Последний год малый и средний бизнес находится в центре медийной повестки: кризис, вызванный пандемией, обострил тему развития сектора. Тенденции и антикризисные уроки мы обсуждаем с директором Национального института системных исследований проблем предпринимательства Владимиром Буевым.
— Как выглядит сектор малого и среднего предпринимательства (МСП) в разрезе статистики?
— Сейчас в реестре государственной налоговой службы 5,7 — 5,8 млн субъектов МСП, цифра варьирует, но в целом за пандемийный год их стало на 200 тыс. меньше. Хотя в реальности, как мне кажется, с рынка ушло гораздо больше. Как известно, у нас очень сложная и длительная процедура ликвидации юридического лица, поэтому, возможно, юридические оболочки находятся в «безвоздушном пространстве» — оборотов нет, но формально компания числится действующей.
При этом официальная статистика говорит о росте числа занятых в секторе. Такой сюжет выглядит весьма странным, учитывая, что идет активный процесс регистрации самозанятых. Появилась более удобная легальная ниша, куда могут перетекать безработные, избыточная и теневая занятость. Сейчас уже 2 млн с лишним самозанятых в стране.
БизнесМеханика. Что мешает развитию бизнеса?
А самозанятые, если они при этом не являются ИП, в реестре не значатся, ибо формально субъектами МСП пока не являются. Эти люди либо выходят из тени, либо переходят из статуса индивидуального предпринимателя, потому что режим самозанятых выгоднее. Учитывая это, количество занятых в секторе МСП должно сокращаться, а оно растет. Поэтому к качеству статистики очень много вопросов.
— Как вы оцениваете реакцию бизнеса на кризис, вызванный пандемией?
— Влияние кризиса было разноплановым. Сектора, которые работают с массовым потребителем, сильно пострадали, но рванули онлайн-сервисы. Прежде всего это услуги, связанные с электронной коммерцией и доставкой. Предприниматели, которые быстро переориентировали бизнес-модели, не потеряли выручку, порой даже ее нарастили. Появились и новые ниши.
В прослойке среднего класса много людей осталось без работы, они пошли искать дистанционные форматы обучения, чтобы получить новые знания. Поэтому рынок обучающих онлайн-программ получил импульс для роста. Конечно, для этого нужны технологии, и именно поэтому сильно вырос сектор ИT, запрос на его услуги увеличился кратно. В этом секторе доминируют крупные компании, но государство стало заливать сюда большие деньги, которые рассасываются и по более мелким командам.
— Какой вклад в выживаемость бизнеса внесли инструменты государственной поддержки?
— Моя принципиальная позиция: на этапах роста экономики и стагнации малый бизнес поддерживать не надо — деньги от такой господдержки, как правило, неэффективно используются или растекаются по своим. Но как только прилетают «черные лебеди», нужно включать рычаги поддержки обязательно. В такие моменты государство должно закрывать провалы рынка деньгами.
Я считаю, абсолютно правильно, что решили выделять ресурсы. Другой разговор — как этот механизм был реализован. Во многих странах предприниматели очень быстро получили деньги на счет, чтобы продержаться во время карантина, у нас же помощи было крайне мало, она пошла через банки, да еще при соблюдении жестких условий: если вы их не выполните, кредит придется вернуть с процентами.
Крым.Россия.Кто и что мешает развитию малого бизнеса?
И вот сейчас начинается разбор полетов. Еще неизвестно, чем эта история закончится, уже пошли сигналы, что банки заемщикам кредиты не списывают, даже если компании не сокращали сотрудников. Кроме того, банки часто отказывали клиентам в льготном кредитовании.
Формально они не обязаны объяснять почему, но мы знаем из общения с предпринимателями, что часто ответ был такой: у нас лимиты закончились, мы все раздали. Мы понимаем, что когда есть льготный ограниченный ресурс, его отдают опять же в первую очередь своим. Ну и объем выделенных лимитов на кредиты по программе ФОТ 2.0 был очень незначительным: 400 млрд рублей для федерального бюджета — это капля в море. Как могут эти деньги поддержать экономику в сложный период? То есть направление было правильное, но надо было это делать в больших объемах и без бюрократии.
