Хота он не производит впечатления такой активности, как многие люди ниже его тона, он будет довольно хорошо выполнять однообразную работу и его гораздо больше будут любить коллеги. Из него выйдет никудышный менеджер, потому что он неспособен зажечь в других энтузиазм и слишком беззаботен, чтобы оказывать поддержку или проявлять участие.
Даже не рассчитывайте на него в качестве генератора идей. Его способность принимать решения посредственна. Спросите его: «Как бы ты хотел организовать большую компанию по распродаже?» Он пожмет плечами и скажет: «Мне все равно». Не настойчивый, слишком ленивый, с плохой концентрацией, он хочет выполнять работу. И только. ВЫВОДЫ Скука это своего рода высоко-тонная Апатия.
Но в Скуке есть легкомыслие. Она живее, беспечнее и более экстровертирована. Это самый прекрасный человек из тех, кого мы пока встретили во время нашего путешествия по шкале. Если вам покажется трудным вспомнить хоть одного человека в Скуке, это потому, что они так редко говорят и делают что-нибудь запоминающееся.
ВИДЫ КОНСЕРВАТИЗМА за 5 минут | НЕОКОНСЕРВАТИЗМ |ПАЛЕОКОНСЕРВАТИЗМ | НАЦИОНАЛ-КОНСЕРВАТИЗМ
Это человек без амбиций, приятный и беззаботный, который никогда не подожжет мир или даже спичку не зажжет. Он ни доволен, ни недоволен. Он по большей части хочет, чтобы его развлекали. Он зритель. Скучно.
Глава 15. Консерватизм (3.0)
Консерватизм: Тенденция в политике или культуре поддерживать существующий порядок и противостоять или выступать против изменений или нововведений. Американский Словарь Наследия Это не супермен. Он, возможно, вам понравится, если только вы не будете пытаться внести какие-нибудь решительные преобразования.
Будучи человеком типа не-раскачивайте-лодку, он обрывает энтузиазм и изобретательность. Более живой, чем любой из более низких тонов, это все же не самое лучшее место, где стоило бы останавливаться. А он именно это и делает. Попытайтесь убедить, побудить или изменить его и он скажет: «Я должен это хорошенько обдумать. Поговорим об этом позже». Еще одна остановка.
Движимый осторожностью, уравновешенный, приспосабливающийся, сдержанный, он терпеливый парень, который никогда не бросается действовать, тщательно все не обдумав. Возможно он никогда не разбогатеет и не обанкротится.
Его деньги будут помещены в 3%-ые муниципальные облигации, в то время как его более предприимчивые друзья вкладывают деньги в рискованные акции новых нефтяных компаний. Он плетется, как известная черепаха, наслаждаясь жизнью однообразным и прозаическим способом.
Если вы видите парня, который вырядился в самую современную одежду и носит прическу по последней моде, вы можете быть совершенно уверены — это не 3.0. Не законодатель мод, он надевает новый фасон только после того, как тот станет обычным. Он не делает ничего такого, что могло бы выделить его. Он не выносит внимания направленного прямо на него, предпочитая быть одним из толпы.
Честность
Это нравственный человек, придерживающийся этики, которой его научили. Можете положиться на его честность в сделках, но не рассчитывайте, что он скажет вам, что ваша новая прическа выглядит ужасно. Он не сделает этого. На людях он использует «невинную ложь» и утаивает все, что, как он думает, может оскорбить чьи-нибудь чувства.
Что такое консерватизм? История консервативных идей за 7 минут
Совсем недавно я встретила типичного представителя Консерватизма, который рассказал мне, что его жена только что купила новый материал для платья, который, как он считает, выглядит слишком кричаще. «Проблема в том», — сказал он, — «что я не в восторге от материала и она подозревает, что мне он не понравился; но я ни за что на свете не обижу ее чувства». Вот с таким видом проблем живет 3.0.
Источник: studfile.net
Консервативный человек — это хорошо или плохо?
Консерватизм как черта характера присущ очень многим людям. Если посмотреть определение, то консерватизм в характере – это склонность поддерживать неизменность, традиции, устоявшийся и привычный образ действий, мыслей, оценок. Получается, что консервативный человек – это стабильный, последовательный, дисциплинированный исполнитель. В реальной жизни он очень предсказуем.
Сохранить неизменность существующего положения вещей для него важнее сути предлагаемых изменений. Человек консервативных взглядов в чем-то напоминает супердобросовестного сторожа на овощебазе – пусть помидоры лучше сгниют, но он никого не впустит и не выпустит.
