Экономическая сфера жизни обычно следует за политической, поэтому возникшая за последние пару лет турбулентность в геополитике оказала влияние и на IT.
Многие IT-тренды, которые раньше казались незыблемыми столпами (IoT, blockchain, автоматизация), начинают уходить на второй план, уступая место для более актуальной технологической повестке. Прежде всего, речь о повышении суверенитета и локализации ключевых технологий, которые нужны для исправной работы критической инфраструктуры бизнеса и государства. Безусловно, это не означает, что развитие IoT и blockchain сходит на нет. Речь о приоритезации потребностей бизнеса и общества: в фокус попадают более тактические цели.
До недавнего времени практически любая технологическая идея, если она не нацелена на завоевание глобального рынка, была заранее обречена на провал. Такого рода идеям было сложно привлечь инвестиции, жизнеспособность их бизнес-модели вызывала вопросы. Сейчас же мы находимся в той точке, когда жизнеспособность экономики в текущих условиях становятся важнее, чем глобальные конкурентные преимущества проекта.
Бизнес-модели, которые потрясли индустрии и рынки
Сегодняшний тренд на технологический суверенитет состоит как из позитивных, так и из негативных факторов для IT-отрасли — все они взаимосвязаны. С одной стороны, мы наблюдаем, как рынок покидают зарубежные вендоры ПО, при этом спрос сохраняется на том же уровне.
Такая ситуация дает уникальную возможность условно бесплатно занять ниши, которые в обычном режиме пришлось бы завоевывать годами, если не десятилетиями.
Новые государственные программы поддержки отрасли позволяют производителям получить дополнительный толчок в развитии, выпуская свои продукты или обновляя существующие в ускоренном режиме.
Негативное влияние испытывают на себе, в первую очередь, потребители IT-продуктов и услуг. Что происходит? Сокращается предложение, повышается средняя стоимость. Внедрение новых систем предполагает дополнительные инвестиции в переобучение персонала и переквалификации части сотрудников под новый UX и функционал. Всё это в конечном итоге повышает розничную стоимость товаров и услуг и бьет по потребителю.
Санкции и импортозамещение
За последние десятилетия IT-инфраструктура стала критическим фактором не только цифровой трансформации, но и просто успешной работы любой компании — вне зависимости от того, чем она занимается. Тем сильнее бизнес ощущает на себе влияние санкций: такие необходимые операции, как замена серверов, сетевого и каналообразующего оборудования, систем хранения данных (СХД) и системного ПО превратились в довольно сложную задачу. Возросли риски перебоя не только развития, но и функционирования компаний как такового.
Несмотря на все предыдущие усилия по импортозамещению так называемого программно-аппаратного комплекса (ПАК), основные российские игроки в этом сегменте — это всё еще компании, которые занимаются сборкой оборудования на западных компонентах. Если внимательно посмотреть на текущую ситуацию на российском рынке, которая с точки зрения цифр не сильно изменилась с 2021 года, то можно заметить, что доля западного оборудования в ней доходит до 90%. Что это значит для российского IT-бизнеса?
Интернет-экономика. Высокотехнологичный бизнес в России: точки роста и регионы
Хорошая новость заключается в том, что санкции уже сейчас поспособствовали не просто импортозамещению в сегменте ПАК, а движению к полной технологической независимости в сегменте. Плохая — в том, что существуют серьезные факторы, которые это развитие сдерживают. Основные — нехватка электронных компонентов, производственных мощностей и технологий для производства оборудования, которые раньше приходили из-за рубежа, недостаточное количество квалифицированных кадров на рынке и как следствие всего этого рост стоимости конечных продуктов.
Такая ситуация сложилась во многом из-за отсутствия реальных возможностей и до недавнего времени насущной необходимости развивать локальное производство полного цикла. Всё, от микроэлектронных чипов до конечных продуктов (сервера, СХД, сетевое оборудование), исторически было сильно завязано на импорт. Свободный доступ к международному рынку оборудования и очень высокое качество компонентов западного производства демотивировали развивать испортозамещение в этой сфере.
Сегодня этот сегмент освободился для российских производителей и имеет высокий потенциал. Но чтобы реально создавать конкурентоспособные и востребованные продукты, нам нужно совершить технологический скачок.
