Как проявляется социальная ответственность бизнеса

Корпоративная социальная ответственность может быть благотворительностью, частью бизнес-стратегии, дополнением или заменой социальных институтов. Ее влияние на бизнес самих компаний остается спорным вопросом.

7 октября 2019 | Михаил Тищенко

Корпоративная социальная ответственность может быть благотворительностью, частью бизнес-стратегии, дополнением или заменой социальных институтов. Ее влияние на бизнес самих компаний остается спорным вопросом.

7 октября 2019 | Михаил Тищенко

Корпоративная социальная ответственность (сorporate social responsibility, CSR) – концепция, которая все в большей степени становится нормой для бизнеса. По данным KPMG, в 1999 г. отчеты о CSR публиковали лишь около трети из 250 крупнейших мировых компаний. К середине 2000-х гг. доля выросла почти до двух третей. А десять лет спустя превысила 90%. Компании, входящие в рейтинг Fortune Global 500, ежегодно тратят на CSR десятки миллиардов долларов.

Но сама идея того, что компании должны руководствоваться социальной ответственностью, а не только легальными нормами и собственными финансовыми интересами (и если должны, то в какой мере), – предмет споров.

Ей противопоставляют классическую доктрину нобелевского лауреата, одного из влиятельнейших экономистов XX в. и защитника свободы рынка Милтона Фридмана – о том, что социальная ответственность бизнеса заключается в заботе об интересах своих акционеров, а не общественности и правительства. Считать, что бизнес обязан решать общественные проблемы, бороться с дискриминацией или загрязнением окружающей среды, – значит проповедовать чистый социализм и подрывать основы свободного общества, писал Фридман (в то время США находились в состоянии холодной войны с социалистическим СССР). Обязанность компаний – вести бизнес в соответствии с желаниями акционеров, и эти желания, как правило, заключаются в том, чтобы заработать как можно больше денег при соблюдении основополагающих правил общества, воплощенных как в законах, так и в этических нормах, писал он. Великая добродетель максимизации прибыли, по Фридману, заключается в том, что заставляет руководство компаний нести ответственность за свои действия и затрудняет использование ситуации в личных целях, корыстных или бескорыстных.

В США приоритет интересов акционеров зафиксирован в судебной практике еще в 1919 г. в известном деле «Доджи против Ford Motor Company» (см. врез), и доктрина максимизации прибыли сохраняет вес до сих пор. Но в то же время, по мнению некоторых исследователей, она остается «одной из самых противоречивых идей в этике современного бизнеса». Другие, руководствуясь более современными экономическими теориями, указывали на то, что компания, следуя собственным финансовым интересам, действует в определенном институциональном контексте.

Доджи против Форда

Совладельцы компании Генри Форда, братья Додж, подали на него в суд за то, что он снижал цены на автомобили и планировал большую часть прибыли инвестировать в расширение производства и создание новых рабочих мест, а не направить на выплаты акционерам. Форд проиграл суд, который постановил, что главной целью компании является получение прибыли для акционеров.

Вопрос о том, в какой мере социальная ответственность полезна для самих компаний, – отдельная область исследований. Так, некоторые связывали ее с повышением продуктивности и лояльности сотрудников. Другие указывали на возможность ее интеграции с бизнес-моделью – например, при производстве экологически чистых товаров, которое может стать основой для маркетинговой стратегии.

Недавняя работа, опубликованная экономистами из нескольких американских университетов, утверждает, что одной только декларации о приверженности «общественному благу» достаточно, чтобы привлечь более квалифицированных – и при этом, как утверждают авторы, менее требовательных к зарплатам – сотрудников. Однако есть и исследования , которые связывают CSR с негативными эффектами для компаний. Некоторые даже пришли к парадоксальным выводам, что концентрация на социальной ответственности может негативно сказываться на поведении сотрудников, которые – по крайней мере, часть из них – могут увидеть в благородной миссии оправдание для собственных нарушений.

