Они похожи на трех граций — изящные и миниатюрные сестры Мусиевы. Старшая — Ирина, кандидат филологических наук, 20 лет проработала в СМИ, в том числе на каналах РЕН ТВ, РБК, «Россия 24». Средняя — Зарета, кандидат экономических наук, работала в METRO. Младшая — Камилла, акушер-гинеколог, жена ресторатора Мурада Калаева, одного из владельцев «Дагестанской лавки» на Даниловском рынке в Москве и популярного кафе «Дом 15» в Махачкале. Здесь мы и беседуем с сестрами — основательницами Sisters catering, компании по организации праздников на выезде.
Одно дело на троих
— Мне всегда хотелось иметь свое кафе, — вспоминает Ирина. — Когда Мурад открывал ресторан-кафе на Автозаводской, я напросилась управляющим. Было, конечно, трудно. Совершенно другая сфера, приходилось начинать с нуля и жить на работе.
Потом занималась кулинарной студией Just to cook, и ко мне подключилась Зарета. А потом мы уже втроем решили открыть лофт с кулинарными мастер-классами, и вот это и стало началом Sisters catering. Оказалось, что есть запрос на обслуживание мероприятий в формате предоставления готовой еды. Мы организовываем банкеты, фуршеты, кофе-брейки в любой точке, хоть в чистом поле.
МОСКВА БЕЗ ЧЕЧЕНЦЕВ НЕ МОСКВА; ЛИЦО КАВКАЗСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ
Я всегда знала, что это будет классно — воплотить в общем бизнесе наши взаимоотношения. Мы все похожи на маму, все Близнецы по гороскопу, у нас по жизни одинаковая поступь и схожее восприятие мира. И много интересных идей.
Фото из личного архива Слева направо: Камилла, Зарета, Ирина Мусиевы
— Наш кейтеринг развивается с 2015 года, — вступает в разговор Зарета. Сестры вообще говорят, как и работают, слаженно и дружно, не перебивая друг друга, без длинных пауз и вопросов «чья очередь?», словно поют песню на три голоса. — На Западе это направление давно популярно, в Москве — не так давно, а для Дагестана — и вовсе новинка.
Мы не гонимся за лидерством, делаем проекты, которые нам самим приятны. Конечно, хочется быть эффективными в финансовом плане, но мы все мероприятия пропускаем через себя. И если заказ не нравится, то не возьмемся. Может, со временем перерастем эту стадию и отдадим управление еще кому-то, но пока нам самим хочется участвовать в процессе, иначе скучно.
— У меня с самого детства с Ирой связано ощущение праздника, — подхватывает Камилла. — Когда она приезжала из Москвы, это значило, что приехал Праздник. Она привозила подарки, в доме расчехлялось пианино, пелись романсы. И в бизнесе у нас все по-семейному. Нет такого, что ты бухгалтер, ты декоратор, а ты не лезь, потому что я старшая.
Всегда кто-то что-то начинает, второй подключается, третий помогает. И если спорим, то только о том, как сделать мероприятие лучше и красивее.
Сестры возвращаются
— И мы с радостью закрепили бизнес в Махачкале, — продолжает Зарета. — Может, возраст такой, что уже хочется быть ближе к корням. Помню, когда училась в аспирантуре в Москве, Дагестан казался пройденным этапом. А сейчас этап возвращения.
Пандемия тоже сыграла свою роль. Многие в пандемию стали возвращаться к себе. Это был очень сложный момент для event-индустрии: заказов было мало, и мы начали думать, что делать. Сначала у нас Мурад сюда устремился, он у нас драйвер и первопроходец. Ну и, Камилла за ним. Потом я приехала. Не то чтобы мы специально сели и решили переехать, как-то само случилось.
Появились какие-то запросы, знакомые стали спрашивать про кейтеринг — так и завязалось.
— Мы всегда стараемся дать больше, чем обещаем, — говорит Ирина. — Не разбрасываемся обещаниями, но в голове держим, что можем сделать маленький сюрприз. Мы думаем на эмоциональном уровне, у нас женский, эмоциональный бизнес.
