Основными субъектами современного государства практически повсеместно выступают власть, бизнес и гражданское общество. В России же пока очень слабы и не могут в достаточной степени проявить себя институты последнего, что осложняет продвижение нашей страны по пути реформирования. Отсюда вытекает исключительная важность для настоящего и будущего Российской Федерации – проблемы взаимодействия государства и предпринимательства. Представляется несомненным тот факт, что власть, декларирующая своими главными целями либеральные рыночные реформы, удвоение ВВП и т.д., должна всячески стремиться к формированию, совершенствованию политико-правовых, институциональных условий для всестороннего развития бизнеса. Предпринимательским кругам, со своей стороны, при создании для них определенных и достаточных условий, надлежит воздерживаться от прямого участия в политической борьбе, отстаивая собственные интересы, как одной из общественных групп давления.
Подобная схема взаимодействия власти и бизнеса действует в большинстве цивилизованных стран мира. Приходится с сожалением констатировать, что в современной России она еще очень далека от воплощения в жизнь. Так, более 90% мест в правительстве, его аппарате, Думе и администрации президента к 2000 г. поделили между собой 7-8 финансовых групп. Этот «расклад» был зафиксирован ими в специальной таблице, где различными цветами помечалось, кто чей человек. Вершиной этапа могла стать комбинация Ходорковского-Невзлина по приватизации парламента. Ее целью было слегка изменить Конституцию, ослабить полномочия президента и избрать своего премьер-министра от парламентского большинства.[1]
350 тысяч от государства на открытие бизнеса
В последние 10-15 лет во многих высокоразвитых государствах происходят принципиальные перемены в системе отношений власти и предпринимательства, которые находят свое отражение в том, что все более важное значение приобретает механизм партнерских отношений государства и бизнеса, а это существенно меняет роль и место первого в хозяйственной жизни этих стран. Там предприниматели, пользуясь государственными гарантиями, осуществляют инвестиции также и в объекты государственной собственности, используют в производстве свой накопленный организаторский опыт и т.д. Со своей стороны власть, даже на уровне местных администраций, концентрирует свое внимание на разработке целей, определения приоритетов, объединении средств для реализации совместных программ. С помощью такого взаимодействия достигается преодоление или смягчение неэффективных действий с обеих сторон.
В России же бизнес как объект управления практически полностью отстранен от участия в выработке принципиальных государственных решений по своим проблемам.
Характерные черты российского бизнеса связаны с его генезисом. После распада СССР и с началом проведения экономических реформ снятие административных ограничений обнажило то теневое предпринимательство, которое подпольно существовало до этого в Советском Союзе.
Глубинной, внутренней экономической причиной появления теневой экономики выступило противоречие между частным интересом хозяйствующего субъекта и внешней стороной, включающей, наряду с другими, фискальный интерес государства. Частный интерес субъекта состоит в максимизации своего дохода и нежелании делиться им с кем-либо и особенно с государством. Соответственно размер налогообложения самым непосредственным образом влияет на поведение хозяйствующего субъекта: чем больше налоги, тем активнее уход в тень. В итого получается, что само государство давлением налогового пресса влияет на рост масштабов теневой экономики.
Бизнес и власть (GR): пути взаимодействия. Александра Сасина (Павленко)
Россия входит в десятку стран с самым высоким уровнем налоговой нагрузки. К тому же существующие нормы налогообложения, по мнению большинства предпринимателей, «дефектны», понятийный аппарат многих законов неточен. Особенно страдают от этого представители малого и среднего бизнеса, не располагающие, как крупные корпорации, штатом высококвалифицированных юристов, стоящих на защите их интересов. Характерно, что в разных регионах России арбитражные суды по-разному трактуют нормы налогообложения.
В 2002 г. в налоговое законодательство были внесены изменения, приблизившие его к мировой практике, особенно в смысле прозрачности. Однако, в целом налоговая реформа сохранила чиновничеству чересчур много возможностей для самодеятельности, особенно на региональном, слабо контролируемом уровне.
Возникновение олигархов как части крупного бизнеса определялось быстрым самоустранением в 90-е гг. государства в качестве субъекта собственности и, соответственно, заполнением образовавшегося вакуума экономической власти. Однако олигархи не должны вмешиваться в большую политику.