Многообразие ответственности

Существует множество определений CSR. Анализ, проведенный Норвежским университетом естественных и технических наук, насчитал более тридцати формулировок, использовавшихся с середины прошлого века. Некоторые делают акцент на окружающей среде, другие – на отношениях бизнеса и общества или предпочтениях заинтересованных сторон (stakeholders). Существуют определения , которые концентрируются на обязанностях бизнеса, – и те, которые оценивают его социальный эффект.

Некоторые объединяют эти подходы. Всемирный совет предпринимателей по устойчивому развитию определил CSR как «приверженность этичному ведению бизнеса, сочетание экономического развития с вкладом в улучшение жизни своих сотрудников и их семей, а также местных общин и общества в целом». Схожее определение («приверженность устойчивому развитию, совместная с обществом деятельность для улучшения качества жизни, отвечающая целям развития и самого бизнеса») предложил и Всемирный банк.

Многообразие определений – одна из причин, по которым вокруг CSR продолжаются споры (стороны могут спорить, имея в виду разные вещи). Ряд исследователей даже полагают , что концепция противоречива в своей основе, а единая формулировка, которая устроила бы экономистов, – просто невозможна. Хотя другие считают , что определение с акцентом на заинтересованных сторонах, то есть тех, кто связан с данным бизнесом (от акционеров до потребителей), является наиболее точным. В интерпретации профессора Женевской школы бизнеса Майкла Хопкинса, социальная ответственность – это «этичное поведение компании по отношению к заинтересованным сторонам». Мотивом при этом могут быть как моральные ценности, так и стремление к выгоде.

Максимизация благосостояния

Часть концептуальных споров вокруг CSR – обсуждение того, должны ли компании нести дополнительные обязательства, если этого можно избежать. Например, должны ли они ограничивать себя в законной деятельности, если это идет вразрез с их выгодой, но соответствует запросу части общества. После массовых убийств в США крупные торговые сети подвергались критике за достаточно свободную продажу оружия. Формально они не нарушали закон, но оппоненты требовали, чтобы компании сами ограничили торговлю. И некоторые, как Walmart, пошли на такие ограничения: компания отказалась от продажи полуавтоматических винтовок, а позднее – и пистолетов . Заслуживают ли осуждения те, кто этого не сделал?

Другой пример – ситуация, когда компания наносит вред окружающей среде (например, загрязняет озеро), но так, что формально это не нарушает законы об охране природы: должна ли она исправить ситуацию за счет собственных издержек? Профессор экономики Гарвардского университета Оливер Харт, приводивший этот пример, отмечал , что классическая доктрина об интересах акционеров таких обязательств не предусматривала – компания, следуя ей, должна была сосредоточиться на прибыли, а заботы об экологии оставить на усмотрение акционеров. А они уже, если бы захотели, могли бы потратить на очистку озера собственные дивиденды. Если приносящая прибыль и приносящая ущерб деятельность разделима и вторую государство может купировать с помощью законов и нормативных актов, то Фридман прав, рассуждают в совместной работе Харт и Луиджи Зингалес (автор книги «Капитализм для народа» и соавтор бестселлера «Спасение капитализма от капиталистов» ).

В отсутствие же этого компании должны заботиться прежде всего о благосостоянии акционеров, которое не равно рыночной стоимости компании, пишут Харт и Зингалес. В интересы акционеров, которым следует компания, может входить и решение социальных проблем. Каждый человек придает значение социально важным делам, но только в том случае, если чувствует свою ответственность, считают Харт и Зингалес: это означает, что люди готовы проголосовать за чистую технологию, даже если это снижает их прибыль, но будут владеть акциями «грязной» компании, если не несут ответственности за ее решения. Один из способов максимизации благосостояния – позволить акционерам голосовать за общие положения корпоративной политики компаний, предлагают они.

Бизнес вместо государства

Компания действует в среде, сформированной социальными институтами – формальными и неформальными правилами, влияющими на бизнес. Если компания перейдет на более «чистые» технологии, что потребует дополнительных инвестиций и, возможно, повышения цен на продукцию, то это может не понравиться потребителям и даже властям.