Консерваторы. Кого можно отнести к ним
Итак, попробуем нарисовать портрет типичного консерватора. Кому-то может показаться, что консервативный человек – это такой себе благообразный джентльмен с бакенбардами, курящий трубку. Или добропорядочная мать семейства, которую беспокоит только, покушал ли её ребенок, не забыл ли он шарфик, а то, что ребенку 35 лет, как-то проходит мимо её сознания. И вы будете правы.
А как насчет свободолюбивых неформалов и прочей яркой публики? Смогли бы вы поставить подпись «человек консервативных убеждений» под следующей фотографией?
Казалось бы, куда уж более нестандартно, а может, даже прогрессивно. С другой стороны, легко ли такому персонажу выглядеть традиционно и обыденно? Сможет ли он без внутреннего, а может, и внешнего протеста переодеться, изменить прическу? Не всегда такие яркие личности готовы принять новшества. Вот и получается, что вся разница между чопорным джентльменом, не замаравшем свои руки прикосновением к кроссовкам, и отвязным неформалом, считающим галстук не иначе как удавкой, только в цвете помидоров на складе.
В той или иной мере у всех людей есть консервативные убеждения, а вот что значит консервативный человек, и хорошо это или плохо, сейчас попробуем разобраться.
Консервативные взгляды как платформа для прогресса
Казалось бы, странная формулировка. Как может склонность к неизменности и даже боязнь новшеств способствовать прогрессу? Консерватизм – это же ограниченность и удержание старого ненужного хлама, как в быту, так и в убеждениях.
Но давайте еще раз задумаемся, ведь консервативный человек – это еще и тот, кто тщательно проверяет все предлагаемые новшества и перемены на предмет не станет ли от них хуже. И далеко не всегда позиция «как бы чего не вышло» является неправильной.
Так хорош или плох консерватизм? Однозначного ответа нет и быть не может. Но то, что через асфальт консерватизма пробивают себе дорогу в жизнь только самые активные, сильные и необходимые одуванчики научных открытий, социальных изменений и способов жизни, однозначно факт.
Консерватизм как профессиональная особенность
Многие профессии накладывают отпечаток на склад характера. Часто наиболее консервативными оказываются преподаватели, медики, юристы. И даже внешность начинает соответствовать внутреннему настроению. Вот, к примеру, вряд ли вызовет удивление, что женщина на фото преподает в университете.
Если вы находитесь в «группе риска» и опасаетесь стать излишне консервативным, вам можно порекомендовать совершать побольше нестандартных и нетипичных поступков.
Кстати, консервативный, он же классический, стиль в одежде – это вовсе не означает некрасивый, унылый и неинтересный. Даже при самом строгом дресс-коде можно выглядеть элегантно и красиво.
Если консерватизм мешает, как изменить убеждения
Бывает так, что привычка к определенному образу жизни мешает изменить все к лучшему. Страх перемен может помешать карьерному росту, созданию семьи, открытию своего дела. Консервативные взгляды иногда препятсттвуют взаимопониманию между вами и вашими детьми.
Если вы – консервативный человек, это значит, что и менять свои взгляды и привычки вы будете постепенно и осторожно. Но ведь будете, и это главное.
Для того чтобы перестать быть консерватором, нужно будет полюбить словосочетание «я не знаю». Я не знаю, чем живет современная молодежь, расскажи мне. Я не знаю, как строить бизнес. Научите меня.
Начинать следует с мелочей и изменения привычек. Попробуйте через день чистить зубы левой рукой, добираться с работы и на работу каждый раз другим маршрутом. Познакомьтесь и подружитесь хоть с одним человеком из другой социальной, возрастной, культурной группы. Главное, однажды начав, продолжать вносить в свою жизнь новшества и изменения. От каких-то вы откажетесь, что-то возьмете на вооружение, в любом случае жизнь станет ярче и интересней.
5 комментариев
Показывать:
Популярные
Обсуждаемые
Житель Земли 15 мая 2019, 19:01
Я вот ближе к консерваторам, вот что могу сказать женщины их не очень любят, им больше нравятся перспективные парни, но и не могу сказать что консерваторы плохие, у меня например много положительных качеств. Мне например ближе слово рациональность чем понты. Мне ближе дом и семейный очаг, чем работа скажем на нескольких работах.Считаю моду уловкой бизнесменов, и можно неплохо выглядеть не вкладывая больших денег. Считаю что автомобиль нужен только в случае если будет отрабатывать свою стоимость, а не для того чтоб перевести свою «пятую точку» и производя впечатления на девушек и других новенькой иномаркой.Ну вот такой пример еще, у меня есть брат который хочет телевизор 8К и зная его могу сказать что он будет брать этот 8К не столько для себя сколько произвести впечатление на окружающих, меня к примеру устраивает full HD.
