На сегодняшний день Дальний Восток пока является аутсайдером по присутствию международных брендов среди всех макрорегионов России. Свои магазины здесь открыли лишь 5% от общего числа присутствующих в нашей стране глобальных ритейлеров. Однако это не означает, что регион не интересен для международных и федеральных игроков. Наоборот, мы видим высокую заинтересованность розничных сетей в развитии на Дальнем Востоке. В недалеком прошлом основным сдерживающим фактором для активной экспансии ритейлеров в регион являлась удаленность городов от Москвы.
Несмотря на близость региона к основным странам-поставщикам продукции для глобальных брендов (Китаю, странам Юго-Восточной Азии) логистика магазинов большинства крупнейших сетей выстраивается через распределительные центры, сконцентрированные в Центральной России. Географическая удаленность от Москвы и большая разница в часовых поясах также сказывалась на качестве управления точками сетей. До сих пор для многих технологических сфер, например, бизнеса кинопоказа, одним из сдерживающих факторов для выхода в регион, является необходимость круглосуточного контроля работы локальных точек. Ведь в то время, как в Москве начинается рабочий день, во Владивостоке или Хабаровске он подходит к концу.
Приморье выбирает бизнес. Образование, китайцы, рыбалка. РОЗЫГРЫШ призов от Рыбакова и гостей.
Сейчас основные розничные игроки уже более активно рассматривают Дальний Восток как регион для экспансии. Но , конечно же, существуют различия по профильным сегментам. Так, удаленность городов ДВ от распределительных мощностей пока что останавливает крупнейших продовольственных операторов. В регионе не представлен ни один из лидеров FMCG-розницы. Такие крупнейшие сети как Магнит, X5 Retail Group, Ашан, Лента пока что присматриваются к региону, но не заявляют о конкретных сроках открытия первых магазинов.
В отсутствие топ-продуктовых сетей, на Дальнем Востоке прочно закрепились свои региональные игроки. Лидирующие позиции в FMCG-секторе Дальнего Востока занимает ГК «Невада Групп», развивающая сети во всех форматах — гипермаркеты «Самбери», супермаркеты «Наш Универсам», а также магазины шаговой доступности «Раз Два». Интересно, что осуществляя долгое время органическую экспансию сети «Самбери», в 2014 – 2015 ГК «Невада Групп» провела ряд сделок по поглощению небольших локальных сетей, что позволило ей закрепиться во всех форматах торговли продовольственными товарами. Флагманский проект компании – гипермаркеты «Самбери», занимающие площадь до 14 тыс.кв. м, открыты почти во всех субъектах ДФО и являются якорными арендаторами крупнейших торговых центров Хабаровска, Владивостока, Комсомольска-на-Амуре.
Основные международные и федеральные DIY-сети пока не представлены в регионе. Очевидный лидер сегмента, сеть Leroy Merlin, станет «первопроходцем», как в последнее время часто происходит во многих регионах. В апреле 2017 года Leroy Merlin открывает первый отдельностоящий гипермаркет в Хабаровске. Следующий объект сеть планирует запустить в пригороде Владивостока. На текущий момент Leroy Merlin единственный игрок рынка, активно рассматривающий площадки во всех крупных городах ДВ.
🔥БИЗНЕС ИДЕИ 2023. Новые бизнес идеи из Америки и Европы, которых нет в России
На российском рынке работают розничные компании, которые начинали свое развитие именно с городов ДВ. Самые известные из них – сеть гипермаркетов детских товаров Бубль Гум и магазины цифровой и бытовой техники ДНС. Обе компании начали свое развитие с открытия точек в Приморском крае и остаются там лидерами по представленности в своем профиле.
Ведущий ритейлер детской розницы — Детский мир — пока не развивается в регионе. Из большой тройки продавцов бытовой техники свои гипермаркеты в регионе открыли Эльдорадо и М.Видео. Последний начал активное освоение крупнейших городов ДВ в 2016 году, «заякорив» два ТЦ во Владивостоке и один в Хабаровске. Как неоднократно заявляла компания, ДФО является для них одним из приоритетных для открытия новых магазинов.
