Заместитель министра инвестиционной политики Нижегородской области Олег Зайцев о кластерном развитии и господдержке.
Business Guide: Назовите крупные проекты на региональном рынке складской недвижимости за последние годы? Что они из себя представляют, насколько отвечают современным требованиям?
Олег Зайцев: На сегодняшний день в регионе полноценно функционируют четыре крупных логистических комплекса. Это Волжский индустриальный парк, складской комплекс от «Алиди-недвижимость», Интермодальный логистический комплекс с подразделениями складской, железнодорожной и автомобильной логистики компании «Логопром», а также комплекс ведущего дистрибьютора продуктов питания в Приволжском федеральном округе — ООО «Сладкая жизнь».
Все эти комплексы построены в соответствии с международными стандартами в сегменте складской недвижимости. В ближайшее время на территории Нижегородской области может появиться терминально-логистический центр «Доскино». Это проект ОАО «Российские железные дороги». В середине октября мы как раз договорились с РЖД о совместной работе по этому проекту.
Кто может стать бизнесменом?
BG.: Игроки рынка говорят о наметившемся дефиците качественных складских помещений в Нижегородской области. Сколько, по вашим данным, не хватает? Планирует ли министерство специальные программы по развитию именно этого направления?
О. З.: По тому, с какой интенсивностью к нам обращаются инвесторы, и по обратной связи с ними мы понимаем, что определенный дефицит именно качественных складских помещений безусловно присутствует. Есть те склады, которые используются с советских времен, старые цехи, которые чуть расчистили и сдали в аренду.
Но приходящие в регион иностранные компании, конечно, требуют от складских помещений других стандартов. А это огромные вливания и инвестиции. Хотя построить новое бывает гораздо проще, чем восстановить старое. Такие комплексы, как «Алиди» или «Волжский индустриальный парк», сделаны на высоком уровне.
При этом хочется, чтобы таких комплексов было больше и чтобы они имели специализацию. Мы же не можем химическую продукцию совместить с фармацевтикой. А у нас, как у самого близкого к Москве города-миллионника, безусловно, есть задача потихоньку забирать себе логистические потоки. Все видят, что столица задыхается, а у нас в области и реки, и транспорт, и международный аэропорт.
Надеюсь, что когда у нас в регионе появится новая грузовая авиационная полоса, то будет активнее развиваться и авиационный кластер. Так что все проекты актуальны. Если рассуждать в общем, то чем больше будет товарооборот Нижегородской области, тем больше будет потребность в складских помещениях. А так как мы товарооборот активно наращиваем, то думаю, что в 2013, 2014, 2015 годах мы увидим и дальнейшее развитие уже существующих проектов, таких как «Волжский индустриальный парк», который намерен строить следующие очереди, и приход новых игроков. Будем стараться поддерживать такие проекты, потому что они являются инфраструктурой будущих бизнес-проектов других компаний.
700к пассивного Дохода бизнес на Кофе с собой #бизнес #инвестор #бизнесидеи #пассивныйдоход
BG.: Много ли инвесторов выходят на инвестиционный совет при губернаторе Нижегородской области с подобными заявками?
О. З.: В 2012 году на инвестиционном совете при губернаторе Нижегородской области одобрено пять заявок на предоставление земельных участков по проектам строительства логистических комплексов. Нам очень важно все то, что связано с кластерным развитием. Правительство региона сейчас фокусируется на отраслевом развитии промышленности.
Мы развиваем кластер в области нефтехимии и автомобилестроения, так что для нас действительно нужно, чтобы РЖД скорее реализовало свой проект терминально-логистического комплекса в Доскино. Для кластера это преимущество, когда наша продукция может уходить в другие регионы. Если говорить в целом, то появление крупных проектов в сегменте складской недвижимости обычно тесно связано с появлением в регионе новых крупных предприятий. К нам интерес есть, поскольку мы выгодно располагаемся географически. И на Нижегородскую область смотрят как на плацдарм для снабжения европейской части России.
Русский человек запросто может написать список из огромного количества пунктов, почему у него что-то не получается, а вот списка, что он сделал для того чтобы получилось, как правило вообще нет.
BG.: В регионе было заморожено много проектов, связанных как раз со складской недвижимостью. В чем основная проблема, на ваш взгляд? Какие трудности во взаимодействии с такими инвесторами есть у министерства?
