Что такое этнический бизнес

Цитировать:
Рунова Н.Ю. Этническое предпринимательство: анализ основных определений // Экономика, предпринимательство и право. – 2021. – Том 11. – № 2. – С. 323-332. – doi: 10.18334/epp.11.2.111589.

Эта статья проиндексирована РИНЦ, см. https://elibrary.ru/item.asp?id=44745955
Цитирований: 4 по состоянию на 24.01.2023

Аннотация:
В статье рассматривается понятие этнического предпринимательства и его место в этнической экономике. Автор анализирует неточности в наиболее популярных определениях этнического предпринимательства и выводит собственную и более точную формулировку данного термина, учитывающее не только субъекты этнического предпринимательства, но и раскрывающее суть и цели этнической предпринимательской деятельности. Данная статья представляет интерес для исследователей в области предпринимательства, этнического предпринимательства и этнической экономики

Ключевые слова: этническое предпринимательство, этническая экономика, этноэкономика, предпринимательства, определение этнического предпринимательства

Этнический бизнес

JEL-классификация: J15, M21, L26

Похожие статьи:

Проблемы этнического предпринимательства в России (Рунова Н.Ю.) // Экономика, предпринимательство и право. № 4 / 2023

В связи с ростом мировой миграционной активности для государств, принимающих международных мигрантов, все более актуальной становится тема этнического предпринимательства. Одним из наиболее частых способов выживания для мигрантов является организация собственного дела. Приезжая в новую страну проживания, мигранты становятся этническим меньшинством по отношению к коренному населению [4] (Igosheva, 2020) и испытывают множество адаптационных проблем: незнание языка и местных законов, проблема признания дипломов об образовании, трудности с поиском работы и т.д. [11] (Runova, Saginova, 2019). Термин «этническое предпринимательство» намного шире, чем предпринимательская активность мигрантов, приехавших в новую страну. Понятие «этническое меньшинство», являющееся частью большинства определений этнического предпринимательства, относится не только к мигрантам и диаспорам, но и к коренному населению страны [7].

При анализе литературы по исследуемому вопросу были изучены научные публикации на русском и английском языках. Многие исследователи, разрабатывающие тему этнического предпринимательства, используют не просто разную терминологию, но и вкладывают в это понятие разные смыслы. В данной статье автором рассмотрены основные различия в подходах к трактовке понятия этнического предпринимательства и предпринята попытка создать схему, объединяющую эти подходы, что дало возможность дать собственное определение этническому предпринимательству.

Этническое предпринимательство. Популярные определения

Этническое предпринимательство многими авторами определяется как совокупность связей и закономерностей взаимодействия между людьми, имеющими общее национальное происхождение или миграционный опыт. Это определение, данное первоначально Р. Уолдингером [21] (Waldinger et.

Мировая Бизнес Этика. Что такое этнический профайлинг?

al., 1990), является наиболее популярным как среди англоязычных авторов, так и среди многих российских исследователей [8, 16] (Radaev, 1993; Tagirov, 2009), освещающих тему этнического предпринимательства. Однако данное определение является во многом слишком общим и больше указывает на взаимоотношения между этническими меньшинствами, но при этом не указывает на взаимосвязь с предпринимательской деятельностью.

Более широкий подход к определению этнического предпринимательства дал российский социолог А.А. Сусосколов – «…под «этническим пред­принимательством» понимается концентрация постоянного или вре­менного населения, представляющего в данном регионе этническое меньшинство, в отдельных отраслях хозяйства» [15] (Susoskolov, 2006). Далее А.А.

Сусоколов дополняет свою формулировку определением, данным А. Снисаренко. По мнению А. Снисаренко, этническое предпринимательство – это «…специфический способ организации и ведения бизнеса этнических меньшинств в инонациональной для них среде» [14] (Snisarenko, 1999). Такой подход к определению этнического предпринимательства является более приемлемым, так как охватывает бизнес-составляющую этого термина. Однако понятие «специфичность» является слишком обобщенным, за счет чего особенности именно этнического предпринимательства не раскрыты.