— А нужна ли программа ФОТ 3.0 — кредитование под 3%?
— Эти деньги будут выбраны, и выбраны очень быстро, потому что там всего 7 млрд рублей. Условия по программе ФОТ 3.0 уже другие, это полностью возвратные деньги, и выдаваться они будут только тем, кто смог воспользоваться программой ФОТ 2.0. Даже при этом кредиты под 3% выгоднее рыночных ставок. Но многим ли они помогут при таких объемах программы? Это, скорее, символическая помощь бизнесу.
— Государство допустило также некоторое послабление в части проверок. Так происходит не первый кризис, но потом проверки возвращаются. Как сделать процесс необратимым?
— В начале 2000-х в рамках «программы Грефа» была сделана очень серьезная заявка на дерегулирование бизнеса. Был принят специальный пакет законов «О госрегистрации юридических лиц и ИП», «О защите прав юрлиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)», «О лицензировании отдельных видов деятельности», «О техническом регулировании». Потом закон «О защите прав…» все время правился. Замечу, у каждого контрольно-надзорного ведомства всегда был свой профильный закон, со временем ведомства через Госдуму лоббировали внесение в эти законы поправок/оговорок, благодаря которым из-под действия ключевых норм закона «О защите прав…» они выныривали. Вроде бы мелкие поправки проводились в пачке иных законодательных поправок, многие даже не замечали их до тех пор, пока они не вступали в действие.
Основа малого бизнеса — платежеспособный спрос. Но государственная экономика не может на него опираться. А без этого нет потенциала для роста сектора малого и среднего бизнеса
Примерно на рубеже нулевых и десятых годов я пришел к выводу, что в наших условиях сложно делать упор только на создание регуляторных правил, потому что правоприменение может быть совершенно другим. Нужны радикальные решения. Например, обрезать все проверки и посмотреть, что получится.
Или установить жесткое правило без всяких исключений: любые проверки начинаются только по жалобам потребителей. Но, я думаю, даже к этому органы контроля адаптируются. Такие случаи уже были. Ввели, например, норму проводить плановые проверки только с согласия прокуратуры, тогда валом пошли внеплановые, что для бизнеса еще хуже.
— Сейчас снова вносятся изменения в закон «О контрольно-надзорной деятельности».
— После принятия в 2002 году закона «О техническом регулировании» разные виды контроля оказались переплетены между несколькими ведомствами. С ними уже почти 20 лет не могут, вернее, не хотят разобраться. Сейчас Минэк работает над формированием перечня видов контрольно-надзорной деятельности.
В рамках этих изменений будет создан закрытый перечень надзоров, которые распределяются между уровнями власти: федеральной, региональной и муниципальной. Сегодня идет дискуссия (вернее, ведомственная борьба) на тему, сколько видов надзора оставить в перечне. В последнем варианте, насколько я знаю, остановились на 87. Наверняка еще что-то поменяется.
— Стоит ли ждать кардинальных изменений в секторе малого и среднего предпринимательства?
— В этом отношении у меня своя гипотеза. Наша экономика проходила разные периоды: феноменальный рост на хорошей нефтяной конъюнктуре, несколько экономических спадов, периоды стагнации. Несколько раз менялись критерии отнесения к сегменту малого и среднего предпринимательства. Например, в 2007 году приняли закон с новыми критериями и добавили в сектор МП средние компании.
При этом доля в ВВП сектора МП по критериям с 1995 по 2007 год была равна 15 — 17%, а когда добавились средние предприятия и сектор стал МСП, доля его составила 20 — 22%. То есть в экономике доля объекта, тождественного самому себе, всегда была примерно одной и той же.
