Моя компания создаёт геоинформационные системы — это довольно романтичная работа на стыке геодезии и IT. Мы делаем спутниковую съемку или фотографируем большие участки земли с беспилотников, сопоставляем снимки с данными Росреестра или местных администраций и выявляем ошибки. Финальный продукт — приложение, в котором на карту нанесены все земельные участки и объекты недвижимости. Кликаешь мышкой и видишь, что тут у нас «самозахват», тут на месте дачного поселка работает производство, а там — просто гигантский пустой участок, который не учтён ни в одной базе и никому не принадлежит.
Моя компания создаёт геоинформационные системы — это довольно романтичная работа на стыке геодезии и IT. Мы делаем спутниковую съёмку или фотографируем большие участки земли с беспилотников, сопоставляем снимки с данными Росреестра или местных администраций и выявляем ошибки. Финальный продукт — приложение, в котором на карту нанесены все земельные участки и объекты недвижимости. Кликаешь мышкой и видишь, что тут у нас «самозахват», тут на месте дачного посёлка работает производство, а там — просто гигантский пустой участок, который не учтён ни в одной базе и никому не принадлежит.
Чиновники всегда будут богатыми или что такое социальная справедливость
Большинство наших клиентов — органы местного самоуправления. Мы много общаемся с губернаторами или главами районных администраций, и в этой части нашей работы ничего романтичного нет. Чиновники — люди очень прагматичные, хотя мыслят они при этом далеко не всегда в рамках стандартной логики, присущей, например, предпринимателям.
Сервис, способный в масштабе страны экономить миллиарды рублей, почему-то далеко не у всех вызывает интерес, а иногда мы и вовсе встречаем противодействие. Впрочем, победа в конкурсе — это только начало. Работу, к которой несколько месяцев не было претензий, перед самой сдачей могут взять и завернуть. Наконец, продукт, в который вы вложили много сил, могут принять только для галочки, но использоваться он не будет. Всё это реальные ситуации, в которые мы попадали.
За несколько лет работы с чиновниками (сначала в качестве наёмного сотрудника, потом — совладельца фирмы) я, как мне кажется, разобрался, почему государственная машина притормаживает, когда вы меньше всего этого ждёте, и почему партнёрские отношения с чиновниками построить не выходит.
Не лезьте в «чужие» тендеры
Не секрет, что государственные конкурсы и аукционы часто создаются под конкретных заказчиков. Я считаю, в этом нет ничего плохого. Кто сказал, что инициатива по улучшению каких-нибудь сфер государственной деятельности должна обязательно исходить сверху? Нормальная ситуация, когда представители компаний встречаются с чиновниками и предлагают им свои услуги.
Ознакомившись с техническим заданием, опытный игрок сразу понимает, предопределён победитель или нет. Иногда то, что конкурс «чужой», бывает понятно и дилетанту.
Если в описании программного продукта попадается такая формулировка «доработка существующего кода с использованием существующих алгоритмов, сертификатов и ключей», очевидно, что речь идёт о написании второй очереди существующего софта силами той же компании, что делала первую. Кто ещё станет копаться в чужом коде? Проще сделать всё с чистого листа.
ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ ВЕСТИ БИЗНЕС С ДРУЗЬЯМИ И РОДСТВЕНИКНИКАМИ? #shorts #маргулан #мотивация
Или такая формулировка: «Формат, структура и параметры уточняются на стадии проектирования». Это значит, что после того, как вы выиграете конкурс, заказчик сможет попросить о чём угодно. Если у вас не получится сформировать хорошие отношения с заказчиком после победы в тендере, ничего хорошего это не сулит.
Если в техническом задании — «вода», а контракт — перспективный, имеет, наверно, смысл рискнуть. Расплывчатые формулировки можно трактовать в свою пользу, и, если у компании есть грамотный юрист, судебная комиссия встанет на вашу сторону. Но если формулировки технического задания непрозрачно намекают, что в конкурсе уже кто-то победил, лучше не связываться. Однажды мы поступили иначе — и это был самый тяжёлый проект в истории. Чиновники, мотивированные конкурентами, докапывались ко всему — вплоть до цвета кнопок.
Работайте с новыми людьми
Рекомендую искать людей, которые на своём посту не очень давно — так у вас больше шансов обратить на себя внимание. Если чиновник сидит на своей должности давно, ему не нужны инновации, у него везде уже расставлены удочки и отовсюду он уже получает доход.
