Где найти финансирование для инновационного проекта? Какие существуют госпрограммы поддержки инноваторов? Кто поможет вам `упаковать` проект для инвестора? Какие проекты им наиболее интересны?
На эти и многие другие вопросы можно было получить ответ на III Венчурном Форуме, который недавно состоялся в Москве. Организаторами выступили Департамент поддержки и развития малого предпринимательства города Москвы и НП «Агентство по развитию инновационного предпринимательства».
Форум собрал более 800 участников – венчурных инвесторов, бизнес-ангелов, предпринимателей-инноваторов, ученых, экспертов и госчиновников, отвечающих за инновационную политику. Желающих попасть на Форум было гораздо больше, чем ожидалось. В первый день зал был переполнен, многим пришлось несколько часов стоять на ногах, слушая выступающих, лишь бы не пропустить важную информацию.
На Форуме была уникальная возможность увидеть, как презентуются инновационные проекты, проконсультироваться с профессионалами, поделиться опытом друг с другом, узнать побольше о бизнес-ангельских сетях.
На пресс-конференции, состоявшейся в рамках форума, было подписано соглашение о сотрудничестве между Департаментом поддержки и развития малого предпринимательства Москвы и ОАО `Российская венчурная компания`.
Второй день, после тематических заседаний и круглых столов, закончился презентацией перед инвесторами бизнес-проектов, подготовленных `Национальным содружеством бизнес-ангелов`, `Технопарком `Строгино` и `Сетью бизнес-ангелов `Частный капитал`.
Как же развивается инновационный бизнес сегодня и что ждет его завтра? Об этом рассказывают ключевые игроки этого рынка: 
Александр КАШИРИН, председатель правления `Национального содружества бизнес-ангелов России` (СБАР), практикующий бизнес-ангел:
Бизнес-ангельское посевное инвестирование – это финансирование в малые инновационные компании на ранней стадии, объем инвестиций до 1 млн. долларов. Механизмы инвестирования – государственные источники, бизнес-ангелы, посевное финансирование. Это новый механизм, который появился в 60-е годы прошлого столетия.
Для инноваторов существуют программы РОСНАУКИ, которая финансирует НИОКРы, фонд Борника, который дает гранты для развития компаний, появляются фонды бизнес-ангелов.
Национальное содружество бизнес-ангелов было образовано в 2006 году. Сейчас СБАР объединяет около 100 инвесторов, у нас 4 региональные сети. СБАР принимает заявки от инноваторов, обрабатывает их, доводит до инвестиционной привлекательности и представляет инвесторам.
Работать с нами достаточно просто. Надо зайти на наш сайт www.russba.ru и заполнить заявку на привлечение инвестиций. За прошедший год в СБАР поступило более 500 заявок. Из них 70 мы представили на презентационные сессии. И только 7 из них были профинансированы.
Есть два разных мнения, что является главным – деньги, которые необходимы для инвестирования или сами проекты. Одни говорят, если будут проекты – деньги найдутся. С другой стороны, когда есть проект, куда податься, если нет `правильных` денег?! Инвесторы часто сетуют, что не хватает предпринимателей и интересных проектов. Инноваторы говорят, что не хватает денег.
Думаю, и то, и другое правильно и здесь важно соблюсти баланс соотношений сил.
Давайте сравним, сколько бизнес-ангелов в США и в России. По последним данным в США 250 тысяч бизнес-ангелов и они вкладывают 25 млрд. долларов в 50 тысяч компаний. У нас в тысячу раз меньше. Провал огромный. Существует мнение, что в России несколько сотен бизнес-ангелов.
Мы посчитали, что в этой сфере с учетом госпрограмм сейчас около 3,5 млрд. рублей. А потребность по оценкам специалистов от 50 до 100 млрд. руб. Но частный капитал туда не идет. В чем причина? Прежде всего, до кризиса у всех был понятный источник дохода.
Люди вкладывали свободные деньги в недвижимость, в фондовый рынок. И были довольны – там все просто и понятно.