Примечательно, что компания ДНС, охватив своей розничной сетью почти все субъекты РФ, теперь выступает в роли девелопера коммерческой недвижимости. Самый известный её проект – единственный на ДВ логистический комплекс класса А «Янковский» в районе аэропорта г. Владивостока. Сейчас компания рассматривает несколько проектов строительства торговых центров в домашнем для себя регионе.
Если среди традиционных якорей торговых центров девелоперам есть из кого выбирать, то fashion-сегмент рынка ДВ далек от насыщения. Самое знаковое для рынка торговой недвижимости fashion-открытие состоялось в 2015 году – тогда Inditex group открыл свой первый и до сих пор единственный на Дальнем Востоке магазин Zara.
Компания планирует свое дальнейшее развитие во Владивостоке и городах Хабаровского края. Пока основным сдерживающим фактором активной экспансии в регионе является отсутствие подходящих площадей. Работающий во Владивостоке магазин Zara открылся в составе ТЦ «Большой ГУМ», но фактически является самостоятельной street retail-точкой с отдельным входом и своей внутренней логистикой. Второй знаковый одежный бренд-индикатор Hhttps://www.malls.ru/rus/analytics/rynok-riteyla-dalnego-vostoka.shtml» target=»_blank»]www.malls.ru[/mask_link]
На Дальнем Востоке достаточно корпораций, не хватает малого и среднего бизнеса
В газете «Наш регион Дальний Восток» опубликовано интервью депутата Государственной думы РФ (фракция «Справедливая Россия»), председателя подкомитета по региональной энергетической политике Комитета по энергетике ГД РФ Константина Ильковского. Речь в нем идет об интересах местного бизнеса и местных жителей.
— Константин Константинович, еще недавно о создании государственной корпорации развития Дальнего Востока говорили много и на всех уровнях. Но теперь эта тема как бы слегка затихла. Об этом вообще ничего не слышно. Что происходит?
— Обсуждения поутихли. Все ждут действий уже от нового Минвостокразвития. Чем оно займется, каковы будут его стратегия и возможности? Предложит ли оно создание госкорпорации? Вот эти вопросы и нуждаются в ответах. А пока соответствующий законопроект в Госдуму никто не вносил.
Напомню, что госкорпорация действует на основании специального закона о ней. А проекта такого закона пока нет.
— Как лично вы относитесь к идее создания госкорпорации?
— Я глубоко убежден, что если мы действительно хотим развивать восточные регионы, нашу Северную Азию, то нужно создавать условия развития для людей на этих территориях. Хочу акцентировать на этом внимание — необходимо создавать не специальные корпорации для избранных, а специальные условия для всех, кто живет и работает на нашей восточной земле. Кто растит здесь своих детей и внуков, кто знает, что его потомки останутся дальневосточниками.
Территории развивают не корпорации, а люди, живущие здесь. Причем живущие не вахтово, а оседло. Люди с их идеями, желаниями, предприимчивостью, авантюризмом и, конечно же, с ответственностью за эти места.
СЫРЬЕВОЙ ПОДХОД
— В нашем регионе работает довольно много крупных государственных компаний. А чего не хватает этой территории прямо сейчас?
— Действительно, на Дальнем Востоке уже в наши дни достаточно госкорпораций.
А вот чего здесь не хватает, так это малого и среднего бизнеса. Его доля в общем производственном объеме должна быть около 70 процентов, тогда территория получит возможность развиваться, будет устойчива к глобальным катаклизмам. И в конечном итоге здесь будет прирастать население.
— У идеи госкорпорации развития Дальнего Востока есть свои лоббисты?
— Ярких лоббистов пока нет. Но можно сказать, кому это выгодно.
— В первую очередь сырьевикам, нацеленным на экспорт. Для них такая конструкция чрезвычайно удобна. Природные ресурсы — под боком, конечный потребитель, то есть страны АТР, — также рядом. Почему бы еще и дополнительные льготы не получить?