О. З.: В период кризиса ряд инвесторов действительно приостановили реализацию своих проектов, и строительство логистических комплексов здесь не исключение. Но подчеркну, что на сегодняшний день по большинству из этих объектов ведется работа. Я убежден: нужно заниматься тем, что актуально.
Например, нефтехимия бурно развивается — предприятиям действительно нужны качественные склады, их строят —они окупаются. А если мы просто понастроим помещения, которые будут стоять пустые, проект будет нерентабелен. Так что здесь все зависит от бизнес-плана, а не от нашего желания.
BG.: Игроки логистического рынка говорят, что для развития сектора складской недвижимости необходимы и усилия властей, — цитирую: «нужно ездить в Москву и Петербург, хватать за руки коммерсантов и приводить их в Нижегородскую область». Вы что на это скажете? И какую работу ведет министерство в этом направлении?
О. З.: Вот вы когда по продуктовому рынку ходите, выбираете, вам нравится, когда продавец вас хватает за руку: «Посмотри сюда, нет, посмотри сюда»? В международной практике такое поведение не принято. Несомненно, представителям власти нужно вести постоянную работу с инвесторами. Но это не означает, что мы в прямом смысле должны их хватать за руки и приводить в регион.
Наша задача заключается в том, чтобы создать для инвесторов максимально комфортные условия и быть конкурентоспособными по сравнению с другими российскими регионами.
Работа ведется, но надо понимать, что инфраструктурные проекты настолько дорогие, что никогда бюджет области с ними самостоятельно не справится. Строительство магистралей, обходов, новых мостов без федеральной поддержки просто невозможно. Региональное правительство привлекает средства из федерального бюджета, и то, на что хватает средств, все строится.
Посмотрите, что произошло в ноябре. В городе было введено сразу более 30ти инфраструктурных объектов. Думаю, что все со мной согласятся —такой активности в регионе еще не было. Однако бизнес должен работать сам, не оглядываясь ни на кого. Последнее время все рассуждают, а что было бы с компанией Apple, будь у нее господдержка. (смеется).
Они же на это не ориентировались, когда строили свою корпорацию. Русский человек запросто может написать список из огромного количества пунктов, почему у него чтото не получается, а вот списка, что он сделал для того, чтобы получилось, как правило, вообще нет. За последние полгода ко мне на прием не записался ни один логистический оператор с жалобой на административные барьеры. Просто если ктото хочет пройти недельную процедуру за один день, то это невозможно. Документы должны проверяться тщательно, в интересах же самого инвестора.
Беседовала Елизавета Зубакина
Источник: www.kommersant.ru
Инвестиции | Недвижимость | Бали
Многие предприниматели не понимают, что такое бизнес система. Продолжают заниматься операционкой и работать на свой же бизнес, а на самом деле, бизнес должен работать на них. Система, которая должна работать автоматически, без вашего участия. А вы работаете на бизнес или бизнес работает на Вас? Поделитесь в комментариях.
Источник: www.picnob.com
Любовь Глебова: бизнес должен сам захотеть дать средства на проекты НКО
В России активно развиваются институты гражданского общества. Почему власти важно поддерживать третий сектор, почему для бизнеса работа с НКО – это не благотворительность и почему общественникам нужно прикладывать усилия, чтобы их идеи были услышаны, мы поговорили с председателем координационного совета российского общества «Знание», первым заместителем председателя комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству, сенатором от Удмуртии Любовью Глебовой.
– Любовь Николаевна, почему сегодня так важно развитие третьего сектора?
– Государственная политика без участия граждан не может быть объективной. Нельзя человека сделать счастливым, если он сам не участвует в этом процессе. Весь набор сложных действий, который и называется государственной политикой, исходит из того, что в основе решений лежат потребности человека, и того, насколько чётко эти потребности выявлены. Важно взаимное понимание.
У государства его политика исходит из потребностей человека. А у человека – доверие к тому, что она направлена на его благо, даже если сегодня он не испытывает какого-то сиюминутного комфорта. Если не будет этого взаимного доверия, то не будет результативной работы. К позиции общества у государства должно быть очень уважительное отношение, но и позиция самого общества должна быть сформирована как позиция участника, а не только как потребителя.
Роль государства – не подменять общественные институты по принципу «легче сделать самому, чем научить другого». Дать команду – вот вы будете активистами, завтра пойдёте и сделаете то-то и то-то – не работает в отношении гражданского общества. Государство должно мотивировать, создать условия для активности. Это и будут разные меры поддержки со стороны государства в отношении гражданских институтов: финансовые, налоговые, имущественные, информационные, консультативные.
