Когда объектов дозволенной критики становится все меньше, политобозреватели, дабы не остаться без работы, находят очередное вселенское зло. В последние месяцы в России, к примеру, стало модным занятием критиковать Совет Федерации.
Сенат, по версии некоторых журналистов, превратился в некий «олигархический клуб», где якобы лоббируют свои интересы коммерсанты. Чем же вызвана вспышка этой нелюбви и почему разум возмущенный начал кипеть именно сейчас?
Главная причина – оно и понятно – кризис. Как говорится, когда тебе не очень хорошо, хочется, чтобы плохо было у всех. С первых дней кризиса ряд российских СМИ начал не без удовольствия наблюдать за карманами олигархов и аплодировать каждому, кто покидал список Forbes. Словно не понимая того, что потери предпринимателей – это потери их работников и всех, кто живет за счет их налогов, — газеты выносили на первые полосы восторженные заголовки типа: «Дерипаска стал беднее на миллиард» или «Абрамович распродает недвижимость».
Примерно в том же ключе выдержана недавняя публикация в деловом еженедельнике «Компания» «Кресло и кошелек. Почет, лоббизм и неприкосновенность: три цели, заставляющие бизнесменов становиться сенаторами». Авторы ее так же умиляются процессу превращения миллиардеров в «просто мультимиллионеров», однако героями их рассказа стали не просто олигархи, а олигархи-сенаторы. И это еще один, как принято сейчас говорить, модный тренд.
Власть VS Бизнес. Игра в кальмара по-русски.
Реклама на веке
Что же плохого в том, что законодательную власть страны представляют, в числе прочих, люди, сумевшие выстроить эффективные бизнес-структуры, поднять из руин заводы, сформировать, по сути, действующие «государства в государстве» — огромные финансово-промышленные группы, на средства которых порой живут целые города и регионы России? Разве не жители Чукотки еще не так давно умоляли Романа Абрамовича остаться губернатором, писали коллективные петиции президенту? Разве не Михаил Прохоров, исключительно из дружеских чувств к Александру Хлопонину, недавно «привез» бюджету Красноярского края 16 миллиардов рублей.
Об этих и других эпизодах эффективного сотрудничества бизнеса и власти пресса говорит с откровенным пиететом, но стоит крупному предпринимателю попасть в Совет Федерации, как он тут же становится «бесцеремонным лоббистом», который пользуется при этом депутатской неприкосновенностью. Именно в таком ключе сейчас говорят о Глебе Фетисове, Сулеймане Керимове, Сергее Лисовском, Фархаде Ахмедове, Дмитрии Ананьеве…
В чем трудно не согласиться с авторами упомянутой статьи: сенатор – это статус, и «человеку, добившемуся в жизни большого успеха, хочется уважения и статуса». Однако, кроме этого пресловутого статуса, сенаторская должность дает, по сути, не так уж и много. Сенаторов часто упрекают в том, что они «пилят деньги», — но «пилят», видимо, свои собственные, поскольку, в отличие от президента, министра, руководителя федеральной службы, губернатора или даже главы сельсовета, член Совета Федерации доступа к бюджету не имеет. Его дело – оценивать и принимать законопроекты, с позиций интересов «своего» региона.
Джо Джирард. Как продать что угодно кому угодно. Часть 1/2
Если авторам статьи известны случаи взяточничества в связи с избранием (назначением) представителя в СФ от того или иного региона РФ, то почему бы им не сообщить об известных им фактах в правоохранительные органы? Вряд ли успешные бизнесмены, добившиеся всего в жизни своим трудом, готовы платить суммы, названные в статье, за «статус сенатора».
В том, что состоявшиеся люди стремятся попробовать свои силы и на политическом поприще, нет ничего зазорного: они хотят понять, как устроена система законодательства, благодаря, а иногда вопреки которой они добились успеха. Зная на практике проблемы применения законов, — попытаться изменить их к лучшему.
