Обзор предназначен для собственников бизнеса, руководителей и финансовых директоров групп компаний, которые включают организации и ИП, применяющие специальные налоговые режимы или применяющие налоговые льготы.
Цель Обзора – максимально объективно, коротко и наглядно показать актуальную судебную практику по дроблению бизнеса, аргументы налогоплательщиков и налоговых органов. Обзор может использоваться как для оценки налоговых рисков при структурировании бизнеса, так и в налоговых спорах.
Особо обращаем внимание, что механистический подход к структурированию бизнеса «от обратного», с искусственным сокрытием признаков дробления – неэффективен. Между тем, в судебной практике последних 5 лет мы наблюдаем одни и те же очевидные и досадные ошибки налогоплательщиков, которых стоит избегать.
Какие дела рассмотрены в Обзоре?
В Обзор традиционно попадают только дела по дроблению, которые показались нам наиболее интересными, поэтому определенный субъективизм в нем есть. При этом аргументы сторон мы брали из судебных решений без «обработки», а вот комментарии к делам – только наше мнение. Все дела сопровождаются визуальной схемой и кратким описанием, распределены по отраслям.
Что такое дробление бизнеса? / Как налоговая доказывает дробление бизнеса?
Для удобства наших Доверителей, наиболее важные аргументы выделены в тексте.
Можно ли выделить общие признаки дробления бизнеса?
Налоговые органы при проведении предпроверочного анализа ориентируются на 31 признак дробления. В судебной практике их больше. Очевидно, что многие признаки повторяются, но дробление от структурирования отличает ни наличие или отсутствие признаков дробления, а их совокупность, с учетом конкретных обстоятельств спора. Именно поэтому мы подробно описываем аргументы сторон, а не сами признаки дробления.
Между тем, во всех 30 делах, попавших в Обзор есть признак взаимозависимости. Также отметим следующее: общая бухгалтерия (в том числе на аутсорсинге) это всегда дополнительные признаки дробления: общие IP, телефоны, общие представители по доверенности, совпадение контрагентов. Плюс потенциально – показания бухгалтеров о формальном разделении бизнеса. Так что, выбирая модель с общей бухгалтерией для группы компаний, есть над чем подумать.
Насколько велики риски признания структуры дроблением бизнеса?
За первый квартал 2022 года судами всех инстанций рассмотрено 58 дел по дроблению бизнеса, из них 9 (16%) в пользу налогоплательщиков. Процент выигрышных для налогоплательщика дел увеличился с 2021 года на 4%, но из-за небольшого количества дел, такое «улучшение» является не более чем статистической погрешностью.
Особо отметим, что в Обзор попали только дела, в которых встречается слово «дробление» и которые действительно относятся к этой категории и не связаны с возвратом переплаты по налогам. Так нами было забраковано несколько дел, которые хотя и содержали оценку судом структуры бизнеса как дробления, но фактически были связаны с традиционным использованием спорных контрагентов через взаимозависимые «прокладочные» организации, применяющие ОСН. Условно можно признать дроблением и дела о необоснованных расходах.
Дробление бизнеса. Неоднозначная судебная статистика и причины обвинений
Источник: vc.ru
Опыт обжалования по делу о дроблении бизнеса и налоговой реконструкции в Верховном Суде РФ
12 октября 2022 г. Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ, рассмотрев мою кассационную жалобу, отменила судебные акты по делу о привлечении налогоплательщика к налоговой ответственности и доначислении налогов в общей сумме более 340 млн. рублей и направила дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Нижегородской области.
История этого дела началась в 2019 году, когда через несколько дней после завершения налоговой проверки к моему доверителю в 6 утра домой, а потом в офис и ещё по десятку адресов нагрянули сотрудники ФСБ с обысками в рамках уголовного дела, возбуждённого в связи с уклонением от уплаты налогов.
И если уголовное дело после проведения экспертизы удалось переквалифицировать на более лёгкий состав и прекратить в связи с истечением сроков давности, то обжалование результатов налоговой проверки успеха не приносило на всех стадиях вплоть до Верховного суда.
По существу дела налоговый орган посчитал, что управляющая жилым фондом компания использует незаконную схему дробления бизнеса, перераспределив выручку от управления многоквартирными жилыми домами между подконтрольными организациями, чтобы пользоваться упрощённой системой налогообложения (А43-21183/2020). При этом компании было доначислено 343,9 млн руб. налогов (в том числе на добавленную стоимость, имущество и прибыль организаций, доходы физлиц, штрафные санкции и пени).