Человек, который вступил в должность недавно, заинтересован в любой помощи со стороны. Он пока не знает свою территорию и хочет увеличить эффективность работы. А тут появляемся мы и предлагаем инструмент для тотальной инвентаризации, в результате которой чиновник может понять, что и с кого он может поиметь. Имеются в виду не взятки и откаты, как кто-то, наверно, подумал, а налоги и сборы. Если потенциальный заказчик у власти давно, ему, наоборот, выгоднее, чтобы всё оставалось в тени.
Когда мы выиграли конкурс на установку геоинформационной системы в администрации Звенигорода, её глава успел отработать там всего один год. А в ряде других регионов, где руководители сидят в своих креслах уже по несколько лет, с нами даже разговаривать не стали.
Найдите лоббиста на стороне заказчика
Ваш продукт может быть очень полезен, он может нести выгоду и лично для чиновника, который принимает решение об организации конкурса или аукциона, но не факт, что последний отдаёт себе в этом отчёт. В такой ситуации нужно искать сторонников.
Когда мы создавали геоинформационную систему для нескольких районов в Бурятии, нам очень помог местный начальник отдела архитектуры. Именно он убедил главу администрации провести конкурс.
Когда наша система заработала, сборы по арендной плате в местный бюджет выросли вдвое, и глава администрации, который вначале сопротивлялся, повысил дружественного нам чиновника до начальника управления архитектуры, градостроительства и земельно-имущественных отношений. Наверное, примерно на это наш «лоббист» и рассчитывал, когда представлял нас начальству в выгодном свете.
Дружите с рядовыми чиновниками
Когда вы приступаете к работе, многие чиновники любят взять под козырёк и забыть про вас до тех пор, пока не придёт время отчитываться перед вышестоящими инстанциями. В результате заказчик часто получает совсем не то, что хотел. Дальше возможны два варианта. Или у вас происходит конфликт и вы всё переделываете, или чиновник принимает работу, рапортует руководству, что всё сделано, однако кладёт результат на полку.
Чтобы на финише не было сюрпризов, в процессе кто-то постоянно должен быть с вами на связи. Найти такую «жертву» не очень сложно. Вот как бывает у нас. Есть главы регионов, которые принимают принципиальное решение, есть их заместители, курирующие ту или иную деятельность, которым мы сдаём готовый продукт, а есть начальники профильных отделов, которым, когда всё закончится, предстоит с этим продуктом работать. С последними мы и устанавливаем контакт.
Такому сотруднику нужно сразу сказать, что общение нужно в первую очередь ему самому. Если у нас получится непонятно что и он попробует пожаловаться руководству, сам же по шапке и получит. Его спросят, почему он во время работы ничего не говорил и ни на что не жаловался.
Зачем бизнесмены идут в чиновники
Считается, что так они пытаются защитить свой бизнес от государства. Дмитрий Зеленин (на фото), губернатор Тверской области, в прошлом первый заместитель гендиректора РАО «Норильский никель», с этим не согласен
Почему вы пошли в чиновники?
Успешный менеджер должен менять место работы каждые 4 — 5 лет. На шестом году работы топ-менеджером «Норникеля» я почувствовал, что многое достигнуто.
Я попробовал себя в Госкомспорте. Затем — на посту губернатора. Это огромный пласт работы, и я решил, что для меня это будет новым этапом развития.
Ваш приход в чиновники — это один из способов защитить бизнес?
Нет. Бизнес может защитить только сам бизнес.
А что делать, если государство вмешивается в бизнес?
Я бы так не сказал. Что бы ни говорили, Россия идет по пути построения либеральной экономики. Сейчас государство предпринимает попытки, иногда успешные, иногда нет, по консолидации тех или иных активов предприятий, например, в автопроме, в авиапроме, атомной энергетике, газовой отрасли. Это решение локальных задач.
Нет возможности на современном экономическом базисе в стране построить и развить, например, авиационную промышленность. Поэтому государство намечает приоритеты и делает первые шаги. Когда-нибудь эта отрасль должна быть приватизирована, но только после того, как она станет эффективной в рамках страны и мира. Так поступают и США, и Франция.
Поэтому я бы не сказал, что сейчас насаждаются элементы госкапитализма. Такие действия происходят в тех отраслях, которые не могут развиться самостоятельно.
Вы бы решились назвать чиновников главной движущей силой в обществе?
Конечно же нет. Главная движущая сила в обществе — активные люди. И государство должно добиваться того, чтобы их у нас было как можно больше. Тогда останется только выбирать на госслужбу тех, у кого правильные мотивации. Управленцев, к примеру, а не бюрократов, которые слепо следуют процедуре.
