«Когда мой сын определялся с будущей профессией, он спросил: «Мама, а есть какой-то способ зарабатывать столько же, как ты, но не работать так много?» — рассказывает гендиректор ГК «Здоровый ребенок» Олеся Назарова. — Он видит, как я выкладываюсь, и не хочет так же».
Дети отказываются от бизнеса родителей
Опрос проводился на портале De Facto и в телеграм-канале издания с 27 ноября по 3 декабря 2018. Участие приняли 148 человек.
«Ко мне за последнее время обращалось сразу несколько состоятельных семей, дети которых не готовы и не хотят продолжать бизнес родителей», — рассказывает директор Института практической психологии и психотерапии Ирина Романова.
Практика управляющего партнера адвокатской конторы «Шлабович, Татарович и партнеры» Игоря Татаровича говорит о той же тенденции: «У меня есть несколько клиентов — сильные, харизматичные лидеры, руководители крупных компаний, но их возраст близится к 70, здоровье уже не позволяет работать в тех же объемах. Ломают голову, как оформить наследство: дети не хотят принимать и продолжать их дело».
РОДИТЕЛИ ПРОТИВ БИЗНЕСА? Что делать?!
То есть работающий, эффективный бизнес, на построение которого родители положили жизнь или, по крайней мере, свои лучшие годы, не прельщает их детей. Более того, они мечтают, как бы чаша сия их минула. Либо, напротив, выражают рвение взяться за дело. Но, по мнению родителей, рвение это больше показное и реальные дела его не подтверждают. Вот что говорят об этом сами бизнесмены.
Кейс 1. У гендиректора ГК «Робин Сдобин» Александра Губарева трое детей. Младшему 8 лет, о том, какой путь он выберет, говорить еще рано. А вот что старшие продолжат дело, бизнесмен сильно сомневается.
«У меня есть клиент в Белгороде, который практически полностью отошел от дел, и бизнесом заправляет сын. У другого дочка вышла замуж, вместе с мужем управляют отцовской компанией. Я завидую им белой завистью, — с грустью признается бизнесмен. — У меня же пока так не складывается.
Дочери 23 года, она сейчас больше занята мыслями о создании семьи, и я ей не мешаю: считаю, что я не должен давить на девушку. Средний же сын всегда хотел зарабатывать деньги. А еще лучше — их тратить. Как-то заявил: «Уйду из школы, буду играть на бирже».
Пришлось жестко поставить перед фактом: бросишь учебу — никаких денег, никаких ресторанов, никакого производства в будущем не получишь, так и знай! Хочешь зарабатывать деньги — приходи на каникулах ко мне на предприятие и работай. Пришел. Я поставил его мыть пищевые лотки. В следующем году школу он уже оканчивает. Говорит: «Пойду на экономический».
Спрашиваю: «Деньги хочешь считать?» Обиделся, передумал, решил стать юристом, то есть деньги защищать. Пришлось опять объяснять: хочешь в моем бизнесе работать — начинай с низов и постепенно становись профессионалом, я ценю только таких людей. Понял — окончил поварскую школу. Получается неплохо. Только я бы, честно, предпочел, чтобы он поработал у конкурентов, прошел там школу жизни, осознал, что деньги не с неба падают».
Как построить успешный семейный бизнес?| Рекомендации от профессора Джозефа Астрахана
Кейс 2. «Да мы, учредители, еще молодые: будем мы еще кому-то бизнес передавать! — смеется гендиректор Воронежского комбината стройматериалов Борис Затонский и продолжает серьезно: — У меня дочь. Я считаю, что у женщины свои заботы: и за семьей смотреть, и за внешностью — в общем, дел гораздо больше, чем у мужчин.
Попробовали мы как-то сына одного из партнеров на предприятие устроить. У него столько курсов, пара высших образований. Хотели под его руководство отдать несколько цехов. А он не может дать людям указания, потому что сам не знает, что делать. В рядовой же должности попробовал поработать, чтобы суть понять, — физически тяжело».
Кейс 3. Владелец «Инстепа» Анатолий Шмыгалев считает, что вопрос передачи бизнеса сегодня беспокоит большинство собственников: «Одна моя дочь окончила в этом году школу. Но у нее другие интересы. Наверное, нужно было раньше пытаться заинтересовать ее моим делом. Вторая самостоятельно работает, занимается блокчейном. У нее хорошая зарплата, работа нравится.
Нет, она тоже не придет в мою компанию».
Что же ждет компании, дети основателей которых наотрез отказываются продолжать дело отцов?
Исследование PwC. В опросе приняли участие более
2,8 тыс. собственников и руководителей компаний.
Пока большинство оказавшихся в подобной ситуации бизнесменов публично только отшучиваются: мол, будем сами работать до последнего.
«Собственники, чьи дети не готовы продолжать их дело, стараются отложить окончательное решение лет до 65-70, — считает Анатолий Шмыгалев. — Да, все понимают серьезность вопроса, но стараются не думать о том, что же дальше, пока есть силы самому возглавлять компанию».
Хотя ситуация складывается отнюдь не шуточная. «Смотрю я на тех своих знакомых, у которых и дети, и внуки на их предприятии, — не то это все, — эмоционален Борис Затонский. — Дочь — это дочь, не каждую компанию может возглавить женщина. Зять — это почти как наемный управляющий. А внуки… Вот у одного моего ровесника внук в руководящей должности. Хороший мальчишка, умный.