Показательный пример – недавний официальный запрет на продажу товаров с этикетками «без пальмового масла» в Индонезии и Малайзии. Пальмовое масло – популярный и дешевый продукт, но под пальмовые плантации вырубаются дождевые леса, что вызывает протесты экологов. Для компаний отказ от такого ингредиента может быть и проявлением социальной ответственности, и маркетинговым ходом. Но власти, увидевшие в этом покушение на стратегический продукт (обе страны входят в число крупнейших производителей), открыто выступили против.

«Было бы упрощением рассматривать CSR только как саморегуляцию, без влияния государства, – отмечают авторы исследования о корпоративной социальной ответственности в Европе. – На практике она нередко является отражением государственной политики. С другой стороны, CSR может быть реакцией компании на недостатки в государственном регулировании – как на отечественном, так и на иностранных рынках». Соответственно, она может дополнять или копировать институциональные правила – или восполнять существующие в них пробелы.

На международных рынках, считают авторы, CSR приобретает дополнительное значение. С одной стороны, использование пробелов в регулировании в развивающихся странах (в том, что касается охраны труда, качества продуктов, экологических норм и так далее) – распространенный способ снизить издержки. С другой стороны, ответственный подход в подобных условиях может отражать интересы самой компании – например, поддерживать ее репутацию или компенсировать недостатки местной инфраструктуры.

Хотя, как считает профессор Гарвардского университета Андрей Шлейфер, фактор конкуренции на таких рынках может сыграть ключевую роль. Если в стране распространен детский труд, то компания, которая не будет эксплуатировать детей как более дешевую рабочую силу, может оказаться в невыгодном положении.

С другой стороны, если родители в одной семье могут принуждать своих детей работать и, таким образом, выигрывать в конкуренции с другими семьями (за еду или за статус), то конкуренция между семьями приведет к большему числу детей на рынке труда: любая из этих двух сил конкуренции (на стороне спроса или на стороне предложения) способствует использованию труда детей. В отдаленном будущем детский труд там, возможно, будет признан недопустимым и люди согласятся платить более высокую цену за товары, произведенные взрослыми, рассуждает Шлейфер, а родители будут предпочитать брать кредиты и отправлять детей учиться, а не работать – для этого должны быть развиты рынки капитала и возможности для образования. По мере того как общество становится богаче, увеличивается и его готовность платить за этическое поведение – как через государственное принуждение, так и за счет частного выбора. Как следствие, и моральные, и нормативные санкции работают лучше в более богатых странах, что ведет к более этическому поведению, отмечает Шлейфер.

Доходная ответственность

Экономисты из Калифорнийского, Вашингтонского и Чикагского университетов провели эксперимент . Они создали консалтинговую компанию, наняли сотрудников и поручили простую работу – анализировать снимки с Google Street View для тех или иных клиентов. При найме их зарплату определяли случайным образом (в определенном диапазоне), а в некоторых из объявлений, размещенных в десятке крупных городов, упомянули о нравственных принципах. «Некоторые из наших клиентов, – говорилось в обращении, – занимаются благотворительными проектами. Например, улучшением доступа к образованию для детей из социально уязвимых групп. Мы хотим их поддержать. И поэтому установим для них минимальные расценки».

Оказалось, что объявления, в которых шла речь о нравственной миссии, привлекли больше соискателей – эффект оказался сопоставим с объявлениями, которые не говорили об «общественном благе», но предлагали более высокую зарплату. Иначе говоря, в первом случае работа оказалась столь же популярной, но люди были готовы выполнять ее за меньшие деньги. И позднее такие сотрудники работали быстрее и продуктивнее. Оповещение персонала о миссии компании на стадии работы также способствовало тому, что продуктивность росла. Социальная ответственность не обязательно идет вразрез с финансовыми интересами – ее можно рассматривать как важный фактор увеличения прибыли, наряду с другими нематериальными стимулами, которые предлагаются сотрудникам, заключают авторы.

Это соотносится с некоторыми ранними исследованиями – о возможном влиянии социальной активности компаний на продуктивность , лояльность сотрудников и даже их финансовые запросы . Есть и примеры того, как принципы CSR, воплощенные в бизнесе (по крайней мере, формально), стали основой для успешных маркетинговых стратегий. Один из последних – успех искусственного мяса, которое не требует забоя животных и больших расходов ресурсов (прежде всего воды) на их выращивание. Этот рынок уже оценивается в $19 млрд и, по прогнозам, будет расти на 15% в год. В него инвестируют предприниматели с мировым именем, такие как Сергей Брин и Ли Кашин, и производители традиционных продуктов, такие как Tyson Foods, один из лидеров мясного рынка в США.

