Владимир Владимирович! В своём слове, предваряющем наш разговор, вы сказали о том, что именно русская культура является главным предметом престижа России, её «брендом». Россия — это прежде всего Пушкин, Достоевский, Толстой, Чехов.
Это воистину так. Но наша культура — это не только «бренд», это ещё и ключ к нашему национальному ментальному коду — и ключ, и хранительница смыслов, ценностей, критериев, национальных архетипов. Она остаётся таковой не только для нас, российских граждан, живущих на родине, но и для тех наших соотечественников, которые по тем или иным причинам эмигрировали и живут за границей.
Действительно, куда бы мы ни обратили взор — в Мексику, в Германию, в Израиль, в Бельгию или на Кубу, — везде, где обитают русскоязычные люди, они собираются там воедино и образуют целые анклавы по принципу своей причастности к русской культуре. Выясняется, что многие из них, даже вроде бы и простившись с Россией навеки, эмигрировав в другую страну и оказавшись в иноязычной и инокультурной среде, так и не смогли аккультурироваться в ней, продолжая существовать в поле русской литературы, в её традициях и парадигмах. Таким образом, русская культура является для них механизмом самоидентификации, их подлинным «Отечеством души». Они образуют литературные кружки, выпускают на русском языке литературные журналы, устраивают поэтические конкурсы и конференции, тем самым расширяя то русскоязычное культурное пространство, которое не совпадает с географическими рамками и оказывается шире собственно территории Российского государства. Поразительно, но они стилистически не входят в диссонанс с теми литераторами, которые живут в Отечестве, и это позволяет говорить о единстве современной русской литературы.
Сын Кабаевой вырос: вздрогнетe, увидев, на кого похож
Это обстоятельство государство не должно игнорировать, но способствовать укреплению этих связей, пронизывающих русский мир, которые оказываются куда более прочными, чем иные дипломатические соглашения или политические договорённости. Тем паче что это происходит вопреки тем печальным событиям и испытаниям, когда в 90-е годы почти все российские культурные очаги за границей были уничтожены, русские культурные центры упразднены, а особняки, в которых они располагались, попросту распроданы на сторону, как это случилось в Мехико или Брюсселе.
Я это веду к тому, что России сейчас необходима новая культурная политика, осознанная и целенаправленная стратегия, в которой сфера литературы стала бы приоритетным направлением. Ведь русский человек — это человек «логоцентричный», если угодно, «литературоцентричный».
И даже наша национальная идея — идея Преображения: души, реальности, падшего мира — по сути, религиозна и литературна. Это ведь идея искусства, цель которого — преображение. Уникальность и парадокс русской национальной идеи в том, что она — наднациональна, сверхнациональна, ибо восходит к таким высотам, где упраздняются черты биологической национальности, ибо цель здесь — святость.
Масяня. Эпизод 19. Шоу-бизнес
Но идея эта либо не осознаётся государством, либо вовсе игнорируется им. Такое впечатление, что нашей национальной идеей стала идея рынка, враждебная русскому самосознанию. Порой кажется, что в государстве возобладали идеи и стратегии одного из героев романа Достоевского «Бесы», а именно — Петра Верховенского.
Напомню не дословно, а по памяти, как именно он излагал их Ставрогину: горы сравнять — штука несложная. Мы пустим смуту, пьянство, сплетни, донос, неслыханный разврат. Мы всякого гения задушим во младенчестве. О, наши ведь не только те, которые режут и жгут. Я их всех сосчитал! Учитель, который смеётся с детьми над их Богом и их колыбелью, — уже наш.
Адвокат, защищающий образованного убийцу тем, что он развитее своих жертв и, чтобы денег добыть, не мог не убить, — тоже наш. Администраторы, литераторы, о, наших много, ужасно много, сами того не знают! Да мы одними голыми идейками победим.
Эти-то плоские идейки, волочащие человека по праху земному, и побеждают у нас. «Бери от жизни всё!»: тешь похоть, набивай утробу, ибо завтра умрёшь и следа не останется от тебя.