Но власть — это в любом случае насилие. Людей надо заставлять. А он скромный, правильный мальчик. Куда ему дело передавать? Да так и будет основатель работать, пока не издохнет на своем заводе».
Игорь Татарович же напоминает судьбу предприятия «Связьстрой-1»: владелец и бессменный руководитель умер, наследники не участвовали в управлении. «Управление топ-менеджеров довело предприятие до банкротства, — рассуждает адвокат. — Кредиторская задолженность превышает 1,5 миллиарда рублей».
Почему дети все чаще оказываются не готовы подхватить дело родителей?
Причина первая. Желание добиваться собственного результата и быть независимыми. Судя по количеству стартапов, у молодого поколения есть и предпринимательский задор, и желание развивать бизнес. Но только свой, отдельно от родительского. Юрист Татьяна Шевченко ушла с достаточно привлекательной должности в компании своего дяди в самостоятельное плавание.
И считает, что, даже когда на кону наследование бизнеса, стоит очень хорошо подумать, прежде чем под этим подписаться: «Мой знакомый — единственный наследник бизнеса. Он работает на предприятии родителей, выкладывается полностью, всегда на работе в 8 утра, когда не все наемные сотрудники еще в сборе. Но все его успехи в управлении не особенно заметны на фоне авторитета родителей.
Он явно перерос свою должность. Не каждый согласится продолжать оставаться в такой ситуации. А ведь передадут бизнес родители не сразу, могут пройти годы, пока ты просидишь под их крылом. А если возникают семейные конфликты? Каждый решает сам: если действительно есть предпринимательская хватка и качества, необходимые для управления компанией, кто-то предпочтет пойти своим путем».
Причина вторая. Дети бизнесменов хотят работать в более высокотехнологичных и перспективных сферах. «Мы и наш бизнес в глазах наших детей морально устарели, — полушутлив-полусерьезен гендиректор компании «Эколенд» (торговая марка «Принцесса вкуса») Вадим Киржанов. — Каждое поколение должно развиваться, а не стоять на месте.
Моя старшая дочь и ее сокурсники недавно выиграли грант, развивают проект грузового каршеринга, пишут мобильные приложения под него. Ребята, с которыми она общается, знают по 4 языка. Им просто неинтересно то, чем мы занимаемся. Это не им нужно доказывать нам, что они способны вести бизнес, а нам стремиться к их уровню.
Если мы поменяем свои подходы к ведению бизнеса, модернизируем предприятия, может быть, тогда мы заинтересуем своих детей. Но давайте будем честными: большинство из нас к переменам не готовы».
Причина третья. Многие дети бизнесменов в отличие от их родителей выросли в сытые годы — у них нет мотивации трудиться столько же. «Мотивация к действию, изобретательность, желание создавать, ответственность за свои поступки формируются в раннем подростковом возрасте, — говорит психолог Ирина Романова. — Глава бизнеса должен обладать такими качествами.
Но, как правило, они больше развиты у людей, которым чего-то не хватает. Неудовлетворенные потребности — мощный стимул для развития. Когда же все приносят на блюдечке, у ребенка на уровне подсознания создается иллюзия, что так будет всегда. И когда во взрослом возрасте придется бороться за судьбу компании, он окажется психологически полностью не готов к этому».
У бизнесменов, начинавших свой путь с нуля в 90-е, как раз неудовлетворенные потребности, а часто и в буквальном смысле борьба за выживание стали стимулами для начала работы на себя. Но, пережив непростые в материальном плане годы, своим детям они постарались дать все самое лучшее, оградить их от малейшей нужды. А это неправильный подход для воспитания будущего бизнесмена, считает Александр Губарев.
«Сам я с дворника начинал — кем только не работал. Нельзя сказать, чтобы голодал в свое время, но хотел, чтобы дети жили лучше. И избаловал их дорогой одеждой и обувью. Ездил во Францию и Германию на обучение и всегда обратно возвращался с перевесом багажа, — признается бизнесмен. — Они привыкли, что буквально с неба им падает все лучшее. Зачем напрягаться?
К тому же мы с женой очень много времени уделяли бизнесу, старшие дети росли с няньками. А это наемные люди, которые стремятся всячески угодить, поднести лучший кусок. Они и внушили моему среднему сыну мысль, что он сынок бизнесмена, у него и так все будет, чего он захочет.
Потом уже я стал пресекать эти барские замашки, запретил персоналу в кафе принимать без меня заказы у моих детей. Но было уже поздно. Понимание, что нужно что-то делать, чтобы что-то получать, нужно прививать с детства».
Вадим Киржанов рассказывает, что его дочери росли в разных условиях: детство старшей пришлось на зарю становления его бизнеса, младшей — когда в семье уже был достаток: «Старшая — более целеустремленная, привыкла преодолевать трудности, идти через них к результату. Младшая же не против и готовенькое получить. Другое дело, как на это смотрю я».