Между тем «статус сенатора» предполагает напряженную работу в жестком графике, и это – настоящая школа для законодателей. Именно за этим идут в парламент. Нельзя допустить превращение Совета Федерации лишь в синекуру для отставных силовиков и бюрократов. Проворовавшиеся чиновники в рядах сенаторов дискредитируют палату в целом. В то же время, принимая в свои ряды бизнесменов, успешных управленцев, самих сделавших себя и свой капитал, Совет Федерации приобретает дополнительный вес.
Еще один повод для подозрений в отношении сенатора: депутатская неприкосновенность. Однако даже сами авторы злорадной статьи признают эту защиту «иллюзорной» и тут же приводят список известных экс-сенаторов, в разное время лишенных этой самой неприкосновенности и ставших фигурантами уголовных дел. Что ж, это суровая правда жизни, от сумы и от тюрьмы в России, как известно, никто не застрахован, а уж тем более тот, кто успел обзавестись «солидной сумой»…
Но при чем тут, позвольте спросить авторов статьи в «Компании», институт сенаторства? В упомянутом материале вообще масса нестыковок. Авторы сначала говорят о том, что «ни в одной стране мира крупнейшие бизнесмены не представлены так широко в парламенте, как у нас», и тут же приводят в качестве примера… США, где едва ли не половина Конгресса – миллиардеры.
Они упрекают Фархада Ахмедова в том, что предприниматель представляет в Совфеде то один (Краснодарский край), то другой (Ненецкий АО) регион, — и тут же констатируют, что и в том, и в другом регионе у Ахмедова на момент прихода в сенат были масштабные и, к тому же, социально значимые проекты! Возникает резонный вопрос: почему совладелец компании «Нортгаз», налоговые платежи которой превышают годовой бюджет того же Ненецкого округа («Нортгаз» заплатил государству уже более 1 млрд. долларов), не может представлять этот регион в Совете Федерации? Нелишне, кстати, напомнить, что первым серьезным инвестором олимпийской стройки в Сочи также был Фархад Ахмедов, причем задолго до того, как Россия получила право проведения Олимпиады-2014. В рекордно короткие сроки, с высоким качеством и с минимальными издержками им был реализован проект «Карусель» на горнолыжном курорте «Красная поляна», и именно этот объект посещала делегация Международного Олимпийского комитета. И потому приглашение Ахмедова в Совфед в качестве представителя от Краснодарского края ни у кого тогда не вызывало вопросов.
Сегодня пресса как раз активно обсуждает возможный выход из состава Совфеда того же Фархада Ахмедова и Глеба Фетисова. Муссируются версии, делаются ставки: каким станет следующий регион того или иного олигарха. Но при этом никто не обращает внимания на слова самих сенаторов.
Ахмедов, например, уже выразил свое желание вернуться в бизнес, заметив, что «во время кризиса высока потребность в управленцах». Для Фетисова выход из сената тоже, надо полагать, не является вопросом жизни и смерти, его активы чувствуют себя неплохо.
Не исключено, что и другие сенаторы, ощутив все более нагнетаемый прессой негатив, вскоре решат отказаться от законотворческой деятельности. Благо, статус сенатора – не пожизненный. Вот только выиграет ли от этого российское общество – не факт. Поскольку при всей «равноудаленности» власть и бизнес нуждаются друг в друге. И кто в ком больше – большой вопрос.
Источник: wek.ru
Бизнес и власть: кто кому помогает?
В обычном государстве с нормальной рыночной экономикой бизнес — это источник налогов и рабочих мест, а власть — поставщик социальных услуг. Власть должна создать необходимые условия для бизнеса, до минимума свести бюрократию (землеотводы, согласования и так далее), содействовать развитию конкуренции, не поднимать сверх меры налоги. Но чтобы власть выступала инвестором для бизнеса — это уже не совсем нормально, особенно в государстве, где более 70 процентов населения находится за гранью бедности. А экономика юга Тюменской области по-прежнему находится в зависимости от власти, инфантильная промышленность, как и в советское время, нуждается во властной опеке и без зазрения совести хватается за бюджетные инвестиции.
Обратимся к фактам — в 2002 году в Тюменской области наблюдается рост экономики по всем статьям. Рост экономики — это, безусловно, позитивный фактор. Но стоит приглядеться к некоторым цифрам, как становится понятно, откуда у этого роста ноги растут — из администрации Тюменской области.
