Предприниматель Евгений Аринин запустил более десяти бизнес-проектов в разных городах России за семь лет. Под его руководством работают фотосалон, комиссионный магазин цифровой и бытовой техники, сувенирная точка, цифровая типография, сувенирно-полиграфический центр и сеть антикварных магазинов «Лавка Коллекционера». Но начиналось все со школьного увлечения нумизматикой — парень ночами пересматривал тысячи монет в поисках брака, чтобы заработать на покупку старинных ценных экземпляров.
О том, как превратить хобби в бизнес и не превратить свое дело в барахольщицкие торги, Евгений рассказал в материале.
Первые деньги: «Ночами искал брак на монетах, чтобы заработать»
— Сейчас у меня несколько бизнес-проектов в разных сферах: от фотоуслуг до продажи сувениров. Но начиналось все с запуска небольшого антикварного магазина в городке Биробиджане.
В 2006 году, когда я был еще десятиклассником, мой дядя подарил мне монету — 2 копейки времен Николая II. Честно говоря, она практически ничего не стоила. Зато стала отправной точкой моего увлечения нумизматикой, а в дальнейшем — и моего бизнеса. Я заинтересовался коллекционированием монет, начал узнавать о том, какие из них ценятся, какие считаются редкими. Доступ в интернет был медленным и неудобным на тот момент — одна страница грузилась по несколько минут, но я все равно упрямо искал.
Разговор с тем, кто поддерживает армию России / The supporter of Russian troops
Так как денег на приобретение старинных монет для пополнения коллекции у меня не было, я перебирал современные монеты. Рассматривал все, которые попадались, — искал монетные браки и выпуски редких лет. Это увлечение так меня затянуло, что я ночи проводил за этим делом. Откровенно говоря, это процесс непростой и требует большой усидчивости.
Чтобы найти хотя бы одну более-менее стоящую монету, надо перебрать тысячи. А когда находишь — выставляешь на форумы и аукционы, чтобы найти покупателя. Я продавал найденные бракованные монеты — и покупал на эти деньги царские для коллекции. Суммы, конечно, были небольшие. Но через год сформировалась моя первая подборка монеток.
Я поехал на Сахалин к родственникам, взял с собой альбом с монетами. Там встречался с возрастными коллекционерами, часть монет мне удалось продать, а часть — поменять на другие. Тогда я выручил порядка 30 000 российских рублей (чуть больше $ 1000 на начало 2008 года). Это были для меня очень серьезные деньги.
Работа по найму: «Обещали $ 3000, но я смог дорасти только до $ 1000 за два года»
Я поступил в университет и стал учиться на юриста. Но еще в процессе получения образования стали появляться и первые мысли о предпринимательстве. Мне хотелось заниматься чем-то своим, но я не представлял, чем и как именно.
Во время учебы я читал литературу в сфере маркетинга, бизнеса, управления и т.д. Так у меня постепенно формировались теоретические базовые знания. К тому же я на тот момент работал в местном торговом центре управляющим и параллельно смог посмотреть, как на практике ведут бизнес, какие процессы и отношения выстраиваются.
Как скачать Сбербанк Оноайн если его нет в iMazing
В торговый центр я устроился, когда мне было 22 года. Мне говорили, что будут платить 100 000 рублей (около $ 3300 на 2012 год), если я буду успешно справляться. Я работал днями и ночами, без выходных. Занимался судами, проверками, документами, стройками и т.д. — бесконечный поток дел и приключений.
Каждый день было что-то новое: потекла крыша, конструкция завалилась, «Роспотребнадзор» пришел, миграционная служба в суд подала, вопросы с арендаторами и персоналом. Одним словом, жизнь кипела и проходила под фразу из песни «Ни минуты покоя».
При этом за два года работы з/п мне повысили только до 36 000 (чуть больше $ 1000 на 2014 год). ⠀
Почему я не пошел и не сказал: «Где обещанные деньги»? Зачем продолжать работать, если не платят столько, сколько обещали? Во-первых, я всегда был ответственным и воспитанность не позволяла мне все бросить. Во-вторых, мне нравилась работа, я постепенно начал вникать в бизнес-процессы. А именно это мне и нужно было, чтобы начать свое дело.