При этом когда в начале 2000-х годов в абсолютном выражении на нефтяных деньгах росла вся экономика, росли и абсолютные значения сектора МП и МСП. А когда экономика скукоживалась, скукоживался и малый бизнес. Но, повторяю, относительное значение, то есть доля МП и МСП в ВВП, оставалась примерно одной и той же. Изменения были, можно сказать, на уровне статистической ошибки.
Так вот моя гипотеза заключается в том, что при нашем типе экономики положение МСП не изменится ни через год, ни через десять лет. Что такое наш тип экономики? Первое — высокая степень зарегулированности, второе — засилье монополий.
Малый бизнес в рыночной экономике ищет ниши, которые не может заполнить крупный, а как в монопольной экономике заходить в эти ниши, если предпринимателей оттуда постоянно выдавливают? Не просто рыночными методами, когда компании борются меж собой, но еще и ограничивают регуляторными воздействиями. Поэтому доля малого бизнеса сформировалась, и она не вырастет.
Сократиться, да, может. Если регуляторное давление будет увеличиваться, малый бизнес будет уходить в тень. И никакие меры поддержки тут не работают. Например, компании или корпорации, связанные с государством, законодательно вроде бы заставляют давать заказы малому бизнесу. Чем это заканчивается?
На тендер приходит аффилированная компания или вообще никакой не малый бизнес, а потом это вносится в статистику — растет объем государственного заказа у малого бизнеса.
Основа малого бизнеса — платежеспособный спрос. Но государственная экономика не может опираться на платежеспособный спрос. Ну не хочет государственный монополист идти на рынок и искать маленькое предприятие, которое сделает лучше, дешевле и качественнее. А без этого и нет потенциала для роста сектора малого и среднего предпринимательства.
Поэтому надо хотя бы добиваться снижения регуляторной нагрузки на бизнес, чтобы он не уходил в тень. На мой взгляд, введение статуса самозанятых — это, пожалуй, лучшее государственное решение для сферы предпринимательства, самой низовой его части, за все последние двадцать лет, раньше никакие реализованные идеи не способствовали легализации.
Как только упростили регистрацию, отменили отчетность, ввели электронные средства коммуникации с налоговой, процесс пошел. Да и налогообложение выгодное: 4% с оборота, если ты с физическими лицами работаешь, и 6%, если самозанятый оказывает услуги юридическим лицам. За два года после введения этого режима произошел взрывной рост числа самозанятых, вышедших из тени. То есть одно правильно исполненное решение немедленно дает колоссальный позитивный эффект для общества и экономики. К сожалению, таких глобально верных решений, попавших в точку, кроме этого, я не вижу.
Источник: kroosp.ru
Бизнес перешел к стратегии выживания
Недоступность кредитов является одним из главных препятствий для развития бизнеса. Фото РИА Новости
Большинство российских компаний ориентированы на выживание, а не развитие, что вызвано недоступностью финансовых ресурсов, неразвитостью инфраструктуры, незащищенностью прав предпринимателей и привилегированным положением госкомпаний. Об этом говорится в исследовании малого и среднего бизнеса, проведенном агентством «Эксперт РА», Институтом комплексных стратегических исследований (ИКСИ) и Институтом экономики роста им.
П.А. Столыпина. Барьеры для развития бизнеса во многом стали результатом государственной экономической политики, считают эксперты, указывая на слабость господдержки, неблагоприятную регуляторную среду, завышенный курс рубля и чрезмерную фискальную нагрузку. Все это создает высокие риски длительной стагнации российской экономики.
Опрос 1056 руководителей и собственников бизнеса проводился в ноябре 2022 года. Более 90% респондентов задействованы в малом и среднем предпринимательстве – строительных компаниях, торговле, обрабатывающих производствах и др. Почти 70% участников исследования представляли компании из регионов: Сибири, Урала, Приволжского, Центрального (вне Москвы) и Южного федеральных округов.
Опрошенные заявили, что изменения в экономике, произошедшие с февраля прошлого года, осложнили деловую деятельность. 43% респондентов считают, что экономическая обстановка оказала в целом негативное влияние на бизнес. Многие компании сомневаются в перспективах своего развития в текущих условиях, несмотря на некоторые открывающиеся возможности. Почти половина – 48% – респондентов сообщили, что в ближайшие год-два нацеливают усилия на то, чтобы сохранить текущие показатели или вообще деятельность как таковую.
