Литературный мир России не так масштабен, как о нем хотелось бы думать. Здесь практически все друг друга знают, ходят одними маршрутами, публикуются в одних и тех же издательствах, встречаются на книжных ярмарках, фестивалях и вручениях премий. Есть в этом мире свои течения, группы и тусовки, но даже если писатель не относит себя ни к одной из них, он все равно входит в состав этого вещества, ощущает себя его частью. Это я к тому, что привезти провинциального автора в Москву на пару дней и показать ему то, чего он прежде никогда не видел, ограничившись «литературной темой» — задача сложная и даже, как я думала, готовясь к путешествию, невыполнимая.
Но у «Москвич Mag» все получилось. За два с половиной дня «гастролей» по Москве я успела побывать в пяти так или иначе связанных с литературой местах, из которых четыре оказались для меня совершенно новыми. Да и мои коллеги предстали вдруг в совершенно ином свете, и темы, которые мы с ними обсуждали по ходу действия, позволили освежить залежавшиеся представления о литературной жизни в столице и в провинции.
Пожалуйста, НЕ ПОКУПАЙТЕ квартиру в 2023 году! И вот почему…
Моим куратором стал писатель Александр Снегирев, с которым мы познакомились сколько-то лет назад на книжном фестивале в Харбине — помню, что мы не могли там почему-то купить зеленый чай. Вообще никакой купить не могли, но Снегирев упорный, поэтому чай мы в конце концов отыскали в каком-то непрезентабельном супермаркете. Спустя некоторое время Александр приезжал в Екатеринбург на литературный фестиваль девятой гимназии, и вот сейчас, по модели «А теперь вы к нам», предстояло гулять с ним по Москве в поисках теперь уже не чая, но впечатлений. Кто от такого откажется? Уж точно не я.
Маршрут прогулок составлял Снегирев, и выбирал он важные, дорогие для себя места — такие, которыми хочется делиться с гостями, а также «угощать» их красивыми видами, знакомить с людьми, которых любишь, и надеяться на то, что они в свою очередь подружатся, ну или хотя бы будут друг другу интересны. Александр любит Москву, знает ее и защищает от провинциальных «наездов», к которым я порой питаю слабость, хоть и не горжусь этим. Пока мы перебегали или переезжали от одной локации к другой, он успевал показывать мне неочевидные достопримечательности столицы, не вписанные в «программу маршрута» — церковь Святого Симеона Столпника на Новом Арбате или здание художественной школы, которую посещал когда-то (Снегирев еще и художник, притом хороший). Мы послонялись по Патрикам, стараясь не свалиться на льду, погуляли по переулкам, поругали новострой, который мне сначала понравился, а потом я его хорошенько разглядела и тоже испугалась.
И все это время я смотрела на Москву глазами Александра — училась видеть в ней не только пробки и толпы, но и красоту, доступную всем, кто смотрит выше тротуаров (тротуары, впрочем, как пошутил Снегирев, тоже теперь проходят по разряду достопримечательностей). А начали мы наш маршрут с посещения «Дежурной рюмочной» на том же Новом Арбате — с утра пораньше это самое то, я считаю!
Крематорий Екатеринбурга
Многообещающее название «рюмочная» не отменяет литературных реминисценций, поскольку основал заведение издатель и ресторатор Дмитрий Ицкович, который встретил нас в этом колоритном пространстве предложением отведать мясной запеканки. «Здесь дают прекрасную запеканку!» — вскричал Снегирев, я почему-то отказалась от своей порции — и потом, разумеется, съела чужую. А потом мы пили кофе из стаканов и под едва слышный шум большого города за окнами обсуждали творческую жизнь в Москве и в Екатеринбурге, роль устной литературы (чрезвычайно интересовавшую Александра) и значение таких вот кафе, предназначенных не только тем, кто хочет выпить, но и тем, кто желает прочесть вслух свои стихи и послушать чужие. Презентации поэтических сборников, встречи с писателями и другие подобные мероприятия проходят в «Дежурной рюмочной» на третьем этаже, а на первых двух собираются любители не столько изящной словесности, сколько простой вкусной еды и проверенных напитков. По-моему, очень здорово. Нам бы в Екатеринбург такое.