Сделать это возможно, если использовать накопленный опыт и компетенции по работе с западным оборудованием, но в применении к нашим локальным технологиям. Самой проблемной областью остается производство продуктов для решения критичных задач: большие СХД уровня предприятий, высокопроизводительные вычислительные системы, оборудование уровня ядра сети и т.п.
Всё это — задачи на годы вперед. В краткосрочной перспективе на первый план выходит параллельный импорт, а также поиск и вывод на рынок альтернативных поставщиков из стран, свободных от санкций. В среднесрочной перспективе также можно перейти на комплектующие и оборудование, близкие к потребительскому классу или масс-маркету: например, сервера стандартной архитектуры x86 и построенных на них вычислительных системах, использование открытых стандартов и протоколов, для которых пока еще доступны альтернативные логистические каналы, а сама экосреда не является закрытой. Доступ к ней не сможет быть ограничен одним из производителей (Microsoft, Apple, Cisco, IBM).
Отдельный вопрос — каким образом теперь будет развиваться сегмент системного ПО. В него входят операционные системы, виртуализация, резервное копирование — то есть то, от чего напрямую зависит создание полноценной отечественной экосистемы в сегменте IT-инфраструктуры.
Сейчас более 90% ПО для системного программного слоя представлено западными разработчиками, а продукты немногих российских компаний либо построены на западных технологических платформах, либо ориентированы на них.
Проблему усугубляет эффект «курицы и яйца»: развитие этого класса ПО сильно зависит от аппаратных компонентов и продуктов для IT-инфраструктуры, которые сначала должны получить широкое распространение в России, а распространение отечественных аппаратных платформ (сервера, СХД), в свою очередь, зависит от набора системного ПО, которое может полноценно на них работать.
В локализации и импортозамещении IT-инфраструктуры как ни крути огромна роль государства— только оно, например, может эффективно стимулировать дополнительные закупки оборудования российских производителей. Какими возможностями и госпрограммами могут воспользоваться российские IT-компании?
— Еще в 2015 году создан и функционирует Единый реестр российских программ для вычислительных машин и баз данных.
— При Минпромторге появился и Реестр радиоэлектронной продукции, независимой частью которого стал Реестр телекоммуникационного оборудования российского происхождения. В 2021 году госкомпании должны были закупать 50% российских ноутбуков и ПК, в 2022-м — 60%, а в 2023-м — уже 70%.
— Меняются критерии для признания оборудования российским и попадания его в реестр. Вводятся дополнительные льготы и субсидии со стороны государства:
- субсидии на производство планшетов, смартфонов и ноутбуков в России;
- субсидии за рекламу российских производителей электроники, включая ноутбуки, системные блоки и планшеты;
- стимулирование дополнительных закупок отечественного оборудования крупными российскими компаниями и компаниями с госучастием со стороны Минцифры, — это тоже по сути является дополнительным субсидированием производителей.
— В качестве отдельного драйвера нужно отметить Указ № 166, который усиливает требования к инфраструктуре и информационной безопасности. В нем с 1 января 2025 г. органам государственной власти как заказчикам запрещается использовать иностранное ПО на принадлежащих им значимых объектах критической информационной инфраструктуры. Это открывает большие перспективы участия российских компаний в госзаказах.
Кибербезопасность
Отечественный рынок кибербезопасности, в отличие от других сфер отрасли, находится в довольно выгодном положении. Российские производители уже давно предлагают компаниям локальные решения практически в любом технологическом классе. Такая ситуация именно в сегменте кибербезопасности сложилась из-за политики государства в этой области и разработки довольно строгих стандартов, в результате чего на мировом рынке уже давно работают конкурентоспособные российские производители.
Существуют два основных фактора, которые трансформируют сферу кибербезопасности прямо сейчас:
- Уход западных производителей и прекращение ими поддержки своих клиентов в России. Фактически оборудование и программное обеспечение, которое покупали отечественные компании, превратилось в тыкву, а в сегменте кибербезопаности это гораздо более чувствительно, чем в IT-инфраструктуре или бизнес-приложениях.
- Одновременное увеличение атак и инцидентов, связанных с кибербезопасностью. За последний год по нашим данным количество кибератак на инфраструктуру российских компаний увеличилось до 80 раз в пиковый период весной 2022 года по сравнению с тем же периодом в 2021 году.
Одна из известных в публичном поле кибератак — это атака на станции зарядки электроавтомобилей на трассе М11. Также известно об атаках на компании пищевой промышленности, на финансовый сектор и отечественные промышленные компании.
