18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫМ ФОНДОМ РАЗВИТИЯ ФИЛАНТРОПИИ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОГО ФОНДА РАЗВИТИЯ ФИЛАНТРОПИИ.
Филантроп
- Home
- Эссе
- КСБ (корпоративная социальная безответственность)
КСБ (корпоративная социальная безответственность)
Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Благотворительным фондом развития филантропии, либо касается деятельности иностранного агента Благотворительного фонда развития филантропии
Марина Ткаченко, спецкор «Филантропа» на Украине, в своем новом тексте задает несколько вопросов специалистам в области корпоративной социальной ответственности (КСО). На днях мы начнем публиковать ответы специалистов (они уже приходят). Надеемся, это поможет понять смысл и идеи КСО — далеко не однозначного явления.
Что такое социальная ответственность | Родион Арсеньев | Prosmotr
Пару лет назад меня позвали на одно мероприятие: мол, мне как профессионально пишущему о благотворительности человеку будет интересно. Оказалось, это была совсем небольшая выставка, на которой некоторые (и довольно известные) предприятия рассказывали о своих благотворительных проектах и разовых акциях. Видимо, я была еще недостаточно образована в сфере филантропии на тот момент, потому что меня принялись усиленно поправлять. «Нет, что вы, — уверяли меня, — это не благотворительность, а корпоративная социальная ответственность нашего бизнеса! Так и запишите — КСО».
Я не стала спорить, решив во всем разобраться самостоятельно. Не сразу, конечно, но пришло ощущение, что чем больше я узнавала о КСО – как на Украине, так и в других странах, тем меньше ощущала ясность волнующего меня вопроса. И заметьте – даже не ответа. А именно – чем социальная ответственность бизнеса отличается от благотворительности и почему эта институция трансформировалось в какую-то отдельную модную субкультуру?
И, хотя я могу изложить свои мысли по этому вопросу как человек достаточно осведомленный, все-таки выскажу основные положения с точки зрения рядового читателя или обывателя.
Регулярно декларируется, что КСО — дело добровольное. Никто не заставляет бизнес быть ответственным. Тогда получается, что предприятия, бизнес-структуры и корпорации у нас на сегодняшний день либо ответственные, либо безответственные. Или, может, есть еще какие-то по роду деятельности, что называется «ни то ни се»? Как это определить?
Существуют ли адекватные механизмы определения?
Спектр «опознания», который характеризует социальную ответственность, многогранен и широк до неприличия. Дать четкую характеристику отдельно взятой фирме по данным параметрам просто невозможно. Своевременная выплата зарплаты, обеспечение сотрудников всеми социальными гарантиями и путевками в базы отдыха считается (в ряде случаев — действительно) КСО, наряду с фактами помощи нуждающимся или прокладкой улиц в селах и электрификацией глухих остановок на хуторах. Я уже не говорю о постройке храмов – еще совсем недавно возрождение храмов ктиторами все называли благотворительностью, а человека, выделившего на это финансы и другие средства — благодетелем. Теперь это почему-то называется социальной ответственностью.
Понятие корпоративной социальной ответственности — Ольга Мелитонян
Как нам определить, что это КСО? По конечному результату? Или по процессу воплощения хорошего дела? Вернемся к храму – определенная община на определенном предприятии возводит сооружение религиозного культа за деньги этой корпорации для своих же сотрудников, членов их семей и других принадлежащих данной конфессии прихожан. Результат тот же, что и выше описанном случае.
В итоге это КСО или благотворительность? По конечному результату в этом случае разницы не видно.
Если же мы будем проводить градацию по ярко выраженным конечным результатам – а именно: когда благотворительность фирмы концентрируется только в той профессиональной сфере, в которой она достигает максимальных прибылей, получится следующее. Вот шоколадная фабрика обеспечивает нуждающихся разнообразными конфетными наборами.
Или даже производит особый безвредный шоколад. Это хорошо. Но, в то же время, в период кризиса, сотрудников шоколадной фабрики переводят на полставки, задерживают зарплату, а то и вообще оптимизируют производство традиционным методом сокращений. Это плохо? Или это обычные будни любого предприятия?
И в этом случае – данная корпорация социально ответственна или безответственна? Кто мне ответит?
Безусловно, я сужу по ситуации, которая сложилась в отечественном производственном и благотворительном секторе. Но если даже прочитать статьи и аналитику на подобные темы в зарубежной прессе, все равно общей чертой политики КСО, на мой субъективный взгляд, является политика двойных стандартов. И я довольно искренне жду возражений на данное предположение.