По данным областной администрации в первом полугодии 2002 года наблюдается рост налоговых поступлений от предприятий лесной и деревообрабатывающей промышленности (на 30 процентов), от алкогольной промышленности (в 2,5 раза), и даже от медицинской (в три раза) и легкой (на 20 процентов) промышленности. Все это, конечно же, свидетельствует об экономической стабилизации в Тюменской области. Однако при ближайшем рассмотрении становится понятно, что основным «виновником» экономического роста является администрация Тюменской области.
Взять хотя бы машиностроение. Есть повод для оптимизма: на 29,5 процентов увеличен объем выпуска продукции, прибыль предприятий отрасли выросла на 150 миллионов рублей, количество убыточных предприятий сократилось на 47 процентов, объем налоговых платежей вырос на 16 процентов. Но сии производственные успехи, как выясняется, достигнуты отнюдь не на вольных рыночных хлебах.
Выясняется, что администрацией Тюменской области согласован одноставочный тариф за электроэнергию, потребляемую предприятиями отрасли, предоставлена 8-процентная компенсация налога на добычу полезных ископаемых нефтегазовым компаниям, закупающим продукцию на машиностроительных предприятиях юга области, а компенсация налога равносильна бюджетному финансированию. Далее выясняем, что администрацией области определен перечень предприятий машиностроительной отрасли, подлежащих инвестированию, и разработаны предложения о компенсации 2/3 ставки рефинансирования Центробанка по кредитам предприятий отрасли в 2002—2003 годах. В перечень включены 23 машиностроительных завода. Компенсация ставок рефинансирования также родственна бюджетному вливанию.
Аналогичная ситуация и в медицинской отрасли. Правда, здесь инвестором выступает уже администрация Ханты-Мансийского автономного округа, вложившая бюджетные деньги в завод готовых лекарств.
Лесная и деревообрабатывающая промышленность тоже находится под теплым крылом региональной власти — в 2002 году из бюджета области предприятиям отрасли компенсируется 2/3 ставки на пользование кредитами. Общая сумма кредитов, по которым компенсируется ставка, — 260 миллионов рублей. Однако участие администрации области не ограничивается компенсацией ставок рефинансирования.
Областная администрация участвует в лесном бизнесе непосредственно, создав предприятие «Регион-лес». Данное предприятие координирует выплату компенсаций банковских процентов по кредитам предприятий отрасли. Кроме того, при поддержке администрации Тюменской области реализуется программа лизинга лесозаготовительной и деревообрабатывающей техники на сумму более 100 миллионов рублей.
Но, быть может, алкогольная промышленность у нас развивается самостоятельно? Ведь недаром говорят, что самая твердая валюта на Руси — это валюта жидкая. Производство алкоголя — прибыльный бизнес, так как пили, пьют и будут пить в России. Однако и тут не обошлось без участия администрации Тюменской области.
Оказывается, областная администрация инвестировала в предприятия данной отрасли 120 миллионов рублей. Правда, на возвратной основе и через фонд поддержки предпринимательства. По инициативе администрации области предусмотрено возмещение 50 процентов акцизов на спирт за счет областного бюджета, при этом высвобождающиеся средства идут на модернизацию производства.
Разумеется, не обошлась без поддержки со стороны власти и легкая промышленность. При содействии администрации области выделено восемь миллионов рублей для улучшения положения на «Тюменской овчинно-меховой фабрике», а «Ишимская кожевенно-меховая фабрика» получила пять миллионов рублей безвозмездно в качестве уставного капитала. Помимо всего в рамках государственной поддержки легкой промышленности предприятиям отрасли выделены субсидированные кредиты на сумму 65 миллионов рублей.
То же самое наблюдается и в стекольной промышленности, пользующейся финансовой поддержкой администрации Тюменской области. В 2001 году отрасль получила в виде кредита 57 миллионов бюджетных рублей, а в этом году получит еще 100 миллионов рублей кредита.