Что касается бизнес-ангельского инвестирования – здесь требуется квалификация, новые компетенции, которым надо учиться. И надо сказать, что и преподавателей таких нет. Поэтому идут в этот сектор медленно и с опаской, потому что не знают, как финансировать, как дальше работать с компанией. Нет опыта.
Боле того, ни в одном правительственном документе бизнес-ангелы, как субъекты инновационной экономики не определены. 
По моим данным, в США в общем пространстве Сан-Диего – Лос-Анжелесе 350 тысяч бизнес-ангелов. Это пенсионеры, юристы, стоматологи и другие представители высокооплачиваемых профессий. Средний размер бизнес-ангельского взноса у них колеблется от 100 тысяч до 300 тысяч долларов. В России средняя сделка – от 50 тысяч долларов.
Если учитывать, что разумный человек вкладывает не больше 5% активов и 10% своего текущего годового дохода, то получается, что эти люди – долларовые миллионеры. По статистике у нас было 88 тысяч таких миллионеров. Сейчас, думаю, меньше раза в два. Поэтому 40 тысяч бизнес-ангелов на всю нашу страну – это моя оптимистическая оценка. 
Недавно на Петербургском форуме мы утвердили стратегию развития РВК на ближайшие годы. И одним из ключевых пунктов является партнерство РВК со всеми заинтересованными активными участниками рынка. В ближайшее время планируем создать фонд посевных инвестиций. Инвестиции будут охватывать все регионы РФ.
Посевной фонд планирует предоставлять проектам до 75% запрашиваемых ими сумм, но не более 25 млн. рублей на проект. Отбором и изучением проектов займутся `венчурные партнеры` — другие фонды, бизнес-ангелы, академические центры. Прежде чем обратится в РВК, инноваторам придется подыскать частного инвестора, который также согласится вложиться в их проект. Частные деньги – гарантия того, что проект стоящий. Всего фонд сможет профинансировать 50-80 компаний за два-три года.
По своему опыту скажу, что бесполезно давать деньги, если нет механизма управления этими деньгами. Я столкнулся с этим, когда сам хотел вложить в большее количество компаний, но на следующий год понял, что это абсолютно бессмысленно, потому что, если давать деньги и не участвовать в самом проекте, то цель никогда не достигается. То же самое и в посевных инвестициях. Часто бывают важнее не деньги бизнес-ангела, а сам бизнес-ангел – его умения, знания и опыт.
Николай ПРЯНИШНИКОВ, генеральный директор ООО `Майкрософт Рус`: Сегодня в России сложилась интересная ситуация. Мы видим, что в России большое количество высококвалифицированных кадров и есть серьезный интеллектуальный потенциал. Кто выигрывает большинство конкурсов по программированию? – Наши соотечественники. И с другой стороны, есть большой бизнес потенциал. Почти в каждой области существует возможность создания нового бизнеса.
И кризис этому только способствует.
`Майкрософт Рус` имеет целый ряд программ для предпринимателей – поддержка 1000 инновационный стартапав, бесплатное предоставление программного обеспечения и наше новое предложение – специальный бизнес-курс по выращиванию инновационных чемпионов в России. 
Илья ПОНОМАРЕВ, депутат Госдумы РФ, член Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи, председатель Подкомитета по технологическому развитию:
Форум проходит третий раз, и это дает нам возможность проанализировать путь, который мы прошли за эти три года. И, к сожалению, мы видим, что многие институты созданы `для галочки`. Они не выполняют свое главное предназначение – развитие инновационной отрасли – и финансируют, прежде всего, самих себя. До сих пор у нас в стране не сформирован спрос на инновации! Нет новых рынков.
Вся культура экономики `заточена` на потребление традиционной продукции. Государственные органы, занимающиеся поддержкой инноваций, стимулируют предложение, обходя вниманием проблему спроса. Никакого конкретного движения, чтобы поддержать спрос на инновации у нас нет.