Если предприятие что-то хорошее сделало – это, конечно, КСО, а плохое – то это не КСО, так и говорить об этом нечего… Даже если перечитать рекомендации составления набирающих моду отчетов по КСО (а видов этих отчетов множество), то цель таких рекомендаций – как научиться грамотно эту отчетность составлять, а никак не предоставление хотя бы модели объективной оценки плюсов и минусов в области результативного взаимодействия предприятия с социумом. Да и сами эти отчеты преподносятся как необязательные для бизнеса. Ну конечно, кто может заставить собственника компании (или ее стейкхолдеров) писать в публичных да и еще не обязательных отчетах о тех антисоциальных моментах, которые имеют место в его деятельности?
Я не против КСО как принципа, но нужно иметь смелость называть вещи своими именами. И если мы говорим о социальной ответственности бизнеса, то нужно подчеркивать, что это, прежде всего бизнес, это структура, а не отдельно взятый меценат со своими человеколюбивыми качествами. Бизнес не побежит, бросив производство, на другой конец планеты делиться с нуждающимся последней рубашкой. «Единственная ответственность бизнеса — это получение прибыли» — сказал американский экономист Милтон Фридман, который получил Нобелевскую премию как раз за анализ потребления и наглядную демонстрацию в своих работах сложности политики экономической стабилизации. Я с ним согласна.
Вот почитайте, какие качественные показатели ожидаются от внедрения КСО-политики и подготовки, вытекающей из КСО, социальной (нефинанасовой) отчетности.
- улучшение рейтингов, в частности рейтинга корпоративного управления, что, в свою очередь, способствует привлечению заемного капитала для компании;
- содействие в укреплении международной репутации и проведении успешного IPO (первичное размещение компанией своих акций на бирже) на западных фондовых биржах, а также в привлечении в качестве акционеров институциональных инвесторов (таких как пенсионные, взаимные фонды и пр.);
- возможность привлечения более дешевых и “длинных” займов (например, получение кредитов от банков, следующих “принципам Экватора”, невозможное без оценки уровня экологической ответственности);
- повышение интереса инвесторов не только к компании, но и непосредственно к менеджменту, который с помощью нефинансовой отчетности продемонстрировал качество своего корпоративного управления, корпоративную устойчивость, высокий уровень управления нефинансовыми рисками и способность эффективно взаимодействовать с заинтересованными сторонами;
- повышение степени доверия в отношениях компании с заинтересованными сторонами, что позволяет предотвращать потенциальные угрозы и конфликты с заинтересованными сторонами.
Ничего отличного от бизнес-целей я тут не вижу. А вижу, что цель КСО — за счет использования механизмов КСО – все то же привлечение инвестиций и получение прибыли. Я не намекаю, что КСО – это какая-то глобальная спекуляция, подменяющая понятия, нет. Если хоть кому-то от политики КСО действительно стало жить лучше – а такие примеры есть – то этим фактам можно только радоваться. Но ведь немало примеров, когда для получения инвестиций и прибыли могут применять и принципы КСБ (корпоративной социальной безответственности).
Повторю еще раз КСО – на самом деле не благотворительность, даже если получаются благие дела. И главное отличие от благотворительности, которая «работает» по принципу скорейшего разрешения текущей проблемы – вплоть до «поделиться последней рубашкой на другом конце планеты», это отличие понятийное. Потому что благотворительность это и инструмент, и цель, а КСО – только инструмент, опять же, на мой субъективный взгляд.
С развитием «экологических» направлений бизнеса в основе принципа КСО было также задекларировано устойчивое развитие, обратите внимание – компании. То есть — стабильность производства, которому может угрожать стачечное движение, экологические скандалы и т.п. А так же стабильность развития бизнеса, нуждающегося в безоблачной картине своих будущих отношений с обществом.
А если для устойчивого развития какого-либо бизнеса идеи КСО как кость в горле? То есть, предприятие богатеет буквально на антисоциальной политике? В крайнем случае – это его профиль (алкогольные компании, табачные фирмы или экологически вредное производство). Например – экологически вредное производство расширяется, создавая новые рабочие места. Эта компания устойчиво развивается, разве нет?
Правда, согласно классическому определению Еврокомиссии, «корпоративная социальная ответственность это движение бизнеса навстречу обществу, которое ценно тем, что является изъявлением доброй воли».
Да, это демократично и соответствует принципам свободной экономической конкуренции… Тогда почему все конференции, все круглые столы и международные дискуссии, все научные публикации и анализы по теме КСО регулярно доказывают мне как рядовому читателю, что КСО – это не просто хорошо для всех, а экономически выгодно именно для самого бизнеса? Хорошо, я верю.
