По мнению декана экономического факультета УрГУ им. А.М. Горького Сергея Кадочникова , в мире существует шесть моделей формирования промышленных кластеров.
Итальянская: большое количество малых фирм, объединенных в различные ассоциации для повышения конкурентоспособности. Модель применима для продукции невысокого технологического уровня с большой степенью дифференциации и колебаниями спроса.
Японская: формируется вокруг фирмы-лидера с масштабным производством, интегрирующей массу поставщиков на различных стадиях цепочки. Применима для производства технологически сложной продукции. Разработка продукта требует высоких постоянных издержек, которые могут окупиться только при большом объеме продаж.
Финская: характеризуется высоким уровнем инноваций, поддерживается мощным сектором научных исследований и разработок, развитой системой образования. Свойственна интернационализация бизнеса. В наибольшей степени применима для небольших компактных стран, относительно дефицитных по природным ресурсам и ориентированных на экспорт.
Сила малых предприятий — в бизнес-кластерах — business planet
Североамериканская: отличается выраженной конкуренцией между предприятиями, применима, если производственный процесс не предполагает налаживания тесных взаимосвязей. За счет конкуренции между поставщиками в кластере, а также за счет массового производства у головной фирмы достигается низкая себестоимость конечного продукта.
Индийско-китайская: ключевую роль играет государство. Основной акцент делается на зарубежные инвестиции, они приносят современные технологии и дают выход на мировые рынки.
Советская: рыночные отношения и конкуренция сведены к минимуму, производство сконцентрировано на крупных фирмах. Применима в сырьевых отраслях регионов с низкой плотностью населения и слабым развитием.
Основные факторы успеха:
- наличие компаний-лидеров с четко выраженной конкурентоспособной стратегией;
- активное содействие малому бизнесу;
- тесное взаимодействие промышленных компаний как между собой, так и с образовательными и исследовательскими организациями;
- создание экспертных советов на уровне региона (при губернаторе), формирование институтов развития (специализированных маркетинговых, финансовых и прочих агентств);
- специализация функций города-метрополии и вторых городов региона в рамках кластеров;
- формирование в отраслях «новой» экономики: логистике, приборостроении, программном обеспечении, промышленном дизайне и др.
Источник: expert.ru
Модели государственной кластерной политики
Зарубежный опыт функционирования кластерных структур, под которыми понимается сеть независимых производственных и (или) сервисных фирм, включая их поставщиков, создателей технологий и ноу-хау (университеты, НИИ, инжиниринговые компании), связующих рыночных институтов (брокеры, консультанты) и потребителей, взаимодействующих друг с другом в рамках единой цепочки создания стоимости, показал эффективность подобного рода пространственных коопераций, способствующих росту конкурентоспособности их участников.
Андрей Шпиленко: «Что такое кластеры и чем они выгодны для бизнеса?»
Анализ зарубежных практик кластеризации обусловил существование в современной научной литературе различных классификаций моделей государственной кластерной политики. Так, Нескромная Е.Е. [3], взяв за основу классификации роль государства в формировании и развитии кластеров, выделяет две подобные модели – англосаксонскую и континентальную.
Континентальная модель (Япония, Сингапур, Швеция, Республика Корея), напротив, предполагает активную роль государства в осуществлении кластерной политики. Деятельность государственных органов власти направлена на осуществление инициативных мер по созданию кластеров, в том числе определение приоритетных экономических кластеров, разработка государственных программ развития кластеров, развитие инфраструктуры кластера и проч., а также мер поддержки функционирующих в стране кластеров.
Трофимова О.М. [6] выделяет 6 моделей государственной кластерной политики: североамериканскую, западноевропейскую, скандинавскую, индийскую, китайскую, японскую. Основным признаком классификации явился механизм активации и развития кластера.
Характеризуя североамериканскую модель кластера (США, Канада), автор отмечает, что формирование кластеров — местная инициатива. Национальное правительство реализует функцию стимулирования кластерной политики региональных органов власти посредством грантов и создания агентств по развитию кластеров.
США пошли по пути развития инновационных кластеров (компьютерного, автомобильного, кластера индустрии развлечения и др.), интегрирующих различные источники технологических знаний и связей. Наличие в структуре таких кластеров предприятий малого бизнеса позволяет формировать инновационные точки роста. Высокотехнологичные инновационные кластеры формируются также в Канаде (биотехнологический, кластер высоких технологий и др.). Сети канадских кластеров выходят за пределы их регионов.
