалось, оформилось в Международную федерацию философских обществ.
Расширившиеся и ставшие регулярными контакты философов в ходе национальных, региональных и всемирных конгрессов способствовали стиранию мировоззренческих граней между различными течениями и школами, место которых заняла проблемно-методологическая дифференциация, сопровождавшаяся постоянным сотрудничеством учёных одного профиля.
В конце ХХ века стали особенно заметными тенденции интегративизма различных школ и направлений в самом философском знании, они сочетались с интеграцией философии с гуманитарными и естественными науками, благодаря чему создаются новое философское знание и новые способы философствования.
Переходя к характеристике конкретных философских течений конца нашего века, сразу отметим, что они пополнили теоретический потенциал, ставя и позитивно решая такие принципиальные вопросы как соотношение между знанием и пониманием, между знанием и оценкой, между знанием и истиной.
В 60-е годы под влиянием теории “жизненного мира” Э. Гуссерля и онтологии М. Хайдеггера немецкий философ Г.Г. Гадамер осуществляет “герменевтический поворот” в философии, вернув, по его словам, гуманистическую традицию западной философии в русло первовопросов мышления (онтология, искусство, язык). Он противопоставил ее идеологизации и овеществляющим тенденциям в философии и научном мышлении ХХ века.
Герменевтика (искусство истолкования) как практика и теория истолкования историко-культурных текстов возникла в эпоху Возрождения. Разработка герменевтики как методологии истолкования духовной жизни личности и общественно-культурных явлений на основе непосредственного постижения их в жизненной целостности была начата в 20-е годы ХХ века.
Под влиянием феноменологического понимания сознания как поля значений и смысла герменевтика превращается из методологии истолкования в его онтологию. “Жизненный мир” понимается как бытие-интерпретация, которое является не только интерпретацией исторического, но и совершением самого бытия.
Исходным пунктом философской герменевтики является онтологический характер герменевтического круга: для понимания целого необходимо понять его отдельные части, но для понимания отдельных частей нужно иметь представление о содержании целого. Задача герменевтики состоит не в выходе из круга, а в том, чтобы войти в него. Отсюда следует тезис о принципиальной открытости интерпретации, которая, по Гадамеру, никогда не может быть завершенной, а также о неотделимости понимания текста от самопонимания интерпретатора.
Гносеологию герменевтики развивает французский философ П. Рикер. В своей концепции он стремится объединить учение Э. Гуссерля о “жизненном мире”, идеи З. Фрейда о “вечных импульсах” Я и онтологию М. Хайдеггера. Одним из самых фундаментальных понятий в философии Рикер считает личность, которую он определяет как местонахождение значений, дающих начало культурным смыслам. Задачу философии он видит в том, чтобы выработать метод анализа человеческой объективности как творца мира культуры.
Изначальным условием человеческого опыта Рикер считает его языковой характер. По его мнению, восприятие, желание, воображение и т.п. “проговариваются”, из чего следует, что культурное творчество всегда символично. Герменевтику Рикер трактует как интерпретацию символов.
Под символом он понимает любую структуру значений, где один смысл – прямой, первичный, буквальный – при помощи добавлений обозначает другой смысл – косвенный, вторичный, иносказательный, который может быть воспринят только посредством первого смысла. Язык, по Рикеру, изначально обладает символической функцией. Он является вторичным пониманием реальности, но только в языке может быть выражена его зависимость от того, что ему предшествует.
В последние годы П. Рикер расширяет свою трактовку герменевтики: её основой он считает деятельностный подход. “Моей целью, — пишет Рикер, — является исследование путей, открытых перед современной философией тем, что можно было бы назвать прививкой герменевтической проблематики к феноменологическому методу”. Он стремится понять истолкование как преимущественный способ включения индивида в целостный контекст культуры как одну из существенных основ его деятельности в культуре.
Задачу герменевтического постижения сегодня он видит в том, чтобы обосновать роль человека как субъекта культурно-исторического творчества, которое зиждется на активной деятельности индивида. В этом творчестве и благодаря ему осуществляется связь времён.
60-е годы были отмечены активным распространением на Западе структуралистского движения, вовлекшему на свою орбиту такие области гуманитарного знания, как психология, социология, литературоведение, наука о культуре и т.п. Центр этого движения находится во Франции.