Следующей остановкой на маршруте стала библиотека Некрасова на Бауманской — легендарное для московских литераторов место, о котором почти все мои знакомые авторы говорят с большой симпатией. Я как-то раз выступала по приглашению этой библиотеки в саду имени Баумана, но в самом здании, так получилось, не была ни разу. Очень мне сразу понравился европейский, слегка расслабленный — в хорошем смысле! —стиль работы читального зала: когда помимо традиционных столов имеются мягкие диванчики и никто не шикает на тебя, если ты вдруг случайно уронишь рюкзак на пол.
В отделе редкой книги нам показали древние фолианты, в числе которых есть, например, Псалмы, переведенные на немецкий Мартином Лютером — старинное роскошное издание в зеленом бархатном переплете, с золотым обрезом и тиснением. Ну а потом мы довольно долго беседовали с директором Некрасовки Марией Приваловой о буднях и праздниках современных российских библиотек. Две вещи меня удивили особенно — что с недавнего времени по читательскому билету, выданному любой московской библиотекой, можно посещать и все прочие (но только в Москве, не путать с Екатеринбургом!) и что с прошлого года Некрасовка успешно проводит в жизнь новый формат: мобильные отделения библиотеки работают в торговых центрах «Океания», «Водный», «Ангара» и «Цветной». Это был «их ответ на пандемию» — на мой взгляд, очень крутой! Имелись опасения, конечно, что люди не будут возвращать книги в библиотеки торговых центров, но, как оказалось, у Некрасовки исключительно порядочные читатели.
Из библиотеки мы помчались на Тверскую, в книжный магазин «Фаланстер», где регулярно окормляется мой младший сын. А вот я в новом «Фаланстере» ни разу не была — как-то не успевала все. Вместе с моим Вергилием мы спустились в этот волшебный подвал — и на какое-то время выпали из реальности, разглядывая новенькие книги в их манящем разнообразии.
Александр сказал, что в «Фаланстере» можно найти многое из того, что выходит в региональных издательствах, недоступное в традиционных крупных книжных. Отдельные разделы, посвященные кино, изобразительному искусству, полки, заполненные литературными журналами, а вот современной прозе выделено не так уж много места.
Директор «Фаланстера» Борис Куприянов, с которым мы неоднократно встречались прежде на чемпионате по чтению вслух «Открой рот!», рассказал, как определяется выбор книг для магазина — оказывается, для каждого направления здесь есть свой сотрудник, специалист, которому дирекция всецело доверяет. Обсудили мы с Борисом также всевозможные запреты — мне было интересно узнать, как он относится к тому, что некоторые книги теперь продают исключительно в пленке и с возрастной маркировкой.
По мнению Бориса, любые запреты не полезны. А вот на вопрос, как реагируют в «Фаланстере» на посетителей, которые не спешат оплачивать покупку, а преспокойно читают книгу, стоя в зале, он отреагировал удивленно: неужели где-то за это ругают? В «Фаланстере» такие читатели в порядке вещей. Борис отметил также, что посетители магазина изрядно помолодели — не потому что хорошо следят за собой, а потому что за годы существования книжного выросло новое поколение любопытных читателей, интересующихся нестандартной, мягко говоря, литературой. Отдельной темой разговора стали региональные книжные фестивали, которые, по мнению Куприянова, нужны любому крупному городу России. «Вот почему в Екатеринбурге нет книжного фестиваля?» — строго спросил Борис, и я призадумалась: и правда, почему?
Первый день завершился коротким интервью (на сей раз моим) в уютном отеле «Рихтер» — от усталости я уже была не в состоянии ни петь, ни рисовать, но сумела сформулировать главное впечатление: даже несмотря на то что литературный мир так узок, организаторам удалось найти в нем новые пути, ну или хотя бы переулки — подобные старым московским, протоптанным от дома к ближайшей церкви…
Второй день прогулок по столице начался в лектории «Прямая речь» в Ермолаевском переулке, где мы с Александром пали влюбленными в хамелеона Иммануила, меланхолично поедающего листочки с дерева. Иммануил, как сказали нам сооснователи лектория Светлана Большакова и Татьяна Булыгина, даже имеет свой инстаграм.