В управлении регионом вам пригодился бизнес-опыт?
В больших структурах бизнеса и в больших государственных структурах — одинаковые менеджерские процедуры: управление людьми, программно-целевое управление, программно-целевое планирование. Кстати, программно-целевое планирование в госслужбу привнесено из бизнеса как один из методов управления, предполагающий четкую постановку экономических и социальных ориентиров, к примеру, перед отраслью. Только решение социальных проблем для больших корпораций вторично, а в государственном управлении — первично.
Выходит, лучшие чиновники — те, что из бизнеса?
Все зависит от конкретного человека. Сейчас на госслужбе, к сожалению, не много менеджеров, которые ориентируются на современные методы управления. Только в последние пять лет появились хорошие курсы второго высшего образования. А в 90- е годы учились на собственных ошибках. Сейчас в госуправлении трудятся люди, чье образование основано преимущественно на собственном опыте.
Это не хорошо. Но пока это единственно возможный вариант. А вообще я считаю очень важным, чтобы в государственное управление шли люди из бизнеса. В госструктурах они могут научиться многому из того, что не дает ни образование, ни участие в бизнес-структурах. Научившись, можно обратно возвращаться в бизнес.
И как вы думаете использовать государственный опыт в коммерции?
Понимание того, как стратегически государство выстраивает свое развитие, очень нужно бизнесу, в том числе для понимания рынка. Если человек поработал в госуправлении, он многое приобретает. Например, бизнес зачастую не понимает, что государство стремится выработать некие правила, а для этого требуется время — иногда два-три года, а иногда и пять лет. Сейчас государство ставит перед собой все более долгосрочные задачи, лет на 10 — 15. В применении к бизнесу это значит, например: если предприятие выпускает продукцию, необходимую людям, то понимание средств управления социальными группами помогает в решении этой задачи.
Вы собираетесь вернуться в бизнес?
Нет. Я ощущаю себя чиновником. Если уйду с поста губернатора — а это произойдет, надеюсь, не скоро, — я уже в любом случае буду заниматься общественными процессами. Это интереснее. И не только мне.
Как говорил мой коллега, губернатор Хлопонин, хорошо, когда на государеву службу идут люди, которых уже не волнуют вопросы пропитания.
Это распространенное мнение: мол, миллионер на государственном посту воровать не будет. Действительно так?
Воровать вообще плохо. Не важно, кто это делает. Это вопрос морали, а не социального статуса. Но преимущественно это действительно так: обеспеченный человек меньше подвержен соблазнам, на него не давит груз материальных и бытовых проблем.
С другой стороны, надо признать, что в чем-то прав был и американский президент Гувер, который сказал: «Самая главная проблема капитализма — в капиталистах. Они слишком жадные». Правда, и капитализм, и капиталисты с тех пор сильно изменились.
Как вы относитесь к идее вернуть чиновникам право заниматься бизнесом?
Отрицательно. Чиновники не должны заниматься бизнесом ни при каких обстоятельствах.
Бизнесмены, которые идут в чиновники, — это временное явление?
Так теперь будет всегда. Мы ведь очень активная страна. Кадровое взаимопроникновение бизнеса и чиновничества должно быть, чтобы использовать лучшие качества друг друга.
Губернаторы от бизнеса
Дмитрий ЗЕЛЕНИН не единственный губернатор, пришедший во власть из большого бизнеса. Вот лишь наиболее громкие имена
Георгий БООС, 43 года
С 2005 года — губернатор Калининградской области|
С 1991 по 1993 год — директор научно-производственного светотехнического предприятия «Светосервис»
Александр ХЛОПОНИН, 41 год
С 2001 года — губернатор Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, с 2002 года — губернатор Красноярского края
С 1996 по 2001 год — председатель правления РАО «Норильский никель»
Борис ЗОЛОТАРЕВ, 53 года
С 2001 года — губернатор Эвенкийского автономного округа
С 1998 по 2001 год — первый вице-президент ЮКОСа
Владимир ЯКУШЕВ, 47 лет
С 2005 года — губернатор Тюменской области
С 1998 по 2005 год — президент ОАО «Запсибкомбанк»
Молодая гвардия
В Московском городском университете управления правительства Москвы конкурс на вступительных экзаменах составляет 5 человек на место. Это значит, что из 750 потенциальных бюрократов только 150 получают заветную возможность ими стать. «Огонек» попытался выяснить, зачем им это нужно
Алексей Журавлев
3- й курс факультета управления
Для начала я хотел бы стать префектом. Стабильная зарплата, льготы и управление таким мегаполисом, как Москва. Я хочу, чтобы город жил лучше, чтобы подчиненные меня уважали, ну и чтобы какой-то статус у меня был. Думаю, у меня есть задатки лидера. Сюда поступить мне предложили родители — они работают в системе.