Несмотря на то, что структурализм потеснил самое влиятельное течение во Франции – экзистенциализм, вряд ли можно говорить о нём, как о новом философском течении. В работах структуралистов нет теории бытия, включающей в себя систематическое воззрение на мироустройство, нет в них и систематически изложенной теории познания, учения об истине и т.д. Структурализмом называют метод, исследовательское направление, возникшее в гуманитарных науках.
Основные идеи структуралистской методологии изложил К.Леви-Стросс. Их можно представить следующим образом.
— Изучая явления культуры, следует обращать преимущественное внимание не на их элементы, а на их структуры.
— Исследуя культурный феномен, следует главным образом изучать их синхронно, т.е. их совпадение во времени, одновременности.
— Приоритет в исследовании принадлежит структурам, а не субъектам.
Применяя методологию структурализма к исследованию первобытных культур, К. Леви-Стросс получил результаты, имеющие широкое философско-мировоззренческое знание.
Структурализм был философски осмыслен французским историком и философом Мишелем Фуко. Его исследования по истории науки, культуры, цивилизации Западной Европы XIV-XIX вв. близки к структурно-семиотическому анализу в том смысле, что также направлены на выявление скрытых общих основ различных видов знания и поведения людей, но не структуры в их структуралистском понимании. Это, скорее, общие принципы упорядочивания, представляющие собой фундамент знаний определённой эпохи и меняющиеся от эпохи к эпохе.
Один из лидеров феноменологии во Франции Т. Рикер назвал структурализм “кантианством без трансцендентального субъекта”. Структуралисты отказываются от каких бы то ни было попыток использовать понятие “субъект” при описании человеческой деятельности. Последовательная смена форм, какие принимают, например, в концепции М. Фуко, наука и искусство, отторгается от осуществляющего формообразования субъекта и оказывается бессубъектной.
Говоря о философских аспектах структуралистической методологии, важно отметить, что ее приверженцы стремятся в своих исследованиях в рамках иной предметной реальности решить проблему, поставленную ещё И. Кантом, проблему преодоления противоположности рационализма и эмпиризма.
К.Леви-Стросс, Ж. Лакан, М. Фуко пытаются избежать дуализма основателя структурализма Ф. де Соссюра, противопоставлявшего “язык и речь”. К.Леви-Стросс пользуется для этого определением структуры, регулирующей человеческую деятельность, как того, что является “одновременно эмпирическим и умопостигаемым”. И тем не менее решение проблемы “рационализм – эмпиризм” выливается в структурализме, в конечном счете, в сплошную рационализацию и интеллектуализацию реальности, доводимую до крайней степени формализацию общественной жизни, человеческого бытия.
Несмотря на то, что проблема субъекта не интересует структуралистов, человеческая деятельность оказывается в центре внимания структуралистов, хотя бы потому, что К.Леви-Стросс является одним из лидеров современной структурной антропологии. Однако эта тема приобретает в структурализме принципиально иное по сравнению с экзистенциализмом решение.
Структурализм не был школой, организацией, группой единомышленников, осознанно следующих выработанной программе. Однако между всеми исследователями есть проблемная общность, достигшая апогея в конце 60-х годов. После этого намечается поворот от классического структурализма, с акцентом на объективные нейтральные структуры, к анализу всего того, что лежит вне структуры, что относится к изнанке. Происходит строго запрещенное классическим структурализмом размывание структуры в контексте. При этом знание лишилось ореола объективности, стало трактоваться как средоточие социальных и политических сил, как воплощение стратегии власти, принуждений и побуждений, как та сфера, применительно к которой правомерно ставить вопрос только о формах, типах, специфике этих стратегий.
Позже Р. Барт, М. Фуко и Ж. Лакан отказываются от многих идей, составляющих мировоззренческое ядро структурализма. В 70-е годы Р. Барт переключает своё внимание с проблем функционирования текстов на проблемы их порождения, на изучение множественности текстового смысла. М. Фуко, изучая теорию “технологии власти”, начинает приходить к выводу об историчности техник власти, а Ж. Лакан раскрывает сложную диалектику влияния системы “реальное-воображаемое-символическое” на человеческую культуру. В смене доминант в концепциях М. Фуко и Ж. Лакана отчетливо прослеживается переход от программы структурализма к программе постструктурализма.