Опрос показал, что значительная часть бизнеса ориентирована не на развитие, а на выживание. Это создает высокие риски длительной стагнации российской экономики, подчеркивают авторы исследования: «Компании, следующие стратегии выживания, не вкладываются в персонал, не занимаются разработкой новой продукции, не осваивают новые рынки. В результате многие рыночные возможности могут быть упущены, а восстановление экономики будет крайне медленным».
Что мешает развитию
Респонденты назвали четыре фактора, сдерживающих развитие бизнеса: недоступность финансовых ресурсов, слабый уровень развития инфраструктуры, недостаточная защищенность прав предпринимателей и давление со стороны госкомпаний на ряде рынков. Так, опрос показал, что заемные средства остаются недоступными для значительной части компаний и предпринимателей. 32% респондентов пожаловались на высокую стоимость заемных средств, 35% недовольны жесткими требованиями к заемщикам, а 17% сообщили, что привлечение заемных средств для их компаний недоступно полностью. Более 65% опрошенных указали на то, что сроки предоставления кредитов являются слишком короткими, более 75% – что банки предъявляют завышенные комиссии и требования к проработке кредитуемых проектов и отчетности заемщиков, более 80% – что ставки и залоговые требования слишком высоки.
Альтернатива банковскому кредитованию в виде размещения долговых бумаг или продажи доли в капитале практически не используется. Большинство опрошенных считают крайне затруднительным поиск покупателей на облигации и акции и очень высокой стоимость подготовки к их выпуску. Кроме того, более 70% респондентов заявили, что процентные ставки по облигациям сейчас слишком высоки даже по сравнению с банковским кредитованием. Поэтому даже те участники исследования, кто имеет опыт выхода на долговой рынок, в основном не планируют новых размещений.
Между тем дефицит финансовых ресурсов выступает серьезным препятствием для развития бизнеса. Так, 45% респондентов сообщили, что нехватка средств для инвестиций в переоборудование производства сдерживает повышение производительности труда. А 18% опрошенных отметили низкую доступность финансирования как препятствие к разработке новой продукции и выводу ее на рынок.
Кроме того, у компаний есть потребности в развитии инфраструктуры всех типов – от местных транспортных путей в рамках небольших территорий внутри отдельных регионов до ключевых транспортных артерий. Недостаточный уровень развития инфраструктуры приводит к перегруженности транспортной системы и росту затрат на транспорт и логистику – об этом заявили около половины респондентов.
Предсказуемость сроков доставки грузов снизилась. В результате осложняются, а иногда становятся невозможными межрегиональная торговля и экспортные поставки в дружественные страны. Как отмечают респонденты, в 2022 году проблема обострилась в связи с усилением транспортных потоков в восточном направлении. Неразвитость транспортной и таможенной инфраструктур является препятствием для экспорта, сдерживая выход компаний на рынки, которые остаются открытыми.
Наряду с этим развитию бизнеса препятствует низкий уровень его безопасности: о полной или недостаточной защищенности предпринимательских прав заявили 86% респондентов. Почти 30% указали на проблему необоснованного уголовного преследования, вызванную коррупцией, несовершенством законодательства и недобросовестностью конкурентов. Еще 46% сетуют на избыточную строгость законов, когда за преступления принимаются даже малейшие просчеты. Половина опрошенных не видит изменений в этой сфере за последние год-два, а треть считает, что ситуация стала только хуже. По мнению 80% респондентов, судебная система не обеспечивает защиты прав предпринимателей из-за ее обвинительного уклона, а также затянутых сроков арбитражного судопроизводства и низкого качества исполнения решений.