— Вот недавно был заказ на свадьбу, — приводит пример Зарета. — Приезжие люди, туристы, поклонники Дагестана, мечтали тут свадьбу сыграть. И мы даже не стали некоторые детали обговаривать с клиентом. Потом невеста сказала: «Мы доверились людям, которых не знаем, но все, что произошло, — это выше тех ожиданий, что у нас были». Для нас это самое важное, то, для чего мы работаем. Предварить ожидания человека и сделать что-то такое, что будет иметь послевкусие и запомнится надолго, — вот наша цель.
— В целом мы больше для туристов работаем, — отмечает Камилла. — Или для дагестанцев из круга наших друзей и знакомых. А традиционное дагестанское застолье — это совсем другая история и другой размах. Стандарты здесь обычно задают старшие родственники и родители. Но наше поколение уже готово идти по другому пути. Сейчас даже свадьбы сокращаются.
Если раньше на свадьбу все село приглашали, по тысяче человек, то сейчас свадьбы на сто человек уже считаются нормальными.
Что москвичу хорошо, дагестанцу — позор
Фото: Мадина Гаджиева
В Махачкале про кейтеринг узнали совсем недавно. Местное население привыкло, что застолье — это много еды на столе, много хинкала. Легкими закусочками тут не обойтись.
— Если европейский банкет — это украшенный стол и гостю приносят блюдо в раздачу, накладывают его порцию, то у нас банкет воспринимается иначе, — объясняет Зарета. — Это должен быть накрытый стол с закусками, частью горячего со сменой, гость себе кладет то, что он хочет. Стол должен быть полным. А закусочки только начинают входить в обиход.
Дагестанцам очень важно, чтобы хорошо кормили, чтобы глаза насытились. На наших свадьбах столы ломятся, но гости столько не едят. Потом половину выкидывают. Нам кажется, что пора уже отказываться от такой традиции.
— Мы объясняем клиентам, что существует определенный расчет: как долго человек будет сидеть, сколько успеет съесть, успеет ли повторно проголодаться. Что на одного нужно столько граммов еды на такое количество времени. И эта цифра меняется в зависимости от типа мероприятия: мужчины или женщины превалируют, алкоголь будет или нет. Килограмм еды на 7 часов на человека, даже если он будет сидеть (сидя больше едят, чем стоя), — говорит Камила. — Клиенты реагируют по-разному, некоторые настаивают, что нужно больше. Вдруг кто-то скажет: «Не могли себе, что ли, позволить больше».
Завтрак невесты, которая не ест
Из-за этого страха перед «что скажут люди», бывало, заказы срывались. Но есть в дагестанской свадьбе один этап, для которого кейтеринг подходит как нельзя лучше.
— В Дагестане у нас часто бывают заказы на «утро невесты». Это когда жених приходит за невестой в ее дом, а по нашей традиции там опять-таки должно быть все вкусно и богато, — рассказывает Ирина. — Хозяева должны показать свое радушие и гостеприимство, накормить гостей, жениха и тех, кто с ним пришел забирать невесту из родительского дома. Родители встречают гостей и предлагают перекусить. И вот тут очень уместны наши небольшие закусочки. Мы их так продумываем, чтобы без особенных специй, чтобы утром было приятно съесть.
— А невеста не факт, что вообще в течение дня поест, — отвечает Зарета на волнующий нас вопрос. — У нее столько дел! С утра накраситься, сделать прическу, надеть платье, потом фотосессия, потом ЗАГС, по пути очередная фотосессия. Если свадьба невесты и жениха в один день, сначала приезжает на свою свадьбу — то есть в зал, снятый для стороны невесты, потом — в другой. Скорее всего, она не поест. Косметика, помада… Нужно держать марку.
Особенности дагестанского кейтеринга
Сестры работают и в Москве, и в Махачкале, так что могут сравнить локальные особенности ведения бизнеса в двух столицах.
— Здесь, в Дагестане, больше души, даже отношения между сотрудниками строятся иначе, как в семье, — говорит Ирина. — Мы и в Москве стараемся строить так отношения в коллективе, но если говорить про конкурентов, то это вот бизнес-бизнес. Здесь норма — теплые, душевные отношения между людьми. Например, когда приходишь в магазин, хочешь оплатить переводом, а интернет не ловит, и продавщица говорит: «Да ничего, переведете завтра». Я не представляю, кто бы в Москве такое предложил, даже если каждый день приходишь в этот магазин.