Опыт, полученный за 2 года, мощный и бесценный. Этот опыт позволил мне сделать шаг дальше.
Старт бизнеса: «Меня постоянно отговаривали. »
Думаю, что, как и все, я думал о том, что можно открыть нового, интересного, чего еще нет. И решил, что надо пробовать открыть небольшую лавку коллекционера и продавать монеты, значки, марки и прочее. Товар для начала у меня уже был — это несколько альбомов с монетами, значки и немного банкнот. Еще я заказал на 12 000 рублей (около $ 380) альбомов для монет.
Когда получил альбомы, можно было пробовать открываться. Но… Прошло полгода, а я так и не решился.
Меня постоянно отговаривали… Каждый раз, когда я за что-то брался, повсюду встречал высказывание «храбрецов»: «Ну куда ты лезешь?» И после этой фразы, как правило, было продолжение: «Оно же не пойдет!», «Да тебя там съедят», «Да там и так все занято!», «Ты знаешь, какая там конкуренция огромная?», «Кто это купит?»…
К тому же, как и большинство людей, я очень много думал, размышлял, иногда считал. И все мои расчеты никогда не выходили в положительную сторону.
В итоге я все же поговорил с предпринимателем, который торговал вещами, и попросил, чтобы он выделил мне всего 2 кв. м для размещения двух прилавков. Он согласился. Тогда я купил два б/у прилавка за 5000 рублей (около $ 160) и поставил их. Выложил товар и начал ждать. Мой кабинет в торговом центре находился на первом этаже, а прилавки стояли на втором.
Я смотрел на записи камер и при виде человека рядом с прилавками бежал наверх, чтобы с ним пообщаться. Так длилось около месяца. После чего я начал понимать, что у людей есть интерес: были перые небольшие продажи, запросы на конкретные вещицы и т.д. — а значит, моему бизнесу все-таки быть.
Все заработанные деньги я вкладывал в товар, так как понимал: если хочу зарабатывать, то мне нужен ассортимент и постоянное пополнение товара. Покупал не только монеты и значки, но и различные старинные вещицы — расширился до антиквариата.
На первом этаже торгового центра освободилось помещение, и я принял решение его арендовать. Нашел продавца, докупил б/у прилавки — и через пару недель открылся. Экономика вообще не сходилась. Поэтому я еще параллельно занимался основной работой, чтобы подстраховать себя зарплатой. Но через 2 месяца решил, что увольняюсь.
Так начал свою работу первый антикварный магазин «Лавка Коллекционера».
Антикварный бизнес: «Среди металлолома был серебряный подстаканник ручной работы царских времен»
Антикварный бизнес очень специфический — здесь нужно очень хорошо разбираться в том, сколько стоят твои товары. Тот, кто захочет сам просто начать свое дело в этой сфере без особых знаний, придет с 99% вероятностью ни к чему. Разве только опыт получит, причем, скорее, негативный.
Начинать надо с понимания. Задать себе вопрос: «Мне действительно это направление интересно, я готов в этом разбираться?» Если ответ «да», то тогда набирайтесь знаний, опыта — и действуйте. Этот бизнес, скорее, для тех, кто сам горит антиквариатом и нумизматикой — иначе ничего не выйдет.
Самое важное в этом бизнесе — знания и отношения. Знания нужны, чтобы вести этот бизнес правильно — с прибылью, а отношения — чтобы тебя уважали, ценили и хотели к тебе обращаться вновь и вновь. На покупателей не стоит давить, не нужно склонять их к покупкам чуть ли не насильно.
С каждым из своих постоянных клиентов мы можем общаться очень подолгу — на это я никогда не жалел времени. И самое главное — не рвать втридорога. К антикварам приходят люди, которые зачастую понимают, какова цена вещи. Дурить тут не получится.
Зачастую про антикварные магазины принято думать как о лавках с пенсионерами, сидящими в облаках пыли и торгующих хламом. Так действительно бывает — я сам ходил в такие места и не раз. Но я хотел принципиально изменить представление людей об этой сфере.
В магазине работают девушки-консультанты, в интернет-магазине — в основном парни. При приеме на работу главным критерием всегда было и остается желание обучаться и узнавать много нового. С консультантами мы очень много работаем: люди приходят без особых знаний, но постепенно, день за днем, учатся и вникают в тему. Мы постоянно проводим обучение, так как информации и направлений в области антиквариата очень много.