Но в этой конфигурации есть самый главный минус. Сырьевики, по большому счету, не заинтересованы в развитии российского Дальнего Востока и Байкальского региона. У них мышление сезонно-вахтовое, так как месторождения или лесоделяны очень быстро исчерпываются и надо двигаться дальше…
«НЕ ДО ТЕБЯ»
— А как же мегапроекты?
— На Дальнем Востоке мегапроектов всё больше, а людей всё меньше. Почему?! Мегапроекты реализовывают мегакомпании, с тем же сезонно-вахтовым подходом. И вся власть, от муниципальной до федеральной, тратит всё свое время на их «поддержку».
Местный предприниматель приходит в свою же администрацию, а от него отмахиваются, мол, не до тебя — жду в приемной начальника участка мегакомпании, надо обсудить очередную церемонию перерезания ленточки.
А зачем помогать или поддерживать мегакомпании? Какие они, в таком случае, «мега», если нуждаются в помощи или поддержке? Вот мешать им не стоит, это точно.
Но если мы говорим о государственном протекционизме, то поддерживать на всех уровнях нужно как раз дальневосточных и забайкальских производителей. И создавать условия, чтобы местных производств становилось как можно больше. Без этого ни о каком системном развитии Дальнего Востока и Байкальского региона даже рассуждать не приходится. Потому что без человеческого потенциала, а точнее — без человека, обычного такого, простого человека наша территория жить не сможет.
ЧТО ДЕЛАТЬ?
— А как менять ситуацию?
— Государство должно, прежде всего, ответить на самый главный вопрос: а зачем нужны стране Дальний Восток и Забайкалье? Эти регионы интересны только своими ресурсами или чем-то еще? Чем-то большим, нежели сырьевая база? И может, стоит законсервировать эти пространства лет на двести? У всех когда-нибудь закончатся их природные богатства, а у нас сохранятся!
Причем что касается отношения государства к восточным регионам, то тут необходима конкретика, а не очередные декларации. Это — первое.
Второе — требуется четко и однозначно определить приоритет интереса конкретного дальневосточника и забайкальца над интересами государства в лице чиновника. Только так и никак иначе. В основе развития наших регионов должны быть люди с их культурой и традициями.
— Один момент, Константин Константинович, неужели государство когда-нибудь откажется от своих интересов, особенно в таком богатейшем регионе, как Дальний Восток?
— А никто и не говорит о сдаче государственных позиций. Требуется поменять инструменты, которые государство будет использовать в этом регионе, решая уникальную задачу опережающего развития территории. А все уникальные задачи требуют уникальных решений. Предположим, лично вы решали всё время какие-то свои задачи известными вам приемами и инструментами.
Но вдруг увидели, что получаемые результаты вас не устраивают. То есть результаты, в вашем представлении, должны быть кратно или даже на порядок лучше. Однако вы продолжаете использовать привычные для вас инструменты и приемы. И с какой стати в этом случае вдруг должны измениться ваши результаты?
Нет, они останутся прежними ровно до тех пор, пока вы не поменяете сам инструментарий. Точно так происходит и с решением уникальных задач на государственном уровне. Однако в основе всех процессов должен стоять интерес каждого дальневосточника, каждого забайкальца, интересы каждой семьи.
СРЕДА ОБИТАНИЯ
— Как вы считаете, сегодня государство проявляет свой предметный интерес к развитию Дальнего Востока и Забайкалья?
— Да, проявило. Хотя, опять же, делается это своеобразно. Вот было создано Минвостокразвития. Вроде бы тут можно и поиронизировать, мол, вместо выработки условий для развития человека и бизнеса была сформирована очередная чиновничья структура. Но я рад. Шаг небывалый.
Главное заключается в том, что этим шагом официально признано, что наша страна очень разная и подходить с одними мерками ко всей ее территории — бесперспективно.
Может, с этого шага и начнется наконец-то формирование настоящей федералистской политики в России?
— Но вернемся к необходимости создавать условия для регионального бизнеса. Какие конкретные шаги необходимо делать в этом направлении?