Власть наделила их тем, чем они в настоящее время обладают, в процессе приватизации, когда собственность, можно так выразиться, просто раздавали. У нас с самого начала приватизация получила ярко выраженный криминальный характер, главным образом за счет двух обстоятельств.
Во-первых, потому что она проводилась путем искусственного снижения стоимости приватизируемых предприятий в десятки и сотни раз. Во-вторых, она была направлена на захват «лакомых кусков», то есть тех отраслей и производств, которые получают наиболее высокие доходы за счет природной ренты.[2] А олигархи, обретя силу, пытаются оказывать давление на государство.
Роль крупного бизнеса состоит в зарабатывании денег и в укреплении России в экономическом плане, а не в политическом. Но и власть, со своей стороны, не должна пользоваться противозаконными методами. Сегодня в России «неприкасаемых» олигархов нет. Государство, наконец, стало возвращать рычаги власти в экономической сфере в свои руки. Задав алгоритм формирования вершинами власти в государственном управлении, теперь оно приступило к выстраиванию вертикали управления в экономике.
Системы управления во многих странах мира опираются на четыре главных принципа: прозрачность, подотчетность, справедливость и ответственность. В нашей стране этого пока нет. Существующие серые зарплатные схемы не вписываются в корпоративное управление. Но у компаний должны быть стимулы отказа от них, правда, при встречном движении со стороны государства.
В настоящее время сложилось такое положение, что те, кто добровольно выходят из тени, оказываются в худшем положении, чем конкуренты, да еще и пользуются повышенным вниманием со стороны проверяющих и правоохранительных органов. Поэтому государство должно сурово наказывать тех, кто не собирается выходить из тени, и поощрять тех, кто пытается это сделать. Крупные компании не всегда раскрывают сведения о собственниках, а также подчас осуществляют незаконные операции через офшоры.
В этом случае, если фирма предаст гласности информацию о собственниках, к ней, как ни странно, относятся негативно, что тоже тормозит переход к прозрачности бизнеса. Многие компании используют офшоры для упрощения получения инвестиций. Однако существуют легальные инструменты инвестиций, общеизвестные налоговым органам, являющиеся вполне открытыми и технологичными. В силу этого офшоры не должны использоваться в качестве лазейки ухода от налогообложения.
У олигархов, если они хотят оставаться таковыми, в настоящее время нет другого варианта, как действовать в соответствии с национальными интересами страны в целом. А государственные интересы сегодня очевидны: повышение уровня жизни, развитие реального сектора экономики и т.д.
Список использованной литературы.
1. Аргументы и факты. – 2004. — № 25.
2. Дзарасов С. Экономика: рыночная или смешанная? // Вопросы экономики. — 2003. — № 7. — С. 145.
Дата добавления: 2018-02-28 ; просмотров: 248 ; Мы поможем в написании вашей работы!
Источник: studopedia.net
Бизнес и органы государственной власти
В своей повседневной деятельности коммерческие структуры сталкиваются с необходимостью взаимодействия с теми или иными органами государственной власти. Это надзорные, контролирующие, правоохранительные, разрешительные, судебные и другие органы. Взаимодействие сторон имеет самые разные цели.
Если эти цели совпадают взаимодействие происходит в форме сотрудничества, если нет – противоборства. Независимо от формы взаимодействия оно должно основываться на законодательстве, которое определяет права и обязанности сторон. На практике, очень часто, общение сторон строится на правах органов государственной власти и обязанностях коммерческой структуры. Статья посвящена краткому обзору инструментов, позволяющих восстановить баланс наших прав и обязанностей.
Прежде всего, надо понять, что сидящий пред Вами чиновник – это не орган государственной власти, а его должностное лицо. Этому должностному лицу, при исполнении своих обязанностей, надлежит предпринять исчерпывающие меры исключительно для выполнения функций, отнесённых к компетенции органа власти.
Очевидно, что должностное лицо, исполняя свои обязанности, реализует не полномочия представляемого органа, а свои представления об этих полномочиях. Эти представления соответствуют действительности в той или иной мере.