Боюсь, что нам грозит не экономический кризис, а антропологическая катастрофа. Именно поэтому насущно необходима умная культурная политика государства. Все 90-е годы нас уверяли в том, что спрос рождает предложение: де, если бы вы, писатели, писали лучше, вас бы и читали миллионы. Но за это время стало очевидным, что есть такие предложения, такие агрессивные коммерческие проекты, которые всецело формируют, определяют, раздувают спрос и манипулируют им.
Серьёзная литература, философия, филологическая наука, выкинутые на рынок, по определению не могут конкурировать с шоу-бизнесом, не могут участвовать в коммерческих раскрутках и пиаровских кампаниях. Именно здесь государство должно проявить свой интерес, который состоит в том, чтобы культура не погибла. Нельзя финансировать культуру исключительно по «остаточному принципу».
Это ведь только на обывательский непросвещённый взгляд кажется — ну что там эти поэты — сидят себе в уголке, пописывают стишки, какое отношение это может иметь к жизни страны. Но это не так. Поэт улавливает и фиксирует подземные сейсмические толчки, которые более никому не заметны. Очень условно и очень грубо говоря, после того как было написано «дыр бул щил убещур», октябрьский переворот стал неизбежен. А появление постмодернизма в 70-е годы явилось симптомом грядущего развала СССР.
У нас есть уникальное явление — «толстые» литературные журналы. Во всём мире они вымерли, у нас — остались вопреки всем неблагоприятным материальным обстоятельствам. Без поддержки государства они вот-вот обанкротятся и закроются. А ведь их роль в литературном процессе первостепенна.
На их страницах происходит осмысление новых литературных тенденций, идей, творческих интуиций, «обкатка» стилистических новшеств, они — носители критериев профессионализма, литературного вкуса, они ориентируют читателя, помогая ему выбраться из хаоса литературного ширпотреба и макулатуры, они собирают вокруг себя и связывают всё литературное пространство не только в России с её далёкими провинциями, но и за рубежом: многие литераторы, проживающие за границей, стремятся стать их авторами. Эти журналы очень важны и для начинающих молодых писателей, имена которых порой становятся известными после журнальной публикации. Словом, здесь, собственно, и формируется лицо современной русской литературы.
Эта ситуация с критическим положением «толстых» литературных журналов может быть разрешена государством и без особых усилий — организацией для них так называемой целевой подписки по библиотекам — городским, районным, сельским, любым. Чтобы каждый человек, где бы он ни проживал, мог прийти в ближайшую библиотеку и получить свежий номер «Нового мира», «Знамени», «Дружбы народов», «Октября», или «Нашего современника», или «Литературной газеты». Это я говорю о столичной прессе, а есть ещё журналы питерские, а есть и выходящие в далёких провинциях. Это явилось бы акцией собирания русского мира, создало бы поле осмысления национальной ментальности, которая в последние времена утрачивает свои уникальные черты и претерпевает опасные мутации.
Одной из причин этого, смею сказать, антропологического кризиса является опасное сокращение до недопустимого минимума часов преподавания литературы в средней школе. Этим возмущаются и школьные учителя, и академики, и писатели, и просто родители школьников — по этому поводу было написано множество коллективных писем, адресованных и правительству России, и президенту, собирались конференции, на которых звучали протесты против этих нововведений, но — увы! — они не были услышаны и приняты во внимание.
А ведь происходят явное одичание и варваризация русского человека наших дней. Как преподаватель высшего учебного заведения, я могу свидетельствовать, что существует пугающая тенденция к катастрофическому снижению культурного уровня абитуриентов, приходящих в институт после школы. Скоро наши внуки вообще не смогут понять, из-за чего там весь сыр-бор в душе у Раскольникова, — ну грохнул он эту противную старушонку, но деньгами-то, бабками, почему не воспользовался-то, как последний лох? Или почему, собственно, Татьяна не ушла к Онегину?
И беда в том, что в сознании юного гражданина России на месте эстетических, нравственных, духовных парадигм, которые закладываются в душе русской литературой, на месте национальных архетипов образуется чёрная дыра невежества, в которую тут же устремляются мутные потоки агрессивной массовой культуры. Она навязывает свои слоганы, укореняет свои стереотипы, подавляя творческую волю не защищённого никаким культурным слоем молодого человека и заполоняя мир своей беспросветной пошлостью.