— То есть вернемся к инструментам и приемам. Первое — надо привести в соответствие горизонты государственного планирования и инструменты реализации этих планов. Вот мы сейчас обсуждаем программу социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона до 2018 года. Есть разные программы до 2020 года, есть, например, энергетическая стратегия до 2030 года, а вы покажите мне банк, который системно, а не в порядке исключения, готов давать кредиты хотя бы на пять лет. Я уже не говорю о десяти- или пятнадцатилетних кредитах!
Второе — требуется изменить доступ дальневосточных и забайкальских предпринимателей к деньгам, нфраструктуре и услугам, оказываемым государством. Требуется изменить вектор — не предприниматель должен годами доказывать, что ему всё это надо, преодолевая при этом сотни абсурдных ограничений. А государство должно его убедить, как можно быстрее воспользоваться всем этим и в чем будет его предпринимательская выгода. В чем будет выгода его семьи.
Третье — налоги и их межбюджетное распределение. Ну вот, опять о льготах, скажете вы. Нет. Никаких льгот. На этой территории должно быть ДРУГОЕ налогообложение и ДРУГИЕ межбюджетные отношения.
Министерству финансов надо перестать бояться не получить то, чего у него и так нет — налогов от несуществующих предприятий.
Четвертое — инфраструктура. Мы многократно должны увеличить транспортную доступность, как внутри регионов, с центром, так и с юго-восточноазиатскими соседями.
Сделать свободным доступ к электрической, газовой и коммунальной инфраструктуре и так далее.
А пока мы громогласно говорим о приоритете восточных территорий, железнодорожное ведомство закрывает кассы в селах и поселках, отменяет поезда, еще недавно исправно останавливавшиеся даже на небольших станциях. Потому что это нашим железнодорожникам экономически невыгодно. Мы довольно часто рассуждаем о необходимости привлекать на Дальний Восток переселенцев. Да, на этих огромных территориях живет мало людей. Но кто сейчас поедет в те дальневосточные районы, где для элементарного обогрева жилища требуется до 40 кубов дров в год, где удобства на 40-градусном морозе, где вода в ближайшем замерзшем озере и где даже олень не всегда сможет довезти тебя даже до твоего соседа?
Создание инфраструктуры на Дальнем Востоке и в Забайкалье должно рассматриваться государством не столько как бизнес, сколько как создание среды обитания.
НА МЕСТАХ
— Вы упомянули недропользователей. В интервью нашей газете руководители дальневосточных отраслевых компаний не раз рассказывали о проблемах, связанных с Роснедрами. Когда дальневосточным предприятиям просто не дают участвовать в аукционах, сопровождая отказ туманной формулировкой: «Неправильно оформленные заявочные документы». Что вы думаете по этому поводу?
— Считаю, что должен действовать принцип ТРЕХ ключей. Аукцион необходимо проводить в субъекте «откуда родом» место рождение, ну, может, за исключением только тех месторождений, которые входят в первую мировую десятку. А сама конкурсная комиссия должна в равных пропорциях состоять из представителей центра, субъекта Федераяции и муниципального образования.
В таком случае будет соблюден весь баланс интересов. И государственных, и социальных, и отраслевых. Всё это и логично, и справедливо. И перспективно.
Беседовал Александр МАТВЕЕВ.
Cправка:
Ильковский Константин Константинович родился 12 января 1964 года в п.Батагай Верхоянского района ЯАССР.
В 1986 г. окончил Ленинградский горный институт имени Г.В.Плеханова по специальности горный инженер-геолог, в 1994 г. – Академию народного хозяйства при Правительстве РФ, получив квалификацию менеджера высшей категории. Кандидат экономических наук.
С 1978 г. по 1979 г. – маркшейдерский рабочий геологоразведочного участка Депутатского ГОКа.
С 1984 г. по 1985 г. – техник-геолог Заполярной геологоразведочной экспедиции и Полусненской полевой партии.
С 1986 г. по 1992 г. – участковый геолог, старший геолог, начальник геологоразведочной экспедиции Депутатского ГОКа.
С 1992 г. по 1998 г. – главный инженер Депутатского ГОКа.
С 1998 г. по 1999 г. – первый заместитель министра промышленности РС (Я).