Отдельно стоит выделить новые типы угроз, а именно угрозы, связанные с повсеместным использованием продуктов с открытым исходным кодом. Увеличилось число атак, связанных с встраиванием вредоносного кода в веб и обновления ПО. DDOS-атаки тоже участились — 2022 год стал рекордсменом по их количеству.
Сместился и фокус атак: если раньше мишенью становились крупные компании, а главной целью было получить материальную выгоду, то сейчас атакам подвергается вся российская IT-инфраструктура. Выбираются компании и сегменты, в которых кибератака могла бы принести значительный, и, главное, видимый ущерб: прежде всего, речь о промышленных и государственных информационных системах, СМИ, ретейле и т.д.
Чтобы эффективно, быстро и надежно разработать необходимый объем отечественного ПО и вывести его на рынок, необходимо тесное взаимодействие разных команд, — включая специалистов по кибербезопасности, которые отследят уязвимости и потенциальные угрозы в ПО, проверят надежность кода. Как следствие, мы наблюдаем тренд на построение и внедрение в культуру процессов DevSecOps — когда тестирование безопасности происходит на каждом этапе разработки программного обеспечения.
Конкуренция и монополия
Если посмотреть на отечественный рынок программного обеспечения, может создаться впечатление, что заместить российскими аналогами можно порядка 80% западного ПО. На самом деле в большинстве случаев локальные решения не смогут стать полноценной функциональной заменой глобальным аналогам и имеют свои ограничения.
Например, на российском рынке существует порядка 4-5 офисных пакетов, но пока что ни одно из них не является полноценной заменой MS Office. Доступны около десяти решений по виртуализации, но сегодня они тоже в полной мере не могут полноценно заменить решения от VMware или Microsoft. Учитывая уход западных разработчиков и реальный объем российского рынка ПО (по данным предыдущих годов он составляет 1-2% от мирового), для разработки сопоставимого по уровню с западными продукта потребуются колоссальные суммы, которые могут превосходить весь объем внутреннего рынка. Таких денег у коммерческих разработчиков, конечно, нет, и здесь нужна помощь государства и крупных компаний.
В ближайшем будущем потенциально возникнут фавориты в каждом классе ПО и оборудования, и на эти продукты и решения будет сделана государственная ставка. При таком подходе большая часть финансовых средств заказчиков (и субсидий) пойдет на развитие ПО одного производителя — возможно, это будет единственным шансом получить законченный продукт, который окажется конкурентоспособным на отечественном рынке. Весь вопрос в том, как выстроить требования к этому продукту со стороны бизнеса и государства.
Потенциальные фавориты уже видны в сегменте ERP-систем, офисного программного обеспечения, частично операционных систем.
Нужно отметить, что за рубежом эта практика не нова, и условный монополизм крупных ИТ-компаний никого не смущает. Microsoft, например, — фактический монополист в сегменте клиентских операционных систем и офисного ПО, а SAP — в области ERP-систем.
В текущих условиях потенциальная монополизация IT-рынка может принести больше положительных результатов в среднесрочной перспективе, чем отрицательных. Конечно, не стоит забывать про влияние такой схемы на стоимость программных продуктов: уже сейчас мы видим, что в условиях ограниченной конкуренции и безальтернативности выбора отечественные решения дорожают, в некоторых случаях до 5 раз.
Найм
Нехватка квалифицированных кадров в IT и раньше была проблемой, но переход на отечественные продукты и одновременный отток большого количества специалистов за рубеж сделали ее крайне серьезной. Если в 2021 году нехватка инженеров разработки ПО оценивалась в районе 1 млн. специалистов, то теперь разрыв между потребностью рынка труда и предложением увеличился в разы.
Такой контекст повлияет на обучение IT-специалистов. Если раньше оно предполагало классическую модель подготовки (инженерный вуз или математический факультет, стажировка, получение опыта), то сейчас всё больше айтишников мы получаем путем переквалификации. В этом случае в подготовку вовлекаются уже опытные сотрудники, которые получают дополнительные знания не столько из университетских программ или центров повышения квалификации, сколько из онлайн-платформ и краткосрочных курсов. Пожалуй, самый яркий пример, который прямо сейчас реализовывается на рынке труда, — переквалификация специалистов SAP в специалистов 1С.