Но если так будет продолжаться и далее, спросим себя: зачем тогда нам будет нужна эта огромная бесхозная территория, эта сама себя не осознающая, плывущая в никуда страна, по которой будут рыскать новые варвары — люди с коротенькими мыслями, низкими сумеречными душонками и алчным огоньком бессмысленных глаз?
Источник: ruskline.ru
В НАШЕЙ СТРАНЕ НЕ БУДЕТ ХОРОШЕЙ МУЗЫКИ, ПОКА ЖИВ ШОУ-БИЗНЕС.
Согласитесь — название статьи довольно безапелляционное. Но тем не менее это так. Сейчас объясню — почему.
Шоу-бизнес опирается на два основных фактора — массовость и новизну.
Теперь — о новизне. Это самый интересный момент, о котором мало кто задумывается. Народ в большинстве своём падок на всякие новинки. Поэтому, чтобы удерживать внимание массовой аудитории, шоу-бизнесу нужно как можно больше новинок, и чтобы они как можно чаще сменяли друг друга. Это ещё называют ротацией.
Шоу-бизнесу не выгодны произведения, которые могут стать классикой, ведь классику слушают десятилетиями и даже веками. Соответственно — нужны песни, которые забудутся так же быстро, как и появятся, чтобы им на смену пришли другие. И это мы тоже сегодня наблюдаем, даже в производстве бытовой техники и автомобилей, которые служат всего лишь года три, или на примере огромного количества марок и моделей телефонов, появляющихся чуть ли не каждый месяц…
Итак, делаем выводы. Поскольку шоу-бизнесу не выгодны ни хороший вкус аудитории, ни произведения, претендующие на продолжительную жизнь, то шоу-индустрия будет всячески стараться не допустить ни того, ни другого. А это значит, что пока шоу-бизнес жив, мы можем не надеяться на появление чего-либо стОящего в области массовой культуры.
Читатель, возможно, мне возразит — дескать, есть хорошие песни. Отвечу — да, есть, но они никак не являются массовым явлением, ибо про них знает лишь небольшая горстка посвящённых. И для того, чтобы узнать о них, слушателям надо нырять в глубины интернета, а не собирать то, что плавает на поверхности. Но это уже вопрос вкуса и эстетических запросов…
P.S. А поскольку массовому слушателю не нужны хорошие песни, то зачем тогда их сочинять?! Лучше заколачивать бабки с помощью шоу-бизнеса на откровенном шлаке…)
Источник: dzen.ru
Российский шоу-бизнес обуяла мода на громкие государственные звания
В конце мая заслуженным артистом РФ стал хорошо известный по сериалу «Улицы разбитых фонарей» Михаил Трухин, а народным – певец Дмитрий Маликов, в июне титул заслуженной присвоили актрисе Лидии Вележевой, а народного – кинорежиссёру Владимиру Хотиненко. Как выясняется, сейчас редкий эстрадный исполнитель или популярный актёр не имеет почётного звания заслуженного и народного – если не России, то хотя бы Чечни. Почему оставшиеся со времён СССР титулы до сих пор столь значимы и как их можно получить, попытался выяснить корреспондент «Нашей Версии».
В Советском Союзе действовала целая система раздачи титулов. Существовала строгая иерархия званий деятелей культуры: от «засраков» (заслуженных работников культуры) до народных артистов СССР. У каждой ступени были свои льготы и привилегии. Согласно этой табели о рангах распределялись не только квартиры, машины и премии, но и места в очереди к врачу или за дефицитными товарами.
Например, во МХАТе на гастролях народному артисту СССР полагался спальный вагон и люкс в гостинице, заслуженному – купе и одноместный номер, ну а прочих селили по двое-трое. Народных, вообще, ценили дороже всего.
Им официально полагались дополнительные метры жилплощади, госдача, обслуживание в поликлиниках и санаториях, как сейчас говорят, VIP-класса, а также чёрная «Волга» на спектакль и со спектакля. Народным москвичам везло дважды – при жизни и после смерти. Они имели право быть похороненными на Новодевичьем или Ваганьковском кладбище столицы. И путь до народного артиста СССР был непростой: сначала нужно было стать заслуженным в автономной и союзной республике, потом народным автономного или республиканского уровня.