Субсидируя и кредитуя предприятия всех отраслей (за исключением, пожалуй, нефтегазовой отрасли), областная администрация занимается бизнесом непосредственно — через управления государственными активами в коммерческих предприятиях. В 2003 году планируется участие Тюменской области в уставных капиталах коммерческих предприятий на общую сумму 60 миллионов рублей.
Безусловно, ситуацию, когда власть служит кормушкой для бизнеса, нельзя называть нормальной. Должно быть наоборот — Богу-богово, кесарю-кесарево. Власть должна заботиться о немощных, строить и ремонтировать дороги, школы, больницы. Если бизнес не справляется без поддержки со стороны власти, существуют цивилизованные способы его реанимации.
Антикризисное управление, банкротство, наконец. Смена менеджмента, смена собственника. На дворе уж 10 лет как рыночная экономика, а наши предприятия до сих пор не могут отлучиться от бюджетной груди.
Деятельное участие администрации Тюменской области в экономике региона, конечно, заслуживает внимания и поощрения. Понятно и то, что финансовая поддержка отстающих предприятий всех отраслей и форм собственности — вынужденная и, будем надеяться, временная мера. Ведь роль «спонсора экономики» явно не для власти. У нее совершенно другие функции и задачи.
Источник: vsluh.ru
Бизнес и власть: кто кого? (0+)
Сергей Доронин, депутат Госдумы РФ: — Нет, почему же? Несмотря на то, что я сегодня профессионально занимаюсь законотворческой деятельностью, внимательно слежу за бизнес-процессами, так как буквально полгода назад был в бизнесе.
Михаил Курашин, заместитель Председателя Законодательного Собрания Кировской области: — Я сочувствующий.
Сергей Доронин: — Я могу судить о взаимоотношениях бизнеса и власти с обеих сторон, поскольку предпринимательской деятельностью занимался более 20 лет и знаю все проблемы изнутри.
Власть должна, в первую очередь, создавать условия для того, чтобы инвестор или бизнесмен могли комфортно работать, удобно себя чувствовать на территории, где реализуют проект. В развитых странах, если планируется строительство производственного комплекса, власть дает обязательство подготовить инфраструктуру: дороги, линии электропередач, подведение воды — и делает это.
К сожалению, в России все совершенно по-другому. Есть огромное недопонимание между бизнесом и властью. Последняя в большей степени рассматривает бизнес как дойную корову, с которой можно получать налоги. Причины этому две. Во-первых, в стране нет культуры бизнеса, так как живем в рыночной экономике всего 20 лет — это короткий отрезок времени.
Во-вторых, у власти нет особого желания помогать бизнесу. Плюс ко всему, правила игры постоянно меняются.
Но чем раньше власть поймет, что ее задача не вмешиваться в бизнес, а регулировать финансовые отношения, тем развитие экономики будет быстрее. В США очередной этап расцвета экономики начался в эпоху президента Рональда Рейгана, который занимался внешней политикой, практически не вмешиваясь в бизнес, — и 80-е годы стали бумом экономического роста.
В то же время власть с помощью судебной системы должна беспристрастно урегулировать конфликты между бизнесменами: то, что сегодня крупные корпорации практически поглотили весь бизнес — серьезная проблема. И не только для США и Европы, где монополисты сегодня имеют большое влияние на власть, но и для России, где фактически правят бал кланы олигархов (50-100 крупнейших бизнесменов).
Михаил Курашин: — Я бы разделил вопрос на две части: то, что есть в реальности, и то, чего хочется. Мы понимаем, что всегда будет править тот, кто обладает для этого достаточными ресурсами и рычагами. Если в СССР вся собственность и все ресурсы принадлежали государству и оно определяло развитие политики, финансовой и социальной сфер, то теперь произошел некий сдвиг в сторону экономики. Сегодня бизнес получил собственность, ресурсы и возможность влиять.
Вы правильно сказали, сейчас наша власть в большей мере является элементом бизнеса. На каждом ее уровне — свои монополии, свои игроки.
Идеальная модель — когда государство самостоятельно может управлять, несмотря на возможные варианты влияния на нее со стороны бизнес-структур, распределяя ресурсы грамотно и равноудаленно от всех.