В наших магазинах везде сразу подписаны цены — мы не устраиваем барахольщицкие торги. Цена на антиквариат формируется рынком. Мы ориентируемся на среднюю цену по российскому рынку. Стоимость предмета или монеты зависит в первую очередь от спроса, от состояния, уникальности и тиража. Довольно часто коллекционеры предлагают свои цены, но у нас есть правило — мы не на рынке семечками торгуем, поэтому максимум можем сделать скидку 5–10%.
Есть как очень дорогие предметы, которые обычно разыскивают искушенные коллекционеры, так и доступные предметы из прошлого, которые покупают чаще всего в подарок или из ностальгии. К нам даже школьники порой приходят — интересуются значками или, как я в свое время, монетами.
А лет 5 назад я нарвался на один из тех самых заветных случаев внезапной удачи коллекционера. В антикварные магазины частенько приносят всякие вещи, чтобы оценить и продать. Но крайне редко бывает что-то путное.
Однажды мужчина принес целый мешок металлолома (вилки, ложки, посуда металлическая). Рассказал: «В доме ремонт делаем, сказали все выбросить, вам надо?» Я мельком посмотрел — вроде хлам хламом, простая советская металлическая посуда в очень плохом состоянии. Дал 1000 рублей (около $ 15) за весь мешок.
Через пару месяцев начал разбирать мешок. На самом дне лежал очень погнутый подстаканник, весь в жесткой черной патине и грязи. Я посмотрел и приятно улыбнулся — было хорошее предчувствие. В итоге, отмыв его, немного выпрямив, понял, что подстаканник не простой, а серебряный (царского времени, 1893 год), ручной работы, весом 232 грамма.
Подстаканнику требовалась рука мастера, чтобы привести его в порядок. Отдал его на реставрацию. Неделя ожидания и 5000 рублей (около $ 77) сделали свое дело — подстаканник стал выглядеть очень прилично. Скоро его выкупили, он украсил чью-то коллекцию старинных вещиц — действительно редкий и красивый экземпляр.
Конечно, подобные ситуации у меня были всего несколько раз за десятилетие. Но каждый случай оставил приятные воспоминания.⠀
Бизнес-проекты: «Один бизнес поддерживает другой во время стагнации»
После открытия магазина в Биробиджане меня увлек сам процесс построения бизнеса. Магазин приносил стабильный доход, и я начал подумывать о новых сферах, в которых мог бы начать свое дело. В последующие пару лет я запустил еще ряд проектов: фотосалон, комиссионный магазин цифровой и бытовой техники, сувенирную точку, цифровую типографию и сувенирно-полиграфический центр.
Были и проекты, которые мне не подходили эмоционально — я их продавал либо закрывал. И не жалею! Поначалу было сложно: когда запускал одно направление, второе откровенно страдало, потому что не хватало оборотных средств и опыта. Работал сутками, чтобы все встало на ноги. Но при этом работа всегда была в удовольствие, меня никто не заставлял — мне самому этого хотелось.
Конечно, у каждого бизнеса своя специфика: какое-то направление требует больших финансовых вложений, какое-то поменьше. Срок окупаемости вообще иногда не сходится с рассчетами. Планируешь год — а выходит почти два. Или, наоборот, планируешь 1,5 года, а выходит за 6 месяцев.
Сейчас я живу в совершенно другом ритме, но по-прежнему работаю много, потому что мне просто нравится работать. Нравится заниматься тем, чем я занимаюсь. В любом случае если вы хотите добиться чего-то большего, необходимо отдаваться своему делу и действовать.
Сейчас работающих проектов остается достаточно много — и все разные. Мне нравится вести разноплановый бизнес. В современных реалиях это очень важно. Складывается некая система «сдержек и противовесов» — это когда один бизнес поддерживает другой. Это позволяет всегда находиться в комфортной финансовой зоне и быстрее развиваться.
И когда одно направление находится в стагнации, второе идет на подъем. Одним из основных направлений на сегодня является производство полиграфической и сувенирной продукции.