Высокотехнологичный бизнес в регионах россии национальный доклад
По мнению авторов Доклада, проблема низкого уровня внедрения новых технологий заключается не в недостаточном стимулировании инновационной активности, а в особенностях структуры экономики России, в преобладании низкотехнологичных (сырьевых) отраслей. Поэтому в Докладе исследуются отрасли высших переделов, находящиеся на переднем крае научных исследований. Высокотехнологичный бизнес уже сейчас вносит значимый вклад в экономику России (около 22% ВВП, 34,3% числа работников, около 17% в сборе налогов на прибыль), играет важнейшую роль в импортозамещении и обеспечении национальной безопасности страны. Но развитие технологического предпринимательства идет недостаточными темпами в условиях глобальной цифровой трансформации.
Идущие глобальные процессы автоматизации производств, внедрения умных систем могут привести к существенному сокращению занятости в России в 2030-е гг. По оценкам, приведенным в Докладе, около половины рабочих мест могут быть автоматизированы. Фактически безальтернативным вариантом обеспечения массовой занятости становится возможность создания нового бизнеса как форма творчества и самореализации.
Исходя из глобальных тенденций и направлений федеральной политики, реализация возможностей новой экономики во многом будет определяться политикой региональных властей по стимулированию предпринимательской инициативы и выращиванию технологических лидеров. Поэтому разработанная для Доклада оригинальная система мониторинга важна для региональных администраций, так как позволяет отслеживать формирование несырьевой экономики согласно Указу Президента, а также проводить диагностику потенциальных рисков цифровой экономики.
Ряд крупнейших и наиболее успешных регионов по развитию высокотехнологичного бизнеса могут стать центрами несырьевого роста российской экономики в долгосрочной перспективе: Москва, Санкт-Петербург, Московская область, Республика Татарстан, Нижегородская, Самарская, Новосибирская, Свердловская области, Пермский край, Республика Башкортостан Ростовская, Челябинская области и ряд других субъектов Федерации.
В соответствии со Стратегией научно-технологического развития России до 2030 г. поставлена цель увеличения доли высокотехнологичных и наукоемких отраслей в валовом внутреннем продукте (ВВП) страны. В то же время, продолжаются споры относительно того, каким образом должны выбираться направления поддержки.
На наш взгляд, проблема низкого уровня внедрения новых технологий заключается не в недостаточном стимулировании инновационной активности, а в особенностях структуры экономики России, в преобладании низкотехнологичных (сырьевых) отраслей.
Поэтому в нашем Докладе исследуется отрасли высших переделов, находящиеся на переднем крае научных исследований. Высокотехнологичный бизнес должен стать основой диверсификации отечественной экономики, способствовать переходу к новому технологическому укладу. Высокотехнологичный сектор уже сейчас вносит значимый вклад в экономику (около 22% ВВП, 34,3% числа работников, около 17% в сборе налогов на прибыль), играет важнейшую роль в импортозамещении и обеспечении национальной безопасности страны.
В современных условиях низких темпов роста национальной экономики и с учетом ограничений на импорт технологий и оборудования поддержка высокотехнологичного бизнеса в регионах России становится одной из наиболее актуальных задач. Идущие процессы цифровой трансформации (автоматизации производств, внедрения умных систем) могут привести к существенному сокращению занятости в 2030-е гг.
По нашим оценкам около половины рабочих мест в России могут быть автоматизированы (подробнее см. п. 5.1). Фактически безальтернативным вариантом обеспечения массовой занятости становится возможность создания нового бизнеса как форма творчества и самореализации (см. п. 1.2). Исходя из глобальных тенденций и направлений федеральной политики, реализация
возможностей новой экономики во многом будет определяться политикой региональных властей по стимулированию предпринимательской инициативы и выращиванию технологических лидеров.
Разработанная для Доклада оригинальная система мониторинга особенно важна для региональных администраций, так как позволяет отслеживать формирование несырьевой экономики согласно Указу Президента, а также проводить диагностику потенциальных рисков цифровой экономики. Система мониторинга фактически разбита на два рейтинга, которые включают оценку условий для развития высокотехнологичного бизнеса и оценку результатов его деятельности.
В качестве условий учитываются ресурсы капитала, труда, научный потенциал, институциональная среда, инфраструктурная обеспеченность и объем госзакупок в регионах. Дана оценка вклада в валовый региональный продукт (ВРП), экспорт, создание рабочих мест, формирование бюджета и выращивание нового бизнеса.