Несмотря на общую размытость вышеуказанных определений термина «этническое предпринимательство», все авторы сходятся в том, что субъектом этнической предпринимательской деятельности являются как мигранты, так и этническое меньшинство. Этническое меньшинство – это «группа граждан, численно уступающая остальному населению государства и не занимающая господствующего положения, члены которой имеют этнические, религиозные или языковые отличия от остального населения и демонстрируют солидарное желание сохранить свое культурное своеобразие и групповую целостность» [7]. «В широком смысле термин «этническое меньшинство» употребляется в отношении всех численно, культурно и политически недоминирующих этнических групп в государстве (например, нерусские народы в России или неханьские народы в Китае)» [7].

См. также:

Проблемы этнического предпринимательства в России (Рунова Н.Ю.) // Экономика, предпринимательство и право. № 4 / 2023

Таким образом, к этническим меньшинствам можно отнести не только мигрантов, проживающих на территории определенного государства, и диаспоры, но также и коренные народы, которые оказались численно в меньшинстве по отношению к основному населению [13, 2] (Sadokhin, 2021; Alebastrova, 2017). Однако большинство как российских, так и зарубежных ученых рассматривают этническое предпринимательство исключительно или приоритетно в связи с мигрантами и делают упор на его вынужденный характер и форму социально-экономической адаптации [8, 14, 12, 20, 18] (Radaev, 1993; Snisarenko,1999; Ryazantsev, 2000; Waldinger, Aldrich et al.,1990; Kloosterman, 2010), при этом, несмотря на формулировку термина «этническое меньшинство», этническое меньшинство, исторически проживающее на территории определенного государства, не рассматривается.

Этноэкономика и этническое предпринимательство

При изучении темы этнического предпринимательства также встречается понятие «этноэкономика». Примечательно, что этот термин рассматривает в качестве субъектов как мигрантов, так и этнические меньшинства, исторически проживающих на территории определенной страны. Этноэкономика представляет собой «территориально локализованный исторически сложившийся на базе хозяйственного уклада этноса сегмент экономики, характеризуемый господством традиционных, преимущественно аграрных, форм хозяйственной деятельности, натуральных и мелкотоварных форм производства с доминированием ручного труда, неразвитостью обмена, замкнутостью домохозяйств, использованием кустарных ремесел, надомного труда, «отходничества» и т. п.» [5] (Kolesnikov, 2003). Другое определение этноэкономики включает в себя «хозяйство относительно замкнутых этнических групп, проживающих в многонациональных регионах и опирающихся на собственную ресурсную базу, ремесленные навыки и веками существующие способы создания простейших благ, натуральное или мелкотоварное производство отдельных домохозяйств, не выходящих за пределы местных рынков, хозяйство индивидуальных предпринимателей, не обладающих существенными средствами, а также хозяйство так называемых самозанятых людей, предоставляющих различные услуги» [1] (Adamenko, Khorolskaya, Petrov, 2020).

Несмотря на популярную среди российских ученых трактовку этноэкономики как нишевого направления, в котором задействованы в основном полиэтнические группы, исторически проживающие на территории страны, многие российские исследователи [6, 8, 3] (Laisha, 2012; Radaev, 1993; Brednikova, Pachenkov, 1999) либо включают в эту группу также мигрантов и этнические мигрантские диаспоры, либо полностью отождествляют этот термин с мигрантским предпринимательством. В зарубежной же практике намного чаще понятие этнического предпринимательства является синонимом этнической экономики [19] (Light, Karageorgis, 1994).

Подводя итоги, можно сделать вывод, что понятие этнического предпринимательства в современной научной литературе не имеет четко устоявшегося определения. Позиция автора состоит в том, что такой неструктурированный подход может вводить в заблуждение при изучении этнического предпринимательства, так как не включает целей данного вида предпринимательства, а также сам подход к изучению субъектов этнического предпринимательства является достаточно однобоким.

Структура этнического предпринимательства

Несмотря на то, что большинство зарубежных исследователей относят к этническому предпринимательству как мигрантов, так и миноритарные этнические группы, проживающие на территории одной страны, акцент делается на мигрантов. С другой стороны, в российской научной литературе больший интерес вызывает исследование либо исторически устоявшихся этнических анклавов и общин (азербайджанцев, армян), либо малых этнических народов, исторически проживающих на территории РФ. При этом часто происходит синонимизация многими авторами, как российскими, так и зарубежными, таких понятий, как этническое предпринимательство и этническая экономика.

На основе результатов анализа научной литературы в работе предлагается определение понятия этнического предпринимательства в соответствии со структурой, представленной на рисунке 1.