— Маленькая характерная деталь, — добавляет Зарета. — В Москве воду в кафе тебе всегда продают, а здесь попросишь — и принесут просто так, угостят.
— И с персоналом такая же история: они готовы дать тебе больше, чем ты требуешь, — добавляет Камилла. — На последнем мероприятии у нас были официанты, их работа — принести блюда, убрать посуду. Когда все закончилось, мы стали убирать декор — это уже наша работа. И они помогли все убрать, причем просить не пришлось, сами включились. То, что мы рассчитывали сделать к следующему утру, закончили тем же вечером. А в Москве что оплатил, то и получишь.
Но есть и особенности со знаком «минус», говорят сестры. В Дагестане пунктуальность не считается чем-то обязательным. Поставщик, с которым вы договорились о поставке в определенное время, может опоздать на час. Или на два. И очень удивится, если вы начнете предъявлять претензии. Ну, подумаешь, обещал в час, а привез в три.
Это же ерунда по сравнению с тем, что он вообще доехал.
Источник: dzen.ru
Дагестанские бизнесмены сотворили «экономическое чудо»
Индивидуальные предприниматели из этого региона оказались лидерами по объему выручки. Как получилось, что ИП в Дагестане зарабатывают больше, чем в Москве?
—>
Выручка одного ИП в Дагестане в прошлом году — почти 20 млн рублей. А в Москве — в среднем в три раза меньше! По крайней мере, таковы данные Росстата. Дагестанский бизнесмен, совладелец сети кофеен Donuts Day Мурад Абдуллабеков в беседе с Business FM предложил такое объяснение.
Мурад Абдуллабеков совладелец сети кофеен Donuts Day «Да, в Махачкале весь бизнес строится на родственниках или на дружеских отношениях на самом деле. И там, где московская компания, московские ребята, пять-шесть человек, когда обязательно открывают ООО, тот тут спокойно такая же команда может проработать на ИП. ООО у нас существует больше для обеспечения безопасности всех учредителей компании. А в Дагестане на доверии строятся большие бизнесы с оформлением ИП».
Но есть нюанс. Данные ФНС по Дагестану отличаются от Росстата в разы. Согласно налоговой, каждый дагестанский индивидуальный предприниматель в среднем выручил около 1,5 млн рублей. То есть как минимум в десять раз меньше, чем показывает Росстат. Возможно, статистическое ведомство случайно не там поставило запятую? Но, как пишет Forbes, Росстат перепроверил данные и не нашел ошибки.
Там отметили, что у Дагестана своя специфика: многие крупные магазины и супермаркеты оформлены как ИП.
А еще могла сыграть роль методика подсчета Росстата. Сотрудники ведомства выезжают на рынки и проводят личные интервью с индивидуальными предпринимателями. И, возможно, бизнесмены в личной беседе не занижают объемы выручки. Хотя спецкорреспондент дагестанской газеты «Черновик» Магомед Магомедов отнесся к такому предположению скептически.
Магомед Магомедов спецкорреспондент дагестанской газеты «Черновик» «Я, честно говоря, сомневаюсь, что дагестанский предприниматель настолько откровенный, что называет такие нереальные на самом деле цифры. У нас вообще по всей России сложившееся правило: желательно прибедняться — и к тебе будет меньше внимания.
Потому что, если предприятие какое-то слишком успешное или показывает хорошие деньги, туда, как правило, приходят либо бандиты, либо силовики. В этом плане наш бизнес многострадальный, и он прекрасно понимает, что не стоит кричать о таких успехах. В таком случае возникают и другие вопросы. Если, например, чистоплотно проведена работа по, скажем, Дагестану, то тогда же вопросы по безопасности возникают по Москве — что Москва оказывается на 18-м месте. Весь бизнес в Москве — он на 18-м месте, а Дагестан (как мы наблюдаем, стремительно нищает население, каких-то свободных средств нету) при этом показывает такие прекрасные цифры».
Что любопытно, и год назад Росстат показывал похожие данные по Дагестану: он был на первом месте с показателем средней выручки на одного ИП в 18,5 млн рублей. При этом индивидуальный предприниматель Гаджи Омаров, который занимается производством пиломатериалов, отмечает, что в бизнес-среде Дагестана происходят некоторые перемены.