Причина четвертая. Авторитарные руководители подавили в своих детях инициативность и другие качества, необходимые для управления бизнесом. Ирина Романова вновь отсылает ко времени становления большинства крупных на сегодняшний день воронежских компаний. Это 90-е годы, когда у руля нового или уже действовавшего предприятия мог стать только волевой человек, сильный лидер, чаще всего с авторитарным стилем руководства.
«Такие властные люди, сами того не замечая, начинают относиться к детям, как к подчиненным, — говорит психолог. — Своим авторитетом они подавляют управленческие задатки своих чад. Путь к успеху руководителей, начинавших в непростое время, был не самым гладким, им пришлось проявить незаурядные способности. Вовсе не обязательно, что такой отец стучит дома по столу.
Но он предъявляет перфекционистские, завышенные требования к своим детям. Хочет, чтобы они росли такими же, как он. А те под таким давлением, хоть часто и скрытым, тушуются и привыкают быть хорошими исполнителями, но не лидерами».
Источник: facto.ru
Как сделать из сына-оболтуса продолжателя семейного дела?
В частных компаниях, созданных 25 лет назад, началась операция «Наследник». Отцы-основатели посылают детей на выучку к консультантам. Что из этого получается? Непридуманные истории.
Только 25-30% компаний выживают, перейдя к детям создателей. Лишь 4-5% семейных фирм продолжают приносить доход внукам. Правнуки снова работают «на дядю»: ничего другого им обычно не остается. Это зарубежная статистика. Наблюдений за судьбой российского частного бизнеса пока нет.
Но первая волна смены владельцев компаний, появившихся с возрождением предпринимательства в 1990-е годы, уже не за горами. Как их основатели распорядятся своими активами? Начнут распродажу? Отдадут под начало наемных профессионалов? Привлекут к управлению младшее поколение семьи?
Легко спросить! Ответы на эти вопросы чаще не знают даже сами основатели бизнеса. И когда решения нет, самым привлекательным кажется самое простое: преемник – сын или дочь. Отцы-миллиардеры не спят ночами, решая, готовы ли их отпрыски унаследовать семейное дело. А самые продвинутые обращаются за помощью к консультантам по управлению.
Так около десяти лет назад в портфеле проектов Консалтинг-центра «Шаг», возглавляемого Светланой и Евгением Емельяновыми, появилась программа «Дети бизнеса». Владельцы нескольких крупных компаний из сферы ритейла направили в «Шаг» своих сыновей, чтобы оценить их интерес и способности к бизнесу. Наследникам было в ту пору от 16 до 19 лет.
Кем стали они сегодня, в 2017 году? Как в их судьбах отразились проблемы, связанные с вовлечением детей в бизнес отцов? Руководители консалтинг-центра «Шаг» рассказали об этом Executive.ru.
Уроки бизнеса для тинэйджеров
Cветлана Емельянова: Наша первая программа «Дети бизнеса» длилась около четырех месяцев. Самыми интересными оказались встречи с предпринимателями. Мы организовали экскурсии в компании, которые были по размеру меньше, чем у отцов наших подопечных. Хозяева лично показывали гостям свой бизнес и были очень откровенны.
Один из них рассказал, как четыре раза восстанавливал фирму после банкротства. Это всех очень впечатлило. Дети увидели, что такое настоящий предпринимательский характер.
Евгений Емельянов: Практические занятия мы проводили на различных бизнес-объектах. Скажем, посещали конкретный торговый центр и на его примере показывали, как устроен мерчандайзинг, что такое культура обслуживания. И потом ребята писали свои предложения: что в этом ТЦ можно улучшить. А теоретическая часть у нас шла под лозунгом «Почему не стоит идти в бизнес».
Наши консультанты читали лекции, которые показывали, с какими задачами и проблемами сталкиваются рядовой менеджер, наемный руководитель, собственник компании. И в конце ребятам предлагалось примерить на себя эти позиции. Хотели бы они их занять? Нам важно было, чтобы они посмотрели на мир бизнеса по-другому, не с той парадной стороны, которую видели в отцовских компаниях.
Еще до начала занятий мы провели индивидуальное тестирование детей, родители которых заинтересовались программой. Кто-то сразу отсеялся. На старт вышли семь человек. Финишировали четверо. Мы знаем о дальнейшей судьбе троих. Все, так или иначе, работают в бизнесе.
Но только один еще в школе выбрал карьеру в семейной компании и, не сворачивая, шел по этой дороге. Остальные метались из стороны в сторону и заставили отцов изрядно понервничать.
Хочу быть, как папа
Емельяновы уверены: передача семейного бизнеса детям – это, прежде всего, передача семейных ценностей. Так поступают владельцы 39 старейших частных компаний мира, входящих в международную ассоциацию Henokiens – «Клуб Eноха», названную в честь отца библейского персонажа Мафусаила, прожившего 969 лет. Цель участников ассоциации – обеспечить своему делу такое же долголетие. Они постепенно втягивают младшее поколение в бизнес, воспитывая в духе семейных традиций и целенаправленно обучая.
В России ничего подобного нет. Но закономерности те же. История самого успешного подопечного «Шага», участвовавшего в программе «Дети бизнеса» тому подтверждение. У родителей Бориса (имена сыновей бизнесменов в публикации изменены – Executive.ru) четверо детей.