– Эти меры способствуют развитию НКО?
– Мы находимся в том моменте, когда меры есть, и их достаточно много. Но наши НКО не всегда видят помощь, которую надо брать. Они просто не знают, не понимают, недооценивают, не видят возможности. Надо научиться её брать.
Могу сказать: более понятной, прозрачной процедуры, которая существует в России по предоставлению условий для развития НКО, не встречала. Но выделение грантов на федеральном и региональном уровнях, от благотворительных организаций – это экзамен для НКО, а это не все любят.
Во всех процедурах экспертами ведётся оценка профессионализма команды, актуальности проекта, его будущих результатов. Готовность со своей идеей и своими силами быть оценёнными – это задача НКО. Если НКО не готова к такого рода конкурсу, надо задуматься, почему сомневаетесь. Тема неактуальная? Команда непрофессиональная? Работайте над этим.
Не доверяют? Не уверены в том, что то, что они предлагают, будет сделано? Это уже наша задача.
– Что делать власти, чтобы повысить это доверие?
– С моей точки зрения, всё, что предложено, работает. Мы сформулировали законы, мы создали необходимые алгоритмы. За последние четыре года Фонд президентских грантов увеличился с 2 до 11 млрд рублей. Поддержка растёт и на региональном уровне: Удмуртия за последний год вышла на пятое место среди регионов РФ по динамике финансовых объёмов поддержки НКО. Из республики только на конкурс президентских грантов поступило 206 заявок, и среди них много победителей.
Так что практика в регионе расширяется. Тех, кто ищет поддержку, сегодня много, и они её находят. Некоторое время назад мы работали в Удмуртии с обществом «Знание», которое я возглавляю, и фондом «Соработничество», который проводит грантовые программы Святейшего патриарха. Люди делятся опытом: с таким проектом пришёл на конкурс, получил поддержку, делаю это и то. В этом обмене опытом и нужно помогать.
В Удмуртии есть прекрасный ресурсный центр, который обеспечивает знаниями. Глава республики имеет огромный опыт работы с общественными институциями, возглавлял Общественную палату РФ. Я знаю, какое большое значение он придаёт этому вопросу.
Если требуются какие-то изменения, то мы готовы их рассматривать, рекомендовать и в Общественной палате РФ, и в Фонде президентских грантов, и в Совете по развитию институтов гражданского общества в СФ. Меры поддержки прозрачны, ясны и понятны. Но пользоваться ими научились не все. И вот тут нам надо работать.
Каждый, у кого есть идеи по поводу чего-либо, тем быстрее найдёт способ эту идею реализовать, чем быстрее государство найдёт способ замечать это. В последнее время работаем с властью: давайте мы вас научим их видеть. С моей точки зрения, сейчас главное именно это – власть должна уметь заметить, поблагодарить, посмотреть, чем помочь. Но и НКО должны понимать, что надо прикладывать усилия, чтобы идея была реализована.
– Гражданское общество набирает сегодня ту критическую массу, которая обеспечит изменения?
– Немного семантики. У нас принято считать, что гражданское общество – это те, кто высказывает публичную позицию по поводу чего-либо или кого-либо. Но это правозащитники. Во всей цивилизационной политике в веках они составляли не более 2–3%. Это, скорее, политики, выражающие свою гражданскую позицию.
Во всех системах общественного устройства гражданскими активистами называют тех, кто участвует не в оценочной и не в протестной, а в созидательной повестке дня. Не надо заявлять, надо делать. Не, в принципе, в городе грязно, а у меня грязно, и я предлагаю грязь убрать.
У нас есть перекос. Функция гражданской позиции переоценена с точки зрения публичного отрицания и формирования знаний о негативе. Критика для изменений не в лучшую, а в худшую сторону – это то, что не может позволить себе участник гражданского общества. Его функция – это устранение негатива своими силами или организующей функцией. А задача государства – помочь этим сообществам участвовать в созидательной повестке.
Теперь про увеличение массы. Количество получивших гранты говорит само за себя. В период пандемии объём полученных ресурсов гражданскими организациями на свою деятельность, на социальное участие, на соработничество был равен объёму поддержки всего малого и среднего бизнеса в стране! Никогда в природе не было такой активности гражданских организаций, никогда не было такого объёма поддержки.
– Какова здесь роль законодательной работы, того же Совета Федерации?