Государственной. Думаю, впоследствии они смогут мне помочь с хорошим трудоустройством. А потом можно и в бизнес куда-нибудь пойти. Но если будет карьерный рост в госструктурах, я, конечно, останусь.
Елена Завалишная
5- й курс юридического факультета
В данный момент я на практике, прохожу ее в отделе законопроектных работ правительства Москвы. Туда бы я пойти не отказалась. Хотя на самом деле нас, юристов, зовут в муниципалитеты. Для женщины работа чиновника, я думаю, это актуально. Реально пойти работать, уйти в декрет и при этом получать деньги.
У чиновников есть стабильность и хороший соцпакет. Зарплата, конечно, оставляет желать лучшего, но льготы это компенсируют. Госслужба — хороший стаж и опыт работы. А потом я планирую уйти в бизнес.
Инна Валеева
3- й курс юридического факультета
Сейчас я работаю в коммерции, но потом очень хочу в прокуратуру. У меня семья такая: военные, прокуроры, ФСБ. У нашего поколения много перспектив. Люди, которые всю жизнь проработали в управлении в госорганах, сейчас уходят, и приходят молодые ребята, которые действительно перспективны. Госструктуры намного стабильнее, чем коммерческие фирмы: в отношении трудового права, заработной платы и развития.
- Журнал «Огонёк» №11 от 19.03.2006, стр. 33
Источник: www.kommersant.ru
Анатомия российской власти: чиновники
Чиновники – это огромная армия бездельников. Сотни тысяч чиновников якобы чем-то занимаются, якобы что-то контролируют. Хотя, на самом деле, только примерно 20% из них – в лучшем случае – реально (более-менее) эффективно работают. Оставшаяся огромная масса, создаёт лишь видимость деятельности, доказывая свою нужность и необходимость руководству и государству посредством формирования бумажных объёмов, получая за своё безделье зарплату (которая изымается из нашего государственного бюджета), а также вымогая и получая за свою непосредственную работу (или вопреки непосредственным обязанностям) мелко-бытовые или крупные взятки, распространяя своим примером вокруг себя атмосферу тотальной лени, коррупции и безответственности.
Несмотря на регулярные «сокращения» штатов, армия чиновников растёт год от года, и последовательно оформляется в самодостаточный привилегированный класс , который совершенно безнаказанно и бесконтрольно эксплуатирует страну и население. Внутри класса чиновников существую различные кланы, степень влияния которых определяется их близостью и лояльностью к… к «Кремлю», скажем так… из-за чего чиновничество ещё иногда сравнивают с «опричниной».
В общем, трансформация нашего общества в некое сословное государство близко к завершению, и верхнюю страту в ней уверенно занимают государственные чиновники (гражданские и силовики).
Можно этому удивляться или возмущаться, но – это факт, поэтому, давайте, рассмотрим, кто же это, наши чиновники, чем они у нас занимаются, и можно ли или нужно ли что-то с ними сделать.
Бездействие – как любимая форма существования чиновников
Наши государственные органы живут какой-то своей особенной жизнью, редко и ненадолго пересекающейся с жизнью остальной части населения. Государственные органы, казалось бы, должны живо интересоваться, наблюдать и изучать жизнь и потребности граждан своей страны, реагировать на их просьбы и жалобы, чаяния, но они существуют как бы в параллельной вселенной, и им, с их недоступной высоты, совершенно наплевать на всё, что происходит с нами – «простым» народом.
Вот, казалось бы, элементарный пример: посылаешь жалобу или заявление по поводу некоего беззакония или нарушения каких-то своих прав и свобод. Однако, начинающий правдоборец не знает, что почти во всех государственных учреждениях есть такие специальные люди (обычно это стажёры), основная функция которых заключается в том, чтобы придумывать поводы, по которым рассмотреть и удовлетворить эту вашу жалобу (заявление) нельзя. По идее, этот чиновник должен был бы отсеивать реальные жалобы (заявления), требующие вмешательства гос.органа, от необоснованных кляуз, но в итоге всё сводится к поточному изготовлению тупых «отписок» (в 95% случаев).