В западноевропейской модели кластера (Великобритания, Франция, Швейцария, Италия) ключевая роль отводится университетам и исследовательским институтам. Основной формой поддержки кластера здесь выступает финансирование научных исследований и формирование инновационной инфраструктуры. В Великобритании экономические кластеры формировались на основе традиционных отраслей промышленности (производство тканей, одежды, мебели), а также новых технологий (мобильная связь, биофармацевтика). Кластеры в Италии развивались в местах концентрации малых предприятий традиционной обрабатывающей промышленности (легкой). Итальянские кластеры отличаются высокой специализацией при одновременной экспансии в смежные отрасли и регионы.
Для скандинавской модели (Финляндия) характерно формирование кластеров по инициативе правительства, развитие исследовательской и технологической кооперации, адресное инвестирование средств в наиболее перспективные кластеры, интеграция кластеров. Финские кластеры формировались на базе крупных транснациональных компаний в лесной, информационной и телекоммуникационной отраслях.
Отличительная особенность индийской модели – финансирование кластеров за счет зарубежных инвестиций. Отбор приоритетных кластеров (по производству тканей и трикотажа, пищевого, станкостроительного, фармацевтического, программного обеспечения и др.) осуществляется правительством с целью повышения их экспортных возможностей.
Китайская модель предполагает формирование кластеров по инициативе правительства и регионов путем создания особых зон развития высокотехнологичных отраслей (автомобильной, высоких технологий, производства стали, электротехнической, производства мобильных телефонов и др.). В Китае формирование кластеров происходит вокруг крупнейших иностранных заводов с последующим развитием собственных мощностей в непосредственной близости и интегрированием инноваций. Финансирование кластеров в Китае осуществляется посредством правительственных грантов и венчурных фондов.
В дополнение к существующим классификациям сложившихся в мире моделей кластерной экономики нами может быть предложена группировка, основанная на выделении трех этапов жизненного цикла развития экономических кластеров: зарождающийся кластер, растущий кластер, стабильный кластер (табл. 1).
Стабильные кластеры США, Канады, стран Западной Европы, сформировавшиеся одними из первых в 50-60-х годах XX века имеют высокие показатели экономического развития. Так, например, в США более 60% промышленной продукции производится экономическими кластерами.
Деятельность американских кластеров основана на принципах партнерства и ориентирована на коммерциализацию НИОКР и инновационную деятельность в целях достижения глобальной конкуренции [4]. Ярким их примером является «Силиконовая долина». Лесопромышленный кластер Финляндии обеспечивает 10% мирового экспорта продуктов лесопереработки. На промышленные кластеры Италии приходится 43% численности занятых в отрасли и более 30% объема национального экспорта. Образование большинства кластеров стабильного типа происходило в результате исследования конкурентных преимуществ традиционных отраслей специализации с последующей государственной поддержкой.
Примерами стран с кластерами растущего типа можно назвать Японию, Индию, Китай, Южную Корею, страны Восточной Европы. В Японии этапу формирования кластера предшествует создание технопарков, которые способствуют развитию деловых и научно-технических связей. При активной государственной поддержке технопарки становятся основой образования будущих кластеров. Комплексная программа повышения конкурентоспособности промышленности Японии на мировых рынках призвана решить задачи формирования Восточноазиатской зоны свободного предпринимательства, всемерного развития технологических инноваций, ускорения корпоративной реструктуризации, увеличения мобильности трудовых ресурсов, привлечения иностранных инвестиций и квалифицированных специалистов из других стран и проч. [1].
Японский подход создания технопарков активно используется в Индии. Индийские кластеры поставляют свыше 60% экспортной продукции страны. В 14 крупных городах страны действуют 80 кластеров, объединяющих 22559 малых промышленных предприятий.
Крупнейший кластер электронной промышленности Южной Кореи – Куми, в состав которого входят четыре крупных мировых производителя электронной продукции – LG Electronics, LG Philips Display, Daewoo Elictronics, Samsung Corning. Первоначально производство бытовой электроники было организовано на базе лицензионных соглашений. Затем Корея повысила расходы на НИОКР и перешла к стратегии партнерских отношений с иностранными компаниями [5].
Среди стран Восточной Европы наиболее активная кластерная инициатива наблюдается в Словении, где правительством реализуются масштабные программы, и для целевого финансирования были отобраны 11 кластеров, в том числе автомобильный, станкостроительный и транспортно-логистический.