Мы предложили большой пакет законов и создали `Инновационный кодекс`. В этом пакете есть предложения по правовому обеспечению упрощения процедуры банкротства, коммерциализации новейших технологий, электронного документооборота, развития корпоративного законодательства для нужд инновационных стартапов и пр. Согласовать в правительстве и провести через Государственную думу этот пакет законодательных инициатив будет легче, если представители инновационной сферы консолидируются. В качестве базы для объединения — закон о венчурной деятельности. Но, к сожалению, процесс идет крайне медленно. 
Несмотря на кризис, к нам приходит много новых предложений, компаний. И мы продолжаем инвестировать. За первый квартал этого года мы вложили 2 млрд. долларов в 25 компаний. 63% наших инвестиций ушли на Запад, в Китай, Ближний Восток.
За все время существования компании мы проинвестировали 400 компаний в области информационных технологий, альтернативной энергетики. В нашей компании нет временного горизонта по выходу из проекта, мы можем оставаться столько, сколько считаем нужным. И у нас нет ограничений по размерам инвестиций.
Дмитрий ВАСЮТИНСКИЙ, управляющий директор ОАО `Альянс-РОСНО Управление Активами`: У нас частно-государственные фонды. Это означает, что половина денег предоставляется государством, а вторая половина приходит от частных инвесторов. 110 млн. рублей – это максимальная сумма, которую мы можем инвестировать в компанию. С начала кризиса мы не отказались ни от одной сделки, о которых договаривались. Мы активно инвестируем.
Более того, мы организовали новый фонд с участием РВК. В этом фонде около 200 млн. рублей. Он создан на 10 лет.
Самая целесообразная стратегия выхода из проекта для нас – это перепродажа доли стратегическому западному инвестору. Это вызвано трудностями выхода для нас на биржевые площадки. Ведь торговые площадки в России только созданы. И мы не видим инвесторов, которые желали бы покупать акции таких компаний.
В России, к сожалению, нет рынка продаж компаний, как продукта. До тех пор пока крупные российские частные компании в своей стратегии не сделают ставку на инновации, они не будут заинтересованы покупать компании, выращенные венчурными фондами.
Финансовый кризис – это неплохое время. В условиях кризиса даже легче что-то делать, так как стоимость активов, стоимость ресурсов гораздо дешевле. Также как и возможность привлечь высококвалифицированных специалистов.
Научно-интеллектуальный потенциал, который остался еще с советских времен, позволяет делать интересные продукты во многих областях. Не секрет, что русские инженеры, программисты высоко котируются. В Силиконовой Долине работают несколько тысяч наших русских программистов. В области нантехнологий в России тоже есть серьезный научный потенциал. 
Александр ГАЛИЦКИЙ, управляющий партнер `Almaz Capital Partners`:
У России есть большое преимущество перед Израилем, Финляндией и другими маленькими странами, потому что у нас внутренний рынок гораздо больше. В России сегодня проблема даже не в том, чтобы создать замечательную компанию, а в том, что есть сомнения, будут ли она востребована. И начинающим инноваторам нужно об этом думать.
В этом году мы закроем 6 сделок. На одну инновационную компанию мы выделяем в среднем 10 млн. долл. И рассчитываем получить 5-кратный возврат наших инвестиций. Все определяется тем, какая команда собралась, что они умеют делать, какой у них опыт.
Без активного участия по изменению законодательства, Россия может проиграть даже среди стран БРИК. Вкладывая деньги только в венчурные фонды, мы строим второй этаж, не достроив первого. Сначала надо финансировать посевные фонды, а потом венчурные.
Нам необходимо очень быстро двигаться, чтобы не только выращивать своих, но и привлекать предпринимателей из других стран.
Если рассматривать мой ангельский опыт – я всегда давал деньги на бизнес своим друзьям или людям, которым очень доверял, даже если иногда не очень верил в их проекты. И это обычная ситуация с деньгами.