Рисунок 1. Структура этнического предпринимательства

Источник: составлено автором.

Предложенная структура позволяет более четко разграничить два основных объекта исследования на мигрантское этническое предпринимательство, которое относится к мигрантам, приехавшим в новую страну в первом поколении, и на национальное этническое предпринимательство, к которому относятся ассимилировавшие мигранты второго и последующих поколений, а также этнические меньшинства, проживающие либо исторически, либо на протяжении длительного времени на территории определенного государства.

См. также:

Этнический продукт в формировании этнического предпринимательства (Рунова Н.Ю.) // Экономика, предпринимательство и право. № 2 / 2020

Этнические диаспоры: подходы к определению, типология и функции (Гулина Д.А.) // Миграция и социально-экономическое развитие. № 1 / 2018

Представленная структура показывает, что в целом у обеих групп общие характеристики, однако у каждой группы могут присутствовать и свои собственные условия, которые могут влиять на мотивацию создания собственного бизнеса. Так, например, основываясь на теории недостатков, мигрантам именно первого поколения будет скорее свойственна стратегия выживания [10, 9] (Runova, 2018; Runova, 2020).

Именно они чаще всего сталкиваются с проблемой непризнания дипломов, незнанием языка и местной культуры. При этом этнические группы, проживающие в стране либо исторически, либо на протяжении нескольких поколений, вышеуказанных проблем не имеют, и мотив для самореализации скорее будет лежать в плоскости сохранения этнической идентичности.

Таким образом, цели у двух типов субъектов этнического предпринимательства могут быть разными. Основной целью мигрантского этнического предпринимательства является выживание в иноэтничной среде. Целью же национального этнического предпринимательства в основном будет сохранение этнической идентичности. Однако учитывая теорию структурных возможностей Уолдингера, мы предполагаем, что эти цели и следующие за ними стратегии могут иногда пересекаться и переходить из одной группы в другую.

Своей предпринимательской активностью представители различных, как мигрантских, так и национальных этнических групп, создают этническую экономику, которая, в свою очередь, создает условия для дальнейшей благоприятной среды формирования этнического предпринимательства.

Таким образом, формулируется новое определение этнического предпринимательства. Этническое предпринимательство – это форма осуществления предпринимательской деятельности, которая свойственна мигрантам или этническому меньшинству, проживающим на территории отдельно взятого государства, с целью выживания или сохранения этнической идентичности в иноэтничной среде. Новое определение, в отличие от рассмотренных выше, более полное и определяет «специфичность» этнической предпринимательской деятельности, а также выделяет цели, характерные именно для данного направления. Таким образом, становится более понятно, почему под термином «этническое предпринимательство» мы можем изучать как и, например, русскоязычное население, проживающее в Германии, которое часто сталкивается с проблемами признания дипломов и поиска работы, выбирает предпринимательскую деятельность в качестве выживания [11] (Runova, 2019), так и представителей коренных этнических меньшинств в России, например тувинцев или калмыков, которые создают бизнес для популяции своих национальных традиций, танцев, кухни [17] (Tyukhteneva, 2018). При этом мигранты также могут создавать бизнес для сохранения своей этнической идентичности, как, например, греческие рестораны в Германии или китайские рестораны в США, а национальные этнические предприниматели могут выбрать стратегию выживания, попадая в неравные условия, особенно при внутренней миграции.

Применение вышеуказанный формулировки крайне важно для исследователей данной тематики, так как позволяет сразу сформировать понимание термина не только относительно этнического фактора, но также и специфики предпринимательской составляющей данного феномена.

Подводя итоги настоящей работы, можно констатировать тот факт, что большинство существующих определений этнического предпринимательства являются неточными и неполными. Автором был проведен анализ существующих определений и была составлена структура, позволяющая объединить существующие понятия в единую логическую схему. Данная схема четко разграничивает два основных направления в этническом предпринимательстве – мигрантское (например, русскоязычное население в Германии или китайцы в России) и национальное (например, осетины в России), при этом указывает на наличие у этих групп схожих характеристик, стимулирующих на создание своего дела. Помимо этого, данная схема позволяет наглядно разделить понятия «этническое предпринимательство» и «этническая экономика» и показывает их взаимосвязь.