С 1999 г. по 2000 г. – первый заместитель руководителя Администрации Президента РС (Я).
С 2000 г. по 2009 г. – генеральный директор ОАО АК «Якутскэнерго».
С 2009 г. по 2011 г. – советник генерального директора ОАО “РАО ЭС Востока”.
С декабря 2011 г. – депутат Государственной Думы ФС РФ шестого созыва. Член фракции “Справедливая Россия: РодинаПенсионерыЖизнь”. Избран по региональному списку от Республики Бурятия, выдвинутому партией “Справедливая Россия”.
Заслуженный работник народного хозяйства Республики Саха (Якутия), лауреат Государственное премии РС (Я) в области материального производства.
Является вице-президентом ассоциации Попечительских Советов учреждений образования РС(Я). Возглавляет Федерацию шахмат республики.
Источник: www.yktimes.ru
Неподеленная шкура медведя: что мешает бизнесу осваивать Дальний Восток
Свободные зоны на Дальнем Востоке должны были стать раем для инвесторов: льготные условия, сниженные налоги. Но пока доля иностранных инвестиций не достигает и 10%. Вита Спивак из «Эксперт РА» выяснила, какие проблемы мешают бизнесу в Восточном регионе.
Поворот на Восток: хронология
2012 год — Дальний Восток выделили как особый регион социально-экономического развития, было создано профильное министерство.
2014 год — в Министерстве развития Дальнего Востока стали обсуждать создание свободных экономических зон в Дальневосточном федеральном округе, который граничит с главными рынками Азии — Южной Кореей и Китаем.
2014 год — подписан закон о создании территорий опережающего развития (ТОР) на Дальнем Востоке. Изначально их было шесть, сейчас уже 18.
2015 год — создали Свободный порт Владивосток (СПВ). Сначала он включал только территорию Приморского края, но сейчас охватывает 22 муниципальных образования на Дальнем Востоке.
Различия СПВ и ТОР
Свободный порт Владивосток — это свободная экономическая зона, где резиденты могут заниматься практически любым бизнесом. Резиденты СПВ могут получить земельный участок без аукциона.
Территории опережающего развития — это зоны, которые имеют строгую индустриальную специализацию. Например, ТОР «Хабаровск» ориентирована на промышленность и логистику, ТОР «Надеждинское» сосредоточена на лесопереработке, а ТОР «Белогорск» — на сельском хозяйстве. В зависимости от специализации российский или иностранный бизнес выбирает конкретную ТОР для проекта. Территории опережающего развития предоставляют резидентам основную инфраструктуру и коммуникации.
Зоны различаются изначальным объемом капитальных затрат: проекты СПВ обязуются вложить 5 млн руб. за три года, участники ТОР — 500 тыс. руб.
Общие льготы:
- право не платить налог на прибыль и на имущество в течение первых пяти лет и налог на землю в первые три года в СПВ и в первые пять лет в ТОР;
- возможность создать вокруг своего предприятия свободную таможенную зону, чтобы беспошлинно ввозить оборудование и вывозить продукцию;
- сниженная ставка социального налога в течение десяти лет — 7,6 вместо 30%;
- возможность привлекать иностранную рабочую силу без учета квот (при этом такие работники должны составлять не более 20% от всего персонала проекта).
Кто управляет свободными экономическими зонами Дальнего Востока
Помимо профильного министерства есть много организаций, которые отвечают за развитие свободных экономических режимов на Дальнем Востоке.
Корпорация развития Дальнего Востока (КРДВ) — компания со стопроцентным государственным участием, которая отвечает за работу ТОР и СПВ:
- оформляет статус резидента,
- принимает и обрабатывает заявки,
- следит за исполнением обязательств со стороны резидентов,
- представляет их интересы в суде в случае административных споров.
Агентство Дальнего Востока по привлечению инвестиций и поддержке экспорта (АПИ) помогает работе ТОР и СПВ, у него есть офисы в Китае и Южной Корее.
Фонд развития Дальнего Востока финансирует совместные предприятия и крупные проекты ТОР и СПВ.
Такое количество государственных ведомств постоянно пугает российских и иностранных инвесторов.