С конца 90-х годов прошлого века кластерная политика начала реализовываться странами с переходной экономикой, в том числе Казахстаном, Белоруссией, Украиной и Россией. В Казахстане в 2004 году при поддержке американской консалтинговой компании J.E.Austin Associates, Inc. началось осуществление первой кластерной инициативы. Правительством Казахстана были разработаны программы развития семи пилотных кластеров в приоритетных отраслях: туризм, пищевая промышленность, нефтегазовое машиностроение, текстильная промышленность, транспортно-логистические услуги, металлургия, строительные материалы. В Украине наиболее успешно функционируют строительный и швейный кластер [2].
Реализация кластерного подхода нашла отражение и в экономической политике Российской Федерации. Прообразами экономических кластеров в России учеными называются научно-производственные комплексы, территориально-производственная кооперация и территориально-производственные комплексы (ТПК), понятие которых было введено в отечественную науку Н.Н. Колосовским в 40-х гг. ХХ века.
Согласимся с позицией Сидорова В.П. и Шамаевой Н.П., отрицающей тождественность категорий «кластер» и «ТПК». Свои выводы экономисты аргументируют следующим:
— функционирование ТПК в условиях плановой экономики жестко ограничивало деятельность комплексов;
— целью создания ТПК выступала государственная безопасность, а не развитие рыночного механизма, повышение прибыльности и конкурентоспособности предприятий;
— ТПК – образование в большей степени географическое, нежели экономическое.
Однако наличие ТПК в России мы можем назвать эффективной платформой для формирования экономических кластеров. Как отмечают многие отечественные экономисты, для реализации кластерного подхода в российских условиях необходимо использование государственного программного подхода, охватывающего, прежде всего, те отрасли специализации, в которых Россия имеет наибольший научно-технический и коммерческий потенциал.
Лидерами кластерного развития в России являются г. Санкт-Петербург, Самарская, Пензенская, Нижегородская области, Татарстан и Башкортостан.
В г. Санкт-Петербург выделено восемь приоритетных кластеров: автомобильный; фармацевтической и медицинской промышленности; судостроительный; энергомашиностроения и интеллектуальных энергетических систем, информационных технологий (ИТ-кластер), радиоэлектроники, радиологический и городского хозяйства. Экономику Самарской области представляют на сегодняшний день автомобильный, авиационно-космический, нефтедобывающий, химический, транспортно-логистический, туристско-рекреационный, агроиндустриальный, инновационно-внедренческий кластеры.
В Пензенской области действуют кондитерский и мебельный кластеры, формируются обувной кластер, кластер легкой промышленности, медицины высоких технологий и кластер производителей охранных систем, обсуждается создание туристического кластера. В Нижегородской области организованы автомобильный и химический кластеры. В республике Татарстан существуют предпосылки для формирования кластера химической и нефтехимической промышленности, а также автомобильного кластера. В Программе социально-экономического развития Республики Татарстан на 2011-2015 гг. отражена идея создания в регионе 14 образовательных кластеров. В республике Башкортостан ведутся работы по формированию энергомашиностроительного, лесопромышленного кластеров и кластера индустриального обеспечения туризма.
Таким образом, многие российские регионы, опираясь на международный опыт кластеризации, реализуют программные мероприятия по развитию экономических кластеров, доказавших свою эффективность в обеспечении конкурентоспособности, инвестиционного и инновационного развития территорий.
1. Городничая, Е.И. Зарубежный опыт государственного стимулирования формирования кластеров / Е.И. Городничая // Вестник московского университета. Серия 6. Экономика. – 2010. — №1. – С. 19-20.
2. Ленчук, Е.Б., Власкин, Г.А. Кластерный подход в стратегии инновационного развития зарубежных стран / Е.Б. Ленчук, Г.А. Власкин [электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.bestreferat.ru/referat-219532.html.
3. Нескромная, Е.Е. Государственная политика кластерного развития: концептуальные основы и мировой опыт / Е.Е. Нескромная // Экономические науки. – 2010. – №5 (66). – С. 11-15.
4. Помитов, С.А. Опыт создания кластерных структур / С.А. Помитов [электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.ekportal.ru/page-id-1910.html.
5. Тищенко, А.Н. Теория и практика организации кластеров: зарубежный опыт / А.Н. Тищенко // Проблемы экономики. – 2010. — №.2. – С. 14.
6. Трофимова, О.М. Анализ отечественного и зарубежного опыта кластерообразования в регионе / О.М. Трофимова // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук. – 2010. — №12 (73). – С.142-145.
Источник: be5.biz
Зарубежные кластеры. Примеры.
Зарубежный опыт показывает, что кластеры способны выступать в качестве «полюсов конкурентоспособности» и при наборе определенной «критической массы» становиться полноценными единицами конкурентоспособности на международной арене.