Гаджи Омаров индивидуальный предприниматель «Во-первых, это смена руководства. Во-вторых, люди начали выходить из тени. Это касается всех отраслей — не только лесопереработка. И рыбная отрасль, и промышленники начали официально работать. Стало намного проще с этим, но налоги все равно оставляют желать лучшего.
В плане того, что на всю отрасль налоговики начали накладывать процентные ставки: чуть-чуть, конечно, проблемно стало работать. Но тем не менее это все нужно было делать. Нужно было выходить из тени для того, чтобы официально можно было заниматься транспортировкой, перевозками».
И теперь известную фразу «чем выше горы — тем ниже «Приоры» можно изменить так: «чем выше горы — тем выше выручка».
Источник: www.bfm.ru
Настоящий полковник: как бывший милиционер из Дагестана стал миллиардером
Ежемесячно владения миллиардера Владимира Лещикова (состояние $1,1 млрд) посещает 1 млн человек, чтобы добровольно отдать ему часть своих денег. Его компании «Славянский мир» принадлежит больше 150 га земли, примыкающей к МКАД и Калужскому шоссе. На этих «золотых» гектарах работают крупнейший в России строительный рынок, вещевая ярмарка и складской комплекс. По оценкам JLL, доход «Славянского мира» от сдачи в аренду недвижимости может превышать $85 млн. С этой цифрой Лещиков в 2019 году занял 27-е место в рейтинге крупнейших рантье России по версии Forbеs.
Как устроен этот бизнес? «Поехали, я покажу», — предприниматель приглашает корреспондента Forbes в салон бежевого «Майбаха», сам садится за руль и начинает экскурсию. Роскошный автомобиль странно смотрится на фоне многочисленных «газелей» и дешевых легковушек посетителей, закупающих на рынке материалы для строительства и ремонта.
Здесь работает более 10 000 торговых точек (включая вещевую ярмарку), «Майбах» уверенно проплывает между павильонами и складскими площадками. Лещиков говорит, что мечтает построить на этой земле 2 млн кв. м недвижимости — офисы, гостиницы, торговые комплексы — и вложить $2 млрд. Первый участок он купил здесь 20 лет назад. Почему до сих пор не реализовались эти планы?
«Однорукие бандиты» и ветераны МВД
Владимир Лещиков родился и вырос в Дагестане в семье строителей — его отец возводил домостроительные комбинаты, строителем стал и старший брат Валерий. Выбор профессии был очевиден. Однако после окончания Дагестанского политехнического института по специальности «инженер-строитель» Владимир Лещиков отслужил в армии, пошел работать в милицию, а потом вернулся в Вооруженные силы и дослужился до полковника. В 1989 году, когда в Дагестане, как и во многих национальных республиках, стали настороженно относиться к русским, Лещиковы всей семьей перебрались в Москву.
Знакомые помогли братьям начать здесь бизнес. Один из махачкалинских друзей, вспоминает Владимир Лещиков, окончил университет с отличием и поступил в аспирантуру, но бросил учебу и стал развивать сеть игровых автоматов: «Он ничего не понимал в документах и пригласил меня в партнеры». Друзья договаривались с руководством магазинов и ресторанов об установке в них своих «одноруких бандитов», а потом участвовали в приватизации этих заведений. Бизнес рос. У них с партнерами были казино в центре Москвы, но быстро закрылись.
Через пять лет Лещиков полностью вышел из игорного бизнеса, оставив сеть игровых автоматов партнеру. «Буквально через три года автоматы запретили, меня все спрашивали, откуда я знал? — вспоминает Лещиков. — А я не знал, просто почувствовал, что много народу стало этим заниматься и мне тут делать нечего, пора что-то новое начинать». «Новым» оказались строительный рынок и вещевая ярмарка на пересечении МКАД и Калужского шоссе, общая площадь строений сейчас превышает 450 000 кв. м.
«Проект на Калужском шоссе начался с подачи брата, — вспоминает Лещиков. — У нас был продовольственный рынок на «Теплом Стане». Директор племзавода «Коммунарка» Виктор Иванов хотел открыть там точку, чтобы продавать молоко. Мы договорились, сдружились».