Позиция налогоплательщика, которую я сформировал и отстаивал совместно со штатным юристом компании, включала в себя два основных блока. Первый блок заключался в том, что никакого дробления нет, поскольку создана группа компаний, представляющая собой холдинг, кроме того, жилищное законодательство предусматривает заключение договоров управления многоквартирными домами только по результатам решений собраний собственников, что, в свою очередь, делает невозможным их произвольное перераспределение между подконтрольными организациями (дробление).
Второй блок содержал обоснование необходимости проведения налоговой реконструкции при установлении схемы дробления бизнеса, т.е. учёта налоговым органом при определении налоговых обязательств проверяемой компании налогов, уплаченных по УСН организациями – участниками группы.
Относительно налоговой реконструкции возникала, в некотором роде, парадоксальная ситуация, когда Следственный комитет в ходе расследования уголовного дела занимал по отношению к налогоплательщику позицию более гуманную, чем чиновники налоговой инспекции. Так, при определении ущерба бюджету в рамках уголовного дела, следствие этот ущерб уменьшало на суммы, уплаченные в рамках УСН, а налоговый орган эти деньги не учитывал.
Проблема с отказом в проведении налоговой реконструкции заключалась в том, что налоговые органы, не соглашаясь зачитывать налоги, уплаченные по УСН, предлагали налогоплательщикам по поводу этих сумм обращаться с заявлениями о зачете или возврате излишне уплаченных налогов в порядке ст. 78 НК РФ.
Однако, в большинстве случаев, включая наш, к моменту окончания налоговых проверок уже истекал предусмотренный п. 7 ст. 78 НК РФ трехлетний срок для подачи соответствующего заявления. Это делало возврат переплаты невозможным и, по сути, означало применение дополнительной санкции к налогоплательщику, что недопустимо, как указал впоследствии по нашему делу Верховный Суд.
Интересно, что ранее в судебной практике не было дел, в которых рассматривался такой способ организации бизнеса в сфере управления жилым фондом. А параллельно с нашим делом в Арбитражном суде Омской области рассматривалось дело до степени смешения схожее с нашим по обстоятельствам и позициям сторон (А70-8901/2021). Тем не менее, арбитражные суды Сибири последовательно встали полностью на сторону налогоплательщика, а АС Нижегородской области, 1-й ААС и АС Волго-Вятского округа заняли прямо противоположную позицию, во всём поддержав налоговый орган.
Однако к моменту рассмотрения дела в АС Волго-Вятского округа по вопросу необходимости проведения налоговой реконструкции уже прямо высказался Верховный Суд РФ в Определении от 23.03.2022 № 307-ЭС21-17713.
Это знаковое определение, меняющее судебную практику, вышло за неделю до финального заседания кассационной инстанции по нашему делу, было проанализировано мной, включено в письменную позицию, но проигнорировано судебным составом, оставившим судебные акты по делу без изменений.
Поскольку дело было истребовано судьёй под председательством и с участием которой уже рассматривались дела о налоговой реконструкции, включая упомянутое Определение от 23.03.2022 г., а также появившееся к тому времени Определение от 21.07.2022 г. № 301-ЭС22-4481, стало ясно, что на 90% положительный результат был предопределён.
Оставалось только выступить в судебном заседании и выслушать решение. В этом году я второй раз принимал участие в заседании Судебной коллегии по экономическим делам Верховного Суда и хочу отметить, что атмосфера, в которой проходят заседания, более комфортна для участников, по сравнению с заседаниями некоторых составов апелляционных и кассационных инстанций арбитражных судов. Судьи настроены благожелательно, никуда не спешат, уважительно относятся к сторонам, практически не прерывают их, давая возможность полностью высказать доводы.
При этом вопросы председательствующей судьи, которая явно хорошо изучила обстоятельства дела, прояснили для меня некоторые моменты, что позволит в будущем откорректировать позицию при новом рассмотрении дела.