В семье строгие правила. Соблюдаются православные обряды. Дискуссий по поводу того, что такое хорошо и что такое плохо, не возникает. И такой же ясной, цельной картиной мира поразил консультантов «Шага» Борис. Рядом с ним были ребята ярче и креативнее.
Но он один знал, чего ему надо. Он специально прилетал на занятия в Москву из Лондона, где оканчивал среднюю школу. Получать высшее образование решил в России. И родители с ним согласились.
Первый бизнес-опыт Борис приобрел в отцовской компании, еще обучаясь в университете. Некоторое время работал под его началом на средних менеджерских позициях. А потом с нуля создал и возглавил новую компанию, входящую с систему семейного бизнеса. О его успехах Емельяновы узнали уже из газет, которые писали об этом проекте.
Еxecutive.ru: С каких лет стоит приобщать детей к семейному бизнесу?
Е.Е.: С пяти. Не верите? У нас есть заказчик, который по выходным водит своего восьмилетнего сына в свой торговый центр и спрашивает того, что в нем можно улучшить. И это – важнейшая ценностная вещь. Папа показывает, насколько дорого ему это дело, если он даже в воскресенье им занимается. Папа создает общее с сыном коммуникативное поле.
При этом в 17 лет его сын тоже может сказать: я не хочу твоей компанией заниматься. Но он скажет это осознанно.
Ехecutive.ru: Что чаще движет повзрослевшими детьми, которые приходят в семейный бизнес? Долг перед семьей? Интерес к сфере, где работает отец? Гордость за родителей?
С.E.: Долг меньше всего. Любовь к сфере – редко. Гордость? Не уверена. Я вижу, что дети людей, разбогатевших в 1990-е годы, часто высокомерны по отношению к родителям: «Папаня у меня кондовый.
Я Гарвард закончил. А он даже что такое Facebook не знает». Сам выпускник Гарварда при этом не представляет, как свои книжные знания применить в конкретной ситуации и в конкретной стране. Но при всем своем гоноре он прекрасно понимает: чем возиться со стартапами, проще работать в компании отца. Если сразу взять большое дело – и финансовый выхлоп будет больше, и чем похвастать найдется.
Поэтому мало определить наследника в хороший университет. Если ты хочешь, чтобы он с тобой потом вместе работал, его надо сначала спросить, хочет ли он этого сам. А потом жестко обстругивать, приземлять, проверять делом.
Ехесutive.ru: Где учить наследника? Отдать в профильный отраслевой вуз?
Е.Е.: Надо дать лучшее базовое образование. В одних случаях это Оксфорд и Кембридж. В других МГУ. Это может быть любая страна. Надо предоставить ребенку самый широкий спектр возможностей и выбор.
Executive.ru: Дети ваших клиентов часто возвращаются в Россию после учебы за рубежом?
Е.E.: Почти все здесь. В этом есть и патриотизм, и здоровый материальный расчет. Все, как в старой России. Вспомните дворянство. Почему оно было основным носителем патриотизма в тогдашней стране? Потому что у дворян были поместья, земля, которую нельзя было забрать с собой в Ниццу.
У бизнес-дворянства, которое формируется в России сегодня, свой «вишневый сад».
Не хочу быть, как папа
Кирилл – был другим полюсом в группе «Детей бизнеса»: взъерошенный, поверхностный, все подвергал сомнению, все хотел сделать по-своему. Папа – технарь. Бизнес сложный, близкий к производству, а сын с трудом закончил гуманитарный вуз. Работать с отцом наотрез оказался, захотел чего-нибудь покрасивее.
На родительские деньги открыл автомойку с аэрографией, но на прибыль вывести не смог: поигрался и бросил. Потом еще пару идей попробовал – тоже без толку.
Отец был готов махнуть на Кирилла рукой. И вдруг после трудного совета директоров за вечерним чаем услышал от него предложение: «Давай я у тебя на заводе свалкой займусь. Мне все равно сейчас делать нечего». Через несколько дней Кирилл представил отцу отчет: в отходы уходит слишком много ценных материалов, есть подозрение, что под видом списания кто-то ворует.
И с этого момента, когда проснулось чувство хозяина, непутевый сын стал меняться. Вызвался наладить в компании контроль за расходами. Через два года разобрался в производстве так хорошо, что вошел в совет директоров. А произошедшие перемены объяснил отцу просто: «Мне просто захотелось тебе помочь. Больно стало видеть, каким измочаленным ты приходил с работы домой».
Рассказывая эту историю, Емельяновы подчеркивают: готового рецепта, как воспитывать детей, чтобы в них проявилось это самое чувство хозяина, нет. За годы работы в сфере владельческого консалтинга им приходилось наблюдать многие предпринимательские семьи. Одни состоятельные родители держали своих отпрысков в строгости, другие баловали и позволяли совершать ошибки.
Одни дети учились в России, другие – за рубежом. Но общее в семьях, где дети в итоге приобщились к отцовскому делу, все же было: любовь, поддержка, доверие. Все эти семьи можно было назвать хорошими, крепкими.
Executive.ru: Где наследники начинают карьеру? Под присмотром родителей или на стороне?
С.E.: В тех кейсах, которые мы знаем, они чаще получали опыт в отцовских и материнских компаниях. Но мы считаем, что учить детей бизнесу должны чужие люди. Только тогда они пройдут настоящую школу, и не будет проблем, которые возникают, когда богатые родители стремятся держать повзрослевшего ребенка рядом с собой.