При этом антикварный магазин оставался для меня главным делом для души. Я мечтал расширить свою лавку коллекционера до полноценной сети магазинов. Второй я открыл в Чите — просто нашел подходящее место, арендовал помещение и привез товар. Магазин успешно работал 5 лет, думаю, вскоре обязательно откроем его вновь.
Параллельно запустили интернет-магазин. Сейчас готовится к выходу новый сайт с функцией мультимагазина. По сути, это большая интернет-площадка для множества антикварных магазинов. У каждого обычно свой товар и, что характерно, практически не бывает одинаковых товаров, так как они зачастую редкие.
Нам надо было решить проблему, как сделать так, чтобы каждый магазин отвечал только за свой товар, следил за ним по наличию и решал все сопутствующие моменты по упаковке и отправке. Поэтому у нас будет одна общая платформа, но внутри панель администрирования разделена на множество магазинов. Даже сторонний магазин при таком подходе, который захочет воспользоваться нашей площадкой, спокойно сможет это сделать.
В 2019 году открылся еще один магазин в Хабаровске. Расширению способствовало и способствует желание развиваться. Для меня деньги — не основная цель. Важен процесс и последующий результат. Когда нравится заниматься тем, чем занимаешься, все процессы идут быстрее и качественнее.
Также важно научиться быстро и четко принимать решения. Если хочешь быть в теме — успевай реагировать и действовать. Кроме того, важна адаптивность, креативность и финансовая дисциплина. Деньги любят счет. На сегодняшний день всю деятельность мы ведем, не имея кредитов.
В ближайшее время мой главный план — открытие антикварного магазина в Южно-Сахалинске, а также продажа франшизы «Лавка Коллекционера» и запуск нового интернет-магазина. Работы — выше крыши… Но это меня только радует.
- Вложил $ 700 тыс, а стартап не взлетел — ИТ-бизнесмен о том, почему свое дело нужно начинать голодным
- Этот парень набрал 30 млн просмотров в TikTok за полтора месяца — вот как вам это повторить
- Этот парень в свои 23 мечтал открыть 45 кофеен за год — но все сложилось гораздо круче. История «Кофе Саунд»
Источник: probusiness.io
Софья Квашилава: «Я верю, что между онлайном и офлайном есть синергия»
Софья Квашилава теперь отвечает за контентную политику Rambler Group. С 2012 года она работала в The Walt Disney Company, затем ушла в ivi.ru, откуда весной этого года перешла в Viasat World. С приходом Квашилавы холдинг Александра Мамута взялся объединять под общим брендом киносеть «Синема Парк» и «Формула Кино» с онлайн-кинотеатром Okko. БК не мог не заинтересоваться новой формулой для нашего рынка.
Вы пришли в Rambler Group на позицию директора по репертуарной стратегии и контенту. Что это значит? Какие задачи стоят перед вами в этой должности?
Это новая позиция, которая появилась в связи с происходящими в Rambler Group интеграционными процессами. Я имею в виду объединение в одну экосистему медиаплощадок, сети кинотеатров «Синема Парк» и «Формула Кино» и онлайн-кинотеатра Okko.
У такой масштабной и еще никем не воплощавшейся консолидации офлайн- и онлайн-кинотеатров, которые очевидно имеют очень много точек соприкосновения, должны быть крепкие связующие надстройки. Моя задача – создать такую надстройку в части контента.
Я должна сформировать единую цепочку, которая будет начинаться с момента его появления и охватывать все этапы монетизации – от проката в кинотеатрах до онлайна и дальнейшей дистрибуции, к примеру, на телевидение. Партнерство между каналами дистрибуции дает гораздо больше возможностей, чем традиционный для рынка подход, при котором каждая из площадок, будь то онлайн- или офлайн-кинотеатр, или телеканал, смотрят на контент исключительно исходя из своих интересов. Rambler Group объединяет практически все модели монетизации, что дает возможность выстроить вертикаль – эффективно работающую большую структуру. Стратегия ее работы будет утверждена в ближайшее время, до тех пор не буду раскрывать деталей.
Rambler Group не первая, кто заговорил о таком системном подходе к реализации контента. Если честно, стоящие перед вами задачи несколько напоминают то, о чем нам в этом году уже рассказывал Антон Сиренко, отвечающий за контент под брендом Sony в России. Другие, может, и не рассказывают, но воплощают нечто подобное.
