Когда Алексей Ищенко поступал в Гарвардскую школу бизнеса, его на собеседовании спросили, зачем он приехал. «Я ответил как любой российский студент: «За знаниями, конечно!» – рассказывает Ищенко, ныне независимый член совета директоров энергетической компании ТЭСС и еще нескольких компаний, преподаватель Высшей школы менеджмента НИУ ВШЭ, Высшей школы бизнеса МГУ и Высшей школы менеджмента СПбГУ. – И в ответ услышал: «Если нужны знания, купите себе книги на Amazon.com. Мы подскажем какие».
Тогда в Гарварде ему объяснили, что во всемирно известные бизнес-школы многие приезжают не столько за знаниями, сколько за знакомствами и интересными встречами. «В Гарварде я учился, например, с членом совета директоров Bank of America и вице-президентом Oracle, управлявшими тысячами сотрудников. Это люди с другим восприятием мира, настоящие лидеры, и у них есть чему поучиться. Они меняют ваше мировоззрение», – говорит Ищенко. После Гарварда он учился еще в нескольких известных бизнес-школах, включая Стэнфордскую и Лондонскую, но своего мнения не изменил.
Стребулаев Илья. Чему учат в бизнес-школе?
В лучшие бизнес-школы мира абитуриенты часто поступают не только за знаниями, но и за тем, чтобы учиться у звездных преподавателей, перенимать опыт у звездных менеджеров. Ведь там собирается цвет менеджмента со всего мира, подтверждает Антон Рягузов, эксперт образовательной компании Begin Group. В российских бизнес-школах тоже, конечно, заботятся о нетворкинге, но ситуация немного иная, добавляет он. «В бизнес-школе я получал уже третье по счету высшее образование. Связями, пожалуй, не обзавелся. Зато новые знания заставили на многое взглянуть по-другому, повернули мировоззрение на девяносто градусов», – рассказывает Денис Фураев, гендиректор четырех компаний в группе «У сервис+» и выпускник 2010 г. ИБДА РАНХиГС.
Поколение прагматичных
Сейчас на российский рынок выходит новая генерация менеджеров, делится своими наблюдениями Сергей Мясоедов, директор бизнес-школы ИБДА и проректор РАНХиГС. «Среди них много молодых людей, которые уже отработали 5–7 лет и сделали первый шаг в карьере. Для дальнейшего роста им нужны знания и диплом брендовой школы, открывающий дорогу в крупные компании», – говорит он.
Фураев рассказывает, что выбирал программу MBA очень придирчиво: сначала получил рекомендации выпускников, потом выяснил, насколько высоко котируется диплом, и, наконец, посетил день открытых дверей. «Многие поступающие не довольствуются просто рекламными буклетами школы. Они проводят исследование в интернете, встречаются с выпускниками, советуются с коллегами и принимают взвешенное решение», – замечает на это Рягузов.
Правда, добавляет Мясоедов, если школа имеет международную аккредитацию, то ее программа на 80% соответствует установленным международным стандартам. Разница в том, кто и как эти программы преподает. Обычно именно под эгидой известного бренда собираются лучшие преподаватели.
Как зажигают звезды
Выбирая программу MBA, многие интересуются преподавательским составом.
Бизнес образование: куда пойти учиться? Обучение предпринимательству в бизнес-школах и институтах
Александр Богза, заместитель гендиректора компании «Евробетон», несколько лет назад окончил Высшую школу бизнеса ГУУ. По его признанию, преподавательский состав был для него критерием номер один при выборе учебного заведения. «Я понимал, что программа может быть замечательной. Но если ее не так преподают, то и учиться не стоит», – говорит он.
У топовых школ уходят десятилетия, чтобы собрать под своей крышей звездных преподавателей и бизнес-лидеров. Чем выше престиж школы, тем охотнее идут туда звезды. В свою очередь, они еще больше повышают престиж бренда школы, рассказывает Мясоедов из РАНХиГС. Однако нередки случаи, когда поступающий, привлеченный брендом материнского университета, лишь предполагает, что в школе могут быть преподаватели высокого уровня, добавляет Тазов из «Мирбиса».
Элемент престижа
«Мне диплом MBA был необходим тоже для престижа – для признания и доверия со стороны совета директоров», – рассказывает Фураев из «У сервис+». Он 10 лет проработал на одном месте и к моменту поступления в бизнес-школу уже входил в топ-менеджмент компании.