Юрий Юлианович Шевчук (кстати, являющийся народным артистом Республики Башкортостан) в 2005 году нешуточно оскорбился, когда узнал, что его друзья собирают документы для ходатайства о присвоении рокеру звания заслуженного артиста России
Нынче звания заслуженного и народного артиста никаких привилегий не дают. Лишь значок и подпись «н.а. РФ» мелким шрифтом на афишах говорят о некоей избранности. Правда, в регионах по решению местных властей артистам могут доплачивать за их достижения по нескольку тысяч рублей.
Так, в богатой Югре для них учреждают разовые премии от губернатора автономного округа в размере 30 и 15 тыс. рублей соответственно. В Нижегородской области пошли другим путём и утвердили законопроект «О дополнительном материальном обеспечении за особые заслуги в области спорта и культуры». И теперь каждый месяц выдают землякам со званиями по 2 тыс. рублей.
Эти суммы не идут ни в какое сравнение с тем, что зарабатывают на гастролях поп-звёзды и получают за съёмки раскрученные кино- и телеактёры. Тем не менее интерес к титулам со стороны наших звёзд не ослабевает. Многие из них мечтают получить заветный значок, так как это по-прежнему престижно.
И если в советские годы на признание властей можно было рассчитывать только в достаточно солидном возрасте, то в нынешнее время молодость званию не помеха. Николаю Цискаридзе было всего 27 лет, когда он получил возможность подписываться народным РФ, Анастасии Волочковой – лишь 26, когда она получила заслуженную, несмотря на все скандалы, связанные с её именем. Евгений Миронов и Дмитрий Певцов стали народными в 38, цирковой дрессировщик Мстислав Запашный ещё раньше – в 36.
Самым молодым народным артистом СССР был 30-летний Муслим Магомаев. И это было уникальное исключение, лишь подтверждавшее правило: высшего государственного признания добивались действительно выдающиеся творцы. «Мне кажется, невозможно относиться серьёзно к тому, что сейчас происходит, – считает актёр и народный артист СССР Владимир Зельдин. – Звания достаются не за достижения, а за некую минутную славу. Сегодня народной считается «Фабрика звёзд». А в моём представлении это штучный товар. И когда девушка с роскошной шевелюрой, хорошей фигуркой и смазливым личиком, красивыми глазами становится народной – это неправильно.
Уход из шоу-бизнеса Нателлы Крапивиной был недолгим. На этот раз она планирует работать с молодыми исполнителями.
Раньше у актёров было не очень хорошее материальное положение, зарплаты платили маленькие. Но это компенсировалось званиями – заслуженный, народный. С помощью звания можно было решить разные социально-бытовые проблемы: получить, скажем, квартиру. За рубежом этого нет, но в нашей стране есть определённые традиции. Своими званиями я очень горжусь.
Я их получал в советское время – я сам продукт того времени – и очень ими дорожу. Тогда было очень много положительного в отношении актёров театра и кино. Конечно, были и тяжёлые времена, и не всё было гладко. Но, повторюсь, носить звание народного артиста СССР для меня очень почётно».
В последние годы у нас в большом почёте эстрада. В 2004 году наряду с актрисой Чулпан Хаматовой звание заслуженного артиста России получил композитор Аркадий Укупник. Чуть позже – поп-певица Алёна Свиридова. А в советское время титулы редко доставались представителям «лёгкого жанра».
Первопроходцем был Леонид Утёсов: ему народного артиста СССР присвоили в 1965-м «по возрасту» – на 70-летие. За ним последовали Аркадий Райкин (1968), Клавдия Шульженко (1971) и Юрий Богатиков (1985). Даже Иосиф Кобзон стал народным только в 1987 году. Признания удостаивались в основном театральные и киноактёры, режиссёры, артисты оперы и балета.