Злоупотребление ответственностью

Но в целом результаты исследований о влиянии CSR на финансовые показатели компаний неоднозначны. Метаанализ , который провели профессор Гарвардской школы бизнеса Джошуа Марголис и его коллеги (в него было включено более 160 работ, опубликованных за последние десятилетия), обнаружил, что чаще всего социальная ответственность компаний не приводила к значимым эффектам, реже были отмечены позитивные эффекты, в некоторых случаях они были негативными. Результат зависел от многих параметров – включая характер социальной активности и финансовые показатели, которые принимались в расчет.

Некоторые работы допускали, что CSR может вызвать обратный эффект. Экономисты из США и Германии, проведя эксперимент с несколькими тысячами наемных работников (им поручали придумывать рекламные слоганы), заявили, что, когда они обещали выделить средства на благотворительность, при этом требуя от сотрудников дополнительной работы, это негативно сказывалось на продуктивности (по мнению авторов, сотрудникам не нравилось, когда социальные инициативы использовались исходя из инструментальных, а не нравственных целей, к схожим выводам пришли и некоторые другие исследователи).

В другом случае экономисты Чикагского университета, организовав схожий эксперимент, заявили некоторым сотрудникам, что собираются сделать пожертвование на нужды образования. И, по их данным, оказалось, что такие работники более склонны к злоупотреблениям – они чаще других не до конца выполняли работу, получив аванс, или выполняли задания некачественно. Авторы полагают, что сотрудники могли решить, что с моральной точки зрения принадлежность к социально ответственной компании покрывает их недобросовестное поведение в мелочах.

Социальные инициативы не обязательно отражают реальную деятельность компании. Классический пример – обанкротившаяся американская корпорация Enron, ставшая символом корпоративного мошенничества: до своего краха она вела социальные программы и даже получила ряд наград в сфере устойчивого развития.

Критики указывали и на Volkswagen, которая до «дизельгейта» – скандала вокруг махинаций с выбросами – неоднократно удостаивалась похвал за инициативы в сфере CSR. Такие отчеты публиковали и табачные компании, заявляя о готовности заменить традиционные сигареты альтернативными продуктами ради блага потребителей и общества. Хотя врачи предупреждали о рисках, связанных с подобными альтернативами. И недавний всплеск заболеваний в США, которые власти связывают с употреблением электронных сигарет, стал свидетельством того, что для опасений были основания.

Источник: econs.online

VIII Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум — 2016

Институт социальной ответственности бизнеса (СОБ), корпоративной социальной ответственности (КСО) характерен для стран с рыночной экономикой, демократическими ценностями и гражданским обществом. Социальная ответственность бизнеса является важным и эффективным инструментом управления устойчивым развитием общества.

По мнению специалистов, в мире существует несколько устоявшихся моделей социальной ответственности бизнеса. Каждая из них отражает тот общественно-экономический уклад, который исторически сложился в той или иной стране [1]. В этой связи формирование системы партнерских отношений бизнеса, государства и общества в современной России должно осуществляться как с учетом мирового, так и ее собственного исторического опыта. Целью статьи является исследование исторических корней и особенностей социальной ответственности российских предпринимателей в досоветской и постсоветской России.

В мировой и отечественной литературе существуют различные определения социальной ответственности бизнеса. Одно из множества определений, существующих в Европе, США, Японии звучит следующим образом: «Корпоративная социальная ответственность, по своей сути, является концепцией, которая отражает добровольное решение компаний участвовать в улучшении общества и защите окружающей среды».