Наконец, серьезной проблемой, препятствующей развитию частного предпринимательства, респонденты называют избыточное влияние государственных компаний и институтов на ряде ключевых рынков. Около 77% опрошенных указали на то, что крупные государственные банки пользуются близким к доминирующему положением на финансовом рынке. А почти 80% респондентов отметили, что суды часто имеют «государственный уклон» в спорах между частным бизнесом и госкомпаниями или связанными с ними структурами. Как следствие, усугубляются проблемы недоступности кредитования и недостаточной правовой защищенности частного бизнеса.
Государство не дает стимулов
Барьеры, сдерживающие развитие компаний, во многом сформировались в результате государственной экономической политики, отмечают авторы исследования. 51% опрошенных не считает, что экономическая стратегия властей понятна и отвечает интересам бизнеса. По мнению почти двух третей респондентов, она в большей степени сконцентрирована на решении текущих проблем в ущерб долгосрочным приоритетам.
«В ситуации, когда многие компании сами вынужденно отказываются от стратегий развития в пользу стратегий выживания, государственная политика не стимулирует их к возвращению на траекторию развития и лишь помогает части таких компаний удержаться на плаву, – говорится в исследовании. – Однако такой подход может привести к тому, что возникшие сейчас рыночные возможности для бизнеса могут быть безвозвратно упущены».
Как показал опрос, меры поддержки, которые сейчас предоставляются бизнесу, имеют узкий охват получателей. Респонденты активно жалуются на госорганы, их нежелание брать на себя ответственность при принятии решений о поддержке и работу на себя и на «свои» компании, а не на развитие бизнеса в целом. Регуляторная среда остается недостаточно благоприятной: более 80% опрошенных отмечают, что законодательство все еще содержит слишком большое количество требований, которые запомнить сложно, выполнять – дорого, а их необходимость бизнесу непонятна.
Респонденты недовольны также валютной и фискальной политикой. Завышенный курс рубля приведет к переключению российских потребителей на дешевый импорт из Китая и других стран, опасаются 45% опрошенных. Почти половина участников исследования заявили о важности снижения курса для продолжения или расширения работы с внешними рынками.
А высокая фискальная нагрузка, согласно опросу, входит в тройку самых распространенных препятствий к реализации рыночных возможностей для компаний. Более 80% респондентов назвали налоги, страховые взносы, пошлины, неналоговые платежи слишком высокими. Это, в частности, делает российские компании неконкурентоспособными с поставщиками товаров из стран с более благоприятными налоговыми режимами.
Как исправить ситуацию
«В сложившейся ситуации важнейшим направлением экономической политики государства должно стать снятие важнейших препятствий для развития частного предпринимательства. Новая политика должна быть ориентирована не только на поддержку, но и на развитие бизнеса, прежде всего в части обеспечения доступности капитала, развития инфраструктуры, защиты прав бизнеса и развития конкуренции», – подчеркивается в исследовании.
Наиболее востребованными мерами по обеспечению доступности капитала, согласно опросу, являются общее снижение процентных ставок, их субсидирование, повышение доступности долгосрочных инвестиционных кредитов и снижение требований к заемщикам. «Данные меры должны сопровождаться развитием финансового рынка, а также активизацией валютной политики, препятствующей избыточному повышению курса рубля», – добавили авторы исследования.
Большинство респондентов выступают за расширенный набор стимулов для компаний, обновляющих оборудование, разрабатывающих новую продукцию, вкладывающих в развитие персонала. Наиболее важными названы меры по снижению налоговой нагрузки, а также снижение страховых взносов. Со стороны государства также необходима активизация усилий по развитию инфраструктуры, повышение защиты частного бизнеса и развития конкуренции, отмечают авторы исследования. В части административного регулирования предлагается продление моратория на налоговые проверки малого и среднего бизнеса, проведение налоговой амнистии для малых и средних предприятий, а также ограничение количества плановых и внеплановых проверок для бизнеса.