Иностранные инвесторы в ТОР и СПВ
Привлечение иностранных инвесторов пока не дает значимых результатов: среди всех зарегистрированных проектов в ТОР на долю иностранных приходится 9,3%, в СПВ — 4,7%.
Наибольший интерес проявляют инвесторы из Китая, Японии и Южной Кореи. Но если многие южнокорейские и японские проекты уже стартовали, то большинство китайских только разрабатывает бизнес-планы, собирает документы для получения земельного участка и закупает оборудование.
Иностранные инвесторы ТОР и СПВ наиболее активны в строительстве, недвижимости, сельском хозяйстве и сфере услуг. Проекты в строительстве в основном относятся именно к СПВ. Эта зона охватывает несколько административных центров Дальнего Востока, в том числе Владивосток, где спрос на строительство жилой недвижимости высок. По тем же причинам на территории СПВ развиваются иностранные проекты в сфере услуг, в основном по строительству центров социального развития и гостиниц.
Успешные проекты с иностранным участием
1. Фабрика по огранке алмазов индийской компании KGK Group
Это один из наиболее крупных проектов. Компания решила прийти в Россию по двум основным причинам:
РФ обладает крупнейшими запасами алмазов в мире: 650 млн каратов по состоянию на 2018 год. KGK Group закупает алмазы у российской компании АЛРОСА, поставки сырья могут достичь 9 тыс. каратов ежемесячно;
порты СПВ близки к рынку Китая, на который приходится 8% мирового потребления ювелирных украшений с бриллиантами. KGK Group инвестировала в СПВ около 500 млрд руб. и обещает обеспечить до 500 рабочих мест к 2020 году.
2. Компания «Берингопромуголь»
Дочернее предприятие австралийской компании Tigers Realm Coal стало якорным резидентом ТОР «Беринговский». «Берингопромуголь» добывает коксующийся уголь на Фандюшкинском месторождении в Чукотском автономном округе. В 2018 году компания добыла 500 тыс. т угля, а в 2019-м планирует выйти на отметку 750 тыс. т. На свои средства она построила 40-километровую дорогу к ближайшему порту Беринговский и создала в акватории временный пункт пропуска на экспорт. Основные покупатели угля австралийской компании — Китай, Япония и Южная Корея.
Ожидания и реальность
Согласно отчету государственных ведомств, поддержка инвесторов привлекла в регион 2,9 трлн руб., при этом 216 млрд руб. инвестировали иностранные участники. Однако эти деньги — «законтрактованные» инвестиции, которые компания прописывает в своем плане, но не обязательно приносит. То же можно сказать и о количестве рабочих мест: статистику публикуют на основании бизнес-планов резидентов, где указано только потенциальное число необходимых работников.
На самом деле многие проекты с участием иностранных инвесторов месяцами не могут начать работу, а значит, инвестировать и создавать рабочие места.
- На территории СПВ из 51 проекта с иностранным участием начали работать только десять, их инвестиции в экономику Дальнего Востока составили 1,2 млрд руб.
- В ТОР из 31 проекта с иностранным капиталом работает только семь, их инвестиции составят 7 млрд руб.
- Похожая ситуация и с российским бизнесом: из 1,057 тыс. заявленных проектов на территории СПВ заработали только 96, а из 330 проектов в ТОР — 66.
Проблемы свободных экономических зон Дальнего Востока
Риск отмены льгот
Местные власти переживают, что слишком свободные экономические режимы ТОР и СПВ могут повлиять на местную налоговую базу, и стараются ограничить льготы. В 2019 году Минвостокразвития предложило пересмотреть ставку налога на прибыль для резидентов свободных экономических зон Дальнего Востока. Сейчас ТОР и СПВ обещают потенциальным резидентам нулевую ставку в течение первых пяти лет (далее налог составит 12%), но федеральные власти рассматривают возможность установить неизменную ставку 7%.
«Нерабочие» льготы
При этом многие льготы для ТОР и СПВ практически не действуют. Например, создание свободной таможенной зоны (СТЗ) требует огромных затрат и долгих согласований с таможенной службой. Многим проектам это оказывается экономически невыгодно: из тысячи резидентов СПВ только четыре смогли позволить себе режим СТЗ.