Кроме этого, существуют следующие определения:

• «Корпоративная социальная ответственность означает такое ведение бизнеса, которое соответствует этическим, законодательным нормам и общественным ожиданиям, или даже превосходит их». («Бизнес за социальную ответственность», США — Business for Social Responsibility);
• «Корпоративная социальная ответственность по своей сути связана с концепцией устойчивого развития; компаниям необходимо интегрировать экономические, социальные и экологические параметры в свою деятельность; корпоративная социальная ответственность не является произвольным дополнением к основной деятельности компании; она представляет собой метод, используемый в управлении компаниями» (Компания «ПрайсуотерсхаусКуперс» — PricewaterhouseCoopers);
• «Социальная ответственность бизнеса определяется нами как широкое понятие, включающее комплексную ответственность делового партнёра, работодателя, гражданина и участника социальных отношений» (Фонд «Институт экономики города», Россия).

Таким образом, под социальной ответственностью бизнеса чаще всего подразумевается добровольный вклад компании в развитие социальной, культурной, экономической сфер жизни общества, выходящий за рамки установленного законом минимума и связанный с её деятельностью [2].

В научной и учебной литературе обычно выделяют три уровня социальной ответственности бизнеса: базовый (выполнение обязательств по отношению к работникам в части заработной платы, налогов, предоставления рабочих мест), средний (создание благоприятных условий для труда и повседневной жизни – повышение квалификации, развитие социальной сферы), высший уровень – осуществление благотворительной деятельности. Указанные составляющие обычно группируются по видам. К внутренней социальной ответственности бизнеса относят социальную политику в отношении персонала, т.е. безопасность труда, медицинское и социальное страхование, своевременную выплату заработной платы, которая позволяет содержать семью, программы повышения квалификации, помощь работнику в чрезвычайных ситуациях. К внешней составляющей социальной ответственности бизнеса относят: спонсорство и корпоративную благотворительность; содействие охране окружающей среды, взаимодействие с местным сообществом и органами власти, готовность участвовать в кризисных ситуациях, ответственность перед потребителями товаров и услуг [1].

Значительная часть экспертов считает необходимым законодательное регулирование социальной ответственности бизнеса. Но некоторые экспертывысказываются категорически против стандартов социальной отчётности, ссылаясь только на нормы морали. Говоря о причинах разработки концепции социальной ответственности бизнеса и воплощения ее в жизнь в странах Запада, авторы обращают внимание на давление со стороны общества и государства в части принятия жестких норм трудового законодательства и по охране окружающей среды, а также указывают на рост зависимости уровня продаж и имиджа компании от ее отношения к работникам, партнерам, экологии, проблемам общества в целом.

Теоретические основы проблемы социальной ответственности бизнеса, разрабатываемые специалистами с середины ХХ в., дают возможность более углубленно рассмотреть исторический опыт России в области взаимодействия предпринимателей, общества и государства в периоды рубежа XIX-XX и XX-XXI вв. В условиях капиталистической модернизации России, особенно в конце XIX — начале XX вв., социальная ответственность бизнеса ярко проявилась в бурном развитии благотворительности и меценатства (внешняя социальная ответственность бизнеса по видами и высшая – по уровню, следуя теоретическим разработкам). «Профессиональные» благотворители Бахрушины, Морозовы, Третьяковы, активные и образованные представители купеческих фамилий П.И. и С.И. Щукины, С.И. Мамонтов, П.П. Рябушинский и многие другие внесли огромный вклад в развитие русской национальной культуры и признание ее достижений на мировом уровне, в популяризацию в России европейской культуры, в увеличение числа и поддержание городских училищ, больниц, домов призрения.

В качестве причин благотворительности и меценатства в России в конце XIX-начале XX вв. специалисты выделяют рост национального самосознания, желание обеспечить сохранение и развитие национальной самобытности российской культуры; потребность, в соответствии с православной традицией, искупить грех богатства; стремление с помощью заслуг в области культуры, получения наград выйти за пределы сословно-социальной обособленности; удовлетворение честолюбия, жажда почестей, наград и привилегий. Масштабы предпринимательской благотворительности были впечатляющими. За 20 лет с 1885 по 1804 гг. пожертвования только в Московское городское управление составили 30 млн. рублей. За этот же срок пожертвования дворянства и членов царской фамилии не составили 100 тыс. рублей [3].