Каким бы замечательным ни был диплом российской бизнес-школы, в международном бизнесе с большим доверием относятся к известным мировым брендам, говорит Галина Истомина, директор по маркетингу Unilever. «Я больше 16 лет проработала в международном бизнесе. Для признания мне нужен был известный в мире диплом MBA. Но я не могла надолго уехать за рубеж», – рассказывает она. В итоге Истомина выбрала школу с международной аккредитацией. В ноябре этого года она заканчивает ВШМБ РАНХиГС.
Обучение в брендовых бизнес-школах стоит в 3–4 раза больше, чем тот же курс в менее престижных учебных заведениях, рассказывает Рягузов из Begin Group. «Я платил за себя сам. Но качество было важнее цены. Мои вложения окупились», – рассказывает Фураев. То же самое говорят Богза и Истомина.
Только за последний год набор на программу MBA вырос на 30%, констатирует Мясоедов. «Даже в кризис спрос на качественное образование сильно не падал. Мы в массовом порядке давали рассрочки студентам, чтобы они могли расплатиться», – вспоминает он.
Источник: www.begin.ru
Чему учат в бизнес-школах «Сколково», Гарварда, Кингстона и других
Выпускники ведущих российских и международных бизнес-школ о том, пригодилось ли им бизнес-образование.
Школа «Сколково»
В «Сколково» ведется обучение по 20 образовательным программам для бизнеса на всех стадиях развития. В их числе — стандартные международные MBA и EMBA, а также курсы, созданные в партнерстве со школами HKUST и IMD. Кроме того, в школе проводят открытые программы по направлениям, пятимесячные практикумы для предпринимателей и небольшие образовательные курсы для подростков.
Все курсы включают в себя теоретические блоки, практические семинары, групповые и индивидуальные проекты, а также международные модули.
Цена на обучение по программе MBA для молодых предпринимателей — €60 тысяч. Эту стоимость можно уменьшить, если выиграть грант.
Илья Кармишин, генеральный директор High Voltage Brains, получает степень MBA в школе «Сколково»:
В «Сколково» на MBA есть система грантов. Я получил максимальный на тот момент грант в половину стоимости обучения — $30 тысяч. В 2018 году впервые начали выдавать гранты на полную стоимость. За них идет настоящая битва: люди подают заявки, готовят проекты, сдают долгие экзамены.
Школа «Сколково» — частная школа, никак не связанная с инновационным центром. Её основатели хотели дать в России такое же образование, как в лучших мировых бизнес-школах. Все преподаватели также работают в ведущих бизнес-школах мира: в Гонконгской школе бизнеса, в Оксфорде, в INSEAD и других. Обучение на MBA ведется только на английском языке — поскольку школа международная и в ней учатся иностранцы. У нас в группе есть девушка из Китая и парень-болгарин.
В нашу учебную программу входят два международных модуля: в Калифорнии и в Гонконге. В Гонконг я поеду в декабре, а Калифорнийский модуль я уже прошел. Мы учились в Беркли и Стэнфорде, а еще посещали компании в Кремниевой долине. Я могу сказать ответственно, что уровень преподавания и программ в «Сколково» не ниже, чем в этих американских университетах.
Программы на MBA в разных вузах всегда похожи, специализации как таковой нет. В нее входят так называемые hard skills — финансы, мировая экономика и так далее, и soft skills — обязательные навыки, которые нужны в жизни: переговоры, лидерство и другие курсы. Мне очень нравятся ежемесячные мероприятия на курсе по лидерству, которые дарят возможность поработать в команде других успешных людей. У нас все руководители компании и топ-менеджеры считают себя лидерами, это очень активные люди, и поэтому на мероприятиях по лидерству иногда бывают настоящие битвы.
Раньше обучение по программе MBA в «Сколково» велось в режиме фулл-тайм — студенты приходили на занятия каждый день. Желающих было мало, потому что проблемно совмещать с работой.
Сейчас руководство бизнес-школы ввело модульную систему: раз в месяц у нас 5 дней абсолютного погружения. Как это выглядит: учеба длится с 9 утра до 6 вечера, после этого перерыв, а затем выступление гостевого спикера или ещё какое-нибудь занятие до 10 вечера. После этого мы получаем задания на следующий день. Учеба длится пять дней, а потом мы все едем домой до следующего месяца.