Для описания семейств технологически взаимосвязанных секторов во Франции широко использовался термин «фильеры» [См, например: Toledano J. A propos des fi lieres industrielles // Revue d’Economie Industrielle. 1978. Vol. 6. № 4. P. 149–158.]. По сути, речь шла об организационных формах взаимодействия, демонстрировавших признаки инновационных кластеров.
Однако сам термин «инновационные кластеры» (clusters of innovation) приобрел широкую популярность среди лидеров общественного и частного сектора после кластеров в США, носившего название «Clusters of Innovation» [Council on Competitiveness, Monitor Company, and M. Porter. Clusters of Innovation: National Report. Washington, 2001.]. Он хорошо отражает тот факт, что компании всего мира все чаще вынуждены конкурировать не только и не столько по производительности, сколько с точки зрения способности к инновациям.
Кластеры оказались особенно полезными для стимулирования инноваций, поскольку их структурные особенности и логика развития хорошо сочетаются с характеристиками современных инновационных процессов.
«Модель, по которой создаются конкурентные преимущества в современной экономике, довольно существенно отличается от традиционной модели, которая предусматривала переработку результатов фундаментальных исследований университетов в прикладные продукты и процессы силами внутренних (закрытых) отделов НИОКР корпораций. Современная модель предполагает достижения прикладного результата посредством множественных нелинейных взаимодействий различных компаний, университетов, научно-исследовательских учреждений и общественных организаций, и именно так функционируют кластеры с момента их возникновения (хотя политики и руководители компаний далеко не всегда понимали, какие потенциальные возможности при этом открываются)». (Шерешева М.Ю., «Проблемы создания инновационных кластеров в регионах России» Источник: riep.ru/lib/getfile.php?t=p доминируют Sonera и Finnet Group.
Контент-провайдеры. Около 300 компаний; Nokia предоставляет им средства разработки контента и поддержку через специально созданный виртуальный форум.
Производители оборудования. Здесь доминирует Nokia.
Поставщики. Большинство производит оборудование под индивидуальный заказ, стандарты качества – высочайшие.
Рынок венчурного капитала. Учреждена специальная ассоциация по поиску и привлечению венчурного капитала – Finnish Venture Association [См.: https://www.fvca.fi].
Образование и исследования. В Финляндии действуют 12 университетов и институтов, входящих в лидирующую группу вузов мира по подготовке ИТ-специалистов, а также исследовательские подразделения IBM, ICL, Siemens, Hewlett Packard и ряда других компаний – лидеров мировой ИТ-индустрии. Все они в той или иной степени вовлечены в деятельность кластера.
Прогнозируемые темпы развития финского кластера информационных и телекоммуникационных технологий до 2015 г. составляют 8,1 % в год, что более чем в 2,5 раза превышает ожидаемые темпы развития экономики страны в целом (3,2 %) [Филиппов П. Кластеры конкурентоспособности // Эксперт Северо-Запад. 2003. № 43 (152) // [Электронный ресурс] https://www.expert.ru/economy/2003].
В Нидерландах пошли по пути разделения на «мегакластеры» (всего их было выделено 10): сборочные отрасли, химические отрасли, энергетика, агропромышленный комплекс, строительство, СМИ, здравоохранение, коммерческие обслуживающие отрасли, некоммерческие обслуживающие отрасли, транспорт [Цихан Т.В. Кластерная теория экономического развития // Теория и практика управления. 2003. № 5.]. Анализ «потоков знаний» между кластерами позволяет выявить характерные черты инновационных процессов. Оказалось, что 3 кластера (сборочные отрасли, отрасли коммерческих услуг и химические отрасли) служат «нетто-экспортерами» знаний в другие кластеры.
Здравоохранение и некоммерческие услуги (в которых имеются крупные учреждения индустрии знаний) тоже являются «нетто-экспортерами» знаний, хотя и в меньшей степени. «Нетто-импортерами» знаний выступают строительство и средства массовой информации, в то время как агропромышленный, энергетический и транспортный кластеры производят знания, которые сами же потребляют.
Немецкая модель развития кластеров характеризуется особой ролью федеральных земель: вмешательство на общефедеральном уровне проявляется только в поддержке «сетей компетенций» – в основном в виде довольно четких предложений по налаживанию связей между этими сетями (и, соответственно, регионами их размещения) и их возможными контрагентами в национальном и международном масштабе. Эти сети компетенций, по сути, являются кластерами, о чем свидетельствуют довольно четко обрисованные государством критерии. Согласно принятым правилам, члены «сети компетенций» должны придерживаться единого стратегического подхода; все члены инновативной производственной цепочки (включая образовательные и исследовательские учреждения, предприятия сферы услуг и разных стадий производственного процесса) должны быть взаимосвязаны; решающая роль придается междисциплинарному и кооперативному характеру взаимодействий.