1. Адаменко А. А., Хорольская Т. Е., Петров Д. В. Предпосылки возникновения и востребованность теории этноэкономики в контексте новой экономической реальности // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. – 2020. – № 1. – c. 104-109.
2. Алебастрова И. А. Большинство и меньшинство в конституционном государстве: этнический аспект // Lex Russica. – 2017. – № 1(122). – c. 35-49.
3. Бредникова О., Паченков О. Этничность «этнической экономики» и социальные сети мигрантов. / Этничность и экономика. Сб. статей по материалам международного семинара (Санкт-Петербург, 9—12 сентября 1999) / Под ред. Бредниковой О., Воронкова В., Чикадзе Е. — СПб.: ЦНСИ, 2000. – 47—54 c.
4. Игошева М.А. Экономический ресурс этнической идентичности в условиях современных миграционных процессов // Философская мысль. – 2020. – № 7. – c. 72 — 84. – doi: 10.25136/2409-8728.2020.7.33513.
5. Колесников Ю. С. Этноэкономика в судьбах модернизации Юга России // Пространство экономики. – 2003. – № 2. – c. 19-24.
6. Лайша А.В. Предпринимательская активность национальных меньшинств как средство адаптации и выживания в чуждом этнокультурном окружении // Историческая и социально-образовательная мысль. – 2012. – № 4. – c. 165-168.
7. Новая философская энциклопедия. [Электронный ресурс]. URL: https://iphlib.ru/library/collection/newphilenc/document/HASH131b8ac7772dfe4b7f4613 (дата обращения: 14.01.2021).
8. Радаев В. В. Этническое предпринимательство: мировой опыт и Россия // Полис. Политические исследования. – 1993. – № 5. – c. 79.
9. Рунова Н.Ю. Этнический продукт в формировании этнического предпринимательства // Экономика, предпринимательство и право. – 2020. – № 2. – c. 185-194. – doi: 10.18334/epp.10.2.100441.
10. Рунова Н.Ю. Этническое предпринимательство: основные понятия и модели // Человеческий капитал и профессиональное образование. – 2018. – № 3-4 (27). – c. 50-57.
11. Рунова Н.Ю., Сагинова О.В. Этническое предпринимательство как инструмент адаптации мигрантов: опыт Германии // Экономика и предпринимательство. – 2019. – № 1 (102). – c. 664-670.
12. Рязанцев С. В. Этническое предпринимательство как форма адаптации мигрантов // Общественные науки и современность. – 2000. – № 5. – c. 73-86.
13. Садохин А. П.,Грушевицкая Т.Г. Этнология. / учебное пособие. — Москва: РИОР : ИНФРА-М, 2021. – 331 c.
14. Снисаренко А. Этническое предпринимательство в большом городе современной России (на материалах исследования азербайджанской общины С.-Петербурга). / Неформальная экономика: Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. — М., 1999. – 576 c.
15. Сусосколов А. А. Культура и обмен: Введение в экономическую антропологию. — М.: SPSL – «Русская панорама», 2006. – 446 c.
16. Тагиров Р. Ю. Этническое предпринимательство как система отношений и как институт // Экономика образования. – 2009. – № 3. – c. 47-53.
17. Тюхтенева С. П. Этническое предпринимательство без миграции (на примерах из Тувы и Калмыкии) // Новые исследования Тувы. – 2018. – № 2. – c. 149-167. – doi: 10.25178/nit.2018.2.8.
18. Kloosterman Robert C. Matching opportunities with resources: A framework for analysing(migrant) entrepreneurship from a mixed embeddedness perspective // Entrepreneurship https://1economic.ru/lib/111589″ target=»_blank»]1economic.ru[/mask_link]

Этническое предпринимательство

Waldinger Roger. Immigrant Enterprise in the United States // Sharon Zukin and Paul DiMaggro. Structures of Capital. The Social Organization of the Economy. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1990.

P.393-424.

В то время как преобладание самозанятости и важность малого бизнеса в целом для населения уменьшились, они продолжают оставаться центром притяжения для иммигрантов и их потомков. Исторически иммигранты тяготели к малому бизнесу: мелкие предприятия играли важную роль в экономическом прогрессе различных групп эмигрантов, занявшихся тогда (в начале X века – прим. перев.) бизнесом, – евреев, итальянцев, греков и др., относительно высокий уровень вовлечения в предпринимательство в сравнении с большинством местного населения остается и сейчас.