По словам Лещикова, Иванов предложил братьям купить землю, примыкающую к МКАД, которую нельзя было использовать для сельскохозяйственного производства, Лещиковы согласились и стали владельцами своего первого подмосковного земельного надела площадью 3 га (всего у совхоза было куплено более 35 га и еще 50 собирались по мелким участкам). Еще 50 га позже было куплено у совладельца строительной компании «Авгур Эстейт» Сергея Кириленко.
Кириленко и его партнер миллиардер Вадим Мошкович тоже купили землю у «Коммунарки». Лещиков говорит, что она была неудобна для строительства и обременяла девелопера, поэтому сумма сделки составила всего $3 млн. Для сравнения: сейчас кадастровая стоимость 1 га этой земли превышает $2 млн. Еще один участок у «Коммунарки» купили шведы из IKEA и построили «Мегу Теплый Стан» — Лещиков жалеет, что не успел купить этот участок раньше.
Почему рынки Лещиковых не фигурируют в криминальных сводках, как, например, Черкизовский? «Сам я работал в милиции, в числе наших сотрудников много ветеранов МВД», — рассказывал Лещиков.
Но без скандалов все же не обошлось. В 2008 году Юлия Латынина писала в «Новой газете», что строительная ярмарка разрастается за счет частных садовых участков и гаражей. Жители поселка Мосрентген и деревни Мамыри в интервью журналисту обвиняли рабочих ярмарки в поджогах и сносе бульдозерами их собственности.
Лещиков в ответ показывал документы о собственности на землю и решения выигранных им судов. Баталии с местными жителями то затихают, то разгораются вновь. Например, когда «Славянский мир» поставил шлагбаумы на дороге, которая по территории ярмарки ведет в поселок Мосрентген, жители жаловались мэру Москвы Сергею Собянину. Лещиков утверждает, что администрация выдала жителям поселка карточки бесплатного проезда, а шлагбаумы помогли избавиться от вечной пробки при съезде на Калужское шоссе.
Латынина в «Новой газете» писала, что жители считают «крышей» строительного рынка главу Торгово-промышленной палаты Евгения Примакова, бывшего директора СВР и премьер-министра России (умер в 2015 году). По данным «Комсомольской правды», на 5-м км Калужского шоссе находилась дача Примакова.
Лещиков отношения с Примаковым не комментирует. «Мне импонирует, что в чьих-то глазах я могу быть «крышей», — отвечал сам Евгений Примаков на вопрос корреспондента «Трибуны» в 2009-м. — Но вынужден разочаровать: никогда в жизни никого не «крышевал». На ярмарку я ездил к ее руководителю — Валерию Лещикову. Он доктор экономических наук, почетный строитель… Изобрел технологию скоростного домостроения из специального теплостойкого материала. Для наших северных территорий метод Лещикова — клад. ТПП пробивала этот опыт».
Валерий Лещиков создал в Москве центр по производству энергосберегающих стеновых блоков «Теплостен». Главные здания торгового комплекса «Славянский мир» построены из этих блоков. В середине 2000-х по этой технологии построили несколько домов для реализации социальных программ в Кемеровской и Тульской областях. Выручка ООО «НИИ Теплостен» и ООО «Теплостен КБ» в 2007 году приблизилась к 100 млн рублей в год, но затем начала падать, сейчас все компании, имеющие отношение к Валерию Лещикову и производству стеновых блоков, по данным ЕГРЮЛ, ликвидированы. Валерий Лещиков недавно перестал быть соучредителем и в компаниях своего брата.
Эрмитаж в Новой Москве
Офис Владимира Лещикова на территории «Славянского мира» привлекает внимание: отделкой фасадов он напоминает Зимний дворец в Петербурге. В кабинет владельца рынков нужно подниматься по широкой лестнице, современный интерьер которой сочетается с элементами пышного декора XIX века. Пристрастие Владимира Лещикова к имперскому стилю заметно и в облике других зданий.