Москва. 27 марта. ИНТЕРФАКС – Опубликован национальный доклад «Высокотехнологичный бизнес в регионах России — 2020». Это третье по счету ежегодное исследование, проведенное специалистами Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ и Ассоциацией инновационных регионов России совместно с Группой «Интерфакс».
В докладе представлены результаты исследования РАНХиГС по теме «Особенности развития отдельных отраслей высокотехнологичного сектора в регионах России», в рамках которого были выявлены факторы развития отдельных отраслей высокотехнологичного сектора в России и за рубежом, использованы данные о государственной поддержке сектора в российских регионах, подготовленные АИРР, и ряд статистических данных по высокотехнологичному сектору экономики, рассчитанных на основе системы «СПАРК-Интерфакс».
Эксперты подготовили несколько тематических обзоров, описывающих возможности адаптации регионов к цифровой экономике путем развития STEAM-образования (наука, технологии, инжиниринг, искусство и математика), поддержки информационных технологий, создания корпоративных венчурных фондов. Описаны лучшие региональные практики, а также приведены результаты ежегодного мониторинга, включающего анализ кадрового потенциала регионов, институциональных условий, инфраструктуры, высокотехнологичного экспорта, налоговых поступлений. Отдельный блок посвящен развитию стартапов.
В докладе изложено, как и для чего проводится анализ высокотехнологичного бизнеса в России; представлена конечная типология регионов по условиям и результатам развития high-tech, выявлены центры несырьевого роста России; определены регионы, в которых достаточно ресурсов и сложились выгодные условия для создания и развития новых технологических компаний.
По мнению экспертов, ряд крупнейших и наиболее успешных регионов по развитию высокотехнологичного бизнеса могут стать центрами несырьевого роста российской экономики в долгосрочной перспективе: это Москва, Санкт-Петербург, Московская область, Татарстан, Нижегородская, Свердловская, Челябинская, Тюменская области и некоторые другие субъекты Федерации.
По мнению руководителя исследования ведущего научного сотрудника РАНХиГС Степана Земцова, актуальность исследования несырьевого бизнеса существенно возросла в 2020 г. в условиях падения цен на нефть, сокращения спроса и вынужденной цифровой трансформации бизнеса как ответа на карантинные меры. В рамках антикризисных мер и в приоритете ближайших лет вопросы цифровизации, роботизации, внедрение онлайновых бизнес-моделей, расширение форм удаленной работы. Бизнесы, которые успели провести цифровую трансформацию, смогут выжить и станут успешными после кризиса.
«Различия между регионами по цифровому неравенству, сетевой готовности, развитию high-tech бизнеса, практикам поддержки цифровизации существенны, но теперь, в условиях кризиса, эти различия еще и стали фактором выживания и экономического роста в будущем», — считает он.
По прогнозам С.Земцова, высокотехнологичный бизнес также серьезно пострадает от текущего кризиса. В частности, для high-tech были очень значимы госзакупки, многие из которых заморожены на ближайшие месяцы. Множество бизнесов ориентировано на потребительский спрос (авто- и авиапром, авиатранспорт), который резко упал. Но фармацевтика, электроника, медизделия, ИКТ, НИОКР, образование и здравоохранение могут и выиграть.
«После кризиса Россию ждет иная экономика, если удастся создать условия для цифровой трансформации и индустрии 4.0, но подобные кризисы обычно длиннее и тяжелее, поскольку требуется время для поиска новых решений», — добавил он.
Национальный доклад о развитии высокотехнологичного бизнеса в регионах России представили на Гайдаровском форуме
По мнению авторов Доклада, проблема низкого уровня внедрения новых технологий заключается не в недостаточном стимулировании инновационной активности, а в особенностях структуры экономики России, в преобладании низкотехнологичных (сырьевых) отраслей. Поэтому в Докладе исследуются отрасли высших переделов, находящиеся на переднем крае научных исследований. Высокотехнологичный бизнес уже сейчас вносит значимый вклад в экономику России (около 22% ВВП, 34,3% числа работников, около 17% в сборе налогов на прибыль), играет важнейшую роль в импортозамещении и обеспечении национальной безопасности страны. Но развитие технологического предпринимательства идет недостаточными темпами в условиях глобальной цифровой трансформации.