100 тыс. долларов считается большой суммой для любого стартапа. Скажу по своему опыту, если нормально заниматься развитием компаний, то реально осилить не более пяти-шести компаний. Если инвестор берет более пяти проектов, тут возникает вопрос, является ли он эффективным. У меня время на звонки, переговоры, интервью занимает порой до 16-17 часов в сутки! 
Олег КРУЖИКОВ, управляющий венчурного фонда `Лидер-инновации`:
В нашем фонде 3 млрд. рублей. Мы работаем с крупными промышленными предприятиями. Сначала стараемся понять, какие инновации были бы для них интересны, а после чего ищем такие инновационные проекты. Особенно нас интересуют проекты в сфере энергетики, химии, нефтехимии и новые материалы.
В первую очередь смотрим на команду, которая развивает проект, какой потенциальный рынок, их шансы стать успешными. Мы инвестирует только в российские компании. 
Пока большинство инновационных продуктов больше востребованы в США и Европе. В России рынок только формируется.
Большинство западных инвесторов, которые могли бы инвестировать в наши фонды, в последний момент отказываются, ссылаясь на то, что под нашим законодательством им некомфортно работать. Наши переговоры с ними пока не заканчивались успешно.
Инвестируя в компании, мы стараемся, чтобы им хватило наших денег без привлечения ими долгового финансирования.
Анна ДВОРНИКОВА, президент американской бизнес-ассоциации российских профессионалов: Я хочу рассказать о нынешней ситуации на рынке венчурных инвестиций в Силиконовой Долине. Венчурные фонды собирают деньги у институциональных инвесторов. Кто эти люди? – Банки, инвестиционные фонды, университеты. У них есть свои правила. Например, они не могут вкладывать более 10% из своих фондов. Когда наступил кризис, их фонды уменьшились.
Соответственно привлечение денег в венчурные фонды также сократилось. Как при этом проявило себя государство? Сменился фокус инвестирования. Сейчас почти каждый проект связан с солнечными панелями. Венчурные инвестиции в альтернативную энергетику увеличилось на 90%!
И здесь главную роль сыграло именно государство. 
Елена МАСОЛОВА, директор по инвестициям фонда `AddVenture`:
Много проблем на правом поле и из-за этого недостаточно массово происходит финансирование на начальной стадии. Наше законодательство не дает достаточных налоговых льгот и преимуществ людям, которые хотели бы вкладывать свои деньги в проекты на ранней стадии. Есть еще недостатки в мировосприятии, как предпринимателей, так и инвесторов. Я вижу решение проблемы не только в положительных законодательных инициативах, но и просветительской работе.
Знаю множество людей, которые не являются профессиональными инвесторами, но могли бы вложить свои средства в развитие инновационных компаний. И как только эти люди узнают, что для этого есть определенные технологии, позволяющие им заработать на этом деньги, то, мне кажется, произойдет цепная реакция.
Подготовила Дарья Желнорович
www.timetolive.ru
Источник: viperson.ru
Клубы бизнес-ангелов как драйвер рынка венчурных инвестиций
Как профессиональные сообщества инвесторов влияют на рост инвестиций в компании ранних стадий и почему деятельность клубов обеспечивает приток нового капитала?
4737 просмотров
Со-основатели клуба AngelsDeck Фото из архива клуба бизнес-ангелов AngelsDeck
В конце 2020 года деятельность клубов бизнес-ангелов попала в топ-5 явлений, положительно влияющих на развитие рынка венчурных инвестиций по результатам отчета «Венчурный Барометр», подготовленного исследовательским проектом Barometer при участии Генерального партнера РВК, а также Ernsthttps://vc.ru/money/200313-kluby-biznes-angelov-kak-drayver-rynka-venchurnyh-investiciy» target=»_blank»]vc.ru[/mask_link]
Юрий Матросов: «В России пока очень мало настоящих инвесторов»
Какое место на рынке инвестиций занимают бизнес-ангелы? Однозначно сказать сложно. Но без них мир вряд ли бы увидел бы такие компании, как Apple, Google и Skype. В свою очередь, сами идеи, впоследствии превратили поверивших в них частных инвесторов в богатейших людей мира.