Ведь в компании отца сын невольно оказывается в атмосфере вранья и недоговоренностей. Менеджеры ему льстят, боятся с ним поспорить, поссориться. Человек получает искривленное представление о себе и об окружающих.
Executive.ru: Какие должности получают дети больших родителей? Рядовые менеджерские? Или руководящие?
E.E.: Обычно им сразу дают какие-то полномочия и ответственность. Родители понимают: если поставить детей на рядовые позиции, то проблем будет еще больше. Кейсы разные. Мы знаем фирму, занимающуюся пошивом одежды, где юная дочка владельцев стала успешным директором по маркетингу.
И знаем случай, когда папа доверил дочке только стул и стол, сделав ее своим секретарем. В результате половина топ-менеджеров уволилась из компании: секретарша стала ими командовать, как будто она уже стала хозяйкой.
Executive.ru: Каким опытом должен обладать наследник, чтобы не страшно было доверить ему бизнес в оперативное управление?
Е.E.: Можно, конечно, описать 150 рациональных критериев. Но, по нашему опыту, единственный надежный критерий: если бизнес у сына получается лучше, чем у папы или у мамы. А папа с мамой уже сильно устали, и им просто деваться некуда.
Проблема ведь не только в том, чтобы сын обладал зрелым характером и управленческим опытом. Чтобы продолжать родительский бизнес он должен обладать менталитетом, который для успеха в этом бизнесе нужен. И вот такую проблему преодолеть труднее всего.
Посмотрите, в какой сфере чаще всего открывает свои компании молодежь: эти бизнесы либо чисто технологичные, либо хипстерские, либо смешено и то, и другое. Это нормально. Но IT-предпринимателю рулить заводом, выпускающим металлические заборы и двери, может быть не интересно. А хипстерство отличает нежелание слишком сильно упариваться.
Цель такого «молодежного бизнеса» – давать ресурсы, которые нужны для достижения личных целей: не меньше, но и не больше. И как в одном флаконе сочетать такие установки с управлением сетью собственных магазинов или заводом – большой вопрос.
Executive.ru: «Дети бизнеса», с которыми вы занимались, сильно отличались по ценностям от родителей?
Е.Е.: За исключением Бориса, это в большей или меньше степени чувствовалось у всех. Роман, самый старший из ребят, прямо говорил: «Я не такой, как папа. Папа был дворовым пацаном. А меня в школу на джипе с охраной возят. Как я могу с ним на равных работать?» Потом Роман попробовал разные стартапы, совершенно не похожие на папин бизнес.
Самым успешным стал интернет-магазин, который футболками торговал. Он до сих пор играет в разные проекты. И ему это нравится.
Хочу быть, как папа. Но не могу
Вадиму лет 35. По образованию филолог. Его отцу, владельцу научно-производственной фирмы, под семьдесят. Их деловые взаимоотношения Емельяновым пришлось корректировать уже за рамками своего образовательного проекта, адресованного детям предпринимателей.
В момент знакомства консультантов «Шага» с Вадимом он работал исполнительным директором отцовской компании и совершенно неэффективно. Образованный, общительный парень, с гордостью за отцовские достижения – но без менеджерской жилки в характере! Мучились все. Сын – из-за комплекса неполноценности. Отец – из-за тревоги за будущее компании, выпускающей прибор его собственного изобретения.
Проблема разрешилась, когда Емельяновы убедили владельца фирмы перестать видеть в своем наследнике будущего управляющего. Сегодня Вадим как член совета директоров участвует в переговорах с ключевыми клиентами. Его задача – представлять собственника, создавать атмосферу доверия. Он прекрасно справляется с этим, включая свое обаяние.
Затем в разговор вступают технические специалисты и коммерсанты. И основатель фирмы сыном доволен.
Executive.ru: Что делать, если видно, что дети для бизнеса не рождены?
Е.E.: Тут выбора не остается: компанию надо продавать или ставить в нее наемного управляющего. С чужим человеком будет проще, его легко можно уволить, если не справится.
С.E.: Но представить, как будет управляться компания без тебя, когда ты перестанешь каждый день приходить в офис, собственникам очень трудно. В среднем по России, наверное, не больше 5% владельцев бизнеса сумели сегодня отказаться от оперативного управления, перейдя к руководству через совет директоров или наблюдательный совет. Даже среди наших клиентов, среди которых немало крупных компаний-брендов, таких только процентов тридцать.
Executive.ru: Наемный гендиректор – для эффективного управления обязательное условие?
Е.E.: Да. В компании должно произойти разделение законодательной и исполнительной власти. Невозможно самому себе ставить задачи и самого себя контролировать, оценивая их исполнение. Обязательно кто-то должен стоять над менеджментом, чтобы направлять и подстегивать его. В этом функция совета директоров и роль собственника в этом совете.
Executive.ru: Большинству предпринимателей поколения 1990-х сегодня за пятьдесят. Сколько времени осталось у них, чтобы принять решение о судьбе своего бизнеса?
С.E.: Времени уже нет. Что-то решать надо уже сегодня. Задача состоит в том, чтобы отстроить бизнес так, чтобы его можно было передать. И неважно при этом кому: детям, наемным управленцам, новым владельцам. Важно, что третьим лицам. Важно сделать из бизнеса некий продукт, который ценен сам по себе, не зависимо от личности основателя.