Идущие глобальные процессы автоматизации производств, внедрения умных систем могут привести к существенному сокращению занятости в России в 2030-е гг. По оценкам, приведенным в Докладе, около половины рабочих мест могут быть автоматизированы. Фактически безальтернативным вариантом обеспечения массовой занятости становится возможность создания нового бизнеса как форма творчества и самореализации.
Исходя из глобальных тенденций и направлений федеральной политики, реализация возможностей новой экономики во многом будет определяться политикой региональных властей по стимулированию предпринимательской инициативы и выращиванию технологических лидеров. Поэтому разработанная для Доклада оригинальная система мониторинга важна для региональных администраций, так как позволяет отслеживать формирование несырьевой экономики согласно Указу Президента, а также проводить диагностику потенциальных рисков цифровой экономики.
Ряд крупнейших и наиболее успешных регионов по развитию высокотехнологичного бизнеса могут стать центрами несырьевого роста российской экономики в долгосрочной перспективе: Москва, Санкт-Петербург, Московская область, Республика Татарстан, Нижегородская, Самарская, Новосибирская, Свердловская области, Пермский край, Республика Башкортостан Ростовская, Челябинская области и ряд других субъектов Федерации.
Регистрации Пользователя на сайте
Осуществление клиентской поддержки
Получения Пользователем информации о событиях
Проведения аудита и прочих внутренних исследований с целью повышения качества предоставляемых услуг
Под персональными данными подразумевается любая информация личного характера, позволяющая установить личность Пользователя, такая как:
Фамилия, Имя, Отчество
Дата рождения
Контактный телефон
Адрес электронной почты
Почтовый адрес
Персональные данные Пользователей хранятся исключительно на электронных носителях и обрабатываются с использованием автоматизированных систем, за исключением случаев, когда неавтоматизированная обработка персональных данных необходима в связи с исполнением требований законодательства.
Компания обязуется не передавать полученные персональные данные третьим лицам, за исключением следующих случаев:
По запросам уполномоченных органов государственной власти РФ только по основаниям и в порядке, установленным законодательством РФ.
Компания оставляет за собой право вносить изменения в одностороннем порядке в настоящие правила, при условии, что изменения не противоречат действующему законодательству РФ. Изменения условий настоящих правил вступают в силу после их публикации на Сайте.
Источник: obrazovanie-gid.ru
Захватывающие возможности: главные тренды рынка моды в 2022 году
Российская индустрия моды вошла в 2022 год в состоянии, которое можно описать формулой «новые проблемы, вызовы, возможности». Рассмотрим, что происходит на рынке прямо сейчас и какие сквозные тренды будут прослеживаться в ближайшем будущем.
Новые игроки и бизнес-модели
На рынок вышло молодое активное поколение предпринимателей, глубоко ориентирующееся в запросах и предпочтениях ровесников.
Модные бренды — 12 Storeez, Ushatava, Avgvst, Monochrome, Alena Akhmadullina — развивают современные формы производства, продвижения и продаж своих коллекций, совершают прорыв на мировой рынок, открывают представительства и склады в разных странах.
Объём рынка моды в России, трлн рублей
Что у них общего?
Вынужденные минимизировать растущие издержки на сырьё, продукцию и логистику, они размещают заказы внутри страны, способствуя возрождению и развитию современной сырьевой и промышленной базы России.
Мощно растут и выходят на глобальный рынок платформы продаж вроде Wildberries. В 2021 году чистый оборот маркетплейса вырос на 93% и составил 884 млрд рублей. Причём категория «одежда, обувь, аксессуары» самая востребованная — объём продаж достиг 336,5 млрд рублей.
оборота Wildberries приносят модные товары
Силой целого поколения локальных марок стало развитие social commerce (продаж через социальные сети).
Молодые марки отражают массовый запрос нового поколения покупателей на культурную и историческую самоидентификацию через модный продукт, созданный не в фабричных условиях.
Устойчивое развитие
Смена поколений и бизнес-моделей в индустрии моды привела к распространению трендов, общих для мирового и российского рынка. В первую очередь это ESG — устойчивое развитие фабрик и бизнеса, которое включает довольно объёмный список трендов.
Экологически ответственное производство материалов и продукции и уменьшение углеродного следа.
Ресайклинг — использование вторично переработанного сырья.
Социальная ответственность бизнеса в вопросах обеспечения достойного уровня условий труда.