В России соответствующий сегмент инвестиций сегодня находится в начальной стадии формирования, но при этом имеет очень хорошие перспективы. Об этом в интервью порталу Finversia.ru рассказал Юрий Матросов, руководитель Сообщества бизнес-ангелов России.
— Юрий, вы можете в целом охарактеризовать состояние «бизнес-ангельского» сегмента в России?
— Нужно понимать, что в нашей стране цивилизованная инвестиционная среда (тут мы говорим о реальных инвестициях, а не об операциях на финансовом рынке) сейчас в принципе находится в стадии формирования. Многие из тех, кто на словах называет себя инвесторами, на самом деле в традиционном мировом понимании таковыми не являются. По сути, большинство тех, кто в России финансирует реализацию различных проектов, выступают в качестве кредиторов, заимодавцев и т. п.
Это касается и тех, кто называет себя бизнес-ангелами. Деньги, которые они выдают, у нас принято считать инвестициями, но по существу это кредиты, которые требуют залогов, подтверждения активов, имеющихся на счетах того же новатора, и пр. По сути, мы имеем дело с некой эрзац-альтернативой банковской системы в лице частников. Единственно, что она, конечно, более рисковая.
Однако сейчас в нашей стране появляются люди, которые понимают и принимают общепринятую в мире философию «бизнес-ангельства». Они уже готовы финансировать относительно долгосрочные проекты, принимая на себя значительную долю рисков, умеют оценить хорошую идею.
Как правило, это состоявшиеся успешные бизнесмены, акционеры крупных промышленных предприятий, у которых сформировался немалый собственный капитал. Большинство из них заинтересованы в развитии технологий, проектов, которые в перспективе помогут оптимизировать и усовершенствовать их бизнес. Есть и те, кто увлекается новыми высокотехнологичными направлениями, за которыми видит будущее. Естественно, при этом все предполагают, что со временем вложенные деньги вернутся с лихвой.
— Насколько «с лихвой»? Проекты с какой доходностью обычно готовы рассматривать бизнес-ангелы?
— Очень многое зависит от конкретной ситуации. Доходность может составлять от 20% до 100% годовых. Конечно, многие инвесторы изначально ориентируются на двукратное преумножение вложенных средств в годовом пересчете. Однако на деле чаще всего получается меньше – 40-50%. Именно в таком диапазоне чаще всего находится показатель доходности проектов, с которыми работают наши партнеры.
Хотя и в нашей среде есть более агрессивные инвестиционные стратегии, когда деньги вкладываются на самой ранней – посевной – стадии. Посевные инвесторы, понимая, что риски высокие, входят относительно небольшими суммами – до $1 млн.
Они, как правило, финансируют проекты для того, чтобы потом перепродать их другим инвесторам на более поздней стадии, когда уже есть продукт, стоимость выше, а рисков значительно меньше. Как раз в этом случае вложенные средства, как правило, возвращаются с коэффициентом x2. А после этого проект продолжают вести уже более спокойные крупные инвесторы, которые работают на масштабирование. Но с меньшей доходностью.
Новаторы, кстати сказать, тоже часто имеют завышенные ожидания в отношении финансовой составляющей. Но в итоге получают столько, во сколько инвестор оценит проект.
— Насколько масштабен этот сегмент? Сколько вообще в России бизнес-ангелов?
— я бы оценил так – не более полусотни. Хотя, если говорить в глобальных определениях, то и того меньше. Все-таки в классическом смысле бизнес-ангел – это человек, имеющий достаточно большой личный капитал, готовый вкладывать деньги в «посевные» проекты (в том числе, на стадии идеи), которые имеют хорошие, но, возможно, очень отдаленные, перспективы для развития и получения экономического эффекта. В определенном смысле это бизнес-меценаты. Такие инвесторы в нашей стране, если и есть, то их – считанные единицы.