Если все в компании держится на связях и авторитете одного человека, если деньги берутся непонятно откуда и уходят непонятно куда, – какой смысл передавать все это потомкам? Они все равно ничего не получат. Бизнес должен быть устроен так, чтобы в любой момент можно было от него освободиться, и он продолжил бы жить. Для этого и вводится корпоративное управление.
Executive.ru: Сколько времени нужно, чтобы эту систему построить?
Е. E.: По нашему опыту, не менее трех-пяти лет.
Executive.ru: Если такой системы в компании нет, удастся ее в итоге продать?
С.Е.: Удастся, но существенно дешевле, чем хотелось бы. У нас в России собственники часто переоценивают стоимость своего бизнеса. Они вложили в него жизнь и надеются, что смогут вернуть цену потраченных лет. Но не вернут, если нет предмета продажи, автономно работающего бизнес-механизма.
И когда приходит понимание этого – тогда выходит на первый план проблема отцов и детей. Ведь что можно сделать, если выгодная продажа? Либо самому до смерти ручку этого механизма крутить, либо детей позвать, либо молодого партнера найти.
Executive.ru: А те собственники, которые уже строят корпоративное управление, как судьбу своего бизнеса видят?
С.Е.: Они чаще выбирают продажу. Пока еще массовой передачи бизнеса не было. Есть только единичные случаи. Но когда мы готовим соглашение учредителей для компаний, в которых несколько партнеров, то всегда задаем владельцам вопрос: «Кто и как должен унаследовать вашу долю?» И почти всегда получаем ответ: «По наследству передадим только деньги. В управление родственников не пустим».
Источник: www.e-xecutive.ru
Как продолжить бизнес родителей
Однозначного ответа на вопрос, стоит ли делать ребенка преемником бизнеса, никто не даст, потому что все зависит от того, поймают ли на другом конце тот хрустальный шар, который вы подбросили.
Нужно учитывать важные факторы:
- склонность ребенка к тем направлениям, в которых вы развиваете бизнес,
- его личные интересы и навыки.
Грубо говоря, если вы занимаетесь художественной ковкой по металлу, а он отдает предпочтение тяжелой металлической музыке, то точка соприкосновения минимальна.
Все сервисы и компании, связанные с релокацией, на одной карте
Конечно, есть очень удачные примеры семейной преемственности – Mars, Samsung Group, Ford Motor Co. Но также известны случаи, когда дети быстро разваливали успешные компании.
Поэтому нужен правильно сложенный пазл из следующих составляющих: ребенка и его склонностей к сфере бизнеса, а также родителей и их веры в то, что преемник сможет поддержать и развивать компанию.
А если говорить о том, стоит ли обеспечивать детям финансовое благополучие, то стоит оговориться, что это – вещь относительная и зачастую нестабильная. Сегодня у тебя есть определенная сумма денег, но гарантий, что она будет и завтра, и всю жизнь, – нет.
Поэтому я, конечно, за то, чтобы человек сам добивался в своей жизни больших побед и результатов (в том числе денежных). Иначе их ценность теряется.
Но вот что точно нужно сделать – это обеспечить ребенка ресурсами. Под ними я понимаю некий базовый комплект:
- профессиональное образование,
- формирование определенного отношения к деньгам,
- поддержка развития талантов (будь это спорт, кружок робототехники, искусство или что-то еще).
Дмитрий Кибкало, основатель компании «Мосигра»
Я бы хотел, чтобы мои дети выбирали себе профессию по интересу, используя свои сильные стороны. Мое дело как родителя – обнаружить и поддержать эти таланты и способности.
Я стараюсь привить моим детям идею о том, что можно зарабатывать головой. И привлекаю их к участию в бизнесе доступными способами: они часто помогают с разработкой и тестированием игр. Например, к игре «День вождей» дети писали смешные задания, поэтому я честно выплачиваю им роялти – по рублю с каждой проданной коробки.
Конечно, я буду рад, если они поддержат то, чем я занимаюсь. Но если этого не произойдет, катастрофы не случится.
Я сторонник того, что нужно «научить ловить рыбку» вместо того, чтобы кормить самому. Уверен, что в условиях ограниченности ресурсов обязательно возникнет мотивация что-то делать и добиваться!
Мои дети пока школьники, но, разумеется, вопрос их финансовой поддержки меня волнует! Сейчас мне кажется, что я бы точно хотел дать детям все возможности для обучения, а еще, если нужно, кредит на запуск бизнеса. Это помимо необходимого бытового минимума и эмоциональной родительской поддержки.
Антон Зиновьев, основатель CarMoney
На ребенка не надо давить, навязывая ему традиции преемственности. Я абсолютно не согласен с тем, что дети должны идти по стопам родителей.
Основная задача отца и матери – транслировать ребенку некие жизненные ценности и помочь ему определиться с выбором профессии.
Неважно, кем захочет стать ваше чадо: предпринимателем, художником или еще кем-нибудь. Это его личный выбор! Вы должны лишь оказывать нужную поддержку.