«Это новый этап для российской экономики, когда наш бизнес должен инвестировать в развитие. Однако он не привык и не может это делать из-за дорогих финансов, все еще недостаточно комфортной регуляторной среды, да и высоких в целом налогов, – отметил директор Института экономики роста им. П.А. Столыпина Антон Свириденко. – Стимулирование именно развития бизнеса должно стать новым шагом политики государства. 30 лет мы привыкли жить в режиме простого воспроизводства, однако нужно учиться жить развитием».
Источник: www.ng.ru
Что мешает развитию предпринимательства в России?
В России взлетел новый авиалайнер с российским двигателем. Мы построили огромные атомные ледоколы. Запустили новую тяжёлую ракету в космос. И, вообще, готовимся построить космический буксир с ядерным двигателем. Урожаи у нас рекордные.
И экономика у нас стабильная. Но вот только не растёт она почему-то, несмотря на все достижения.
Поговаривают, что в странах с развитой экономикой, где люди живут богато, её основу составляют малые и средние компании, которые не строят ледоколы и не запускают ракеты, а занимаются более прозаичными делами.
Эти компании и создают основной объём ВВП, о росте которого и мечтает наше правительство, и мы вместе с ним. А если ВВП не растёт, то что-то не так с нашим малым и средним бизнесом?
Почему он не хочет развиваться?
Причин, наверное, много. Но я остановлюсь на одной из главных из них, тормозящей развитие предпринимательства в России.
Начну издалека и простыми словами.
Правительство России развернуло широкомасштабную борьбу с обналичкой денег, с помощью которой предприниматели уходят от уплаты налогов.
В банках внедрена служба финмониторинга, отслеживающая подозрительные на предмет обнала банковские операции предпринимателей. Если подозрительная операция по расчётному счёту обнаруживается, то счёт сразу блокируется со всеми денежными средствами. Блокировка происходит на основании ФЗ-115.
Методика вычисления подобных операций засекречена, банкам запрещено сообщать предпринимателям, по какой причине их счёт заблокирован.
У компании с блокированным счётом банк запрашивает документы, подтверждающие реальность предпринимательской деятельности, такие как: договора, накладные, доверенности и т.п. Список (требуемых для подтверждения деятельности) документов, довольно приличный, так как он сформирован на основе нормативов, в которых описано, где и какой именно бумажкой каждое действие юрлица оформляется.
Я понятия не имею, где это описано, как, впрочем, и львиная доля российских предпринимателей, которые очень часто и не оформляют всех документов по каждому движению, например, доверенности или ттн. Особенно, если идёт взаимодействие с партнёрами, с которыми работаешь не первый день.
Часто вся сделка у малых предпринимателей оформляется в виде переписки в мессенджерах или в почте с уточнениями по телефону. А в конце реально оформляется только один документ: «УПД», или счёт-фактура с товарной накладной (у тех, кто не перешёл на универсальный передаточный документ).
УПД (если без разных нюансов) – это единственный документ, подтверждающий хозяйственную деятельность предпринимателя перед налоговой инспекцией, он попадает в книги покупок и продаж. То есть УПД оформляется всегда и подписывается обеими сторонами сделки.
Но почему-то наличия подписанного УПД абсолютно недостаточно для подтверждения реальности предпринимательской деятельности перед банком. Связи с финмониторингом у предпринимателя нет никакой, нет возможности никого уговорить или хотя бы что-то объяснить.
Предприниматель только подаёт документы в банк и ждёт решения на разблокировку счёта. Документы всегда запрашиваются за несколько месяцев его деятельности. А это десятки и сотни листов ксерокопий (информация для понимания: сколько времени нужно для подготовки ответа банку).
К чему столько текста выше?
К тому, что счета блокируются и по делу и нередко ошибочно. Так как блок выставляет искусственный интеллект, работающий по определённому алгоритму.
А вот документы проверяют люди, действующие на основании должностных инструкций, созданных на основе вышеуказанных нормативов, о которых никто не знает. Поэтому у малых предпринимателей нет ни единого шанса разблокировать свой счёт.
Выход из ситуации только один: закрытие заблокированного счёта и открытие счёта в другом банке с переносом остатков средств на новый счёт.