— Тем не менее, в России существует аж три ассоциации бизнес-ангелов, а некоторые издания периодически составляют топ-списки представителей этого сегмента. Не излишество ли это для столь небольшого, как вы говорите, круга?
— Как я уже сказал, далеко не все, кто называет себя инвесторами, на самом деле таковыми являются. Это же относится и к бизнес-ангелам. У нас вообще во многие ассоциации часто входят компании, которые по содержанию имеют мало общего с их профилем. Многие называют себя бизнес-ангелами, но на самом деле это просто люди, которые так или иначе пытаются работать на венчурном рынке.
Что касается списков, то в них обычно попадают те, кто стремится к медийности. Между тем, настоящие бизнес-ангелы, кто реально работает на результат, как раз чаще всего придерживаются принципа «деньги любят тишину», и ни в какие списки и рейтинги не стремятся. О них вы в журналах вряд ли что-то прочитаете.
— А насколько сегмент развит в качественном плане?
— Он находится в стадии формирования и уже, можно сказать, вышел на определенный качественный уровень. У бизнеса появляется понимание предмета венчурных инвестиций, складываются определенные стандарты, процедуры для отбора проектов и контроля над их реализацией, эффективным использованием инвестированных средств. Возникает определенная философия: во что вкладывать и как.
— И во что вкладывать?
— Тренды все время меняются. В 2006-2007 годах был бум в строительной отрасли, и все активно инвестировали в соответствующие проекты. В 2009 венчурные инвесторы переключились на IT-технологии. В 2016-2017-ых пришло время блокчейна и криптовалюты.
Но, несмотря на тренды, у каждого свои предпочтения. Лично мне, например, сейчас очень интересно работать с высокотехнологичными проектами в области здоровья, медицины, биотехнологий. На второе место я, пожалуй, поставил бы технологии в области строительства. Также перспективны проекты, связанные с экологией – мусороперерабатывающие предприятия, альтернативная энергетика и пр. Хороший вариант – производство комплектующих для крупных заказчиков, проекты, имеющие отношение к уже выигранным тендерам и госзаказу.
Можно также сказать, к чему сейчас инвесторы не испытывают интерес. Это продукты питания, недвижимость и земля, рестораны, такси, медиа и реклама и пр. Некоторые сферы, такие, например, как алкогольная и табачная, не привлекают инвесторов из-за многочисленных ограничений для новичков. А в нефтегазе слишком большая конкуренция.
— А финтех?
— Тут многое зависит от перспектив масштабирования инновационного проекта. Если есть вероятность выхода на международную арену, то это может быть интересно.
— А есть конкуренция за перспективные финтехпроекты между бизнес-ангелами и банками, которые сейчас активно создают всякие «песочницы» для поиска и развития интересных стартапов? При том же ЦБ создана специальная ассоциация для этих целей.
— Нет, конкуренции нет. Скорее, между нами и банками есть определенное распределение ролей. У банковских акселераторов существуют четкие регламенты, которые никто не будет адаптировать под конкретную новаторскую идею, пусть даже с очень хорошим потенциалом. Поэтому часто банки как раз отправляют проекты, которые не проходят по их процедурам оценки, бизнес-ангелам, которые, являясь частниками, имеют гораздо больше возможностей для гибкости. Те, в свою очередь, осуществляют посевные инвестиции, доводят идею до ума, помогают «упаковать» проект, а затем он уже может быть продан банку.
— А насколько вообще актуальна тема создания венчурных фондов и «песочниц» при госкомпаниях?
— Эта тема существует давно, а сейчас данное направление развивается особенно активно – после соответствующих поручений от первых лиц государства. Вопрос только в том, насколько эти структуры эффективно работают. Кто-то реально ищет и развивает хорошие проекты. А кто-то работает «для галочки» или для того, чтобы «осваивать бюджеты».
— А конкуренция за хорошие проекты существует?