Возобновление массовой эмиграции в Соединенные Штаты после 1965 г. вызвало приток новых иммигрантов-собственников в ряды мелких предпринимателей. Майями, например, имеет процветающий сектор кубинского бизнеса, который включает более 150 производственных фирм, 230 ресторанов, 30 мебельных фабрик, обувную фабрику с 3000 работников и 30 сигарных фабрик.

В Нью-Йорке китайские иммигранты управляют более чем 500 фабрик по производству одежды, где работает более 20000 китайских рабочих; новые выходцы из Азии и Латинской Америки держат более 60% городских ресторанов; корейцы глубоко проникли в торговлю продуктами, конкурируя с сетями крупных супермаркетов. Как и в начале века, иммигранты и сейчас представлены среди самозанятых больше, чем в населении в целом. В 1980 г. в Нью-Йорке 12,2% занятых мужчин, рожденных за границей, были самозанятыми, в то время как среди уроженцев Америки таковых 9,2%. Для этих иммигрантов малый бизнес, видимо, является важнейшей частью процесса оседания в США. Лишь только что прибывшие имеют удельный вес самозанятых ниже, чем у родившихся в Америке, но после 10 лет пребывания в США этот уровень превосходит уровень у коренного населения и продолжает расти.

В отличие от малого бизнеса, иммигрантские предприятия, как в прошлом, так и в настоящее время, привлекли значительное внимание исследователей. Имеются разные объяснения повышенной концентрации иммигрантов в малом бизнесе.

Теории этнического предпринимательства

Среди объяснений феномена этнического бизнеса, имеющихся в научной литературе, наиболее важны два: теория культурного фактора и концепция меньшинства-посредника (1).

Культурный анализ фокусирует внимание на двух аргументах. Согласно первой гипотезе, иммигрантские группы импортируют индивидуализм в характере и поведении, что выталкивает их с низкооплачиваемых работ и катапультирует в малый бизнес.

Альтернативный подход, ныне более популярный в исследованиях этнических и иммигрантских проблем, был предложен Айваном Лайтом (Ivan Light) в ставшей классической книге «Этническое предприятие в Америке». Это творческая вариация веберовского тезиса, показывающая, как этнический солидаризм помогал иммигрантским группам организовывать коллективные ресурсы, необходимые для использования возможностей малого бизнеса (2). Позже Лайт отмечал, что солидаристская традиция может проявляться в «ортодоксальной» или «реактивной» формах. В первом случае она включает все то, что имелось в группе до иммиграции, во втором случае она проявляется в формах, возникающих в ответ на специфические условия жизни иммигрантов (3).

Хотя теории культурных факторов в определенном отношении и убедительны, они открыты для критики по нескольким направлениям. Подход с точки зрения предпринимательских ценностей проявляется в 2 формах: «жесткой» и «мягкой». Первая предписывает предпринимательские ценности системе убеждений, не связанной с исполняемой экономической ролью, «мягкая» же форма рассматривает эти ценности как адаптацию к исходным условиям, в которых группа жила до эмиграции. Один из контраргументов против жесткой формы состоит в том, что группы, известные своей склонностью к предпринимательству, весьма адаптивны и проявляют тенденцию вместе с коренным населением переходить от самозанятости к наемному труду (через одно-два поколения). Другой, более сильный контраргумент жесткой формы состоит в том, что ее условия трудно встретить в реальности, так как то, что необходимо для формирования полезных для бизнеса ценностей, в конечном счете несводимо к доэмиграционному опыту группы.

Концепция культурных ресурсов также затуманивает отношения между культурой и средой.

Другая группа исследователей связывает успех в бизнесе современных этнических или иммиграционных групп с феноменом «меньшинства-посредника». Традиционно такие группы ассоциировались с докапиталистическим обществом, где им предписывалась роль, связанная с обладанием важными навыками и статусными факторами (4). Однако Edna Bonacich утверждает, что роль меньшинства-посредника сохраняется и в развитых капиталистических обществах. Такая ориентация усиливает враждебную реакцию со стороны «большого» общества, что, в свою очередь, укрепляет солидаристское поведение и внутригрупповые экономические связи (5).