Потискав беззащитного хамелеона (он разнервничался и стал лиловым, а нам стало стыдно за то, что мучаем беднягу), мы прошли в большой зал лекций, вмещающий свыше сотни слушателей. Говорили вновь про устную литературу, про то, что люди сейчас очень тянутся к живым чтениям, непосредственному общению — всему, что у нас отбирают пандемия и технологии. Звезда лектория — Дмитрий Быков, а еще здесь регулярно выступают Татьяна Черниговская, Дмитрий Петров (Снегирев даже участвовал в одном из его курсов по изучению немецкого языка), здесь проходят занятия онлайн-школы, где с детьми занимаются ученые первого ряда — в общем, место притяжения исключительной силы! Я для себя решила, что вернусь сюда обязательно — сначала в качестве слушателя, а потом как пойдет.
Финальной точкой маршрута стало посещение телеканала «Культура» — по приглашению Кати Ливергант мы стали участниками записи программы «Правила жизни». Точнее, в программе участвовал Александр Снегирев — вместе с писательницей Наринэ Абгарян и ведущим Алексеем Бегаком обсуждал военную тему в литературе, а я сидела в аппаратной, наблюдая за происходящим на экране и слушая, как коллеги ищут ответы на сложные вопросы.
Все ответы, разумеется, были найдены. Вечером того же дня нас ждал коктейль с сотрудниками «Москвич Mag» в джазовом баре The Bix в Большом Козихинском переулке. Когда все закончилось и я ждала такси, чтобы вернуться в отель, то вдруг обратила внимание на красивый дом с лепными украшениями прямо напротив бара. По старой журналистской привычке проверять все, что вижу, погуглила адрес — и выяснила, что стою перед легендарным Домом с рысью, доходным домом Клингсланда, построенным по проекту архитектора Гавриила Иванова. До революции здесь располагалась нелегальная студенческая библиотека, а с 2000 по 2005 год в Доме с рысью работал… книжный магазин «Фаланстер»!
Так что широк или узок литературный мир Москвы, не так уж и важно — гораздо важнее, что все мы в этом городе ходим, с одной стороны, сугубо индивидуальными, а с другой — все-таки общими маршрутами. И это, на мой взгляд, прекрасно — чувствовать, что ты не одинок даже в таком огромном городе.
Фото: Дмитрий Чунтул
Источник: moskvichmag.ru
Алексей Вихарев: Мне само словосочетание «авторитетный бизнес» не очень нравится
Алексей Вихарев, пожалуй, самый яркий политик в Екатеринбурге. Городской депутат с Уралмаша, подчеркнуто не относит себя к власти, не собирается становиться чиновником, его цель — влиять. И ресурсов у него для этого достаточно. В интервью директору 66.RU Вихарев рассказал, чем зарабатывает на жизнь, кем не доволен в мэрии, как связан с «авторитетным бизнесом» и с кем консультируется в Москве.
Еще полтора года назад Алексея Вихарева не существовало в публичном пространстве. В 27 лет он получил статус адвоката и, не привлекая особого внимания, развивал собственный бизнес. Весьма успешно, кстати. Но, по его словам, отошел от дел, как только избрался в гордуму и вышел в паблик. Теперь его голос слышен в каждой резонансной теме.
Он выступает за передачу сквера под храм, потом агитирует горожан голосовать за новую площадку под собор. Он защищает кинотеатр «Салют» и бизнесменов от роста ставок налога на имущество. Он бичует дорожников за новую Шефскую, всю в глубоких лужах и грязи, и строит на свои деньги детские площадки в районе.