Между модулями дается так называемый пре-ридинг, то есть домашнее чтение. Его нужно выполнять обязательно, чтобы приходить к модулю готовым, иначе пользы особой нет.
При школе существует большое число клубов по интересам, начиная от спортивных — например, яхтклуб — и заканчивая профессиональными, постоянно проводятся выездные мероприятия, есть локальные сообщества в разных городах. Кроме того, один из модулей в апреле пройдет на Камчатке — там мы будем жить на базе в снегах, ходить в походы к вулкану, ночевать в палатках, летать на вертолете.
Большое преимущество школы — достаточно плотное сообщество выпускников, в которое попадают и текущие студенты. Там можно решать многие бизнес-вопросы, всегда кто-нибудь готов поделиться контактом или советом. Все продолжают так или иначе общаться после выпуска. Ещё хочется отметить нетворкинг: люди общаются и взаимодействуют в крайне успешной среде. Я бы сказал, что здесь лучшие предприниматели, лучшие менеджеры, со всей страны — это очень поднимает уровень мышления и вообще задирает планку.
Кирилл Фомичев, основатель компаний Marketarts и агентства сквозной аналитики «Точно», учился на программе «Практикум»:
В начале 2018 года я пошел в «Сколково» на программу «Практикум». На тот момент моя задача звучала как «Масштабирование», благодаря «каким-то новым инструментам», которые я хотел там изучить.
Когда началась учеба, я понял, что программа намного шире, чем я мог предположить: это работа над личной стратегией, техникой коммуникаций, практикой принятия решений и управленческих знаний, закрепленное бизнес-инструментами и даже физической практикой для поддержания наиболее эффективной реализации амбициозных задач. Она стала важным этапом моего развития: я научился мыслить масштабнее, очень серьезно расширил кругозор и увидел бизнес-возможности, а самое главное, нашел друзей: увлеченных, интересных, и любопытных людей.
Обучение в школе длится пять месяцев: раз в месяц целую неделю ты живешь в кампусе и с 8:00 до 22:00 погружаешься в продуктивную работу. Основные направления программы: практика здоровья, управленческие знания, практика принятия решений, личностный практикум, техники коммуникаций, проектирование или корректировка проектов.
Все преподаватели, включая приглашенных спикеров — практики, консультанты и эксперты в своем деле. На меня повлиял каждый из них, ведь эти были люди из реального бизнеса, включая приглашенных спикеров. Преподаватели внесли в программу много реальных кейсов и жизненных историй.
Каждое утро начинается с физических упражнений: одна неделя танцы, другая йога, третья — плавание. В течение дня мы изучаем бизнес-инструменты, например, построение карты бизнеса. Было много групповой и индивидуальной работы. Самое сложное — это интенсивный график. У нас действительно были дни, когда мы начинали в 8 утра, заканчивали в 5 утра и начинали следующий день снова в 8 утра.
Но мало кто жаловался на это, потому что все были увлечены процессом.
Домашние задания были сложными: снять влог с одногруппником про его бизнес или провести 20 встреч с коллегами по рынку. Иногда, чтобы выполнить задание, нужно было слетать в другую страну, и это прибавляло азарта, и уже не было возможности подвести коллег, поэтому и бизнес-результат не заставил себя ждать. Домашнее задание нельзя было не выполнить по одной простой причине: мы группа предпринимателей, которые привыкли соревноваться. Это был вызов не только группе, но и каждому из нас в отдельности.
Желающие учиться проходят строгий отбор, студентами становятся лишь те, кто относится к учебе серьезно и не отлынивает от занятий. Со мной учились 50 человек, в основном собственники бизнеса. Большинство старше 40 лет, потому что программа ориентирована на тех, кто уже дошел до определенной точки и не знает, как расти дальше.
Меня поразило разнообразие этих людей, их психотипов, поведения. Кто-то все пять месяцев просто сидел и учился, а другие между делом хулиганили. На их примере я понял, что единого рецепта успеха нет — все люди разные, и истории у них тоже разные. Второй ключевой вывод: многие хотят нарастить масштаб, выйти на новый уровень. Но проблемы остаются такими же, как у начинающих предпринимателей — зачастую они в голове, а в не инструментах.