Да и далеко не все – даже из числа самых знаменитых и популярных. Владимир Высоцкий умер простым артистом Театра на Таганке, так же как и Олег Даль. Андрей Миронов стал заслуженным артистом РСФСР в 33, когда за плечами у него был с десяток ролей в культовых комедиях, народным РСФСР – шесть лет спустя, отыграв 18 лет в сверхпопулярном Театре сатиры. До народного СССР он не дожил. Вячеслава Тихонова сделали народным лишь два года спустя после Штирлица.
После распада Советского Союза многие деятели искусства умудряются получать звания сразу в нескольких странах, как, например, Александр Малинин – он и в России, и на Украине народный. Николай Басков стал народным в России, на Украине и в Чечне. Многих новоявленных лауреатов зрители просто не знают, а из тех, кого знают, половину серьёзными артистами не считают. Не все понимают, какие высокохудожественные образы создали, к примеру, Анастасия Мельникова, Анна Ковальчук или Анастасия Заворотнюк.
«Сегодня эти звания полностью обессмыслились. Достаточно посмотреть на наше телевидение, где отчаянно скачут какие-то безголосые мальчики и девочки. Это полная профанация, – считает певица и руководитель Центра оперного пения Галина Вишневская. – Артист должен обладать не званием, а именем, которое само за себя говорит.
Я вообще считаю, что эти звания сейчас формальны и не нужны. Это в советское время, раз они существовали, их надо было получать. Тогда было так: нет звания – значит ты ничего не стоишь. Соответственно и отношение к тебе, особенно в глазах чиновников, которых твои таланты мало волнуют, а волнуют лишь звания и награды. Ну и какие-то блага это тогда давало.
Например, мне сразу позвонили и сообщили, что прикрепляют меня к кремлёвской поликлинике. А это действительно было важно».
Некоторые из артистов не желают даже какое-то время ходить в заслуженных – как положено, а хотят сразу в народные. Так, бессменный лидер «ДДТ» Удостоверившись, что согласно регламенту народного могут присвоить только спустя три года после заслуженного, Шевчук заявил следующее: «Тогда я отказываюсь. Уверен, если наверху захотят, то дадут народного без всяких условий».
Действительно, не везде в России от заслуженного до народного путь столь долог. В Чечне, бывает, счёт идёт на секунды. В 2005 году на юбилейном вечере детского хореографического ансамбля Чечни «Зия» Диана Гурцкая спела собравшимся свою новую песню «Раненая птица» и единственная из отечественных звёзд поздоровалась на чеченском языке.
Неожиданно на сцену поднялся тогда ещё президент Алу Алханов и объявил: после состоявшегося только что разговора с помощником президента России Асламбеком Аслахановым было принято единодушное решение присвоить Диане звание заслуженной артистки Чеченской Республики, которое быстро трансформировалось в народное. А Николай Басков вообще пребывал в статусе заслуженного артиста Чеченской Республики всего несколько секунд. Когда в Гудермесе на праздничном концерте в честь присвоения Рамзану Кадырову звания Героя России Николаю о новом статусе сообщил министр культуры, виновник торжества тут же поправил: Басков не заслуженный, а народный.
«По-настоящему народные артисты были. Тот же Янковский, к примеру, – рассказал режиссёр Алексей Герман-младший. – Я считаю, что определённо произошла дискредитация этого понятия (не звания!). Присвоениями званий в принципе проблему не решить, но то, что значение деятелей культуры оценивается с точки зрения частоты их появления по телевидению, конечно, тревожно.
Поэтому мне кажется, что артистов как-то надо отмечать, но не орденами и не значками. Должно быть какое-то другое признание. Ведь если разобраться, сегодня народными артистами являются те, кто появляется в «Аншлаге», а это опасно, потому что происходит дискредитация всей культуры. Не на кого равняться, а мы всё меньше обращаем внимание на то, на что обращать внимание действительно стоит».
Если эстрадные исполнители получают титулы достаточно легко, то в театрах до сих пор сохраняется бумажная волокита. Хотя в отличие от Советского Союза количественных ограничений нет. Говорят, чтобы побороть бюрократию, надо подгадать момент. Например, звания хорошо раздают в юбилейный год театра и в разные праздничные даты.
Источник: versia.ru