Ничего удивительного. И я, и Антон Сиренко – выходцы из мэйджорской индустрии, а она требует очень структурного мышления. Это логически выверенный бизнес, он базируется на структуре, а не на креативном подходе. Я ориентируюсь на бизнес-цели и максимально выгодное использование интеллектуальной собственности как для площадок, так и для клиента. Ведь конечный потребитель сейчас тоже страдает от того, что должен ждать, если очень хочет что-то посмотреть в онлайне.
До сего момента традиционные кинотеатры всегда воспринимали онлайн-площадки и телевидение как своих конкурентов. В какой конфигурации это все может быть не так для них опасно?
Это правда, кинотеатры и телеканалы конкурировали. Каждый играл на своей поляне и не хотел видеть никакую другую. Также никто не хотел, чтобы кто-то прикоснулся к его стабильному бизнесу, опасаясь, что все может разрушиться. Но подвижки начались уже давно.
В январе 2017-го на экраны вышла НЕВЕСТА – и это был первый фильм, на котором в офлайн-кинотеатрах стояла реклама соинвестора, онлайн-кинотеатра. И это был первый случай, когда кинотеатры признали, что онлайн-площадки тоже имеют право быть частью этой индустрии, что о них тоже могут говорить в кино.
Офлайн-кинотеатр тогда, условно говоря, вслух произнес, что производителем фильма совместно с продюсерской компанией является онлайн-кинотеатр. Это был первый шаг в данном направлении.
Тогда с НЕВЕСТОЙ мы очень переживали, что не разрешат в начальных титрах в качестве сопродюсера заявить онлайн-кинотеатр, который я представляла, что нельзя будет ставить рекламу с нашим логотипом в фойе и так далее. В итоге всего удалось добиться простым аргументом: мы как онлайн-кинотеатр не показываем этот фильм, пока он идет у вас, но мы даем вам рекламу, поддержку и сообщаем нашей аудитории, что она может сейчас прийти к вам.
То есть мы делимся своей аудиторией, сообщаем тем, кто не хочет ждать, что они могут пойти в кино, купить билет и посмотреть этот фильм на большом экране. А вы как показчик не теряете зрителя – ведь он увидит рекламу онлайн-кинотеатра, уже придя к вам и купив билет. Здесь нет каннибализации.
При входе в кинотеатр не стоят люди, раздающие диски с этим фильмом и призывающие «не ходите туда». То же самое с телеканалами. Эфирные каналы намертво стояли на позиции, что никогда ни один онлайн, кроме их собственных сервисов, не будет показывать ничего из их эфира, а уж тем более – до эфира.
В итоге, начиная с зимы 2016 года, мне удалось запустить именно в онлайне самые популярные сериалы канала СТС. Более года на регулярной основе у нас выходили премьеры крутых сериалов, которые потом, через одну-две недели, шли в эфире. Это тоже был долгий процесс убеждения каналов, что тут нет каннибализации.
Тот же принцип: вы покажете бесплатно в эфире, а я показываю сейчас, но за деньги, и говорю о том, что это контент вашего канала, то есть дополнительно вас рекламирую, чтобы те, кто не хочет платить, пришли бы смотреть к вам. А у вашей аудитории в принципе другая модель видеоконтента. Люди, которым нужен акт похода в кинотеатр, попкорн, большой экран и возможность посидеть с семьей в зале, не променяют этот процесс, этот ритуал на то, чтобы несколько месяцев сидеть и ждать, когда же оно появится онлайн. Именно по этой причине я верю, что между онлайном и офлайном есть синергия. Если, конечно, все играют по правилам.
Смотря по каким правилам. Ожидать ли сокращения окон ради той самой синергии, о которой вы говорите?
Самое революционное событие, которое произошло в нашей индустрии, – это когда студии-мэйджоры стали двигать свои окна. Когда только появлялись первые онлайн-кинотеатры, окна после кинопроката для транзакционной модели были более шести месяцев. Фильмы от некоторых студий попадали в подписку только через 19 месяцев после выхода в кинотеатрах. Сейчас это уже история.