Он возит пенсионерок на осетровую ферму в Косулино и проводит автобусные экскурсии в Тарасково. Он скорбит по Ксении Каторгиной и вручает парам, отметившим «золотую свадьбу», знак «Совет да любовь». Он спасает Баумана и Стачек от гор мусора и покупает робота ВАЛЛ-И, чтобы учить детей этот мусор правильно сортировать.
Он занимается кикбоксингом и восстанавливает храм в Нижних Сергах. Можно сказать, что депутат Вихарев за все хорошее и против всего плохого — глянцевый политик. Можно предположить, что он — один из немногих, кто выдерживает классическую западную технологию «будь везде и после выборов». Одно несомненно — у Вихарева есть бОльшая цель, о которой он пока напрямую не говорит.
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
— Как разделяете личное и общественное? Что про вас говорят, например, ваши соцсети? — Для меня это новый опыт. Мне действительно очень сложно даются многие вещи, в том числе освещение публичной деятельности. Я продолжаю стесняться. Мне даже неловко, когда я делаю какое-то доброе дело и его как-то подсвечивают. Мне многому приходится учиться.
И я много времени уделяю тому, как правильно говорить; что можно говорить; как говорить, чтобы никого не обидеть; как четко формулировать предложения; как говорить, чтобы тебя услышали. — Что говорят ваши политтехнологи, когда у вас в Фейсбуке осетровая ферма с бабушками, автобусная экскурсия в Тарасково, горы мусора на Баумана, 17 или Стачек, 25, а у вашей жены, например, заграничные путешествия и фотосъемки в каких-то шикарных интерьерах.
— Политтехнологи мне говорят, что осетровая ферма — это вообще не тема для Фейсбука. В ФБ обычно собираются лидеры мнений, соответственно, там нужно формировать контент для такой аудитории, которая может дать экспертные мнения, советы и так далее. Но вопрос ваш про другое… Как этот когнитивный диссонанс преодолеть?
С одной стороны, тут у тебя люкс, с другой — помощь избирателям. Как в этой ситуации быть? Как мне говорят технологи, обе вот эти стороны твоей жизни органично дополняют одна другую. В этом ничего такого нет. Никто же не сказал, что депутат должен быть бедным.
Фото: личная страница Алексея Вихарева в Facebook
— Нет, не должен. Просто у потребителя этой информации может сложиться ощущение, что на дворовом празднике на Космонавтов, 61а богатый юноша просто чудит. А на самом деле у него вон какая жизнь. — Смотрите, у меня юридическое образование, и я сейчас получаю второе высшее в институте Бориса Ельцина, пишу кандидатскую диссертацию, закончил Московскую бизнес-школу в Сколково.
Ну, понятно, я не беру всякие курсы повышения квалификации. Я к тому, что некая экспертность — она у меня как бы есть, даже несмотря на то, что я молод. Что касается искренности или неискренности — вы же сами знаете, что если это неискренне, то через некоторое время мне это должно надоесть.
Это как правило бывает, есть такой синдром, когда предвыборная кампания только закончилась, но еще не отпустило, и ты продолжаешь. Мне об этом говорили многие депутаты Госдумы — что? тебя не отпустило? ты продолжаешь работать, да? Я реально считаю, что ничего такого в этом нет, если депутат все пять лет будет работать. Почему бы и нет?
Если никто не пробовал это до меня, то пускай я буду первым. Это моя идеология. Искренне или неискренне — предлагаю посмотреть, насколько меня хватит. Потом еще раз соберемся и обсудим, почему я перестал и что во мне надломилось. — Все-таки «перестал»?
— Ну, к примеру. Или продержался. В зависимости от этого уже и будем вопрос ставить.
Источник: 66.ru
«Главное – это люди вокруг»: как малый бизнес в Екатеринбурге пережил карантин
Только в первый месяц карантина на территории Екатеринбурга закрылось 507 индивидуальных предприятий. Многие из них столкнулись с непримиримыми арендодателями, отсутствием обещанной помощи, падением выручки. Согласно информации, размещенной на сайте Федеральной налоговой службы, самыми пострадавшими сферами в период карантина оказались культура, event-индустрия, спортивные организации, а также центры дополнительного образования.