Определение Верховного Суда 17.10.2022 г. № 301-ЭС22-11144 стало третьим судебным актом высшей судебной инстанции наряду с определениями от 23.03.2022 № 307-ЭС21-17713, от 21.07.2022 № 301-ЭС22-4481, в котором последовательно закрепляется в судебной практике обязательность проведения налоговой реконструкции по делам о дроблении бизнеса, что направлено на улучшение положения налогоплательщиков.
Для интересующихся темой дробления бизнеса и налоговой реконструкции упомяну ещё несколько дел, за ходом рассмотрения которых я следил всё это время, поскольку считаю их наиболее интересными и важными для формирования судебной практики. Это дела А43-34835/2018, А43-5792/2020, А433914/2020 (мебельный центр БУМ), А43-18682/2020 (ООО «ЮТА»), А43-4043/2020 (ООО «Интермода»).
Источник: apno.ru
Оспариваем «дробление бизнеса»: о процессуальных аспектах налоговых споров
«Дробление бизнеса» – одна из схем, которую последние пару лет налоговые органы активно вменяют организациям. Я намеренно указываю это понятие в кавычках, поскольку считаю его надуманным и не имеющим ничего общего с законодательством о налогах и сборах по смыслу п. 1 ст. 1 НК РФ. К таким же понятиям я отношу «фирмы-однодневки», «должную осмотрительность», «добросовестных налогоплательщиков», «необоснованную налоговую выгоду» и другие подобные понятия. К сожалению, они применяются судами и налоговыми органами, что, на мой взгляд, не добавляет корректности их применению.
Под «дроблением бизнеса» налоговые органы понимают получение необоснованной налоговой выгоды путем формального разделения (дробления) бизнеса и искусственного распределения выручки от осуществляемой деятельности на подконтрольных взаимозависимых лиц.
При этом налоговые органы доказывают, что новые экономически субъекты являются взаимозависимыми лицами с налогоплательщиком по смыслу НК РФ или остаются иным образом подконтрольными ему. В приведенном письме ФНС России указывает, что в качестве доказательств применения схемы «дробления бизнеса» может выступать, в частности, прямая или косвенная взаимозависимость (аффилированность) участников схемы (родственные отношения, участие в органах управления, служебная подконтрольность и т. п.).
В числе иных признаков «дробления бизнеса» приводятся обстоятельства, которые являются обычаем делового оборота и элементом нормальной хозяйственной деятельности любой группы компаний:
- налогоплательщик, его участники, должностные лица или лица, осуществляющие фактическое управление деятельностью схемы, являются выгодоприобретателями от использования схемы дробления бизнеса;
- прямая или косвенная взаимозависимость (аффилированность) участников схемы (родственные отношения, участие в органах управления, служебная подконтрольность и т.п.);
- отсутствие у подконтрольных лиц принадлежащих им основных и оборотных средств, кадровых ресурсов;
- использование участниками схемы одних и тех же вывесок, обозначений, контактов, сайта в сети «Интернет», адресов фактического местонахождения, помещений (офисов, складских и производственных баз и т. п.), банков, в которых открываются и обслуживаются расчетные счета, контрольно-кассовой техники, терминалов и т. п.;
- фактическое управление деятельностью участников схемы одними лицами;
- единые для участников схемы службы, осуществляющие ведение бухгалтерского учета, кадрового делопроизводства, подбор персонала, поиск и работу с поставщиками и покупателями, юридическое сопровождение, логистику и т.д.;
- представление интересов по взаимоотношениям с государственными органами и иными контрагентами (не входящими в схему) осуществляется одними и теми же лицами.
Несмотря на это, в обзоре делается вывод о том, что взаимозависимость может иметь юридическое значение в целях налогового контроля, если установлено, что она используется участниками сделки для осуществления согласованных действий, не обусловленных разумными экономическими и иными причинами.
Из этого же можно сделать обратный вывод – взаимозависимость не препятствует получению обоснованной налоговой выгоды, если налогоплательщик и взаимозависимые с ним лица осуществляют согласованные действия, обусловленные разумными экономическими и иными причинами. Другими словами, налоговая выгода может быть признана обоснованной, если в действиях взаимозависимых лиц имеется деловая цель.