Если к этому, объективно неизбежному фактору, добавить некомпетентность, амбиции, лень или возможную личную заинтересованность, то результат действий должностного лица может и вовсе утратить связь с задачами представляемого им органа. Воспрепятствовать таким действиям нельзя, но их можно обжаловать. Жалобы можно направлять непосредственному руководителю должностного лица, в Прокуратуру по территориальности и в суд. В зависимости от конкретных обстоятельств можно избрать какой-то один канал или задействовать одновременно все.
Подробнее об особенностях обращения в вышестоящему руководству должностного лица.
Работа с жалобами и заявлениями в государственных органах в основном регламентируется федеральным законом «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», но как обычно, есть нюансы.
Приступая к подготовке жалобы надо помнить, что бюрократический аппарат – одно из сложнейших творений человека. Заставить, даже небольшую его часть, работать должным образом достаточно сложно. На подавляющее большинство обращений заявители получают формальный отказ по тем или иным основаниям. В таком результате обычно виноваты сами заявители.
Объективно, чиновник не заинтересован в рассмотрении обращения заявителя. Первая заповедь, которой научит чиновник своего молодого коллегу гласит: «Получил документ – посмотри нельзя ли его вернуть отправителю». Это не заговор, — оптимизация рабочего процесса или обычная человеческая лень. Кроме того, надо учесть, что чиновник, к которому вы обратились, является непосредственным начальником лица, действия которого обжалуются, а значит несёт персональную ответственность за его действия. Заявителю придётся заставить чиновника рассмотреть своё обращение по существу, у него просто не должно быть выбора.
Для получения положительного результата заявитель должен точно понимать кому на рассмотрение попадёт его обращение, каковы полномочия и должностные обязанности этого лица, какие требования будут предъявлены к документу.
Большую часть необходимой информации можно найти в законодательной базе, на основании которой функционирует структура. Какая-то её часть обычно размещается на официальном сайте органа. В большинстве случаев это длинный список, начинающийся с федерального закона и заканчивающийся административными регламентами инструкциями и приказами. Чем глубже Вы изучите законодательную базу, тем выше Ваши шансы на получение положительного результата.
Изучив законодательную базу и структуру государственного органа, подготовив грамотное и обоснованное обращения, направив его надлежащему должностному лицу надо приготовиться к отказу в удовлетворении Ваших требований. Возникает логичный вопрос: «Зачем всё это было надо?» Во-первых, первичный документ – это база для Вашей правовой позиции и она у Вас крепкая.
Во- вторых, Ваше обращение рассмотрено по существу, а не возвращено без рассмотрения. Во-третьих, если отказ незаконен, Вы располагаете хорошими основаниями для обжалования действий, уже того лица, которое направило Вам ответ. Каждый следующий раз Вы можете направлять своё обращение на один уровень выше, удаляясь от лица, действия которого послужили поводом для обращения. Связь между этим лицом и адресатами Ваших обращений будет слабеть, пока не перестанет влиять на принимаемое решение.
Обычно достижение результата происходит на втором или третьем уровне. Через голову непосредственного начальника прыгать не стоит – потеря времени, — обращения всё равно направят ему. Для того, чтобы ускорить процесс можно одновременно с обращением отправить на один уровень выше его копию с пометкой «для сведения». Рассматривать её не будут, но на контроль скорее всего поставят и, что немаловажно, взяв в руки Ваше обращение, чиновник почувствует на спине «заботливый взгляд» своего руководства. Это дисциплинирует.
Таким образом, в большинстве случаев, добиться пересмотра решения должностного лица можно только в результате профессиональных, последовательных и системных действий, основанных на глубоких знаниях действующего законодательства, структуры и принципов функционирования органов исполнительной власти РФ.
Источник: kpfm.ru
Особенности отношений бизнеса и государства в России
Введение ……………………………………………………………………..3 стр.
1 Бизнес в современном обществе …………………………………………4 стр.
2 Особенности отношений бизнеса и государства в России ……. ……..7 стр.
3 Перспективные направления диалога бизнеса и государства…..…….14 стр.
Заключение ………………………………………………………………. 22 стр.
Список литературы ………………………………………………………. 23 стр.
Файлы: 1 файл
1) 1992–1997 годы – зарождение основ российского лоббизма и GR, усиление роли регионов и становление практики «кремлевского» лоббизма;
2) 1997–2001 годы – спад в динамике отношений бизнеса и власти, последующая кратковременная интенсификация и переход контактов на новый уровень;
3) 2002–2007 годы – развитие взаимных контактов в сфере бизнеса и власти; частичное «сплетение» данных сфер.