Общение с однокурсниками было для меня самым интересным и приятным. Представляете, когда в группе собраны 50 очень крутых предпринимателей из совершенно разных сфер деятельности, разного масштаба бизнеса — часто наши диалоги были настолько точными и ценными, что становились важнее самой учебы.
Собственники, построившие большой бизнес — чаще всего нестандартные люди, поэтому интересные случаи происходили практически ежедневно. Начиная от банального хулиганства, но в хорошем смысле этого слова, заканчивая сумасшедшими идеями и проектами, которые рождались прямо во время учебы. Мы очень подружились, между модулями даже ездили друг к другу в гости: в Казахстан, в Узбекистан, в Сибирь и на Дальний Восток.
Источник: www.skolkovo.ru
Чему должна учить бизнес-школа
Управленческое образование, которое не отвечает запросам современного бизнеса, не имеет права на существование. Экономика знаний диктует свои требования к навыкам менеджеров, и бизнес-школы просто обязаны к ним прислушиваться. Предлагаем вашему вниманию одно из видений новой модели бизнес-образования, в которой центральное место занимают инновации и управление сетями знаний.
Бизнес-образование не может существовать само по себе. Учить менеджера тому, что ему не пригодится в его реальной деятельности, настолько бессмысленно, что даже вызывает улыбку. Однако обвинения бизнес-школ в академичности, закостенелости и отрыве от практики стали настолько частыми и резкими, что самим управленцам уже не до смеха.
Вряд ли подобную критику можно назвать необоснованной, но и ее ценность очевидна лишь тогда, когда критические замечания становятся посылками для представления новой модели бизнес-образования, то есть для ответа на вопрос: «Чему должна учить современная бизнес-школа?». Именно с этой точки зрения нам показался интересным рабочий доклад профессора Дж. Дэвида Хьюеса* Finding a New Way For Business Schools , основные тезисы которого мы решили изложить в этой статье.
С точки зрения Хьюеса, основное несоответствие состоит в том, что современный бизнес должен функционировать по принципу точек пересечения в огромных сетях знаний, однако многие компании просто не подготовлены к решению этой задачи. Их несостоятельность связана с недостатком внимания, которое бизнес-школы уделяют исследованию и преподаванию таких областей, как использование информационных сетей и их оптимальных связей. Из 1000 американских школ, предлагающих обучение на программах МВА, только четыре признали организационные сети приоритетным направлением. Такая статистика, говорит Хьюес, свидетельствует о том, что подавляющее большинство бизнес-школ просто пропустили поворот к новой парадигме.
Одну из причин такого отставания управленческого образования от запросов бизнеса Хьюес усматривает в самой истории бизнес-школ. Быстрый рост экономики после Второй мировой войны породил спрос на управленческие кадры, а следовательно, на людей со степенью МВА. В то время специалист, изучивший язык бизнеса, обеспечивал себе долгосрочные высокооплачиваемые трудовые контракты.
Диплом открывал прямой путь к высшим менеджерским должностям. Однако острые критические нападки на бизнес-школы в 1950-е гг., обвиняющие их в излишней описательности и недостатке анализа, привели, в конечном счете, к изменениям программ МВА в сторону преподавания математики, теории множеств и теории вероятности как необходимых предпосылок для понимания статистического анализа. Таким образом, в период с середины и до конца прошлого столетия произошел сдвиг в сторону научного подхода к изучению менеджмента. И в результате многие бизнес-школы исказили перспективы управленцев, особенно в условиях роста роли информации в качестве определяющего фактора развития бизнеса.
Что происходит в бизнесе
По мнению Хьюеса, чтобы задать бизнес-школам новое направление движения, необходимо четко осознать, что собой представляет отправная точка успешного развития современных компаний – сети знаний. Автор предлагает рассмотреть, каким образом бизнес эволюционирует от иерархичных организационных моделей к горизонтальным сетям, связи в которых осуществляются за счет обмена информацией, знаниями и навыками. При этом можно говорить о двух типах сетей – внутриорганизационных и межорганизационных.
Сеть – это набор точек пересечения и связующие звенья. Скорость движения информации от одной точки к другой находится в прямой зависимости от плотности сети. Сети, разбитые на подгруппы, значительно быстрее распространяют информацию внутри отдельной группы, но испытывают затруднения при ее передаче между группами. Новая информация поступает в сеть из внешнего окружения.