– Мы как-то всегда отделяем законодательный процесс от реальной жизни. Она никогда не будет построена, если в законе, а затем в других нормативных актах не будет всё прописано: в налоговой сфере, в законе о бюджете, в том же законе об НКО. Законы для того, чтобы у государства была возможность по всем правилам предоставить поддержку: организационную, финансовую, административную.
Эта система развивается. Жизнь показала, что волонтёрское движение требует создания нормативной базы для развития. Здесь пример 2019 года, когда по инициативе членов Совета Федерации были приняты изменения, которые дали возможность волонтёрам бесплатно доехать, долететь туда, где они готовы работать бесплатно, а бизнесу – заплатить за это.
– Кстати, как бы вы оценили роль бизнеса в общей картине развития третьего сектора?
– У нас существует представление о том, что взаимоотношения бизнеса и гражданского общества – это благотворительная деятельность. Ничего подобного. Сегодня для бизнеса очень важно осознать, что некоммерческий сектор – это не нагрузка, а его поддержка, это не благотворительность, а часть производственного процесса, от чего зависит полученный результат.
Приведу хорошо знакомый мне пример Госкорпорации «Росатом». Там отдельным проектом своей деятельности сделали бережливое производство, а через него –формирование бережливого сознания. К процессу привлекаются не внутренние ресурсы, а внешние. Надо включать гражданскую активность, где только возможно, решили в «Росатоме».
В школах с родителями, в жизни этих семей, в производственных процессах, куда они приходят работать. И получать таким образом свои экономические результаты. Уменьшение затрат госкорпорации в процессах, если туда внесены стандарты бережливости, значительно превзошло ту поддержку, которую они потратили на запуск этих проектов с людьми, с гражданскими активистами.
Бизнесу необходимо формировать приемлемость своих действий у населения. Без этого он будет встречать сопротивление, и это будет влиять на экономический результат. Формирование общественной приемлемости – это не благотворительность. Это непременное условие развития производства для любого бизнеса. И если бизнес этого не учитывает, то экономические результаты не будут увеличиваться.
Бизнес вкладывается в создание хороших условий развития ребёнка в детском саду, школе, окружающей городской среде, и выросший ребёнок возвращается туда, где ему было уютно и тепло. Это тепло нужно формировать не потому, что ты благотворитель, а потому, что это непосредственная часть твоего бизнеса.
Раньше в ходу был один механизм: давайте дадим преференции бизнесу, чтобы он занимался благотворительностью. Ничего подобного. Бизнес должен сам захотеть дать средства на эти проекты. Научись тратить свою прибыль так, чтобы и самому развиваться, и комфортная среда вокруг развивалась.
Со своей стороны мы работаем над законодательным обеспечением мотивации бизнеса по включению некоммерческого сектора в свою деятельность. Чтобы это стало не благотворительностью, а частью производственного процесса.
– Несколько слов о вашей работе в Совете Федерации в интересах Удмуртии.
– Основная работа каждого сенатора – представление интересов региона в федеральной повестке дня. Считаю, что могу её сделать максимально эффективно в социальной сфере, в сфере политического влияния и, безусловно, в сфере развития гражданского общества.
Я взаимодействую со всеми образовательными организациями республики. С Глазовским пединститутом работаем для получения лицензии на новые образовательные программы. С УдГУ ведётся работа с субсидиями по направлениям, которые их интересуют. Постоянно участвую в работе с гражданскими институтами. За время нашей совместной деятельности получен уже упомянутый результат: мы на пятом месте по росту объёмов финансовой поддержки третьего сектора в регионе.
В работе с бизнесом это наше взаимодействие с Глазовом и проектом «Школа Росатома», научным руководителем которого я являюсь.
Конечно, ведётся и текущая работа по обращениям граждан, по социальной повестке. Пару недель назад было российское совещание по строительству школ. Вы знаете, мне было очень приятно, когда выступление нашего главы региона было понятным, чётким: проблемы есть у всех, но мы предприняли такие конкретные шаги, договорились, теперь выходим на конкретные сроки и показатели в этих проектах.
«Я не занимаюсь шапкозакидательством», говорит он. Конечно же, как сенатор от региона со своей стороны я буду всячески помогать довести эти проекты до реализации.
Деловая Репутация – общественно-политический журнал, ведущее деловое издание Удмуртской республики. Выпускается с 2002 года. №1 в рейтинге деловых изданий Ижевска (по данным reklama-online.ru).
Источник: repinlife.ru