В начале 1990-х годов представители крупного бизнеса и лидеры субъектов федерации искали способы политического обеспечения своих интересов, стремились занять привилегированное положение в новой системе власти и тем самым влиять на процесс принятия решений в федеральном центре. С учетом ослабленности центральных политических структур, процесс развития регионов шел крайне активно. Власть на местах была практически неограниченной, чем активно пользовался бизнес. Это проявлялось в процессах приватизации собственности «на местах» и непосредственно в хозяйственной деятельности.
Условия для ведения бизнеса в различных регионах могли отличаться друг от друга весьма ощутимо. К 1996–1997 годам процесс децентрализации – и политической, и экономической – достиг апогея, что вылилось в серию конфликтов разного масштаба между федеральной властью и отдельными регионами.
Дополнительным фактором обострения напряженности послужил «кремлевский лоббизм» – ситуация, когда власть взяла на себя часть коммуникативных функций бизнеса для коммуникаций с еще более «высокопоставленной» властью. Речь шла о функциях представителей России в Международном валютном фонде (МВФ) и Мировом банке. В 1990-х годах только по линии МВФ общая сумма кредитов для России составила около 16,5 млрд. долларов США. Именно под цели данных кредитов запускались очередные реформаторские проекты.
Во второй половине 1990-х годов федеральная власть имела довольно слабые позиции. На этом фоне на уровне муниципалитетов и регионов начала выстраиваться новая модель управления экономикой, основанная на неформальных рычагах воздействия на частный бизнес и превратившаяся в решающий узел противоречий между консолидировавшейся властью в регионах и ослабленным федеральным центром.
Своеобразным поворотным пунктом стал кризис 1998 года. Первоначальная фрагментарность взаимоотношений бизнеса и государственных органов (явившаяся логическим продолжением экономического спада) постепенно сменялась более тесным сотрудничеством. Из-за изменившейся мировой конъюнктуры более выгодным стало взаимодействие с центральной властью.
Рост цен на нефть и активизация транснационального бизнеса в экономически развитых странах упрочил позиции федеральных чиновников в диалоге как с регионами, так и с частным бизнесом. Постепенно стала формироваться основа взаимодействия в течение последующей «пятилетки». Этой основой стал молчаливый консенсус – бизнес не стремится в федеральные органы власти, а та не обращает внимания на детали приватизации в регионах.
Более уверенная консолидация федеральной элиты началась после кризиса 1998 года (одновременно сократилась власть элиты региональной). С приходом к власти В.В. Путина в 2000 г. ситуация кардинально поменялась.
Экономический рост и благоприятная ценовая конъюнктура на мировых рынках привели к тому, что федеральная административная элита утратила стимулы к необходимости стратегического союза как с крупным бизнесом, так и региональными лидерами. И крупный бизнес, и регионы фактически капитулировали. Крупный бизнес был «равноудален» – отстранен от процессов выработки и принятия важнейших политических и социальных решений. Статус глав регионов был резко понижен, региональные лидеры оказались выведены за пределы правящей группировки.
Вскоре был сделан еще один шаг на пути утверждения новых параметров регулирования взаимоотношений между бизнесом и властью: переход в 2004г. к избранию глав исполнительной власти субъектов РФ законодательными собраниями регионов по представлению президента. Речь шла о «мягком» варианте назначения губернаторов. Стоит отметить, что подобный порядок не используется ни в одном из федеративных государств мира. Иногда ссылаются на опыт таких федераций, как Канада, Индия, Малайзия. Однако ни в одной из этих федераций назначаемые центром губернаторы не возглавляют исполнительную власть в своем регионе, а лишь представляют интересы центра.
Постепенно стороны приняли комплекс негласных взаимных обязательств: власть отказалась от пересмотра итогов 1990-х годов в обмен на невмешательство в политику со стороны бизнеса. В 2000– 2002 годах еще продолжало существовать, несмотря на постепенное укрепление позиций федеральных властей, крайне важное равновесие сил во взаимоотношениях государства и бизнеса.