Ещё проще, чем что-то выдумывать и искать псевдо правовые основания для необоснованного отказа в удовлетворении или рассмотрении по существу заявления (жалобы), это просто «промолчать», проигнорировать обращение. Наши государственные органы также иногда прибегают к этому способу, если «ответственный» чиновник никак не сообразит, как именно в данном случае «отписаться» или если никто не хочет на себя брать ответственность за явно незаконный ответ.
Бездействие всегда отличается в выгодную сторону от письменного отказа ещё и тем, что в первом случае нужно что-то придумать, напрячься, и человек, с письменным отказом в руке, потом может долго, упорно и обоснованно кричать, что, дескать, государственные органы ему неправомерно отказали. В случае же бездействия, это самое бездействие нужно ещё, опять-таки, доказать, потому как власти всегда, обычно, в этом случае заявляют: «А мы вам отправляли ответ! Вы не получили?! Мы в этом не виноваты!» Таким образом, бездействие – это наиболее простая и потому излюбленная форма существования наших государственных органов.
Есть ещё третий путь: тщательно и детально рассматривать всякий раз жалобу (обращение, заявление), проверять, и только потом, в строгом соответствии с законом, реагировать, но этот путь очень трудный и хлопотливый, поэтому чиновники в нём совершенно не заинтересованы.
«Заинтересованность» – вот, кстати, верная мысль, которую нужно здесь выделить и изучить. Ведь какой вопрос задаёт сам себе чиновник, когда к нему на стол попадает какая-то бумажка (жалоба, заявление): «А оно мне вообще надо – вникать во всю эту хрень!?» И чаще всего он сам себе на этот вопрос отвечает отрицательно. И с такой вот изначальной установкой у нас работают почти все чиновники, и другой мотивировки для работы у них нет. Да и откуда ей взяться-то?! Ведь эти самые чиновники фактически не несут никакой реальной ответственности за результаты своей деятельности!
Безответственность – как излюбленная форма «ответственности» чиновников.
Как много мы знаем примеров, чтобы чиновника привлекли бы к ответственности за то, что он неправильно дал разрешение, не глядя что-то подписал, согласовал и так далее? Много? Нет!
А почему так происходит? Почему мы не можем своих чиновников заставить работать? Почему никто из чиновников не отвечает, обычно, по закону за свои нарушения и ошибки? Почему, если кого-то и «привлекают», то это, скорее всего, результат каких-то межклановых разборок или сведения счётов, а не реальная деятельность «правоохранительных» органов?!
И законы вроде бы у нас все очень правильные, да чиновники хитрее. Чиновники ведь наши не закону служат, не народу, не государству и не какой-то там Родине или России, но служат они своим клановым и классовым чиновничьим интересам. А виновных никогда не найти, потому что и в прокуратуре, и в следственном комитете, и в полиции тоже чиновники сидят, и знают, сочувствуют, понимают своих «коллег» по классу.
Вот, так, допустит чиновник ошибку или намеренно «ошибётся», вызовут его «на ковёр», покается этот чиновник там, скажет, что работы было много, а времени мало, что случайно недоглядел-просмотрел, поделится… Ну, как его не «понять», как не «посочувствовать»?! Поругают, обматерят, да и простят. В крайнем случае, поменяют ему место работы, и с одного тёплого гнёздышка перелетит чиновник в другое. Вот и весь расклад.
Таким образом, большая часть этой гигантской «работы» нашего государственного аппарата – одна видимость, просто бумажная волокита, бюрократия ради бюрократии. И каждый это знает. А если что случилось – концов не найти! Никто не виноват! Крайних нет!
Это уже даже сложилось такое чиновничье искусство – так извернуть дело, чтобы, вроде бы, всё правильно, всё логично: есть причинённый ущерб, есть определённый порядок, вроде бы кто-то что-то нарушил (это абсолютно ясно!), но найти концы, наказать кого-то, привлечь к ответственности – нельзя, не́кого!
Вялотекущая, малоэффективная и порой просто тупая, и оттого вредная, деятельность государственных органов нашей страны оживляется исключительно и только в тех случаях, когда это кому-то из «своих» нужно, или если на это есть прямой приказ начальства. В этом случае «орган» вдруг просыпается и начинает развивать бурную деятельность. При этом, так как механизм деградировавший и от реальной нормальной работы давно отвык, то всё, что гос.орган в своём тяжёлом рывке делает, на выходе получается очень коряво, а часто и не совсем законно. Но кто осмелится на это обратить внимание?!
Для чего нам нужны чиновники и нужны ли нам такие чиновники?