Говоря о социальной ответственности предпринимательства, не следует забывать о других важных составляющих концепции, таких как политика в отношении рабочих, следование трудовому законодательству, создание приемлемых рабочих условий. По данным исследователей, в рассматриваемый период условия труда и жизни рабочих в России были намного хуже, чем в странах Запада.

В 60-70-е годы XIX в. положение рабочих оставалось бесправным и характеризовалось жестокими формами труда. Зачастую на фабрично-заводских предприятиях действовали правила внутреннего распорядка, составленные владельцами и введенные без объяснений рабочим. Один из первых фабричных инспекторов Московской губернии, профессор Московского университета И.И.

Янжул констатировал: «Хозяин фабрики — неограниченный властитель и законодатель, которого никакие законы не стесняют, и он чисто ими распоряжается по-своему, рабочие ему обязаны «беспрекословным повиновением» [4]. В Московской губернии наиболее типичным был 12-часовой рабочий день, но на ряде предприятий он мог продолжаться до 16 часов и больше. В среднем по всем обследованным производствам продолжительность рабочей недели составляла 74 часа (для сравнения — в Англии и в Америке в этот же период времени она составляла 60 часов). Никакого законодательного регулирования продолжительности рабочего дня не существовало; при этом на большинстве фабрик воскресные работы были обычным явлением, а рабочие страдали от неопределенности сроков выплаты зарплаты.

Не лучше обстояло дело и с условиями быта рабочих – к примеру, вот что пишет фабричный инспектор Харьковского и Варшавского округов Святловский, который лично осмотрел около полутора тысяч мелких предприятий с 125 тыс. рабочих: «Относительно рабочих помещений можно принять за правило следующее положение: если во вновь воздвигаемых фабриках далеко не всегда обращается внимание на требования строительной гигиены, то в старых фабриках и, особенно, в мелких заведениях эти требования всегда и благополучно игнорируются, и нигде не имеется приспособлений ни для вентиляции, ни для удаления пыли».

Работа «от зари до зари», маленькие заработки, «рабочие казармы» с их неустроенным бытом, скученность и бедность, грязь рабочих предместий не могли не вызывать протеста. Конец 1860 — начало 1870-х годов ознаменовались нарастанием недовольства рабочих и усилением рабочего движения.

Первые попытки разработки рабочего законодательства, предпринятые правительством, имели место в1859 г. Работа над рабочим законодательством была «заморожена» в 1870-е гг. из-за сопротивления предпринимателей по вопросу об ограничении труда подростков. Первый закон о фабрично-заводском труде от 1 июня 1882 года запрещал применение на производстве труда детей до 12 лет, ночные работы и ограничивал их рабочий день 8 часами. Предприниматели добились отсрочки, и закон начал действовать лишь через 2 года. Последующие законы также торпедировались предпринимателями.

Крупнейшим событием стала Морозовская стачка, произошедшая в 1885 г. на текстильной фабрике Т.С. Морозова около Орехово-Зуева. Восемь тысяч рабочих жестоко страдали от произвола фабричной администрации: штрафы уменьшали заработок рабочих на 30-50% и передавались в пользу хозяина, перечень взысканий за неисправную работу насчитывал 735 пунктов.

Работники требовали государственного регулирования условий найма, упорядочивания расчетов, ограничения штрафов; по сути, их требования впервые вышли за пределы одного предприятия. Для подавления стачки были вызваны войска, суду были переданы 33 рабочих. На суде были вскрыты факты серьезного притеснения, жестокости и произвола на фабрике, и присяжные вынуждены были вынести оправдательный вердикт [3].

Морозовская стачка послужила катализатором создания рабочего законодательства. В июне 1885 г. был принят закон о запрещении ночной работы женщин и подростков, 3 июня следующего года — закон о штрафах, который установил максимальным размером штрафа 1/3 заработной платы, причем указывалось, что штрафные деньги должны идти на нужды рабочих, а не в кассу фабрикантов. Запрещалось расплачиваться с рабочими купонами, хлебом, товарами вместо денег. Рабочие получали право жаловаться на хозяина и фабричную инспекцию в специально созданные коллегиальные губернские присутствия по фабричным делам. Одновременно закон увеличил уголовную ответственность за участие в стачках и руководство ими.