Александр 22 августа 2018, 13:46
После прочтения статьи складывается ощущение, что быть консервативным — это плохо. На самом деле консервативный человек — это человек принципиальный, который понимает, что есть разница между добром и злом. А либерал — это скользкий, лицемерный человек без моральных ценностей, эгоист. А консерватизм — это не отсутствие изменений, а только хошо обдуманные, основанные на опыте изменения.
руфус 29 января 2019, 18:58
если бы понятия добра и зла были у всех одинаковы то да а в ином случаи это удавка. по простому это упёртый человек который боится изменений. в одном случаи это хорошо в другом плохо.
Гауһар Ерназарова 5 января 2016, 14:11
Консерваторов изменить можно.Но им нужны аргументы.На слово не верят.Потому что не один раз обжегся, много врунов и быдла хватает.Короче, самому придется изрядно потрудится чтобы консерватор видел мир иными глазами и менял свои ходы.
RaulVulcan 28 июля 2018, 20:18
Во-первых, консервативный человек — вовсе не значит «мракобес» или «тупица», также как и консерватизм не значит «заскорузлый» или «чёрствый». Именно консерваторы, как правило, являются людьми с чётким, дисциплинированным умом. Да, на поверхности это может выглядеть как мракобесие. Но, скажите мне, если кто-нибудь, скажем, из церковной среды заявляет, что Православие несовместимо с фрейдизмом — какой же из ответов будет самым «либеральным»? Правильно: «Ах, как же вы нетерпимы, какое узколобое мышление, как плоско, как мелко. «, и т.д.
Но эти самые либералы как раз не хотят знать ни Православие, ни всё остальное. Сказать «Ну, говорил Платон о Боге» — не сказать ничего. К сожалению, сейчас распространилась мода на всяческую эклектику, размытие основ любого мировоззрения идёт полным ходом. Это и есть любимый многими «либерализм».
Но дисциплинированный мозг в первую очередь начинает искать факты (исторические, научные и т.д.) и на их основе выносит решение, почему A одно, а B — абсолютно другое. В консервативном Православии всегда стремились максимально чётко выражать мысль. Когда святые Отцы составляли никейский Символ Веры, они подбирали максимально точные определения того, во что они веруют.
На том же Соборе были и ариане. И Отцы искали слово, с которым ариане не согласятся. В конце концов ариане не согласились с тем, что Иисус Христос единосущен Богу Отцу, и это слово (единосущный) было включено в Символ Веры.
Но «либералам» всё это до лампочки. «Ну, не знаем мы, от Отца ли и от Сына исходит Святой Дух, или же только от Отца!» — сказали бы они. И сочли бы ненужным даже размышлять об этом. Но из утверждения, что Дух исходит и от Отца, и от Сына («филиокве»), как ни странно, следует примат природы над личностью (именно филиокве и открыло пантеизму широкую дорогу на Запад, то бишь католический мир, в первую очередь в Германию). На Востоке же (я имею в виду Православный, византийский Восток) филиокве отбросили сразу (именно из-за того следствия из него, которое я описал выше). Так называемый «либерализм» открывает дорогу как раз не прогрессу, а регрессу.
Либералы сейчас накинутся на меня с обвинениями в «нетерпимости» и «ПГМ-нутости». Это предсказуемо. Им я скажу: попробуйте заняться серьёзной умственной работой. Сначала изучайте то, против чего протестуете. Изучайте досконально, до мельчайших подробностей.
Вот тогда и увидим.
Источник: www.syl.ru
«Современный консерватизм — это мощная глобальная идеология»
Философ Дмитрий Узланер — об интересе к правой повестке по всему миру
Беседовала Ольга Филина
Выйти из полноэкранного режима
Развернуть на весь экран
Философ, религиовед, научный сотрудник Московской высшей школы социальных и экономических наук Дмитрий Узланер
Феномен «глобального консерватизма» получил новое прочтение
Международная коллаборация ученых, собранная Университетом Инсбрука, более пяти лет изучала современных консерваторов в разных странах, беря глубинные интервью и анализируя их взгляды. Одним из итогов стало понимание транснационального характера даже самых почвеннически ориентированных движений. Об этом и о многом другом рассказал в беседе один из участников исследовательского проекта — философ и религиовед Дмитрий Узланер, научный сотрудник Московской высшей школы социальных и экономических наук.