Много лет внешняя стена «Славянского мира», обращенная к МКАД, была покрыта защитной тканью узнаваемой зелено-золотой расцветки Зимнего дворца. В 2006 году Лещиков начал разрабатывать проект новых зданий и торгового центра, тоже напоминающих Зимний дворец. Проект площадью 1,38 млн кв. м был утвержден специальным постановлением губернатора Московской области. «Уже получили разрешение на строительство и начали работы, — вспоминает Лещиков. — Но тут раз — пришла Москва. Вот так бывает в жизни».
Речь идет о присоединении к Москве новых территорий в июле 2012 года. Участок Лещикова неожиданно оказался в самом центре новых московских территорий. И Москва остановила работы по проекту. Более того, уже в 2013 году Сергей Собянин развернул борьбу с некапитальными строениями на рынках, и «Славянскому миру» пришлось сносить 4800 объектов из 6800 и спешно возводить капитальные строения. В июле 2013 года Сергей Собянин в сопровождении Марата Хуснуллина приехал узнать, как идет снос в хозяйстве Лещикова. «Если мы продолжим здесь строить сараи, — бушевал мэр, — то мы просто отменим проект планировки, и здесь будет парк, и больше ничего».
Еще одной проблемой для Лещикова стала попытка выйти на московский плодоовощной рынок. В 2013 году после массовых акций протеста закрылась Покровская овощебаза в Бирюлеве, и Лещиков быстро организовал на своей территории кросс-доки, куда могли перебраться торговцы овощами и фруктами. Но уже в 2014-м мэр Собянин и один из владельцев группы «Киевская площадь» миллиардер Год Нисанов открыли огромный оптово-розничный комплекс «Фуд Сити» на соседнем с Лещиковым участке. «Год Нисанов их быстро прижал», — рассказал Forbes один из конкурентов «Славянского мира». Все фуры с овощами и фруктами перебрались с площадок Лещикова на «Фуд Сити».
«Лещиков хотел продать весь свой бизнес, потому что Москва требовала масштабной реконструкции, а он не хотел в этом участвовать», — рассказывает один из топ-менеджеров компании, занимающейся сдачей в аренду недвижимости. Новые проекты пришлось переделывать, но в итоге Лещикову удалось договориться с московскими властями. Генплан развития территории уже утвержден, на ней в совокупности разрешено построить более 2,5 млн кв. м торговых комплексов, отелей, офисных центров.
По оценке JLL, объект Владимира Лещикова расположен в одной из точек роста Новой Москвы. Город за свой счет реконструировал Калужское шоссе, расширив его и добавив новые развязки. Кроме того, Лещиков выделил участок земли, на котором в 2023 году должна открыться станция метро «Славянский мир» проектируемой Коммунарской линии метро.
«С учетом развитой инфраструктуры и работающего рядом торгового центра на этом месте вполне можно построить 2 млн кв. м недвижимости, — считает партнер Colliers International Станислав Бибик. — Проекты такого объема, как правило, вводятся пофазно». Новое строительство приветствуют и арендаторы «Славянского мира». «Сейчас наш гипермаркет там из разряда крепких середнячков, — рассказывает сооснователь сети гипермаркетов Hoff Михаил Кучмент. — Синергетического эффекта со строительным рынком нет, если бы было более качественное окружение, мы бы торговали лучше. Мы заходили в этот проект в расчете на трансформацию».
Объем инвестиций в проект Лещиков оценивает в $2 млрд. Откуда деньги? «Идти в банк у меня душа не лежит», — признается бизнесмен. Он надеется на соинвесторов. По его плану, «Славянский мир» обеспечит будущий совместный бизнес землей, проектом, всеми коммуникациями и согласованиями, партнер построит объект, а площади поделят пополам. По такой схеме «Славянский мир» уже строит три небольших здания.
«Это один из возможных вариантов финансирования, — считает Станислав Бибик. — Но когда у тебя много партнеров, есть риск утратить эффективность управления всем проектом целиком». Сейчас у компании в работе 100 000 кв. м нового строительства, пока такие объемы она может финансировать самостоятельно за счет арендного дохода.
Владимир Лещиков каждый день приезжает на работу к 9 утра, ведет переговоры, думает о новых направлениях развития. Например, на территории рынка уже некоторое время работают майнинговые фермы, производящие биткоины.
Короли российской недвижимости — 2020. Рейтинг Forbes
Короли российской недвижимости — 2020. Рейтинг Forbes
Источник: www.forbes.ru