Локализация
Индустрия моды трансформируется, центры тяжести смещаются — от глобализации к локализации и восстановлению местных экосистем. «Фабрика мира» Китай сосредоточилась на собственной индустрии моды и больше не является выгодной площадкой размещения заказов. Резко, на 30% в среднем, поднялись цены на сырьё, материалы, производство и логистику.
поднялись цены на производство в Китае
Глобальные корпорации и бренды ищут возможности разместиться на географически близких производствах с родственной культурой бизнес-взаимоотношений. Многие страны увидели перспективы подъёма экономики через возрождение национальных индустрий и получение заказов от индустрии глобальной. В Италии, Португалии, Армении и других странах идёт процесс запуска современных, основанных на высокотехнологичном программном обеспечении, фабрик.
С другой стороны, растёт интерес к модным коллекциям ручной работы, выполненным в местных ремесленных традициях. Возрождается культура семейных мастерских. На этом фоне наблюдается появление нового поколения локальных модных марок. Корпорации и глобальные бренды сотрудничают с камерными игроками, чтобы стать актуальными для молодых покупателей. Например, локальный бренд J.Kim.
Его основательница дизайнер Женя Ким — кореянка, выросла в Ташкенте. Модели бренда создаются руками узбекских и корейских мастериц в национальных ремесленных техниках. Коллекции J.Kim покупают по всему миру и даже «носит» самый знаменитый цифровой инфлюенсер мира Lil Miquela.
Это направление создания модных коллекций руками ремесленников-мастеров сразу завоевало симпатии рынка своей социальной значимостью (обеспечение работой на местах). В России оно представлено проектами Russian Grannies, Vereja и онлайн-магазином Front Fashion Russia. Кроме того, бренд Alena Akhmadullina в последней коллекции включил труд мастериц ручного вязания. Дизайнеры Рома Уваров и Никита Калмыков тоже используют старинные ручные кружева в создании модных коллекций.
Цифровая трансформация
Ещё один глобальный тренд — цифровая трансформация и роботизация производства.
Фабрики новых поколений создаются на основе высокотехнологичного оборудования, софта и трёхмерной визуализации. 3D-принтеры используются в печати подошв для кроссовок, ювелирных изделий и фурнитуры для одежды. Физический труд на предприятиях постепенно сводится к необходимому минимуму, что уменьшает зависимость промышленности от человеческого фактора.
Следом идёт тотальная цифровая трансформация всей экосистемы моды. Аналитика и разработка трендов, дизайн, подготовка и производство коллекции, продвижение и продажи — всё объединяется во взаимосвязанные цифровые решения.
Глобальный, растущий тренд в индустрии и в моде — влияние инфлюенсеров, реальных людей и виртуальных аватаров, на продвижение и продажи. И, разумеется, нашумевшие NFT — сегодня это популярный формат создания и дистрибуции уникальной модной коллекции и в то же время это «тренировочный разгон» индустрии для перехода на блокчейн-прозрачную доказательную систему происхождения продукта.
Лица российской виртуальной моды
Виртуальная реальность стала территорией финансовых интересов рынка, в том числе и индустрии моды. Это небывалые вызовы и возможности для инвесторов, промышленников, ритейла, разработчиков программного продукта, дизайнеров и брендов.
В создании глобального рынка цифровой моды ключевое участие приняли российские разработчики и дизайнеры. За год вспыхнуло созвездие успешных проектов и имен: приложения виртуальной примерки — Cappasity; проекты цифровых инфлюенсеров — Malivar; запуск платформ продаж виртуальных коллекций — Replicant; платформы NFT-коллекций — Artisant.
На глобальный рынок виртуальной моды вышли звёзды дизайна: Настасья Некрасова, Анна Креамонз, Ильяс Даракчиев, Евгений Голованчук, Ева Свиридова. Ключевой фигурой этого прорыва стала Регина Турбина, цифровой дизайнер, основатель цифровых платформ.
Индустрия моды — зеркало цивилизации, которое моментально отражает проблемы и вызовы. Она становится гибридной: начинает существовать в физической и в виртуальной реальности. Появляются цифровые копии бизнеса, творчества, производственных процессов и самого покупателя.
Конечно, пока существует человек, виртуальная мода не заменит физическую, она будет цифровым гардеробом для виртуального существа. И мы вступаем в удивительную эпоху существования моды и модного бизнеса, когда парадигма основного конкурентного принципа в моде от «сделано в… vs сделано в…» переходит к «сделано роботом vs сделано человеком». Захватывающие возможности.
Источник: sber.pro