— Что делает правую повестку сегодня настолько актуальной, что кто-то ради нее готов идти на штурм Капитолия, а кто-то выстраивает идентичность — свою и страны — вокруг условных «традиционных ценностей»?
— Это многомерный процесс, я могу затронуть лишь одну из его граней — ту, что связана с проблематикой так называемых культурных войн. Культурными войнами называют тот конфликт, который развернулся в США вокруг последствий культурной революции 1960-х годов.
Эта революция поставила под сомнение многие прежние определенности — о гендерных ролях, о роли религии в обществе, о допустимом и недопустимом поведении. До некоторой степени мы по-прежнему переживаем эхо этой революции — на наших глазах пересматриваются принципы, которые тысячелетиями доминировали в человеческой культуре, например принцип патриархальности, принцип доминирования (белого) мужчины. Происходит плюрализация морали, плюрализация образов жизни. Признание получают все новые, ранее маргинализированные идентичности.
Вокруг этих процессов возникают две группы — те, кто приветствует эти революционные преобразования (прогрессисты), и те, кто им сопротивляется (консерваторы). А учитывая масштабность происходящих преобразований — не удивительно, что страсти кипят нешуточные: получают распространение самые нелепые, самые абсурдные и иррациональные теории заговора, демонизирующие оппонентов. Собственно, сам термин «война», который принят для описания этих конфликтов, выбран не случайно — он отражает накал противостояния. Скажем, в моих беседах с американскими консерваторами то и дело всплывал образ «холодной гражданской войны»: мол, раньше была холодная война с Советским Союзом, и мы с либералами как-то ладили перед лицом общего врага, а потом СССР сгинул, и мы перешли в режим непримиримой конфронтации друг с другом.
— В этой конфронтации намечается перевес одной из сторон?
— Проигравшими в противостоянии все чаще мыслят себя протестанты. Американские традиционалисты проводят аналогии между собой и диссидентами в тоталитарной политической системе — что, кстати, стимулирует их интерес к опыту советских диссидентов (в качестве примера могу назвать бестселлеры американского консервативного журналиста Рода Дрейера). Они чуть ли не готовятся уходить в леса. Трамп во многом был надеждой на противодействие этим пугающим переменам. А его уход воспринимается как путь к неминуемой катастрофе: теперь-то уж либералы точно возьмут свое с удвоенной силой.
Федор Лукьянов: в 2020-м эпоха безальтернативности закончилась
Эти панические настроения характерны и для консерваторов в России. Тут у них больше возможностей, поэтому они предпринимают невероятные усилия для того, чтобы эта прогрессистская повестка была задавлена в России на корню (к сожалению, вместе с людьми, ее олицетворяющими).
— Это противодействие имеет характер реакции?
— У американского экономиста Альберта Хиршмана есть очень хорошая книга «Риторика реакции», над переводом которой на русский язык я работал. Он говорит там, ссылаясь на концепцию Томаса Хемфри Маршалла, о поступательном поэтапном процессе расширения свобод.
Первая волна — это требование гражданских прав и свобод (слова, совести и т.д.); вторая волна — предоставление политических прав и свобод, в частности, всеобщего избирательного права; третья — экономических и всего, что связано с социальными гарантиями (медицина, образование и т.д.). Каждая такая волна наталкивалась на свой «волнорез» — реакцию, то есть на людей, которые пытались препятствовать прогрессу. Развивая эту логику, позволю себе сказать, что сегодня мы живем в период наката «четвертой волны» расширения свобод: права и свободы распространяются на тех, кого до этого или не замечали, или же кто был человеком второго сорта. Если бы эта волна не встречала противодействия, человечество не было бы самим собой.
При этом Хиршман пытался систематизировать основные аргументы, которые используют реакционеры всех времен и народов в своем противодействии драматическим переменам. Мне кажется, они до сих пор неплохо обрисовывают круг реакционных суждений. Первый тезис — тезис об опасности: мол, новая волна разрушит все хорошее, что есть. Второй тезис связан с неизбежным извращением изначальной идеи — реакционер настаивает, что благими намерениями его оппонентов вымощена дорога в ад. А третий тезис взывает к тщетности всего происходящего, и его можно пересказать, используя афоризм Черномырдина: «Хотели как лучше, получилось как всегда», мол, всякие перемены — это пустая трата сил.