Мэйджоры видят, что рынок онлайна растет, и уже нельзя делать вид, что его не существует или он нишевый. Конечно, он пока может быть меньше других сегментов, но очень быстро развивается. Кроме того, растет поколение, которое смотрит только онлайн. Игнорировать их интересы – кормить пиратов. Так в результате совместных договоренностей окна стали сокращаться.
Это всегда должно быть совместное решение разных участников индустрии: правообладателя (кто бы он ни был – студия или независимый игрок), прокатчика, кинотеатра, онлайн-площадки, эфирного канала. И да, конечно, я всегда буду стоять на позиции, что мы все вместе должны действовать в интересах бизнеса и потребителя. Если у зрителя востребован этот контент и его ритм жизни требует, чтобы сроки сокращались, рынок должен двигаться в этом направлении. В противном случае выиграют пираты.
Разный контент не может быть одинаково успешным и в кинотеатрах, и в онлайне, и на ТВ. Если мы не говорим о топовых, мэйджорских проектах. Как это все объединить, если все равно – на первый взгляд – будет лебедь, рак и щука?
Под единым подходом я не имею в виду консолидированные закупки. Стратегический подход – это когда ты понимаешь, что нужно твоей сети или онлайн-площадке, чего ждет рынок, частью которого ты являешься, соблюдаешь эти тренды и поддерживаешь свои активности всеми имеющимися ресурсами. Например, у тебя в сети будет премьера какого-то очень крутого семейного фильма, и ты поддерживаешь ее, сделав на всех своих медиаактивах подборку в онлайне с аналогичным кастом, тематикой, режиссером, проводя какие-то креативные события. Или наоборот: ты поддерживаешь рекламой в кинотеатрах сильные истории, которые у тебя появляются в онлайне или на других твоих ресурсах, которые у тебя задействованы в каком-то спецпроекте. Это одно из проявлений синергии – когда один бизнес поддерживает другой.
С тех пор, как случилась НЕВЕСТА, в продакшн пришло много онлайн-игроков – и Megogo, и «КиноПоиск» начали этим заниматься. Какие тенденции в этом направлении вы видите? Насколько это все похоже на то, что условные Netflix и Amazon делают за рубежом?
Там немного другой подход, потому что есть массовость и понимание того, что вот у меня есть такой объем денег, и я готов сжечь такой-то процент от них, чтобы, условно говоря, надкусить все яблоки. Наши онлайн-игроки пока лишь робко нащупывают инвестиционное партнерство.
Они не могут влиять на творческую составляющую, на создание проекта, монтаж, как это делают их западные коллеги, потому что у них в основном нет для этого соответствующей компетенции. Ведь когда мы говорим об инвестиционном партнерстве, то, конечно, каждый инвестор ожидает возврата этих денежных средств. Именно поэтому шаги робкие.
Пока нет накопленной базы, не очень понятно, сколько процентов от бюджета нужно вложить, что попросить взамен, как это отобьется и какова будет эффективность. Когда нет прецедента, а мы с НЕВЕСТОЙ были первыми на рынке, кто в принципе это делал, очень сложно объяснить акционерам, что это даст. Многие аспекты невозможно просчитать, и сложность вхождения в проекты онлайн-площадками заключается именно в том, что тебе нужно финансово обосновать, почему ты делаешь это вложение и почему вкладываешь конкретно в этот проект. Просто рассказ о том, что он хорошо соберет в прокате, ничего тебе не дает, потому что ты – онлайн-кинотеатр и не имеешь отношения к прокату. Между успехом в кинопрокате того или иного жанра и успехом в онлайне действительно нет знака равенства.
Есть ли сейчас какая-то единая схема взаимодействия онлайн-кинотеатров с продюсерами?
Единой схемы нет. Все зависит от проекта, сколько там инвесторов, кто уже успел забрать какие-то права, имеются ли деньги от эфирных каналов, какой бюджет. Есть большая разница между тем, когда ты хочешь 10 процентов прав на фильм, который в производстве стоит 50 или 500 миллионов. Онлайн не всегда входит при запуске, иногда это последний входящий инвестор.