Исключения из теории меньшинства-посредника встречаются в разных формах. Во-первых, она не в состоянии определить основания для включения или исключения, имеющие отношение как к бизнесу, так и к положению меньшинства. Все виды деятельности иммигрантов толкуются как проявления феномена меньшинства-посредника. . Во-вторых, интерпретивный и эмпирический базис этой гипотезы расходится с ее фундаментальными положениями. Например, эта концепция описывает простое взаимодействие между солидарностью меньшинства и антагонизмом большого общества. Однако эта гипотеза с трудом соотносится с историческими данными о реакциях меньшинства-посредника на враждебность большого общества, так же, как и реакции общества на активность меньшинств.

И самое важное: утверждение, что этнические предприятия в современном обществе унаследовали ситуацию ранних меньшинств-посредников, не подтверждается. Если современный мелкий бизнес концентрируется в периферийных, низкостатусных видах деятельности, то традиционные меньшинства-посредники охватывали значительно более широкую сферу. Условием их деятельности был симбиоз меньшинств-посредников и традиционных элит. Свобода коробейников и мелких торговцев основывалась на услугах, которые оказывали элиты-посредники возникающим государствам посредством банковских услуг, сбора налогов, управления недвижимостью, позже – развитием промышленности.

Названные различия в контексте и функциях предполагают качественно разные явления: традиционные экономики, в которых меньшинства-посредники действовали как двигатели отношений обмена, и рыночные экономики с периферийными, хотя еще динамичными этническими анклавами.

Теория иммигрантского предприятия

Теории культурных факторов и меньшинств-посредников не столько сложны, сколько неполны. Возникновение и исчезновение предприятий не может объясняться только этнической принадлежностью их собственников, но уровень концентрации меньшинств (которые включают чернокожих, иммигрантов из Азии и испаноязычных) колеблется по отраслям: то, что мы называем бизнесом меньшинств, концентрируется в торговле и обслуживании, где возникает основная масса новых предприятий. Суть дела в том, что структурные барьеры: технология, необходимость первоначального капитала, уровень конкуренции – определяют сферы, где возникают новые фирмы. Таким образом, культурный фактор в бизнесе, возможно, и необходим, но он не является достаточным условием для успешного предпринимательства.

В исследованиях экономической организации указывается на несколько барьеров, препятствующих созданию новых фирм. Из них наиболее важны следующие: экономические последствия малых масштабов, абсолютные барьеры себестоимости, барьеры, обусловленные дифференциацией продукта. Иммигрантский бизнес имеет тенденцию формироваться там, где эти барьеры низки.

1. 1. Glazer Natan. Social Characteristics of American Jens // American Jenish Yearbook. 1955. N 55. P.3-43; Caudill William and Devos George. Achievement, Culture and Personality: the Case of the Japanese Americans // American Anthropologist. 1956. N 58. P.1102-1126.
2. 2. Light Ivan. Ethnic Enterprise in America. Berkeley: Univ. of Cal. Press, 1972.
3. 3. Light Ivan. Asian Enterprise in America: Chinese, Japanese and Koreans in Small Business / Cumming Scott (Ed.) Self-Help in Urban America: Patterns of Minority Business Enterprise. Port Washington, N.Y.: Kennikat, 1980.
4. 4. Armstrong John. Mobilized and Proletarian Diasporas // American Political Science Review. 1976. Vol. 70. P.393-408; Zenner Walter. Middleman Minority Theories: A Critical Review // Bryce-Laporte (Ed.) Sourcebook on the New Immigration. New Brunswick, N.Y.: Transaction Books, 1980.
5. 5. Bonacich Edna. A Theory of Middleman Minorities // American Sociological Review. 1973. N 38. P.583-594; Middleman Minorities and Advanced Capitalism // Ethnic Groups. 1980. N 2. P.211-220.

Источник: studfile.net

Во благо народа: зачем нужны этнические бизнес-клубы

Во многих экономически развитых странах деловые клубы стали своеобразным мостом между государством, обществом и бизнесом. Сотрудничество с подобными площадками облегчает развитие бизнеса, членство позволяет не только предпринимателям, но и политикам преодолеть те или иные барьеры в своей работе. Благодаря подобным объединениям, общины также могут активно отстаивать интересы в государственных органах и даже на мировой арене.