Например, если вы владелец автомобильного завода, а ваш сын хочет быть художником и обладает всеми талантами, то продайте бизнес (если некому передать) и купите сыну мастерскую. А далее, опираясь на свой предпринимательский опыт, помогите чаду в бизнес-вопросах: к примеру, подскажите, как правильно продвигать картины с точки зрения маркетинга.
Я хочу, чтобы в финансовом плане у моего ребенка все было хорошо, но главное, чтобы он мог сам зарабатывать. Поэтому в отношении своих детей я придерживаюсь принципа обеспечения не деньгами, а инструментами к их получению.
Если говорить о трансляции ценностей в зависимости от пола ребенка, то я все же приверженец того, что обеспечение семьи – роль мужчины, а не женщины. Девочке, в свою очередь, важнее донести знания о том, как построить семью и воспитать детей. Но бывают исключения. Если она хочет заниматься бизнесом, то я не против. Главное, чтобы это было любимым делом, а я как отец ее в этом поддержу.
Сергей Попков, основатель AIC, сооснователь Skillbox
Как стоит поступить родителям, которые раздумывают над идеей передать бизнес детям? Для начала — прислушайтесь к тому, что реально интересно ребенку и мотивируйте его на достижение цели.
Обычно за первыми увлечениями находится то успешное будущее, о котором мечтают все родители.
Вешать на детей свой бизнес точно не стоит. У нас еще с советских времен остался осадок, когда родители принуждали ребенка заниматься теми или иными вещами: школа, хороший институт, работа. Надо отталкиваться от того, что ему действительно интересно и привлекательно.
Я думаю, что дать ребенку хорошее образование и недвижимость — задача родителей. Всего остального он должен добиться сам. Главное, чтобы он был замотивирован работать и достигать целей.
Я, например, начал работать с 17 лет, так как мои родители жили скромно и не могли ничего мне дать на старте. Поэтому я достиг высот сам, за что им очень благодарен.
Оксана Селендеева, основательница Coddy
Хотя моей дочери только четыре года, я давно задалась вопросом, хочу ли я, чтобы она продолжила мой бизнес.
Когда задумываешься о том, кто будет заниматься твоей компанией, когда тебе стукнет 50, 70 лет и ты уже не сможешь работать, то первая мысль, которая приходит в голову, — дети.
Поэтому, само собой, предприниматели, которые большую часть жизни посвятили собственному делу, хотят, чтобы его продолжили не партнеры, а близкие люди. И я не исключение.
Я хочу, чтобы моя дочь пришла в Coddy не тогда, когда мне уже станет плохо, а будучи подростком или чуть старше. При этом я понимаю, что, если она выберет что-то иное, то мне придется просто смириться. И конечно, она должна добиваться всего самостоятельно, как и я.
Несмотря на финансовое благополучие, мои родители сказали мне в 16 лет, что не нужно на них надеяться. Я, кстати, очень обижалась на это: почему они мне не помогают, ведь у них столько связей?
Они говорили, чтобы я шла и добивалась всего сама, потому что без жизненных сопротивлений человек не сможет быть сильным. Для того чтобы быть счастливым, нужен и негативный опыт.
Конечно, я всегда буду помогать детям, но вопрос в размере этой помощи. Я против интенсивного вмешательства в их жизнь. У меня есть много примеров, когда дети обеспеченных родителей добились значительных успехов, не прибегая к их связям. Это очень ободряет!
Понятно, что родители дали им хорошее образование, но в остальном они всего добивались сами. Этот опыт закаляет: люди становятся более устойчивыми к переменам и невзгодам.
Существует очень много точек зрения, как воспитывать детей: нужно ли их обеспечивать, давать работу, — но я твердо уверена, что родители все подобные вопросы должны решать сами. Потому что все зависит от их опыта.
Сергей Барышников, сооснователь SALO
Если проецировать на себя, то мне сложно однозначно ответить, хочу ли я передать сыну бизнес. Просто потому, что лет через 20, когда я мог бы гипотетически сделать своего сына преемником, я точно буду заниматься чем-то другим, отличным от того, что делаю сейчас. И что это будет за бизнес, и будет ли он интересен сыну, рассуждать сейчас бессмысленно.
Если же смотреть на ситуацию в целом, то не вижу в преемственности ничего плохого. Другое дело, когда детям может быть больше интересна наука, спорт или культура, чем родительский бизнес.
Поэтому тут должно все случиться как минимум по обоюдному согласию. В каждом случае есть масса нюансов, рассуждать о которых сложно.
Я не считаю необходимым пытаться обеспечить сыну финансовую стабильность. Моя задача – дать ему то образование, которое он захочет. Дальше сам.
Павел Гужиков, CEO и основатель Worki
Дорога попыток, экспериментов, поиска себя – интересный путь. Я бы хотел, чтобы мой ребенок его прошел. Поэтому считаю необходимым подготовить его к самостоятельности, чтобы он мог попробовать множество занятий и найти то, что ему по душе.
Я считаю правильным направить усилия родителя на создание таких условий, в которых ребенок мог бы не думать о базовых нуждах (еда, сон, одежда), но при этом оставаться голодным в плане желания достичь большего.
Также нужно дать ему возможность учиться в хороших учебных заведениях. Общение с людьми из разных культурных формаций расширит его миропонимание. Это необходимо для того, чтобы в будущем он смог видеть больше вариантов решений в любой сфере деятельности.