Чтобы дать оценку конечному продукту, онлайну необходимо посмотреть хотя бы черновой монтаж. Это важно, когда у тебя нет компетенции, чтобы оценить сценарий, каст, режиссера. Вся эта экспертиза нарабатывается со временем, и пока онлайны не могут этим похвастаться, хотя они активно двигаются в этом направлении. Уверена, что к концу 2019-го – в 2020 году это станет массовой историей.
И тем не менее все онлайн-площадки, которые заходят в производство, забирают эксклюзив на цифровые права?
Да, эксклюзив обязателен, хотя бы в какой-то доле. Без этого вообще не имеет смысла вкладываться. Эксклюзив нужен, чтобы выделяться на равнине онлайн-кинотеатров. Его можно получить двумя путями: либо купить, что зачастую стоит необоснованно дорого, либо войти в продакшн. Второй вариант интереснее, потому что ты можешь выбирать проекты.
Не покупать то, что тебе согласились продать, а самому выбрать проект, который ты хотел бы ассоциировать со своим брендом.
Когда онлайн-площадки только зарождались, они активно закупали эксклюзивные права, но потом в какой-то момент стали говорить, что это необоснованно дорого, и спрос на эксклюзивы снизился. Так ведь?
Действительно, были такие периоды. Сейчас эксклюзивы опять активно предлагаются на рынке, а раз дистрибьюторы предлагают эксклюзив, значит, на него есть спрос. В последнее время я больше фокусировалась на телеканальном премиум-сегменте, но понимая тенденции на рынке и слыша рассказы о том, кто и за сколько продал свой эксклюзив, понимаю, что эта война продолжается. Но это, к сожалению, конечная история, она не может долго длиться.
Будет снова виток, что все опять отойдут от эксклюзивов?
Да. Это циклично, как и все в нашей истории.
Если площадка забирает права на эксклюзив, она может потом перепродавать их другим онлайн-кинотеатрам?
Только если она берет на эксклюзив с сублицензией, а это еще дороже.
А если это права без сублицензии?
Проект просто блокируется на какой-то период для всего рынка и площадка держит его только у себя. Срок также зависит от бюджета. Я считаю, что держать дольше одного – трех месяцев вообще не имеет смысла. Даже три – и то много. Один месяц – более чем достаточно, чтобы ты снял сливки.
Но это невыгодно дистрибьюторам. Они понимают, что через этот месяц особых денег больше не заработают, что-то, конечно, будет, но незначительно. Их позиция – продать на максимально возможный срок по наиболее высокой цене в одно окно.
Rambler до сих пор еще не участвовал в совместном производстве?
Я, по крайней мере, об этом не слышала.
Означает ли ваш приход, что планируются шаги в этом направлении?
Это перспективное направление. Но говорить об этом можно будет после утверждения стратегии.
Но хотя бы на своем уровне вы видите в этом стратегическую необходимость?
Лицензирование контента, в том числе лицензирование эксклюзивов, – это конечная история. Я начала об этом говорить еще полтора года назад, когда вышла НЕВЕСТА. После нее было еще несколько проектов, в том числе НЕПРОЩЕННЫЙ – он тоже создан с участием онлайна. Все эти фильмы в очередной раз подтвердили, что идти в этом направлении очень важно.
Это дает тебе свободу для продвижения, позиционирования, работы с конечным потребителем, использования актерского и режиссерского ресурса. Ты начинаешь работу не с готовым продуктом, а в процессе съемок уже придумываешь какие-то потрясающие спецпроекты, понимая, что у тебя будет в том или ином месяце. Лицензированию свое место, но будущее за контентом – не обязательно собственным, потому что на сегодняшний момент ни одна из площадок не может себе позволить самостоятельно производить под себя контент в необходимых объемах.
В свое время эфирные каналы пришли к тому, что выгоднее производить локальный контент, чем закупать иностранный. Теперь и в прокате доля российского кино выросла. Следующий шаг за онлайн-площадками?
Да, это неизбежно. И в других отраслях нашей индустрии это уже очевидно свершившийся факт, в том числе на Западе. Ты свободен в принятии любого бизнес-решения, только если у тебя есть собственный контент. Ты удерживаешь своего пользователя и даешь ему что-то уникальное, только если у тебя есть собственный контент.