Наводим мосты

Бизнес-площадки, которые опираются на этническую и религиозную идентичность своих участников, распространены за рубежом. Кандидату в президенты США желательно заручиться поддержкой Американо-израильского комитета по общественным связям (АИКОС). Основанная ещё в 1950-х годах прошлого века на базе Американского сионистского комитета по общественным связям, АИКОС за десятилетия превратился к сильнейшую этническую лоббистскую организацию в Америке, которая существует на пожертвования щедрых еврейских или консервативных христианских меценатов. Во время недавней президентской гонки все влиятельные кандидаты кроме Берни Сандерса выступали перед участниками комитета.

Помимо множества организаций из числа еврейской диаспоры в США и странах западной Европы также сильны этнические объединения на базе армянской, греческой и албанской общины. Национального албанско-американский совет (НААС) и албанская община сильно повлияли на позицию США и Запада по Косово и дроблению бывшей Югославии. В Европе подобные организации распространены, но стараются не сильно афишировать свою работу в отличие от Америки, где их деятельность широко разрекламирована. В России до подобного еще далеко, но чем больше государство поддерживает религию, тем быстрее приближается момент возникновения полноценной этнической лоббистской организации.

В целом, и для России этнические или религиозные деловые клубы сложно назвать новым явлением. До революции популярностью пользовались немецкие объединения, которые формировали и развивали отдельные общины в Москве и Санкт-Петербурге. Среди самых известных клубов того времени можно выделить Санкт-Петербургское немецкое общество 1801 года и Московский немецкий клуб, в которых состояли известные представители немецкой общины из числа чиновников и бизнесменов. Последний клуб в итоге стал открытым для всех желающих и после начала Первой Мировой Войны был переименован в Московский славянский клуб, а в 1918 году прекратил существование.

Кошелек или вера

В современной России не так много этнических деловых клубов. Это наш клуб Solomon, армянский клуб «Киликия», корейский Кимчи-Клуб в Санкт-Петербурге и несколько других. Регулярно появляется информация об интересе к формату со стороны татарской, киргизской и даже езидской общины.

Клуб Solomon официально был основан в 2015 году. Изначально начинали с нескольких десятков участников, а сегодня база состоит из более 2000 контактов, с которыми регулярно поддерживается связь. Среди них известный ресторатор Аркадий Новиков, председатель правления Бинбанка Евгений Давыдович, управляющей сетью клиник «Мать и дитя», Марк Курцер.

Одна из особенностей этнических деловых клубов ─ это условия членства, которые совмещают денежные взносы и взаимовыгодные отношения.

В клубе Solomon отсутствует минимальный порог. Общая сумма пожертвований превышает 65 млн рублей в год и формируется за счет индивидуальных взносов на адресные проекты. Среди них помощь еврейскому детскому дому и школе-интернат «Месивта», фонду «Шаарей-Цедек».

В то же время участие возможно на условиях взаимной поддержки, когда кандидат оказывает клубу или его членам услугу, то есть подобие бартера. Недавно мы приняли главного партнера одной из молодых юридических компаний, у которого не было возможностей регулярно делать пожертвования.

Мы договорились, что он будет оказывать консультации нуждающимся членам общины в течение нескольких часов и каждую неделю. Еще один пример — это молодые специалисты в области PR продвижения и развития бизнеса. Поскольку членские взносы они платить не готовы, то некоторых мы просим бесплатно помогать в развитии деятельности клуба или отдельным участникам. Если все остаются довольны, то мы их принимаем.

Среди членов Solomon нет доминирующего бизнес-направления, есть люди из сферы быстрого питания, ритейла, консалтинга. Много представителей традиционных еще с советских времён «еврейских сфер», а именно медицины и финансов. Больше половины участников представляют средний бизнес.

Отдельной категорией стоят деятели культуры, науки, искусства и государственной сферы. Для них условия определяются на основе собеседования — не все готовы делать пожертвования, но многие хотят вносить вклад в развитие общины. К нам часто приходят представители органов власти: зачастую люди самых разных уровней, от простых чиновников министерств, до депутатов Госдумы и заместителей министров.

В последнее время стало поступать много заявок от молодых и амбициозных предпринимателей. Как правило, у них нет возможности делать пожертвования, но есть интересные идеи, потребность в поиске инвесторов или желание влиться в тусовку. Мы стараемся им помогать. В клубе, например, состоит Вадим Жоров, генеральный директор Alfa Russia Israel Group (многопрофильная компания, оказывающая услуги русским туристам в Израиле). Клуб помог ему привлечь множество клиентов и в одном только израильском офисе у него сегодня работает почти сто человек.