Одной из главных задач постструктурализма становится критика западноевропейской метафизики с её логоцентризмом, обнаружение за всеми культурными продуктами и мыслительными схемами языка власти и власти языка. Логоцентризму, основанному на идее бытия как присутствия данности, смысла, единства, полноты и пр., в постструктурализме противопоставлены идеи различия и множественности. Наиболее последовательно и ярко эта разновидность постструктурализма представлена у французского философа Ж. Деррида.
В результате попыток одновременно сохранить и преодолеть современный мировоззренческий потенциал структурализма, марксизма, фрейдизма и ницшеанства возникает постмодернизм. В строгом смысле философия постмодернизма не существует: постмодернистская рефлексия направлена на доказательство невозможности философии как таковой, невозможности выработки нового философского стиля мышления, понимаемого как создание целостной объясняющей мировоззренческо-теоретической системы.
Ж. Деррида развивает тезис об исчерпанности философии и разума в классических формах, основанных на понимании бытия как присутствия. Способом преодоления кризисной ситуации в философии он считает предложенный им метод деконструкции. Это основной метод освобождения человека от разрушающего и деформирующего влияния со стороны репрессивных структур государства. Ж. Деррида избегает конструирования сколь-нибудь систематического мировоззрения, относя систематичность, определенность к характеристикам метафизического мышления.
Разработка постмодернистских идей осуществляется и в работах Ж. Делёза и Ф. Гваттари, синтезирующих в них философию, психоаналитические подходы, политическую теорию и претендующих на создание теории, направленной против европейского панлогизма и рационализма. Они исследуют проблему желания, его рефлексии, фиксации и кодификации, что связано с языковым оформлением желания, его конструированием “грамматикой” культуры, которая определяет место человека в “социальной машине”.
С критикой модернизма и постмодернизма выступил Ричард Рорти, представитель современной модификации прагматизма, обогащенного поздними версиями аналитической философии и европейским нигилизмом. Его неопрагматизм являет собой попытку «наведения мостов» между модернизмом и постмодернизмом. Он противопоставляет неопрагматизм всей остальной философии как наиболее целостное, открытое и творческое мировосприятие. История философии, согласно Р. Рорти, есть давний спор прагматизма с репрезентативизмом или эпистемологией как квинтэссенцией дуалистического мышления. На место философии должно быть поставлено, по Рорти, всестороннее, индифферентное к дисциплинарным и мировоззренческим делениям исследование индивидуальности и социума.
Рорти отождествляет социум с общением, его идеал – либерально-демократическое общество, не приемлющее никакой власти и унификации, кроме общего интереса “собеседников”. В идеях Р. Рорти нашла выражение коммунологическая тенденция современной философии. Он трактует философию как “голос в разговоре человечества, картину всеобщей связи, посредницу во взаимопонимании людей”.
Таким образом, к концу XX века в философии произошли существенные сдвиги в видении мира. На смену модернистскому взгляду на мир, для которого был характерен позитивистский, техноцентристский и рационалистический универсализм, приходит видение мира плюралистического и фрагментарного, отдающего предпочтение различию и подвижности.
Литература
1. Асмус В.Ф. Античная философия. — М.: Высш. шк., 1998. – 400 с.
2. Замалеев А.Ф. Курс истории русской философии: Учебное пособие для гуманитарных вузов. — М.: Наука, 1995. – 190 с.
3. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2Т. – М., Ростов н/Д.: Феникс, 1999. Т 1. – 544 с.; Т.2. – 544 с.
4. Зотов А.Ф., Мельвиль Ю.К. Западная философия ХХ века. – М.: Интерпракс, 1994. – 431 с.
5. История современной зарубежной философии: компаративистский подход. — СПб.: Лань, 1997. — 480 с.
6. История философии в кратком изложении.– М.: Мысль, 1995.– 590 с.
7. Лосский Н.О. История русской философии. — М.: Высш. шк., 1991. – 559 с.
8. Новиков А.И. История русской философии Х-ХХ веков: Учебное пособие для вузов. – СПб.: Лань, 1998. – 320 с.
9. Радхакришнан С. Индийская философия: В 2-х т. – М.: МИФ, 1993.
10. Рассел Б. История западной философии. Т.1-2. — М.: МИФ, 1993.
11. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. В 4-т СПб.: ТОО ТК Петрополис, 1994. — 1997.
12. Соколов В.В. Европейская философия ХУ – ХУП веков. – М.: Высш. шк., 1996. – 400 с.
13. Фень Ю-Лань. Краткая история китайской философии. – СПб.: Евразия, 1998. — 376 с.