Кто на «Бентли»?
Сергей Доронин: — Основной задачей для власти должно быть создание климата в государстве, когда исполняются все законы. В России законы, по сути, неплохие, но проблема в том, что у нас превалирует «телефонное право».
Важно, чтобы власть все же могла контролировать саму себя. У нас же как: крупный чиновник проворовался, исполнительная власть приходит к нему на помощь. Перед судьей все люди должны быть равны. Не должно быть у одного написано на лбу «руководитель департамента», у второго «простой крестьянин», а у третьего «бизнесмен», а значит у него можно взять денег за то, чтобы смягчить приговор, либо отобрать бизнес.
Чиновники зачастую занимаются на работе личными делами. И они понимают, что за это им ничего не будет: законы не исполняются. Все российское общество пронизано жаждой потребления: все хотят виллы, огромные квартиры, машины. В этом есть что-то азиатское. Европейцы — скромные люди, даже директора крупных корпораций, миллионеры.
Со многими из них я встречался, они приходят на деловые встречи в скромных костюмах, ездят на недорогих машинах. А у нас наоборот: большинство — на «Бентли», «Мерседесах» и «Порше».
Андрей Гордин: — Не все.
Сергей Доронин: — Я имею в виду, что успешный человек в первую очередь думает, как бы купить часы подороже, машину покруче и квартиру отделать так, чтобы соседи заходили и в обморок падали.
Воровать не нужно. Зайдите в интернет, сравните стоимость километра асфальтовой дороги в России и в США: казнокрадство у нас превышает все разумные пределы. Чем раньше отличался чиновник от простого человека? У него была не двухкомнатная, а трехкомнатная квартира, шапка не заячья, а норковая, холодильник не «Бирюса», а «ЗИЛ», ковер болгарский в доме — и все.
Отличие в доходах не составляло миллионы, миллиарды долларов. Когда господа премьер или вице-премьер декларируют доходы под сто миллионов долларов, это по меньшей мере вызывает недоумение. Ты или бизнесом занимайся, или властью. Ни в одной стране мира такого нет! В Швеции премьер-министры ходят в простые магазины и ездят по выходным на велосипедах.
А в Москве, где я уже полгода работаю, кортежи с мигалками и сиреной — постоянно. Это просто какое-то безумие — так сильно бояться своего народа.
Андрей Гордин: — Ничего, поживете в Москве подольше — привыкнете, Сергей Александрович…
Не маленькая лошадка
Андрей Гордин: — Продолжу вашу мысль о невмешательстве власти в дела бизнеса. Мы постоянно ищем инвестиционную поддержку для проектов. Частные инвесторы дают деньги очень неохотно. Из федерального бюджета, в котором заложены расходы на инвестиции, ни рубля взять невозможно. Мы сделали массу проектов, которые прошли проверки на всех уровнях.
Но знаете, почему завис один из последних, рассчитанный на 200 миллионов рублей? Человек, который подписывал документ, посмотрел и сказал: «Кировская область? Так, кто у вас там? А, Белых… Что-то его не очень любит президент. Наверное, я не подпишу…». Вот такое отношение людей, имеющих в руках власть.
Это просто недопустимо.
Власть – отдельно, бизнес – отдельно. Поддерживаю Сергея Александровича.
Илья Курагин, генеральный директор ОАО «Вятич»: — А какой здесь вообще может быть вопрос? У нас же все в законе прописано. Власть, грубо говоря, это народ…
Андрей Гордин: — Нет, народ — это отдельная от власти сила.
Илья Курагин: — Вот до тех пор, пока у нас в головах будет убеждение, что власть отдельно, народ отдельно, бизнес отдельно — у нас и будут проблемы. Нужно объединиться — все мы граждане РФ и все должны стараться работать на благо Родины. А у нас получается так, что есть загнанная лошадь — бизнес, на которой едут все: и работники — представители народа, и власть — проверяющие органы.
Отсюда проблемы. И диалога не будет, пока не придет понимание того, что все мы в одной упряжке.