Основным органом, ответственным за развитие кластеров на федеральном уровне, является Союз немецких инженеров (Verein Deutscher Ingeneure, VDI) – частное агентство, не являющееся, согласно уставу, коммерческой организацией. Это агентство выявляет сети компетенций и затем отбирает те из них, которые полностью соответствуют заданной системе критериев. Экспертиза и отбор должны быть одобрены объединенным комитетом, в который входят представители федеральных земель, городов, федеральных министерств, предприятий и исследовательских организаций. В настоящее время в разных федеральных землях определены и действуют кластеры в сфере энергетики, транспорта и авиастроения, а также около 100 «сетей компетенций», ведущих деятельность в области биотехнологий, нанотехнологий, оптики, разработки медицинского оборудования, информационно-коммуникационных технологий, охраны окружающей среды и т. п.
Французское правительство создает собственный организационно-правовой механизм, с более выраженным участием государства. В 2004 г. Правительственный комитет по повышению конкурентоспособности (CIACT) объявил национальный тендер на статус «полюса конкурентоспособности», с вытекающими из него финансовыми (субсидии, налоговые льготы) и социальными (облегчение социального бремени) преимуществами, не считая поддержки со стороны Национального агентства стимулирования научных разработок (ANVAR) и Банка развития малого и среднего бизнеса (BDPME).
Из 105 проектов было отобрано 67, включая 6 проектов «мирового значения», 9 проектов с «международным потенциалом» и 52 проекта национального и регионального уровня. На их поддержку избюджета в рамках трехлетней программы выделено 1,5 млрд евро [Франция и Россия: перспективы сотрудничества // Тематическое приложение «Страна-партнер» к еженедельнику «Экономика и жизнь». 2006. № 20. С. 18–19].
Создание «полюсов конкурентоспособности» в первую очередь ориентировано на развитие технологических областей: микроэлектроники, нано- и биотехнологий, автомобиле- и авиастроения. В правительстве подчеркивают, что программа создания кластеров нацелена на то, чтобы обеспечить интеграцию между производством, инновациями и наукой, опираясь при этом на регионы, и создать сеть промышленно-научных партнерских единиц национального уровня.
Вклад местных властей Франции в развитие кластеров заключается в обеспечении взаимной открытости и локальных условий для деятельности кластеров на собственных территориях, прежде всего в предоставлении информационной поддержки. В частности, в качестве дополнительной плат формы для развития производительности по месту расположения «полюсов конкурентоспособности» предусмотрено проведение интерактивных акций – форумов по вопросам финансирования инноваций и конкурентоспособности. Первый форум, посвященный проблемам финансирования инновационных предприятий малого и среднего бизнеса, прошел в марте 2006 г. в Лионе на базе полюса Axelera (химия – экология) – Lyonbiopole (биотехнологии); затем прошли форумы в Марселе (полюс безопасных коммуникационных решений), Гренобле (микронанотехнологии), Париже (программное обеспечение, мультимедиа), в Тулузе (авиа- и ракетостроение). В 2007 г. прошли форумы в Ренне (изображения и сети) и Страсбурге (терапевтическая медицина).
В мировой практике сложились следующие основные формы стимулирования малых инновационных предприятий, в том числе и в рамках кластерных промышленных систем:
· прямое финансирование (субсидии, займы), которые достигают 50% расходов на создание новой продукции и технологий (Франция, США и другие страны);
· предоставление ссуд, в том числе без выплаты процентов (Швеция);
· целевые дотации на научно-исследовательские разработки (практически во всех развитых странах);
· создание фондов внедрения инноваций с учетом возможного коммерческого риска (Англия, Германия, Франция, Швейцария, Нидерланды);
· безвозмездные ссуды, достигающие 50% затрат на внедрение новшеств (Германия);
· снижение государственных пошлин для индивидуальных изобретателей (Австрия, Германия, США и др.);
· отсрочка уплаты пошлин или освобождение от них, если изобретение касается экономии энергии (Австрия);
· бесплатное ведение делопроизводства по заявкам индивидуальных изобретателей, бесплатные услуги патентных поверенных, освобождение от уплаты пошлин (Нидерданды, Германия).
Источник: poisk-ru.ru