Если это инструмент для получения прибыли и достижения уровня устойчивого развития, то почему некоторые рьяно выступают против тотального внедрения этих принципов на предприятиях, подчеркивая именно добровольность решений? Я предполагаю, что поскольку КСО — это не обязательно глобальные акции, а хотя бы соблюдение элементарных социальных гарантий для своих же сотрудников, то как раз отсутствие этих гарантий и делает ряд предприятий Корпоративно Социально Безответственными.
Как минимум. С другой стороны – возводить соблюдение социальных гарантий в ранг КСО – это засвидетельствовать нарушение трудового законодательства. Тогда выходит, что соблюдение закона – это дело добровольное: хочу плачу зарплату, а хочу – увольняю. Хочу доплачиваю за вредное производство – хочу не доплачиваю. И т.п.
Это если бы мы жили при феодализме или в XIX веке, тогда человеческое отношение к наемным работникам можно было бы возводить в ранг высокоморальных достижений. В этом смысле, кстати, КСО не изобретение последних времен. Строить рабочие поселки и там же – бесплатные больницы и другие сопутствующие учреждения для своих рабочих начали еще предприниматели Царской России.
Они поняли, что действительно качественное и устойчивое развитие их дела возможно только в том случае, если будет сохранен главные капитал – трудовой ресурс, со всеми его запросами. Потому и садики строили, и ясли, и школы, чтобы не отвлекать работающую у него мать-одиночку от производства. И электрифицировали целые города, во избежание разбоя и «калецтв» (увечий. — Ред.).
Или в наши дни, в корпорации Google Inc, сотрудники могут получить все необходимое для удовлетворения жизненных потребностей и духовно-психологических запросов прямо в стенах офисов, раскинувшихся на территориях многих стран мира. То есть, они обеспечены за счет фирмы настолько, что им порой нет смысла уходить домой, чтобы поесть, заняться спортом, посетить врача и т.д. Поэтому они работают в корпорации посменно. Конечно, это несвобода – но человек, выбирает ее сознательно, зная за что. В этом случае руководство корпорации не считает, что обеспечение соответствующих условий для наемных работников – это какая-то социальная ответственность. Они сейчас больше заняты возобновляемой энергетикой…
С другой стороны, обязаловка грозит профанацией. В одной из пивоварных компаний мирового уровня мне гордо сказали, что они придерживаются принципов КСО – на этикетках товара четко прописывают, что пиво очень вредит здоровью… А может наоборот, делая КСО обязательным, мы достигнем того самого, хотя бы социализма? И вот на фоне отсутствия четко прописанных понятий, категорий ответственности за декларируемые ценности и проводимые программы, мы слышим уже голоса за предоставление налоговых льгот для тех, кто проводит на своих предприятиях политику КСО. Если это так выгодно для предприятия и к тому же не обязательно – зачем льготы? Не думаю, что меня можно обвинить в предвзятости, просто если вышеперечисленные вопросы приходят в голову мне, то они посещают и еще многих…
Я бы хотела получить разъяснения в этой области от действительно настоящего специалиста в данной сфере. Ибо освещая данную и смежную проблематику, не нахожу ссылок на какие либо исчерпывающие высказывания и разъяснения.
Источник: philanthropy.ru
Социальная безответственность
Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел исследование, касающееся восприятия россиянами понятия корпоративной социальной ответственности (КСО). Выяснилось, что у российских граждан в отличие от европейцев слишком терпимое отношение к социальным планам бизнеса: главное — чтобы предприятие платило налоги, зарплату и производило качественную продукцию.
Эксперты департамента корпоративных исследований ВЦИОМ в ходе проведения своего исследования столкнулись прежде всего с различиями в понимании термина «социальная ответственность» в России и на Западе. Если в развитых странах граждане под КСО подразумевают «добровольный вклад компании в борьбу с бедностью и болезнями», то россияне в первую очередь говорят о четком выполнении компанией своих прямых обязательств перед работниками, государством и партнерами. «Лишь немногие респонденты считают, что бизнес должен вносить вклад в развитие общества сверх этого обязательного минимума», — говорит руководитель департамента корпоративных исследований ВЦИОМ Юлия Верлина.
Так на вопрос, что, по вашему мнению, в первую очередь характеризует бизнес как социально ответственный (допускалось три варианта ответа), 54,7% россиян отметили выплату зарплаты и уплату налогов. На втором месте (41,7%) — производство качественной продукции. Заботу о сотрудниках, предоставление им льгот и гарантий отнесли к социальной ответственности 28,9% опрошенных.