Часто проекты получают статус резидента, но не могут начать работать:
- резиденты СПВ имеют право без аукциона получить земельный участок, но вынуждены долго ждать, пока передадут права на него;
- резиденты ТОР могут рассчитывать на подведенную инфраструктуру, но нередко сталкиваются с тем, что на их участке нет некоторых коммуникаций.
Отсутствие стратегии
У особых экономических режимов на Дальнем Востоке нет долгосрочной стратегии развития. Это значит, что изменения регионального или федерального законодательства могут негативно отразиться на резидентах. Для некоторых ТОР разрабатывают планы перспективного развития, однако нужна единая стратегия привлечения инвестиций. Для СПВ не прописаны ни стратегия, ни долгосрочные планы. Нестабильная регуляторная система ТОР и СПВ и частые пересмотры правил игры сильно снижают интерес инвесторов.
Недоверие местных властей
Местные власти с недоверием относятся к иностранным резидентам, особенно к инвесторам из КНР. Они боятся экспансии китайского бизнеса на Дальнем Востоке и мешают его развитию, хотя Китай — наиболее активный и крупный инвестор в регионе: в 2018 году его прямые зарубежные инвестиции (без Гонконга и Макао) составили около $130 млрд. На долю Дальнего Востока пришлось только 2% всех китайских прямых инвестиций в Россию.
Создание долгосрочной стратегии для ТОР и СПВ позволило бы российским законодателям осознать, что эти зоны должны не просто предлагать выгодные условия для российского бизнеса, но и привлекать инвесторов из Восточной Азии.
Социально-экономические проблемы
Плотность населения в регионе — 6,6 человека на 1 кв. км, при этом люди активно уезжают с Дальнего Востока: в 2018 году регион покинули 33 тыс. человек. Многим проектам не хватает квалифицированных кадров, а для зарубежных проектов эта проблема стоит еще острее из-за ограничений на ввоз иностранной рабочей силы в Россию.
Плохо развитая транспортная инфраструктура тоже мешает развитию бизнеса. Большинство проектов использует иностранное оборудование и сырье, поэтому затягивание таможенных процедур сильно тормозит их работу: 44% приморских предпринимателей называют сложности с таможенным оформлением главной проблемой. Перевозчики жалуются на отсутствие таможенных складов и парковок грузового транспорта рядом с автомобильными переходами, что создает очереди на границе. Решить проблемы смогли бы постоянный надзор Госавтоинспекции, модернизация таможенной инфраструктуры и расширение подъездных путей к пунктам пропуска на границе.
Основные выводы
Иностранные инвесторы не спешат вкладывать в свободные экономические зоны Дальнего Востока, большинство резидентов — это бизнес из России. Некоторые иностранные проекты получают статус резидента, но долго не могут начать работу из-за неопределенности современного российского рынка, бюрократии и отсутствия понятных правил игры.
Свободным экономическим режимам на Дальнем Востоке необходима долгосрочная стратегия развития. Пока у территорий опережающего развития есть только утвержденные планы перспективного развития, а для Свободного порта Владивосток нет ни стратегии, ни планов развития, хотя он существует уже четыре года.
Местные муниципальные власти относятся к иностранному бизнесу с недоверием, что часто мешает работе иностранных инвесторов в свободных экономических зонах Дальнего Востока.
Бизнесу на Дальнем Востоке не хватает понятных зафиксированных правил. Инвесторы заходят в СПВ и ТОР на определенных условиях, закладывают в бизнес-планах льготы, а потом общефедеральное законодательство меняется, льготы отменяются или пересматриваются, добавляются новые требования, которые влияют на экономику проекта и нередко делают его менее выгодным.
Свободные экономические зоны на Дальнем Востоке не решают социально-экономических проблем — отток квалифицированных кадров из региона, деградацию таможенной и транспортной инфраструктуры. Эти проблемы делают регион не слишком привлекательным для иностранных инвесторов.
Источник: raexpert.ru