В условиях подъема рабочего движения в 1890-е гг. — начале ХХ в. были приняты законы о нормировании труда рабочих (11,5 часов при дневной работе и 10 часов — при ночной), о фабричных старостах, об ответственности предпринимателей за увечья рабочих. Изменения в положении рабочих произошли под давлением революции 1905-1907 гг.

Принятие новых законов по рабочему вопросу в Государственной Думе затягивалось. Предприниматели всячески тормозили процесс принятия рабочего законодательства, боролись за пересмотр принятых законов, медлили с их выполнением или своими действиями сводили их на нет [3].

Таким образом, в конце XIX — начале XX вв. внутренняя социальная ответственность российских предпринимателей в целом была не на высоком уровне. Эта проблема имеет еще один аспект: какой была внутренняя социальная ответственность бизнеса благотворителей и меценатов? Распространялась ли их любовь к ближнему на своих работников? Или они, нещадно эксплуатируя «своих», искупали грех богатства, давая деньги на благотворительные цели?

В литературе приводится пример купца А.И. Хлудова, который характеризовался современниками как честный, неподкупный и трудолюбивы человек, наживший миллионы, думающий о спасении души и делавший пожертвования. Однако по свидетельству других источников, условия на фабрике были тяжелые: пыль, жара, штрафы, выплата жалования съестными припасами и одеждой из хозяйских лавок. Во время пожара погибли рабочие, т.к. по распоряжению директора были заперты, чтобы лучше тушили пожар [5]. Вопрос о соотношении внутренней и внешней социальной ответственности бизнеса чрезвычайно важен как в историческом плане, так и с точки зрения деятельности современных благотворителей и меценатов.

Были ли в истории России примеры действительной, отвечающей требованиям современности внутренней социальной ответственности бизнеса? Сын Т.С. Морозова – С.Т. Морозов – почти полностью отменил штрафы, построил для рабочих благоустроенные казармы, организовал медицинскую помощь, рабочие лектории с целью просвещения.

На Всемирной выставке в Париже в 1900г. владелец Трехгорной мануфактуры Н. Прохоров получил золотую медаль за решение социальных проблем рабочих. Однако, по мнению исследователей, такие примеры были скорее исключением из правил [2].

Российской буржуазии в конце XIX — начале XX вв. были присущи черты раннекапиталистического и классического западного капиталиста. Развитие русского предпринимательства шло в русле общих тенденций развития бизнеса. Это подтверждает сравнение мотивов социальной ответственности освещенного социологами и политэкономами европейского бизнеса и российского предпринимательства. Специфика развития российских предпринимателей заключалась не в качественных параметрах, а в затянувшейся во времени устойчивости патриархальных и корпоративных традиций [5,6].

Понятие «социальная ответственность бизнеса» стало использоваться российскими компаниями, а также отечественными исследователями в середине 90-х годов ХХ века – в период перехода к рыночной экономике. По мнению экспертов, в начале указанного периода социальная ответственность понималась лишь как следование общим принципам этики и проявлялась в форме традиционной благотворительности, как попытка снизить возрастающее социальное напряжение, вызванное проводимыми реформами.

Она проводилась бессистемно и носила случайный характер. С начала 2000-х годов крупный бизнес начал уделять больше внимания социальной политике, поскольку компании начинали выходить на международный уровень. В это время появляются новые формы социальной ответственности, такие как спонсорство. Спонтанная благотворительность принимает форму стратегической благотворительной деятельности, позднее переросшей в социальную ответственность как часть корпоративной культуры. На современном этапе необходимо более тесное взаимодействие бизнеса и общества, поэтому актуальным является анализ и учет опыта западного бизнеса в сфере социальной политики.