С 2000 г. российская политическая система приобретает новые качества, главное из которых состоит в утверждении моноцентризма, максимальной замкнутости на Кремль новой системы власти. Приход В. Путина к власти означал для бизнес-элиты и ее политического влияния на федеральном уровне не только новые ограничения, но и новые возможности. Произошло расширение каналов политического влияния бизнеса через Государственную Думу, Совет Федерации, институты корпоративного представительства и так называемый режим консультаций. Крупный бизнес превратился во второй (после «силовиков») источник рекрутирования политической элиты как в центре, так и в регионах.
В 2000–2003 годах в стране начался кратковременный период бурного расцвета отношений между бизнесом и властью. Государство в экономику особо не вмешивалось, что послужило стимулом для лоббирования бизнесом своих интересов через отраслевые ассоциации и отдельных политиков в парламентских органах власти. Лоббирование осуществлялось различными методами.
Происходили депутатские запросы по заказу различных компаний, с подачи предпринимателей и отраслей регулярно организовывались парламентские слушания. Многие бизнесмены благодаря успешным коммуникациям с органами власти увеличили стоимость собственных активов в сотни раз. Обратной стороной медали явилась чрезмерная уверенность в своих силах – ряд бизнес-субъектов решил сыграть с государством в политические игры «по-крупному». Не все они оказались успешными.
Причины провала конструкции былых взаимоотношений лежали в различиях менталитета власти и бизнеса, глубоком взаимном недоверии, неготовности сторон к поиску компромиссов. Интересы власти и бизнеса разошлись: если в интересах Кремля было создание условий для закрепления нового моноцентрического режима, то часть бизнес-элиты стремилась к сохранению политической автономии. Кремль, сделав проблему итогов приватизации предметом публичного обсуждения, поставил под сомнение статус наиболее крупных частных собственников. Диалог власти и бизнеса был прерван, и попытки его возобновления успехом не увенчались.
Крупный бизнес пытался адаптироваться к меняющимся политическим условиям с помощью различных стратегий, основными из которых были тема «социальной ответственности» и участие в избирательной кампании в Государственную Думу в декабре 2003 год. Кроме того, была использована стратегия «похода в регионы». Но, несмотря на это, власть демонстрировала, что эпоха кумовства и «особых отношений» заканчивается. Общий посыл был примерно таков: «Помощь от бизнеса не нужна, и она не принимается. Федеральная власть достаточно уверена в том, что справится сама».
Не решался ряд вроде бы оговоренных вопросов социальной сферы (например, создание экспериментальной учебной площадки в сфере частно -государственного партнерства на базе Плехановкой академии – при участии О. Дерипаски). Власть попросту потеряла прежний интерес к подобного рода «социальным» инициативам бизнеса.
Начиная с 2000 г. появляются признаки оттеснения крупного бизнеса от процессов принятия, выработки и даже обсуждения серьезных политических и социальных решений. Иначе говоря – полный запрет на политику. В условиях, когда федеральная власть утратила потребность в стратегическом союзе с бизнесом, последний ищет ответ на новую ситуацию на двух основных направлениях:
1) сохранение и усиление своего переговорно-лоббистского потенциала в центре – через укрепление существующих предпринимательских ассоциаций и создание новых;
2) разработка и внедрение новых и весьма разнообразных стратегий в регионах.
Первое направление, очевидно, не оправдало себя. С регионами – иначе: основной моделью отношений крупного бизнеса с региональными элитами стала, в отличие от предыдущего периода, модель не доминирования, а паритетного сотрудничества. Вместе с тем внутренние структурные трансформации крупного бизнеса выступают существенным фактором, определяющим «цену дружбы» с региональными администрациями. Превращение компании в основную форму существования российского крупного бизнеса ведет к тому, что «цена» эта падает, а для самих регионов – растет. Поэтому оптимальной стратегией бизнеса является стратегия «дружим с победителями».