Миф о нефтяном дожде
Илья Курагин: — Сейчас мы живем под нефтяным дождем. Пока идет этот дождь — будут покупаться «Бентли», «Порше», строиться замки, чиновники будут ездить за границу, скупать там какие-то активы, потом иностранцы будут у них эти же активы воровать… Денег — завались, и ни у власти, ни у бизнеса нет никакого желания эффективно работать, администрировать издержки, оптимизировать производство, создавать что-то новое… А США, к примеру, уже осваивают технологию сланцевого газа — им к 2020-му году не нужна будет нефть. Мы же на 100% зависим от Европы в продажах газа. В итоге в ближайшие 10 лет увидим, что власть не будет выполнять своих обязательств перед народом, будут происходить конфликты… Надо уже сейчас объединяться, задача у нас общая — чтобы наши дети и внуки жили в прекрасной стране. А страна у нас величайшая, с ней всегда считались. А «Порше» устаревает, замок ветшает, и сам ты не молодеешь…
Михаил Курашин: — Все абсолютно правильно с точки зрения того, куда надо идти. Здесь сложно спорить. Надо объединяться идейно.
Сергей Доронин: — Как правильно сказал Илья, к сожалению, на одной ноге мы стоим. Но не только в этом смысле. В стране выстроена вертикаль, где во всем преобладает исполнительная власть, которая столкнула с верхней ступени законодательную и судебную.
В 90-е годы Борис Николаевич, уходя в запой, позволял думцам принимать законы, 70% законодательных инициатив были предложены депутатами Госдумы. Конечно, спорили, Жириновский дрался, таскали друг друга за волосы, обливали водой… Но тем не менее приходили к консенсусу и принимали законы. Сегодня 95-98% — это законодательные инициативы представительной власти — президента, правительства, которые просто через нужную им партию заносятся в Госдуму и принимаются без каких-либо обсуждений. Иллюзия, что мы занимаемся каким-то законотворчеством.
Идем на три буквы
Илья Курагин: — Может, объявить лет на пять безналоговый режим для бизнеса? Сразу увидим и подъем малого и среднего предпринимательства, и нормальное развитие страны. Зачем государству, которое формирует доходы в основном от продажи сырья, налоги с предприятий? Администрирование этих налогов занимает больше ресурсов, нежели сами отчисления в бюджет. У нас в стране много неосвоенных площадок — нужно дороги делать, дома строить…
Михаил Курашин: — С Ильей не соглашусь. Бизнес должен понимать, что использует возможности государства для зарабатывания на себя.
Если бы для начинающего бизнеса были одни налоговые условия, для бизнеса, который занимается инвестированием, — другие, если бизнес статичен — третьи, тогда снижается мотивация уходить в тень и есть основания показывать то, чем предприятие занимается, чтобы не попасть в невыгодные налоговые условия. Мол, я не стагнирую, а трачу деньги на то, чтобы переориентировать свое производство, к примеру, с пива на квас. И мне, соответственно, нужно время. И тогда я готов платить налоги, выдерживать уровень зарплаты и сохранять сотрудников.
Илья Курагин: — Только нужно, чтобы вы пили квас зимой… Самое смешное: помимо того, что бизнесу было бы легче при избавлении от налогов, освободились бы такие прекрасные люди, как бухгалтеры. Сколько девушек могли бы решать проблемы демографического роста страны. Наверное, Сергею Александровичу не хватает доярок, людей, которые на селе могли бы осваивать территории. Человек вообще чувствует себя гораздо лучше, когда создает что-то своими руками, а не на бумажке.
Михаил Курашин: — Это вы зря. Вы видели глаза бухгалтера, когда у него баланс сошелся? И он сделал это своими руками.
Илья Курагин: — А кто будет выращивать хлеб, ковать сталь?
Сергей Доронин: — Хлебом и другими сельхозпродуктами нас скоро накормят — мы же в ВТО вступили. Сейчас полностью открылись рынки для западных стран. Мы вступили в ВТО практически на самых худших условиях: снижение пошлин на ввозимую продукцию, ограничение помощи тем отраслям, которые субсидируются нашим государством.