Многочисленные исследования внутриорганизационных сетей выявили ряд скрытых в них подводных камней. Например, если один человек играет центральную роль во всей информационной сети, то когда он уходит из компании, сеть перестает нормально функционировать до тех пор, пока не установлены новые связи. Также нередко оказывается, что взаимодействие в сети происходит только между лидерами групп.
Дэвид Хьюес приводит определение межорганизационных сетей, сформулированное учеными немецкого University of Munster : «Они [межорганизационные сети] определяются отношениями между определенным набором независимых организаций (сетевая структура) и их взаимодействий в структуре (сетевой процесс). Взаимосвязи в основном базируются на экономическом и информационном обмене. Сеть имеет четкую границу с внешней средой и преследует общую цель, в то время как ее участники обладают иными, локальными целями». К возникновению межорганизационных сетей приводят следующие силы: слияния и поглощения, глобализация, внедрение информационных систем, изменения в структуре потребностей и экономика знаний.
Однако сотрудничество в рамках межорганизационной сети содержит в себе огромное количество рисков и издержек, поэтому требует филигранного управления, что ставит новые задачи перед бизнес-образованием.
Так чему же должны учить в бизнес-школе в эпоху экономики знаний?
1. Тому, как информация становится знанием
Хьюес утверждает, что управленцы для принятия решений зачастую не используют всю доступную информацию или используют ее в искаженном виде. Чтобы разобраться в том, почему и как это происходит, он требует четкого разделения понятий «информация» и «знание». Под информацией в этом случае понимаются только факты. Библиотеки, базы данных и веб-пространство переполнены фактами, но знанием они становятся лишь тогда, когда используются для ответов на лучшие вопросы и когда ответы на эти вопросы ведут к нахождению лучших решений.
Здесь Хьюес видит одну из главных проблем менеджеров – многие из них завязли в задавании одних и тех же старых вопросов, для ответов на которые они нашли удобную информацию, лишь подтверждающую их предыдущие решения. И даже когда появляется новая информация, она проходит избирательную обработку, цель которой – отфильтровать ту часть фактов, которые поддерживают ранее сложившееся мнение.
Последовательный переход от информации к реальной стратегии начинается с задавания критичных, самых важных вопросов. Эти вопросы превращают информацию в знание, которое наравне с управленческой интуицией и опытом, порождает стратегические решения. Но эти решения остаются лишь потенциальными действиями до тех пор, пока не будут трансформированы в намерения, а затем в цели. Курс МВА, преподающий эту последовательность, заключает мысль Хьюес, был бы крайне полезен нынешнему менеджменту.
2. Стилям лидерства, необходимым для управления сетями знаний
Возрастание роли информации снижает активность иерархичных организаций и требует новых стилей лидерства. Исследования и программы бизнес-школ должны отражать тот факт, что изменения управленческих навыков требуются на всех уровнях новой, горизонтальной организации. Операционные линейные менеджеры из исполнителей превращаются в предпринимателей. Менеджеры среднего звена – более не контролеры, а наставники и коучи. Топ-менеджеры переходят от роли распределителей ресурсов к амплуа институциональных лидеров.
Новые стили лидерства требуют и выработки иных систем мотивации команд. Хьюес отмечает, что старые принципы вознаграждения, основанные лишь на достижении или недостижении неких парадигмальных целей, не мотивируют – демотивирует их отсутствие. По мнению автора, такой подход разрывает, а не укрепляет отношения в сети, снижает готовность ее участников к риску и подрывает внутреннюю мотивацию сотрудников.
Внутренняя мотивация основана на радости открытия и признании профессиональными партнерами. В экономике знаний лидеры должны рассматривать новые проекты в качестве экспериментов, потому что все понимают, что эксперименты могут оказаться неудачными, в то время как от проектов всегда ожидают успеха. Все ошибки должны быть тщательно задокументированы и расценены как вклад в общее знание, потому что последующие исследователи уже будут искать пути преодоления той или иной ошибки и тем самым, возможно, совершат серьезный прорыв.
А для бизнес-школ открывается новый перечень тем, достойных исследования и преподавания. Как участники сети могут быть мотивированы к тому, чтобы делиться знанием? Как измерить ценность знания? Каким образом менеджер может выявить потерю знания в сети и необходимость его привнесения извне? Наконец, какая модель сети способна быстрее создавать инновации?