Нас все время пугают некими ужасами, которые несет с собой эта прогрессистская повестка. И этими ужасами можно оправдать любые притеснения и любое насилие, которому, например в России, подвергаются люди, скажем так, не вписывающиеся в реакционные представления о правильности.
— То есть мощный ренессанс консервативно-реакционных настроений у нас в стране — это отголоски общей бури?
— Да, и это самое интересное. С конца 1980-х годов американские культурные войны и участвующие в них силы глобализируются — они вовлекают в свою динамику все новые и новые страны и регионы. В какой-то степени можно считать, что такого рода конфликты пришли на смену идеологическому противостоянию холодной войны. Вряд ли можно утверждать, что конфронтация между традиционалистами и прогрессистами из-за семьи, абортов или прав ЛГБТ сопоставима по масштабам и интенсивности с конфронтацией холодной войны. Однако это, несомненно, один из нескольких ключевых современных конфликтов.
Какими будут основные направления взаимодействия государства и бизнеса
В России конфликт консерваторов и прогрессистов подается как конфликт национально ориентированных почвенников с транснациональными космополитами, иностранными агентами. Но на самом деле ситуация куда сложнее.
Современный консерватизм — это мощная транснациональная глобальная идеология, представленная хорошо организованными акторами, действующими по всему миру, в том числе и в России. Можно привести множество примеров, когда, например, консервативная Патриаршая комиссия по вопросам семьи, защиты материнства и детства РПЦ (до последнего времени ее возглавлял протоиерей Дмитрий Смирнов) активно сотрудничала с Всемирным конгрессом семей, транснациональной организацией со штаб-квартирой в США, занимающейся продвижением традиционных ценностей по всему миру. Журналисты некоторое время назад писали об активном взаимодействии российских депутатов с американскими христианскими правыми. Российский консерватизм очень активно подпитывается извне — заимствуются идеи, риторика, многие политические и юридические ноу-хау. Другое дело, что все это маскируется ссылками на наши традиции и ценности.
Конфликт по линии «традиционализм — прогрессизм» — это не конфликт по линии «наше — не наше». Российское общество сталкивается со всеми теми же вызовами, с которыми до этого столкнулось американское общество, эти внутрироссийские вызовы рождают две реакции — прогрессистскую и традиционалистскую, которые, в свою очередь, вплетаются — порой неразрывно — в глобальную транснациональную динамику.
— А как же наши новейшие идеи, что спасение традиционной семьи — из России, Петр и Феврония и т.д.?
— Идеология «традиционных семейных ценностей» уходит корнями в Америку второй половины ХХ века и возникает именно в контексте культурных войн США. Это идеология американских христианских правых — Джерри Фолуэлла и других. Ее российский извод — не более чем русификация глобального бренда.
Традиционная семья — это идеализированная модель американской нуклеарной семьи 1950-х годов: работающий отец, мать-домохозяйка, воспитанные красиво одетые детки, христианская мораль, церковь по воскресеньям. Вся повестка традиционных ценностей — семья как союз мужчины и женщины, борьба с ЛГБТ, борьба с феминизмом, про-лайф, христианская биоэтика и т.д. — это все заимствованные, то есть привнесенные извне, элементы. И происходило это с конца 1980-х годов.
Как бизнес-омбудсмен просил правительство смягчить отказ от режима ЕНВД
В целом можно отметить, что православная традиция не очень-то и сочетается с семейными ценностями. Все же это монашеская, аскетическая традиция. Высший идеал — это человек, отринувший все мирское, в том числе и семейную жизнь.
Вы не найдете ни одного православного святого, который стал святым благодаря тому, что был примерным семьянином,— это будут или аскеты, или мученики, или еще кто-то. Мы видим втискивание монашеской традиции в прокрустово ложе идеологии семейных ценностей. Зато в протестантизме, а тем более у мормонов, семья — это один из важнейших столпов честной и достойной жизни.
Лютеранский идеал праведности — образцовый отец семейства, образцовый гражданин, образцовый прихожанин, образцовый работник. Тот факт, что консерваторы повсюду ссылаются на национальную традицию, не должен застилать нам глаза, следует помнить о ее транснациональных истоках. И даже при выборе пары святых для иллюстрации нашей приверженности семейным ценностям смогли найти только названных вами Петра и Февронию — замечу, бездетную пару с очень трудной историей взаимоотношений. Отсюда недоумение многих социологов и историков, которые пытаются найти в нашей истории или в нашем настоящем «традиционные семейные ценности»: они не там ищут.