14. Философия ХХ века: Учебное пособие. – М.: ЦИНО общества Знание России, 1997. – 288 с.
15. Чанышев А.Н. Философия древнего мира: Учебник для вузов. – М.: Высш. щк., 1999. – 703 с.
Понравилась статья? Не забудь поделиться с друзьями:
Источник: studopedia.ru
Видение компании
Видение компании ― это представление владельцев бизнеса о предприятии в будущем. Некая мечта, образ, идеал, к которому нужно прийти в перспективе. Видение формирует долгосрочные цели на 5-10 лет вперед. Они создаются на основе миссии организации.
Важность для компании
Видение необходимо для формирования ясности о направлении движения организации. Оно позволяет создавать перспективу на будущее, осознавать, что нужно предприятию и его потребителям. Японская мудрость гласит: «Бесполезно грести сильнее, если гребешь в неправильном направлении». Эта фраза целиком отражает видение организации.
Нет смысла выполнять какие-либо действия, если не видеть общий конечный результат. У бизнеса должно быть конкретное направление движения и точка, где цель станет реализованной. Достичь идеального образа организации ― это сверхзадача, для осуществления которой у каждого работника предприятия должна быть собственная миссия. Эффективное следование такой стратегии подразумевает формирование системы мотивации и поощрения: премия за выполнение плана, повышение зарплаты за переход организации на новый уровень, другие стимулирующие мероприятия для персонала.
Шаги к созданию
- миссия, задающая положение компании на текущий момент;
- долгосрочный курс, основанный на его главной миссии и определяющий стратегическое направление предприятия;
- четкое понимание и озвучивание для сотрудников, чтобы ставить перед ними конкретные достижимые задачи и поддерживать их мотивацию.
Исключив даже один компонент из построения видения фирмы, добиться эффективных результатов не удастся.
Функции
Видение определяет, в каком направлении будет работать компания в ближайшие несколько лет. Это позволяет правильно построить схему движения.
Оно связывает работу предприятия в настоящем с его деятельностью в будущем. Действия сегодня должны приносить успех через год и более.
Итоговый образ организации выступает основой для формулирования целей и стратегий. Предполагая, какое положение должно занять предприятие в будущем, можно правильно разработать стратегии.
А еще это мотивирует сотрудников на реализацию поставленных задач. Если персонал знает, в каком направлении развивается компания, то ему хочется сделать вклад в достижение главной цели.
Для повышения производительности, получения качественных результатов менеджеры объединяются с персоналом и работают в тандеме. Видение направляет, стимулирует, определяет путь и темп движения на несколько лет вперед.
Принципы формулирования
Видение будущего компании можно сформулировать так:
- четкое представление о направлении движения предприятия и о месте, которое оно будет занимать на рынке в будущем;
- формирование стратегического курса, который поможет организации достичь главной цели;
- фокус внимания на том, кто и как помогает в достижении целей;
- гибкость в формулировке, чтобы иметь возможность корректировать направление развития организации при изменениях внешней и внутренней среды;
- измеримость направления для предприятия и персонала;
- видение развития компании должно удовлетворять интересы акционеров, хорошо восприниматься заинтересованными лицами.
Небольшие фирмы недооценивают видение будущего организации, считая его лишним вложением времени и ресурсов. Однако оно важно на всех этапах развития бизнеса, так как дает понимание глобальной цели и четкой структуры организации.
Видение организации: примеры
В зависимости от вида деятельности бизнеса, конечная мечта может изменяться.
1. Фармацевтика.
Глобальная мечта фармацевтических организаций заключаются в увеличении количества болезней, которые можно вылечить медикаментами. Поэтому возможна такая формулировка: «Создать лекарство от тяжелой болезни» или «Разработать безопасный и эффективный препарат для снижения веса».
2. Общепит.
Рестораны, кафе и бистро видят себя в будущем сетью с быстрой доставкой, разнообразным меню. Слоган может звучать так: «Стать лучшей сетью быстрого питания в Москве» или «Стать самой доступной сетью быстрого питания».
3. Спортивные товары.
Разработка видения организации спортивных магазинов проводится с учетом типа товаров и целевой аудитории. Пример формулировки: «Давать вдохновение каждому спортсмену» или «Создать лучший клиентский сервис в городе».
4. Высшие учебные заведения.