— Нет, как таковой конкуренции нет. Хороших проектов, которые нуждаются в финансировании, предостаточно. Мы, например, никого не ищем, никак себя не рекламируем. К нам и без того со всех сторон со своими проектами идет масса народа. Мы проводим раунды.
На первом оцениваем проекты сами, даем советы, как их можно улучшить. Для прошедших дальше проводится второй раунд, на который уже приходят инвесторы (хотя некоторые из них уже начинают участие с первых этапов). Для оценки проектов инвесторы приводят своих специалистов с различными компетенциями, которые общаются с новаторами, дают ценные советы: каких людей набрать в команду, как выбрать стратегию выхода на рынок и пр.
Очень важно, чтобы идеи попали к грамотным людям, которые смогут по достоинству их оценить и помочь претворить в жизнь. И не загубить.
— Что значит, загубить?
— На рынке очень много разных моделей, которые предлагают раскрутку инноваций. Но далеко не все являются для этого достаточно квалифицированными, а иногда – и достаточно добросовестными. Есть откровенно спекулятивные структуры, которые перепродают проекты, не создавая в них никакой добавочной стоимости. И потом, как правило, дальше они не могут развиваться.
Проект можно неправильно или неинтересно презентовать, неадекватно оценить. Все это работает в минус.
Если проект не собрал определенную сумму, которая нужна на реализацию, то автор должен вернуть деньги инвесторам. При этом его репутация уже оказывается, что называется, подмоченной. И потом привлечь деньги даже через другие модели ему будет очень сложно.
— Насколько качественным является информационное поле для соискателей инвестиций? Как они узнают, куда лучше идти за деньгами?
— Пока это поле не очень качественное. Но именно сейчас мы активно работаем над созданием модели закрытого типа, которая позволит новаторам видеть, какие венчурные структуры эффективны, а какие нет, с какими инвесторами они могут работать, как получить отклики экспертов, как приобрести статус проекта и пр. Для этого будет создано специальное мобильное приложение, с помощью которого можно будет работать, даже минуя личные встречи. Кроме того, по мере внедрения в нашей стране блокчейн-технологий, этот сервис будет масштабироваться на международные рынки, и финансирование можно будет получать из-за рубежа. С учетом санкционной темы – скорее всего, посредством криптовалюты.
— Вы сказали, что блокчейн-технологии и криптовалюта были в тренде в 2016-2017 годах. А сейчас?
— Пока они остаются в тренде. Но тут нужно уточнить, что большинство проектов связано с ICO. А с этой формой привлечения средств сейчас все чаще возникают определенные сложности. Если раньше маркетинг в отношении таких проектов работал очень хорошо, то сейчас он становится все менее эффективным. Потому что все инвесторы уже «наелись» хайпа, увидели, что 99% ICO являются скамом.
То есть большинство – изначально провальные. При этом в такие проекты некоторые инвесторы все равно вкладываются. Но лишь для того, чтобы на этапе выхода токена и его роста быстро выйти из проекта. Такие чисто спекулятивные стратегии.
Но самое плохое, что в ряды таких проектов иногда попадают и хорошие идеи, которые при грамотном подходе можно было бы довести до рынка. Но после того, как они оказываются у спекулянтов, и те их сбрасывают, все перспективы умирают.
— Получается, что инвесторы-спекулянты могут «подставить» даже хороший проект?
Получается, да. Если в проекте фигурирует человек, который ранее засветился не с очень хорошей стороны, то вероятность того, что проект больше не получит деньги, очень большая.
У нас даже есть «черная книга», куда мы заносим описание разных некорректных ситуаций, произошедших в сфере венчурного инвестирования. И у тех, кто в этих ситуациях засветился, возможны проблемы с дальнейшей деятельностью на этом рынке.
Поскольку рынок не очень большой, то все друг друга знают и обмениваются информацией. Сейчас перед профсообществом стоит задача создать некую общую цивилизованную культуру инвестиций в России.
Юрий Матросов, руководитель Сообщества бизнес-ангелов России
Источник: www.finversia.ru