Лишь 12,5% считают, что КСО — это благотворительность, 12,1% — участие в социальных проблемах города и 10,2% — ведение бизнеса с учетом интересов местного населения. «Уплата налогов и следование закону — это не социальная ответственность, — комментирует результаты исследования доцент РГГУ Александр Шиляев. — Нельзя к ней отнести и отправку сотрудников предприятия на море в период отпусков». Эксперты отмечают, что в России у граждан нет четкого понимания социальной ответственности бизнеса как дополнительного вклада в развитие общества. «Эта культура у нас не привита. Традиционно считается, что этим должно заниматься государство», — объясняет Юлия Верлина.
Несмотря на различия в понимании термина КСО, европейцы, американцы и россияне при выборе места работы при прочих равных скорее предпочтут социально ответственную компанию. Так, по данным европейской исследовательской компании Ipsos MORI, для 86% британцев важно знать, что их компания социально ответственна перед обществом и окружающей средой.
В России 72,3% опрошенных считают, что потенциальный работодатель не должен негативно влиять на экологию, а 55,2% полагают, что компания должна участвовать в благотворительных программах. Правда, по признанию самих авторов доклада, в дополнительных исследованиях нуждается тема отношения работников к благотворительности их компании. Социологи не исключают, что большинство россиян наверняка решат, что лучше бы начальство повысило зарплату, чем тратилось на экологию. За увеличение социальной активности выступят, скорее всего, те россияне, которые не работают на заводе. А вот вопрос с пристрастиями работников, которых это коснется напрямую, во ВЦИОМ намерены изучить в ближайшее время.
Эксперты рекомендуют подходить к исследованиям на тему КСО в России со скептицизмом. «Сколько бы исследований не было, никто толком не доказал, что социальная ответственность не отражается на прибылях компании в отрицательную сторону», — считает Александр Шиляев. Эксперт уверяет, что существует очень много заказных исследований, в которых утверждается, что быть социально ответственным выгодно. И на этом «кормятся» многие неправительственные организации, которые приходят в компании за деньгами.
Источник: hr-portal.ru
Социальная безответственность: о чем должны задуматься владельцы торговых центров
Когда в 2002 году шведская компания ИКЕА, развивающая проект МЕГА, задекларировала в качестве одной из своих ключевых ценностей безопасность, я не очень понял в чем смысл такого заявления.
Мне, да и другим российским участникам рынка недвижимости казалось в то время, что главной ценностью торгово-развлекательного центра является создание профессиональной торговой площадки, генерация трафика, подбор магазинов. Должен сказать, что такие представления о приоритетах торговых центров были главной заботой девелоперов торговой недвижимости все эти годы.
Но череда пожаров и обрушений, которые случались по всей стране с пугающей периодичностью сразу же за вводом в эксплуатацию торговых центров, убедила меня в очевидном: ТРЦ — это, прежде всего, общественное место, а потом уже «храм торговли». И подход девелоперов к обеспечению безопасности торговых центров, не только пожарной, в этом контексте является отражением отношения бизнеса к обществу, людям, посетителям торговых центров, в основе которого лежит, к сожалению, безразличие.
Под «социальной ответственностью» российский бизнес все еще подразумевает в большинстве своем спонсирование футбольных команд, муниципальные праздники и другие реверансы по отношению к властям того или иного уровня, потому что мы за это получаем какие-то преференции и благосклонное их внимание. Таким образом мы предпочитаем демонстрировать свою лояльность властям, а не обществу, для которого создаем торговые центры и где обязаны бы обеспечить безопасность большому скоплению людей.
Стоит отметить, что в России на самом деле довольно жесткие нормативы пожарной безопасности, а торговые центры относятся к самой высокой — четвертой категории — пожарной опасности. И строиться торговые объекты должны с учетом самых высших требований. Проблема в том, что эти высокие стандарты легко дискредитируются безразличием к их исполнению на всех уровнях: бизнес всячески пытается удешевить строительство и стоимость противопожарного оборудования, отделаться формальными шагами. Власти и проверяющие органы с большей или меньшей охотой помогают девелоперам решить эти вопросов с минимальными затратами.
Практически вслед за трагедией властные и депутатские представители заявили о жесткой проверке всех торговых центров, кинотеатров и прочих мест массового скопления. Но от закручивания гаек мы столкнемся с ситуацией, когда на трескающийся по швам паровой котел ставят заплатки, тогда как все швы его давно проржавели, и требуется заменить сам паровой котел.
Да, можно добиться абсолюта в планировании и реализации драконовских мер, написать самые жесткие нормативы, позакрывать торговые центры, однако самое важное, что нужно сегодня сделать — поменять отношение к вопросам безопасности в головах бизнес-сообщества и чиновников. Я говорю не о нормативах и строгости, а про настоящую социальную ответственность, которая продолжает сегодня оставаться, к сожалению, социальной безответственностью.
Источник: www.forbes.ru