По словам основателя армянского клуба «Киликия» Нвера Саргсяна, все члены клуба делятся на обычных участников и попечителей. Последние платят намного больше и имеют полномочия сами выбирать регулярных представителей. Суммарный объём членских взносов в год превышает 5 млн рублей и 15% участников представляют бизнес с оборотом в 2 и более млрд рублей, а доля микробизнеса не превышает 10%. Общая выручка более чем 180 компаний-участников превышает 40 млрд рублей.

Условия приёма в этнический деловой клуб отличаются от классических. Помимо договорённостей, необходимо пройти интервью по телефону, личное собеседования и предоставить рекомендацию от одного из членов диаспоры. В случае с еврейской общиной, далее, как правило, следует приглашение на шабат.

Поскольку подобные клубы не требуют формального подтверждения этнической принадлежности нередки случаи, когда приходят соискатели, которые хотят ассоциировать себя с определённой группой, формально не имея к ней никакого отношения. Подобные люди движимы желанием расширить нетворкинг и заполучить новых бизнес-партнёров. В случае с Solomon мы, в первую очередь, смотрим на человека и если видим, что он может принести пользу общине и нашим участникам, то готовы его взять. Однако подобные примеры редки, а в год количество заявок не превышает и десятка.

Немаловажный фактор этнических клубов ─ это отсутствие ограничений на принадлежность к определённой сфере бизнеса или членство родственника. Между тем база контактов, как правило, делится на активных и пассивных участников — в духе классического нетворкинг-сообщества. Активные члены клуба ─ это те, кто регулярно платят взносы или совершают пожертвования, а пассивные числятся в базе данных, получают рассылку, с ними регулярно поддерживается общение на предмет поиска всевозможных точек взаимодействия. В случае с Solomon активные участники составляют до 20% от общего количества.

Особую роль в этнических клубах играют исторически сложившиеся религиозные правила. В случае с еврейскими или мусульманскими общинами, может применяться практика раввинских или шариатских судов. По факту они не имеют юридической силы и в большей степени используются для разрешения спорных моментов и достижения консенсуса при участии авторитетных религиозных деятелей. Кроме того, присутствует практика менторства, когда шефство над бизнесменом берёт духовный лидер. В последнее время всё больше представителей бизнеса стремятся найти личного наставника.

Дела душевные

Преимущество этнических и религиозных деловых клубов – это возможность решить не только деловые, но и личные, общественные проблемы. Бизнесмены зачастую выделяют деньги на благотворительность, и организация в ответ проводит для своих участников специальные мероприятия, на которых знакомит всех друг с другом и помогает наладить партнерские отношения.

Зачастую клубы помогают решать личные проблемы и приобщают к традициям, культуре определенного этноса. Иногда даже ищут некоторым участникам невесту или жениха с учетом определенных религиозных убеждений или этноса. К нам также часто обращаются люди, которые испытывают трудности в семье или тяжело переживают смерть родственника.

Приходили и те, которые волновались за состояние брака или даже переживали неразделённую любовь. В обычных бизнес-клубах их выслушивают другие участники или предлагают сходить к психологу. В этнических же всё по-другому: всегда есть возможность излить духовному наставнику или в нашем случае раввину.

Пару раз к нам обращались успешные бизнесмены, которые многого достигли, но в определённый момент начинали терять веру в себя. Они полагали, что их достижения лишь результат удачного стечения обстоятельств и постепенно погружались в личный кризис. Не можем сказать, что решили их проблемы, но помогали и поддерживали чем могли.

Кроме того, многие современные люди испытывают проблемы с социализацией: теряются навыки общения. Постоянная нехватка времени не позволяет найти общение по интересам. В таких случаях мы приглашаем участника на различные религиозные мероприятия и праздники. Вера в данном случае играет лишь второстепенную роль, некоторые члены могут даже быть убеждёнными атеистами и приходят, чтобы насладиться дружеской атмосферой, которая царит в синагоге.

Основной формат деловых мероприятий мало чем отличается от традиционных вечеров и посиделок в уютном месте. Единственная особенность ─ это этническая или религиозная принадлежность приглашённого спикера. К примеру, в этом году участниками наших мероприятий были заместитель председателя правления Сбербанка Лев Хасис и миллиардер Борис Минц, а в «Киликия» ─ известный предприниматель Рубен Варданян.

Источник: www.forbes.ru