На субсидирование сельского хозяйства нам дали «потолок» — 9 миллиардов долларов. Для сравнения, в США — 100 миллиардов, в Евросоюзе — около 50 миллиардов. По оценкам специалистов, от 3 до 4% ВВП мы потеряем к 20-му году в связи с вступлением в ВТО, сельскохозяйственная отрасль уже к следующему году потеряет 4 миллиарда долларов.
Входить в ВТО надо, мы должны интегрироваться в мировую экономику. Вопрос, на каких условиях. Здесь уместен такой пример: мы участвуем в скачках, и у Германии, США и Арабских Эмиратов породистые скакуны, а нам дают тяжеловоза или вообще козла, на котором должны ехать по кругу… Понятно, что мы никогда не выиграем и конкурировать априори не можем.
За 100 миллиардов долларов Америка с Европой смогут окончательно закрепить здесь не только свою культуру, но и потребление своих продуктов, а по всем 50-60 каналам мы будем смотреть только западное телевидение… В какие рынки войдем мы со своими 9 миллиардами? Для того, чтобы стимулировать, к примеру, потребление пива «Вятич», заводу надо вложить 100 миллионов долларов, чтобы Германия или Испания начали его употреблять. Компании надо быть спонсором Чемпионата мира по футболу и Лиги чемпионов, продавать пиво по демпинговым ценам — по 50 центов, а когда вся Европа подсядет на это пиво, начать продавать по 5 долларов за бутылку… Это законы экономики. Но кто «Вятичу» будет платить упущенную прибыль? Никто.
Илья Курагин: — Что там — в России продавать не дают, ларьки убирают… Здесь нужны конкретные шаги навстречу от власти, облегчение налогового бремени, а не обещания и ультиматумы или странные праздники типа Год предпринимателя… Тема понятная — работать надо.
Илья Курагин
Дата рождения: 10.02.1984 г.
Образование: Российская экономическая академия имени Г. В. Плеханова, «Международные корпоративные финансы».
Карьера: с 2006 г. — ОАО «Вятич», помощник генерального директора по финансовым вопросам, с 2009 г. — ОАО «Вятич», председатель Совета директоров.
Михаил Курашин
Дата рождения: 25.03.1973 г.
Образование: ВГПУ, «История», Курганский государственный университет, «Управление социальными проектами».
Карьера: с 1995 г. — НОУ «Учебно-деловой молодежный центр (Бизнес-инкубатор)», с 2002 г. — Аппарат Главного федерального инспектора по Кировской области, советник по социальным вопросам и взаимодействию с общественными организациями, с 2004 г. — Исполнительный комитет Кировского регионального отделения ВПП «Единая Россия», с 2010 г. — ООО «Быт-сервис», директор по развитию, с 2011 г. — ОЗС, заместитель Председателя.
Сергей Доронин
Дата рождения: 02.01.1965 г.
Образование: МФЮА, «Менеджмент организации».
Карьера: с 1982 г. — КЧХК, с 1983 г. — служба в СА, с 1985 г. — работа в пожарной службе МВД СССР, с 1994 г. — ООО «Мидас»(группа компании «Абсолют»), генеральный директор, с 2003 г. — ООО «Инвестпром», генеральный директор, с 2003 г. — ИП, с 2005 г. — завод «Абсолют», директор, с 2006 г. — ООО «Абсолют-Агро», генеральный директор, с 2009 г. по наст. вр. — политическая партия «Справедливая Россия», с 2011 г. — депутат Госдумы Федерального Собрания РФ.
Андрей Гордин
Дата рождения: 25.09.1952 г.
Образование: высшее, инженер-механик; инженер-патентовед; экономист, кандидат технических наук.
Карьера: с 1970 г. — Лобвинский ЛПК, главный инженер, с 1986 г. — «Лобвинский гидролизный завод», генеральный директор, с 1994 г. — Свердловская обл., пос. Лобва, глава администрации, с 1996 г. — «Лобвинский гидролизный завод», технический директор, с 2006 г. — ООО «Кировский БиоХимЗавод», технический директор.
Источник: bk43.ru