Каковы последствия?
Кроме того, что банк имеет право отнять у предпринимателя 20 % от заблокированной суммы. А там могут быть (и скорее всего будут) не только деньги предпринимателя, а, например, предоплата покупателя. Так что потеря 20 % суммы может просто обнулить собственный капитал компании.
Работа предпринимателя парализуется от 2 недель до 1,5 месяцев: у кого как получится быстро выйти из кризиса.
А это именно кризисная ситуация, которая иногда заставляет предпринимателя осознано или вынужденно отказаться от предпринимательской деятельности.
После блокировки компания попадает в чёрный список банка. Это означает:
«Прощайте, кредиты. В этом банке».
Причём даже как частному лицу.
А есть ещё чёрный список ЦБ. И если компания попала туда, то не один банк вам счёт не откроет. И что вы будете делать с заблокированными деньгами? Это вопрос всех денег! Выводить их предприниматель будет очень долго и хлопотно.
Трудности предпринимателей – это же ерунда. Главное – порядок в стране.
Не важно, что под каток попадают и случайные люди.
«Не разбив яиц, яичницы не получишь».
Зная нашу страну, могу предположить, что у неслучайных людей, скорее всего, как раз проблем-то никаких и не бывает.
И с кем тогда, по факту, финмониторинг борется? Большой вопрос!
Налоговая инспекция тоже наводит порядок, в первую очередь, по уплате НДС. Так как у налоговой инспекции появилась техническая возможность видеть НДС: откуда он взялся, кем он уплачен, а кто – только сделал вид, что выплатил.
Налоговая – в восторге, предприниматели – в ужасе.
Это проблема средних компаний и даже крупных, у кого обороты миллиарды рублей.
Налоговая предъявляет компаниям к доначислению НДС их поставщиков, которые, по мнению налоговой, выглядят как «помойки». И после такой «помойки» идут по цепочке другие конторы, которые по факту никакого НДС и не платили.
Налоговая берёт цепочку движения НДС и по ней определяет выгодоприобретателя, которому и предъявляет весь НДС за всю цепочку. Копаниям доначисляют НДС десятками и сотнями миллионов рублей. Естественно, предприниматели, продолжая работать, думают уже не о развитии бизнеса, а о спасении денег.
Кривить душой и говорить, что бедные предприниматели не имеют никакого отношения к «помойкам», глупо.
Использование «помоек» для уклонений от налогов – это была регулярная практика, на которую налоговая не обращала внимания.
Зато налоговая обращала внимание на размер уплачиваемых налогов с оборота компании. Это называется – налоговая нагрузка на бизнес. И высчитывается она налоговым калькулятором на сайте налоговой инспекции.
Она включала в себя все налоги. И на сайте указан размер налоговой нагрузки, подлежащий уплате. Если компания платила налоги в достаточных объёмах к своему обороту, то она могла рисовать в своих отчётах всё, что хотела.
И это было правилом игры в экономике.
Компании рисовали себе отчёты. Но следили за размером уплачиваемой налоговой нагрузки. При этом у разных компаний, ставка делалась на разные налоги: кто-то больше платил налог на прибыль, кто-то НДС, кто-то налоги на зарплату.
И вот у налоговой появилась чудо-программа. А вместе с ней появились и новые правила игры!
Только правила игры появились сегодня. А предпринимателей за одно место хватают за дела вчерашнего дня!
А вчера сегодняшние вопросы предпринимателям никто не задавал, и поэтому они сегодня к ним оказались не готовы.
Вообще-то, предприниматели считали, что они налоги платят. И к ним вопросов нет. А оказалось есть. И причём на суммы, превышающие их капиталы в десятки раз!
Всё что написано, это всего лишь присказка. Так сказать, небольшой очерк об условиях работы в России.
Но не это является настоящей проблемой предпринимателей.
Это следствие проблемы, о которой я расскажу в следующий раз. https://topwar.ru/178423.
- Социум
- Бизнес и Производство
Источник: cont.ws