Стихийно сформировавшаяся модель взаимотноошений между бизнесом и государством в течение большей части последних двух десятилетий характеризуется рядом черт. Среди них, прежде всего, можно отметить:
- наличие параллелизма в полномочиях ряда государственных структур
- сужение публичного пространства и теневой характер принятия решений
- исключительно высокая роль первых лиц компании в построении взаимоотношений с власть
- устойчивая коррупционная традиция
- отсутствие устоявшейся партийной системы: основными структурными элементами политической системы выступают не партии, а кланово-номенклатурные группы
- высокая значимость региональных кланов как политико-экономических игроков
- наличие высоких политических рисков, толкающих бизнес на диверсификацию, приобретение активов за рубежом и привлечение иностранных акционеров
- значимость силового фактора и активная роль силовых структур в процессах передела собственности и политической борьбы
- использование технологии создания конкурирующих центров влияния и балансировки их ресурсов
- непрозрачная структура собственности (не всегда доступна информация о реальных собственниках бизнес — структур, а значит, об их потенциальном влиянии и возможностях)
- психологические особенности лиц, принимающих решения, и специфика каналов поступления к ним информации.
Лучшими посредниками-коммуникаторами в данной сферы продолжают оставаться первые лица компании. Несмотря на очевидные неудобства данного подхода (эффективность бизнеса ощутимо падает, когда процесс принятия решения находится в руках у одного человека), «топ — менеджеры» и собственники компаний просто опасаются утратить необходимые контакты в случае, если GR-менеджер перейдет в другую компанию.
В то же время бизнес имеет возможность легально общаться с властью, обсуждать законодательные инициативы и стратегии развития страны через различные объединения предпринимателей. Федеральное собрание, Общественная палата, многие министерства, полпредства президента в федеральных округах имеют при себе экспертные советы для обсуждения условий ведения бизнеса в конкретных отраслях.
Механизм взаимодействия бизнеса и власти в России характеризуется структурами двух типов. Во-первых, подобными коммуникациями занимаются организации, исходной и единственной целью образования которых не было политическое представительство интересов. Такие организации создавались для выполнения широкого круга задач, одной из которых было представительство интересов своих членов в органах государственной власти, то есть лоббизм. К таким организациям относятся в первую очередь различные предпринимательские ассоциации, союзы, объединения, фонды поддержки предпринимательства. Теоретически наиболее активными корпоративными объединениями бизнеса являются Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) и Торгово-промышленная палата РФ (ТПП).
Во-вторых, в 2001 г. появились две новые ассоциации, специализирующиеся на представительстве интересов мелкого и среднего бизнеса. Депутатское объединение «Деловая Россия» было преобразовано в одноименную организацию, представляющую интересы среднего бизнеса.
В это же время по инициативе пятидесяти предпринимательских организаций было учреждено объединение «ОПОРА», представляющее интересы малого бизнеса. Активную деятельность ведут отраслевые организации предпринимателей, например Союз нефтепромышленников и Российское газовое общество. Хотя организации предпринимателей декларируют защиту интересов мелкого и среднего бизнеса, реальность такова, что они не всегда следуют этим заявлениям. Будучи фактически отстраненными от управления в этих организациях, предприятия мелкого и среднего бизнеса оказываются выключенными из системы представительства.
Следует также отметить разносторонний подход крупных бизнес-структур в сфере формирования департаментов по коммуникациям с государственной властью. Так, в компании «ТНК-ВР» взаимодействием с властью заняты сразу три департамента в общей структуре GR-управления: по региональной политике, по взаимодействию с федеральными органами власти и по законотворческой деятельности. Все подразделения работают в тесной связке, но обязанности четко распределены во избежание дублирования и параллелизма функций. Основная задача департамента по региональной политике – взаимодействие с региональными исполнительными и представительными органами государственной власти, муниципальными образованиями, а также с территориальными подразделениями федеральных министерств и ведомств.
В ОАО «НК «Роснефть» взаимодействием с властью занимаются два управления в составе департамента по работе с органами государственной власти: по работе с федеральными органами власти и по работе с региональными органами власти и протокола. В НК «ЛУКОЙЛ» эти функции переданы в отдел по связям с госорганами, входящий в департамент по связям с общественностью.
Средний бизнес также заинтересован в позитивных отношениях с региональными властями. Даже на уровне малого бизнеса выстраивается работа с муниципальными органами власти. Власть и сама ищет адекватных партнеров для реализации глобальных проектов, которые без бизнеса просто не могут быть реализованы. На Западе механизмы государственно-частного партнерства функционируют на протяжении длительного времени. В России они только внедряются – так что, можно надеяться, наиболее активный период формирования подобных отношений еще впереди.
Источник: www.yaneuch.ru