Ты можешь планировать позиционирование собственного контента, только если он у тебя есть. Очевидно, что им нельзя обзавестись за полгода. Если кто-то сейчас решит, что с 1 января 2019-го начинает новую жизнь, то ощутимый эффект появится ближе к концу 2022-го. Творческий процесс не может быть быстрым. Но будущее именно за этим.
Рынок VoD – относительно молодой, при этом онлайн-кинотеатры не только успели развиться, некоторые уже даже сгинули. При этом все еще появляются новые ресурсы – чаще всего выстроенные на каком-то базисе: «ТНТ-Премьер», Start и прочие. Что вы о них думаете?
Все онлайн-кинотеатры можно разделить на две категории: те, которые отталкиваются от технологии, и те, которые отталкиваются от контента. Ко второй категории относятся обладатели собственного контента.
Например, Start – уникальный для России сервис, который стартовал с собственным контентом, с узнаваемыми, очень популярными франшизами. «ТНТ-Премьер» не нуждается в представлении, все знают его контент и все понимают, что такое смотреть до эфира. Появление такого онлайн-сервиса было настолько логичным, что я бы удивилась, если бы они ничего такого не сделали, обладая действительно золотым контентом. Он рассчитан на определенную аудиторию, он специфичный, он никого не каннибализирует – он очень крутой сам по себе. Другая группа – это те, кто продвигает себя через технологические решения, через юзабилити, через интерфейс. В основном это связано с тем, что у них нет уникального контентного предложения.
Но до какой степени контентные сервисы должны быть технологичными? Что вы думаете обо всех проблемах с «ТНТ-Премьер»?
Любые из существующих сервисов, которые могут похвастаться и скоростью, и технологичностью, в момент старта столкнулись с таким количеством багов, что «ТНТ-Премьер» по сравнению с ними – просто космос. Просто к «ТНТ-Премьер» сразу очень много внимания, а на старте любой сервис будет сбоить. Особенно если к нему пришло гораздо больше, чем можно было предположить.
Почему к нам до сих пор полноценно не пришел Netflix?
Для Netflix наш рынок все еще слишком мал, а вложения в локализацию сервиса и контента колоссальные. Если нарисовать график их доходов с разных рынков, то нас будет не видно.
Из-за пиратства?
В том числе. И еще наш рынок другой. Они «выстреливают» на тех рынках, где стόят в разы дешевле, чем пакет телевидения. В нашей стране слишком много бесплатного. И развиты онлайн-кинотеатры, охватывающие все три миллиона платящей аудитории, которые насчитали по последним исследованиям.
Источник: www.kinometro.ru
ITSM. Что мы поняли об услугах
Как было понятно из прошлой статьи “Четыре порока обслуживания”, мы активно внедряем ITSM подходы в нашей компании. Сегодня хотелось бы поговорить о том, с чего обычно начинается внедрение ITSM в компании — о каталоге услуг.
Выделение услуг оказалось не совсем простой задачей и мы столкнулись с массой сложностей:
- Можно принимать за ИТ-услугу программный комплекс или нет?
- Как выделить единого ответственного, если услуга составная и поддерживается двумя программными комплексами?
- Как определять по какой услуге зарегистрировать инцидент, если рухнула ИТ-инфраструктура в целом и почти все услуги не предоставляются.
- Любая услуга должна иметь единого ответственного, который полностью отвечает за ее качество (своевременное устранение инцидентов, доступность и т.д.)
- Название и описание услуги должны быть понятны конечному потребителю (внутреннему клиенту) и при этом услуга должна предоставлять понятную ценность.
- Действующая услуга должна поддерживать как минимум один бизнес-процесс.
Любая услуга должна иметь единого ответственного, который полностью отвечает за ее качество
Логически вроде все понятно. Если не будет единого ответственного, то не исключена проблема потери ответственности и последующий пинг-понг в устранении инцидентов, про который я писал в прошлой статье.
Но как определить ответственного за составную услугу. Например, есть услуга У1, суть которой в предоставлении интерфейса к определенному набору данных. Есть программное обеспечение П1, которое разрабатывает отдел О1. Программное обеспечение П1 только отображает данные, предоставляемые в рамках услуги У1, для всех сотрудников компании. Все данные для программного обеспечения П1 предоставляет программное обеспечение П2, которое разрабатывает отдел О2.
Кто является единым ответственным за услугу У1?