Во многих спорах по вопросу «дробления бизнеса» суды исследуют вопросы взаимозависимости налогоплательщика и его контрагентов, а также приведенные выше признаки, которые налоговые органы считают схемой, и приходят к выводу об обоснованности налоговой выгоды по операциям с такими контрагентами. К примеру, выводы суда по одному из таких споров выглядят следующим образом1:
«Как обоснованно указано судом первой инстанции, ведение предпринимательской деятельности в одном лице или в нескольких не образует состав налогового правонарушения. Одно лицо может правомерно участвовать на законных условиях в деятельности разных субъектов, что соответствует обычаям делового оборота и правомерному предпринимательскому поведению с использованием законных возможностей. Ведение предпринимательской деятельности в нескольких организационных формах не делает всех участников данных правоотношений одним субъектом и не указывает на нарушение с их стороны действующего законодательства.
Применение такими субъектами специальных режимов налогообложения само по себе не влечет ответственности, в том числе и в тех случаях, когда их применяют взаимозависимые лица. Законные налоговые режимы и применение таковых нельзя ставить под сомнение до тех пор, пока формально не доказано налоговое правонарушение».
Также заслуживает внимания следующий вывод суда2:
«Признак подконтрольности организаций одному и тому же физическому лицу не свидетельствует о недобросовестности действий налогоплательщика и общества, поскольку они являются самостоятельными субъектами хозяйственных и налоговых отношений, самостоятельно исполняли обязательства в рамках уставной деятельности, самостоятельно вели учет своих доходов и расходов, исчисляли налоги и представляли в налоговый орган по месту учета налоговую отчетность.
Взаимозависимость налогоплательщика, общества и предпринимателя физического лица сама по себе при отсутствии доказательств ее влияния на налоговые обязательства общества не может быть признана обстоятельством, свидетельствующим о неправомерности заявленного к возмещению НДС по спорным операциям».
Также суды говорят о недопустимости ущемления прав взаимозависимых лиц в гражданско-правовых отношениях, что также может использоваться при защите интересов налогоплательщиков3:
«Квалифицируя деятельность Общества и его займодавцев (в том числе ИП Карманова А.Н.) как инвестиционную, налоговый орган фактически ограничил взаимозависимых субъектов предпринимательской деятельности в отношении использования прав, предусмотренных статьями 18, 49, 807–818 ГК РФ».
При возникновении в ходе налоговой проверки претензий налогового органа о применении налогоплательщиком схемы «дробление бизнеса» возможно применение одной из двух основных тактик защиты:
- отрицание взаимозависимости налогоплательщика и его контрагентов и доказывание отсутствия такой взаимозависимости;
- признание взаимозависимости налогоплательщика и его контрагентов и доказывание деловой цели такой взаимозависимости.
При отрицании взаимозависимости важно привести доказательства отсутствия признаков, указанных в п. 1 ст. 105.1 НК РФ. Это различные виды корпоративной, должностной и личной взаимозависимости. Приведенная норма содержит достаточно четкие признаки, и последовательное опровержение каждого из них позволит привести налоговый орган и впоследствии суд к выводу об отсутствии взаимозависимости.
Пункт 7 ст. 105.1 НК РФ указывает, что суд может признать лица взаимозависимыми по иным основаниям, и налоговые органы проявляют весьма творческий подход в изобретении таких оснований. По этой причине важно тщательно проанализировать придуманные налоговым органом признаки взаимозависимости конкретного налогоплательщика с его контрагентами и обоснованно их опровергнуть.
Необходимо помнить, что правом признать лица взаимозависимыми по иным признакам обладает только суд, мнение налогового органа в таком случае определяющим не является. Во всех случаях взаимозависимость по иным основаниям имеется только при возможности налогоплательщика оказывать влияние на условия и (или) результаты сделок контрагентов и (или) экономические результаты деятельности этих лиц (или деятельности представляемых контрагентами лиц).
На стадии налоговой проверки необходимо представить налоговому органу письменные доказательства отсутствия взаимозависимости. В силу принципа «factum negantis probatio nulla est» (отрицательный факт не доказывается), поддержанного российской судебной практикой, можно возложить на налоговый орган бремя доказывания положительного факта наличия такой взаимозависимости. С другой стороны, для усиления позиции налогоплательщика можно озаботиться доказыванием противоположного факта – независимости контрагентов и принятия ими самостоятельных решений.