Каждый университет должен равняться на более успешные организации в мире. Например: «Стать Гарвардом в России» или «Эффективно обучать 100 языкам».
5. Транспортные компании.
От логистических фирм требуется формирование целей и задач для выполнения успешных перевозок. Слоган может звучать так: «Стать лидером в международных перевозках» или «Доставлять груз в каждый уголок планеты».
Формулировки видения и цели очень похожи. Но, как правило, цель можно изменить и озвучить в конкретных цифрах, измеримых показателях. Например: выйти на европейский рынок к концу календарного года, открыть 100 новых магазинов в Москве, открыть точки сбыта в 5 соседних городах, увеличить число клиентов на 20%.
Видение, стратегия, миссия: отличия
Это три главных понятия в планировании будущего бизнеса. Они похожи между собой, формируются по одинаковым принципам, объединены в общую систему, но имеют разное назначение.
- Миссия ― назначение организации, отвечает на вопрос: «Зачем создано предприятие?».
- Видение ― мечта, описание желаемого состояния бизнеса через 3-5 лет.
- Стратегия ― путь к достижению мечты.
Миссия определяет цели существования организации. Она практически не меняется, только если организация сменила род деятельности. Новая мечта может сформироваться после того, как реализуется старая.
Видение, ценности и обещания
Исполнение мечты ― важный процесс, который состоит из трех важных элементов:
- видение ― главное стремление компании достигать поставленных целей в будущем;
- ценности ― элемент, на котором строится мечта предприятия;
- обещания ― то, что организация хочет сделать для своей целевой аудитории, сотрудников, инвесторов и других заинтересованных сторон.
Видение отвечает на главный вопрос: «Куда компании не терпится сместиться с текущей точки?». Такой формат позволяет выдвигать смелые и интересные идеи в большом количестве, вовлекая не только управляющий персонал, но и линейных сотрудников.
Ценности ― это главные характеристики, на которых строится бизнес. К ним относятся командный дух, сплоченность коллектива, удовлетворенность клиентов, подлинность и качество продукта.
Ценности отвечают на вопрос: «Во что компания готова вкладывать силы?». Они позволяют понять, где находится предприятие на текущий момент, и какое будущее для него запланировано.
Третий элемент — обещания. Они должны удовлетворять запросы потребителей, быть четкими и правдивыми.
Так, фармацевтическая компания должна пообещать, что создаст лекарство от тяжелой болезни, но не уточнять, какое. Не стоит обещать разработать вакцину против старения, СПИДа или рака, даже если в этом и заключается мечта.
Правильное стратегическое видение соответствует следующим параметрам.
1. Меняет восприятие бизнеса у владельцев, менеджеров и персонала. Сейчас фирма может быть небольшой, с низким уровнем дохода. Но в мечтах она крупная, одна из лидеров на рынке. Это стимулирует к работе, создает образ «новой» компании.
2. Формулируется понятно, интересно, достоверно. Важный момент — мечта должна быть осуществимой.
3. Содержит нестандартные элементы и критерии успеха. Если мечта выходит за рамки традиционных, то это говорит о хорошей конкурентоспособности предприятия. Например, не просто увеличить долю организации на рынке, а сделать более востребованной продукцию российского производителя. Однажды так сделали основатели Sony, которые не просто продвигали свой товар, а избавлялись от мнения, что японская техника отличается низким качеством.
4. Подтверждается основными акционерами. Иногда владельцы бизнеса формируют такие мечты, что назвать их адекватными не получается. Чтобы избежать стремления исполнить неосуществимую мечту, видение проверяется акционерами на достижимость, а затем утверждается и доводится до персонала для повторной оценки. При отсутствии разногласий появляется общая идеальная мечта.
Если мечта уже сформирована, но какие-либо неприятности или движения в экономике повлияли на ее достижение, она корректируется. Полностью менять видение можно только при условии, что полностью отсутствуют условия для его достижения или образовались иные факторы, мешающие реализации задач.
Правильно сформированное видение наравне с миссией служит благим целям. Оно больше действует на эмоциональном уровне, позволяя в мечтах видеть свою организацию в будущем.
Стремиться к его достижению команда должна вместе, чтобы руководство и штатный персонал работали сообща. В тандеме работа идет быстрее и эффективнее. Главное, сформировать осуществимую мечту, которая станет главной целью на ближайшие несколько лет.Видение компании: понятие, функции, примеры разработки
Источник: takemytime.ru