Между тем, если кто-то помнит об этом, и само государство, и государственные органы, в том числе и в первую очередь, существуют для того, чтобы обеспечивать наиболее важные потребности граждан своей страны. То есть это, фактически, в некотором роде обслуживающий персонал, «слуги народа», как правильно говорили совсем недавно. Однако, в настоящее время, всё обстоит совершенно иначе. Складывается впечатление, что государственная структура – это некая частная корпорация, которая преследует какие-то свои личные определённые корыстные цели, а вовсе не цели и интересы общества и страны.
При таких условиях, неясно для чего нам вообще нужны такие государственные органы в том виде, в каком они сейчас у нас существуют…
И тогда вопрос: если мы точно знаем, что все эти сотни тысяч бездельников в большинстве случаев не работают, а только создают видимость (или просто чай пьют), то на хрен они вообще нам нужны?! Пусть идут работать! В частный сектор, на заводы, руками и так далее, если они не могут (или не хотят) эффективно и быстро работать мозгами на государственной службе. Нужно давно признаться себе: заставить всех этих бездельников трудиться в рамках сегодня существующей государственной структуры невозможно, усилия эти будут бесполезны, и даже в принципе не нужны. Сотни тысяч физически здоровых мужчин и женщин, «трудящихся» в государственных органах, должны пойти реально работать – производить реальные товары и услуги.
И не нужно их особо кем-то менять, ведь и без их «эффективной» работы мы как-то всё это время жили. И дальше уж как-нибудь проживём!
Сократить на 80% количество липовых бумажек и разрешений, которые никто, на самом деле, не проверяет, за достоверность которых никто толком не отвечает, которые составляются всегда только для проформы, а не для дела, которые изготавливаются потоком практически автоматически и всё – лёд тронется! Сэкономим кучу денег бюджета, получим сотни миллионов и даже миллиарды дохода в бюджет от снятия липовых бюрократических барьеров, получим сотни тысяч новых рабочих рук, которые вынуждены будут начать реально трудиться (и станут ещё дополнительно платить налоги!)… Ну, не сказка ли?
P.S. Подсказали, что табличка на первом фото имеет несколько неточностей. Присмотрелся – да, немного корявая табличка. Пойду, поищу, может, что более правильное и более свежее есть.
С другой стороны, суть вещей, даже такая таблица, отражает верно. Динамика, так сказать, отражена. В том смысле, что никто ведь не будет отрицать очевидное, что чиновников сейчас стало больше, чем в СССР, и что они теперь – новые «бояре».
Хотя в позднем СССР номенклатура также уже оформилась в привилегированный класс, и Ельцин со своим «диким капитализмом» только этот факт узаконил.
P.S.2 Опубликовал этот пост кое-где, в комментариях пишут: «Что делать?!» Хотя я уже писал, но повторю: «Сократить половину нахер!»
Я лично постоянно сталкиваюсь с тем, что оформляю кучу никому не нужных документов. Соответствие этих документов действительности никто не проверяет. Единственная цель, ради которой все они составляются – это «в случае чего» прикрыть ими жопы этих чиновников. И всё! Чтобы они могли снять с себя ответственность!
Всё! Это – единственная цель примерно половины всей этой массы «разрешительных» документов, которые мы постоянно оформляем. То есть, мы платим этим чиновникам (из бюджета, который формируется, в том числе из наших налогов), чтобы они ничего не делали, но бумажными массивами, которые мы сами им помогаем создавать, они прикрывали бы свои жопы. Каково, а?!
Ещё раз: такие чиновники нам нужны? Нет! А таких чиновников – где-то половина, как минимум.
P.S.3 Ну, может, я преувеличиваю, может, их только треть или четверть. В любом случае, их (бесполезных) – много, очень много.
P.S.4 Справедливости ради надо отметить, что есть некоторые изменения к лучшему. Они очень маленькие и мало значительные, чтобы, в общем, изменить моё мнение и чтобы их специально упоминать, но они есть. Несколько улучшилось общее качество услуг, оказываемых чиновниками, и общее их отношение к гражданам. Возможно, это связано с повышением их зарплат и общего их статуса, значимости (привилегированный класс же!), но делать на этом акцент или, уж тем более, выводы, ещё очень рано – слишком незначительные изменения.
А вообще, даже если изменения и есть, то это никак не опровергает текст статьи.
Читать ещё материалы по теме:
Анатомия российской власти: Россия и «правовое государство»
Анатомия российской власти: Система
Источник: zsbooka.livejournal.com