— Тогда надо признать, что мы сильны в заимствованиях: марксизм — тоже не наша идея, а прижился надолго. Теперь вот традиционные семейные ценности в качестве знамени.
— В России часто либералы смотрят на США как на светоч свободы и демократии, но сегодня наблюдается примечательный обратный процесс: американские консерваторы смотрят на Россию как на маяк консервативной надежды (и даже во имя этого обращаются в православие).
Я лично видел американского аспиранта из Оксфорда, который уверял, что Россия единственная страна, где он хотел бы растить детей: ведь там они не будут соприкасаться с геями! А вообще национальная идентичность во многом определяется глобальным контекстом — в чем суть конфликта и кому мы себя противопоставляем.
В советское время мы, будучи авангардной силой прогрессивного человечества, противостояли Западу с его реакционными мракобесными силами (в том числе религии), сейчас ситуация поменялась: уже Запад для нас — новый Советский Союз, разрушающий семейные ценности и ставящий эксперименты над человеком, а мы страна с крепкими традициями… Это ведь ситуация-перевертыш, хотя мало кто так смотрит на вещи. Преемственности в нашей риторике, по сути дела, нет, что говорит о случайности выбранной идеологии. Конечно, любое заимствование как-то меняется, когда оказывается в России: марксизм становится ленинизмом и т.д. Семейные ценности, проникнув к нам, тоже прошли эволюцию, и теперь мы имеем дело со сложным гибридом, где транснациональное сочетается с советским и постсоветским, а все это вместе почему-то выдается за исконно национальное. Парадокс.
— Многие оппозиционно настроенные граждане от кризиса к кризису не теряют надежды, что вот, мол, когда в стране станет хуже жить, люди, наконец-то, поймут, что все эти традиционные ценности глупость, и захотят экономических прав и свобод, перемен и т.д. То есть приверженность реакционной политике предстает как какая-то блажь, которую можно позволить себе только на сытый желудок. Справедливо ли это?
Насколько консервативны жители России
— Американский опыт показывает, что нет. Еще в 2000-х журналист Томас Франк написал бестселлер «Что происходит с Канзасом? Как консерваторы выиграли сердце Америки». Там он обратил внимание на следующее любопытное обстоятельство: люди в Канзасе голосуют за республиканскую партию, которая проводит экономическую политику, делающую их беднее, лишающую их социальных гарантий и т.д.
Но республиканцы выступают против абортов, поэтому их выбирают. Почему люди готовы закрыть глаза на собственное незавидное экономическое положение, лишь бы сказать свое слово в работе акушеров-гинекологов? Это очень сложный вопрос, и он опять-таки не внутрироссийский, а глобальный.
Так происходит, что тема экономического перераспределения отходит на задний план перед ценностной проблематикой. Люди не бухгалтеры, бесконечно подсчитывающие свои доходы и расходы. Люди живут большими нарративами, рассказывающими им о том, кто они есть — например, борцы за моральные ценности против наступающих сил аморализма.
— Мы все время говорили с вами о сходстве ситуаций в России и за океаном. Но сходство не может быть абсолютным: как преломляется консервативная реакция у нас и за рубежом, в чем особенности?
— Противоречия обостряются, пространство для компромисса сжимается — это понятно. Но в зависимости от характера политической культуры той или иной страны конфликты прогрессистов и реакционеров приобретают разные формы.
В США конфликт реализуется в традиционной для этой страны форме «культурных войн», когда одна часть гражданского общества ведет бои (всеми доступными средствами) с другой. В России гражданское общество слабо, поэтому роль «усилителя», выразителя тех или иных мнений берет на себя государство, выпуская определенные законы, принимая решения и т.д. Сейчас рулят консерваторы, которые в ситуации обострения обрушивают всю мощь аппарата государственного насилия на своих идеологических оппонентов. В этом смысле ситуация в России опасней. Выражаясь актуальной медицинской метафорой, вирус у всех общий, а течение болезни немного отличается в силу анамнеза, возраста и наследственных недугов.
- Журнал «Огонёк» №1 от 18.01.2021, стр. 10
- Ольга Филина подписаться отписаться
Источник: www.kommersant.ru