Также важно уделить должное внимание такому инструменту собирания доказательств, как допрос свидетелей. В отсутствие прямых доказательств налоговые органы проводят массовые допросы работников налогоплательщика и лиц, которых они считают взаимозависимыми. При этом свидетелям задаются вопросы, из ответов на которые возможно сделать прямой или косвенный вывод о подконтрольности налогоплательщику его контрагентов. Часты случаи, когда вопросы о подконтрольности задаются работникам, которые в силу занимаемой должности не располагают информацией о действительном состоянии взаимоотношений налогоплательщика и контрагентов. Также зачастую вопросы формулируются так, что ответы на них могут быть интерпретированы как подтверждающие взаимозависимость.
По этой причине налогоплательщику важно принять меры к сопровождению всех вызванных на допрос лиц штатным юристом организации или адвокатом. В ходе допроса представитель свидетеля должен отслеживать попытки проверяющего ввести свидетеля в заблуждение некорректно поставленным вопросом или внести в протокол ответ свидетеля в формулировке, удобной проверяющему лицу. Допустимым является уточнение поставленного вопроса, а также требование внести в протокол ответ свидетеля именно в формулировке, озвученной свидетелем.
Перед допросом целесообразно провести консультацию со свидетелем, где подробно описать ему процедуру допроса и сообщить ему о его правах и возможном поведении в ходе допроса. Это необходимо, поскольку свидетели часто испытывают ненужный пиетет перед должностными лицами налоговых органов и забывают о своих правах, а также из лучших побуждений додумывают несуществующие сведения при отсутствии точных ответов на вопросы проверяющих.
Свидетелю не следует бояться провокационного вопроса проверяющего типа «инструктировали ли Вас перед этим допросом?». Простой утвердительный ответ часто извращается проверяющими, будто «недобросовестный» налогоплательщик «вложил в голову» свидетелю недостоверные сведения, это делается с целью опорочить показания свидетеля, подтверждающие правоту налогоплательщика. Свидетель вполне может подтвердить факт консультации с адвокатом о своих процессуальных правах. При фактическом отсутствии взаимозависимости работники как налогоплательщика, так и контрагентов, с легкостью подтвердят, что между их организациями существовали чисто деловые отношения, аналогичные отношениям с любым другим контрагентом, и ни о какой подконтрольности речь не идет.
Если общий центр обслуживания используется на контрактной основе (аутсорсинг), необходимо документировать результаты услуг. Альтернативно, если общий центр обслуживания просто объединяет в стенах одного офиса профильных специалистов каждого взаимозависимого лица, трудовые отношения между такими работниками и такими лицами должны быть оформлены напрямую, без участия налогоплательщика.
Дополнительным аргументом в пользу отсутствия налоговой выгоды в качестве единственной цели операций со взаимозависимым контрагентом будет небольшой объем таких операций по сравнению с другими контрагентами.
Вторым элементом доказывания будет аргумент о том, что взаимозависимость налогоплательщика и его контрагентов никак не повлияла на объем налоговых обязательств налогоплательщика. Необходимо продемонстрировать налоговому органу (а потом и суду), что налоговые обязательства налогоплательщика не отличались бы от таковых при операциях с другими контрагентами, применяющими аналогичные налоговые режимы.
Также налоговые органы часто пытаются доказать, что налогоплательщик и его контрагенты не были взаимозависимыми, но совершали согласованные действия, направленные на получение необоснованной налоговой выгоды. В дополнение к этому доказывается умысел налогоплательщика, что может привести к увеличению суммы штрафа с 20% до 40% согласно п. 3 ст. 122 НК РФ. Согласованность действий, как и умысел, трактуются путем субъективного усмотрения проверяющих, важно подробно разобрать эти вменения и последовательно опровергнуть их до суда. Правильное применение приведенных тактик защиты в совокупности с надлежащим документированием и представлением аргументов может повысить шансы на успешное оспаривание претензий налоговых органов по «дроблению бизнеса».
1 Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 10 мая 2018 г. № 12АП‑3644/2018 по делу № А12-34254/2017 (оставлено без изменения Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 10 сентября 2018 г. № Ф06-36642/2018 по делу № А12-34254/2017).
2 Постановление АС Уральского округа от 12 января 2018 г. № Ф09-8406/17 по делу № А60-14635/2017.
3 Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19 июля 2018 г. № Ф04-1528/2018 по делу № А27-1647/2017.
Источник: zakon.ru