3. Инновационным процессам
В 1999 году правительство Новой Зеландии определило свою цель как «рост через инновации». Государственная программа роста и инноваций (The Government’s Growth and Innovation Framework (GIF)) сформулировала весьма емкое определение инновации, которое может быть использовано как коммерческими, так и государственными структурами:
Инновация – это динамический процесс создания и представления новых идей и новых способов того, как что-либо делается. Инновации могут быть постепенными (маленькие, пошаговые улучшения), крупными (существенные улучшения) или радикальными (новые виды бизнесов, сдвиги парадигм). Традиционное представление инновации включает две перспективы: инновация как результат и инновация как процесс. Интегрированный же взгляд рассматривает инновацию как систему.
Инновация как результат:
· новый или улучшенный продукт, услуга или производственный процесс
· открытие нового рынка
· принятие новой технологии
· изменение организации бизнеса
Инновация как процесс:
· фундаментальное или прикладное исследование
· развитие
· коммерциализация
· распространение и маркетинг
Инновация как система:
В этом случае рассматриваются связанные между собой организации и институты, которые влияют на развитие, распространение и использование той или иной инновации. Системный подход к инновационному процессу позволяет выделить факторы, критичные для его возникновения:
· Сотрудничество: Компании не создают инновации в изоляции, а только во взаимодействии с другими организациями, как локальными, так и глобальными.
· Креативность: Не существует общего порядка возникновения инновации – зачастую они становятся реакцией на возможности, появившиеся во внешнем окружении.
· Невыраженное знание: Личный опыт и непрописанные аспекты знания также ценны для инноваций, как и формализованное знание.
· Спрос: Изощренность и требования покупателей (под которыми подразумеваются как коммерческие структуры и государственные институты, так и домохозяйки) играют важную роль в стимулировании инноваций.
· Эволюция: Инновационный процесс требует времени, иногда десятилетий. Поэтому очень важно иметь перед глазами долгосрочную перспективу.
· Пересечение секторов: Инновации происходят во всей экономике, а не только в высокотехнологичных секторах рынка.
Что же происходит в бизнес-школах? Подробное изучение автором программ таких признанных брендов, как Harvard, Wharton и Kellogg , показало, что курсов по инновациям в них нет. Они включают в себя лишь курсы и кейсы по предпринимательству, которые, однако, стартуют с момента, когда изобретение уже сделано, и студентов учат тому, как им управлять, то есть управленческому предпринимательству, а не инновационному.
Автор утверждает, что преподавание инноваций требует нового типа бизнес-кейсов, когда проблема предлагается слушателям без исследования и анализа того, что заставило и побудило реальных участников ситуации достичь поставленной цели. Тогда они сами переживают процесс определения проблемы, генерирования идей, их обработки и создания плана действий в команде. Только в этом случае студенты четко представят себе, что необходимо предложить огромное количество самых разных идей, чтобы получить одну действительно хорошую.
То, что бизнес-школы окажут серьезное сопротивление подобным изменениям, автор доклада даже не ставит под сомнение. Однако он настоятельно подчеркивает неопровержимую необходимость этих перемен. В подтверждение Хьюес приводит следующий факт: получение степени PhD требует от соискателей не менее двух опубликованных монографий, однако бизнес-опыт при этом не является обязательным условием. Зато многие МВА программы предполагают наличие у кандидатов от 2 до 5 лет предыдущего управленческого опыта. Но в таком случае получается, что слушатели на программах МВА – более сведущи в бизнесе, чем их учителя…
Таким образом, новая модель бизнес-школы должна быть организована как сеть знаний, являющая собой активную составляющую глобальной сети других университетских департаментов, а также компаний, государственных институтов и негосударственных объединений. Все это позволит школам передавать студентам тот опыт, который необходим для решения новых управленческих задач, а учебные занятия будут более тесно связаны с реальными перспективами управленцев.
* Дж. Дэвид Хьюес ( G . David Hughes ) – профессор бизнеса University of North Carolina и Graduate School of Business , Cornell University (ныне в отставке). В качестве приглашенного профессора он работал в Harvard University , University of California, Berkley и University of Louvain (Бельгия).
Источник: ubo.ru