Участие российского бизнеса в государственной социальной политике наиболее отчетливо прослеживается в крупных компаниях, чьи социальные проекты и программы осуществляются в рамках социальной политики государства. В качестве иллюстрации можно привести пример ПАО «ЛУКОЙЛ» – компании, являющейся одним из крупнейших нефтяных холдингов в Российской Федерации, на долю которой приходится около 16,4 % общероссийской и более 2% мировой добычи нефти. Компания следует специально разработанному Социальному Кодексу. В данном документе прописаны:

• корпоративные социальные гарантии работникам и неработающим пенсионерам организаций группы «ЛУКОЙЛ»:

• политика оплаты и мотивации труда;
• промышленная безопасность;
• охрана труда и окружающей среды;
• социальная политика в отношении молодых работников;
• охрана здоровья;

• социально-ответственное участие компании в жизни общества:

• развитие монопроизводственных населенных пунктов;
• развитие науки, образования, технологии и инноваций;
• сохранение национально-культурной самобытности;
• природоохранная деятельность;
• поддержка культуры и спорта.

Социальные и благотворительные программы являются для компании составляющей корпоративной стратегии и помогают конструктивному сотрудничеству с государством, деловыми кругами и обществом. Компания выстраивает свою деятельность по двум стратегическим направлениям:

• социальные инвестиции:

• поддержка детских домов и детских образовательных учреждений;
• программы в области образования;
• стипендиальные программы;
• развитие материально-технической базы вузов;
• поддержка медицинских учреждений;

• программы спонсорства и традиционной благотворительности:

• Сохранение культурного и исторического наследия:

— поддержка музеев и творческих коллективов;

— поддержка религиозных конфессий;

• Адресная помощь:

— поддержка ветеранов войны и труда, инвалидов, социально незащищенных групп населения;

— программа по возрождению народных промыслов;

Свыше 20 лет компания шефствует над целым рядом детских домов в Западной Сибири, Республике Коми, Волгоградской, Астраханской, Ленинградской областях, Пермском крае и других регионах. Благодаря этой программе, воспитанники 70 детских домов и интернатов получают помощь от компании, ее дочерних обществ и Благотворительного фонда «ЛУКОЙЛ». Активную помощь детским домам и интернатам Компания оказывает в традиционном для «ЛУКОЙЛа» регионе нефтедобычи – Западной Сибири. Здесь уже более 15 лет осуществляется поддержка Центру помощи детям, оставшимся без попечения родителей, «Бельчонок» в г. Лангепасе, Ишимскому детскому дому, который закрепил за собой статус семейного еще в начале 1990-х годов.

Одними из наиболее масштабных мероприятий, направленных на популяризацию физической культуры и массового спорта, являются Международные Спартакиады ОАО «ЛУКОЙЛ». Пятая Спартакиада, посвященная 20-летию Компании, состоялась летом 2011 г. в Перми. Деятельность Компании в области поддержки здорового образа жизни была отмечена Министерством здравоохранения и социального развития РФ.

Проведённое исследование позволяет сделать следующие выводы:

— социальная ответственность российского бизнеса исторически и на современном этапе развивалась и развивается в том же направлении, что и в странах Запада;

— необходимо изучение в контексте мирового опыта: а) внутренней социальной ответственности российских предпринимателей — благотворителей и меценатов досоветского периода отечественной истории и б) соотношения внутренней и внешней социальнойответственности современного российского бизнеса.

1. Глебова И.С. Социальная ответственность бизнеса в России и за рубежом: Учебное пособие. Казань: Казанский государственный университет, 2008. [Электронный ресурс] –

3. Е.В. Илларионова, А.С. Фомина, С.А. Гуськов, С.И. Федосова, А.И.

Шумилов. История российского предпринимательства: Учебно-методический комплекс. М.: Изд. центр ЕАОИ, 2009. 248с. (дата обращения: 10.02.2016);

4. История предпринимательства в России. Книга вторая: вторая половина XIX-начало XX века. М.: РОССПЭН (дата обращения: 10.02.2016);

5. Тазьмин Ю.Н. Меценатство и благотворительность в России: к вопросу о мотивациях. [Электронный ресурс] — http://www.studfiles.ru/preview/460643/ (дата обращения: 10.02.2016);

6. Фомина А.С. Социально-психологические типы крупной московской буржуазии второй половины XIX-начала XXвв. М.: МПГУ, 2008 (дата обращения: 10.02.2016);

7. Глобальный бизнес ЛУКОЙЛ. [Электронный ресурс] — http://www.lukoil.ru/

(дата обращения: 10.02.2016).

Источник: scienceforum.ru