Предоставлять нужно не полное благополучие, а некую стабильность и основу, которая дала бы вашему ребенку свободу для экспериментов и поиска себя, чтобы затем он мог достичь большего.
Будет ли ребенок преемником бизнеса, организует собственное дело или сможет самореализоваться в команде какой-либо компании – не так важно. Главное, чтобы дело приносило ему удовлетворение, развитие и постоянный личный рост.
Даниил Фельцман, основатель Generation Transfer
Если ребенку интересно мое дело, тогда почему нет? Но заставлять его заниматься этим же бизнесом я бы не стал. У него должен быть свой путь и интересы.
Я занимаюсь предпринимательством, чтобы обеспечить не только себя, но и ребенка. Зная, как сложно найти свой путь, я бы не хотел, чтобы он работал ради выживания.
Мне хочется дать ему возможность заниматься тем, что ему интересно, приносит это деньги или нет. Если человек реально любит и вкладывает душу в свое дело, тогда рано или поздно он добьется успеха.
Елена Ватутина, основательница Pharmznanie
Я считаю, что делать ребенка преемником своего бизнеса нужно только в том случае, если он сам проявляет к этому интерес. Если же он скажет «Мам, я хочу выращивать и продавать клубнику» — долг родителя поддержать и на таком выбранном пути. Нельзя делать выбор за него, мы не имеем на это права.
Для любого родителя, особенно состоятельного, всегда есть большой соблазн устроить финансовую судьбу ребенка. Но семейный капитал эффективнее использовать как трамплин.
Надо запастись терпением: учиться финансовой грамоте — как учиться ходить. Ребенок будет падать, совершать ошибки, прежде чем пойдет самостоятельно. Безграничное денежное обеспечение – это костыль, который никак ему не поможет. Здесь уместно будет процитировать Уоррена Баффета, который сказал, что нужно давать ребенку достаточно денег, чтобы что-то делать, но не так много, чтобы не делать ничего.
Я не считаю, что имею право сейчас давать советы по финансовому воспитанию детей, моей дочери всего лишь 10, а сыну – три с половиной года. Рано делать выводы о том, насколько я мудро воспитала в них самостоятельность. Зато могу рассказать, как все было у меня.
Я пошла работать в 18 лет, совмещая работу с обучением в университете на дневном отделении. К концу универа у меня был не только диплом, но и внушительный опыт, я могла даже поспорить с комиссией, перед которой защищалась, о практических нюансах своей профессии.
С одной стороны, хорошо, что у меня так все сложилось, я сама смогла обучиться той самой финансовой самостоятельности, а с другой, меня толкнули к этому печальные события — рано не стало папы, семье нужны были деньги.
Если же у ребенка в жизни все складывается благополучно, у него нет нужды идти и зарабатывать для выживания, родителям очень трудно лишить его семейных денег и вытолкнуть в мир.
Надеюсь, что мне самой в будущем хватит стойкости не окружать своих детей денежным коконом, а стимулировать зарабатывать, и при этом сохранить хорошие взаимоотношения, не обидеть их. Уже сейчас я иногда прошу старшую помогать мне на каникулах: она может прийти к нам в офис, собрать и помыть кружки, прибраться.
Очень важно объяснить ребенку, что маме и папе надо помогать, это первая ступень финансовой грамотности.
При этом всегда надо понимать, что инвестиции, которые мы вкладываем в детей, могут не отбиться. Например, очень долгоиграющая, отложенная инвестиция — в образование. Она в большой степени опирается на веру в светлое будущее, не подкрепленную ничем, но не делать ее нельзя.
Михаил Вавилов, гендиректор и сооснователь CITS
Практически любой родитель-бизнесмен хотел бы передать свое дело детям. Я бы тоже сделал это с удовольствием. Думаю, что начинать этот процесс нужно еще до того, как они достигнут совершеннолетия.
Такой подход имеет вековые традиции: отцы с младых лет обучали детей семейному ремеслу, заинтересовывали их конкретными обязанностями и нюансами, развивали самостоятельность и ответственность.
Если семейный бизнес находил отклик у ребенка, то параллельно практике его направляли на профильное обучение. В итоге к 16-18 годам из ребенка вырастал профессионал с опытом и образованием. Но принуждение ребенка к конкретной профессии несет больше рисков, нежели пользы.
Думаю, нужно устраивать благополучие детей не через увеличение свободного личного бюджета, а через расширение кругозора, знаний и желания достигать своих целей самостоятельно. Дети – это в каком-то смысле долгосрочный проект, требующий правильной стратегии.
У нас в семье принято предложить ребенку выбор возможностей, чтобы понять, к чему у него есть интерес и способности. Мы стараемся привить несколько важных принципов. Например, что право выбора несет и меру ответственности, все нужно делать качественно и своевременно, обязательно держать свое слово, ценить то, что имеешь, и обязательно хотеть большего.
Подсознательно дети берут пример с родителей, и если мы хотим вырастить их ответственными управленцами, желающими развивать семейный бизнес, то начать нужно с себя. Только правильный личный пример покажет ребенку, к чему нужно стремиться.
Материалы по теме:
Фото на обложке: Unsplash
Источник: rb.ru