Производство колготок и чулок всегда считалось делом прибыльным. И неспроста – они очень быстро изнашиваются, а потому и спрос на них есть всегда. Однако, в современном мире ввиду появления большого количества новых материалов появилась возможность создания чулок многоразовой носки и даже пуленепробиваемых колготок.
Если говорить о затратах, то как и в любом другом бизнесе, основанном на производстве, вам потребуются большие средства – 795 000 рублей. Не стоит надеяться на быстрое получение прибыли – сначала вам придется долго и упорно искать точки сбыта. Затем, когда товар будет поставлен на поток, он окупит ваше дело за 3 месяца при прибыли в 300 000 рублей. Из выделенных средств около 595 000 рублей уйдет на покупку оборудования, 10 000 рублей – на оформление бизнеса и 150 000 рублей на покупку материалов.
Месячные доходы также весьма велики. 260 000 рублей составит зарплатный фонд вашей компании, 80 000 – повторные закупки материалов, 50 000 – аренда помещения и 40 000 – продвижение бизнеса через рекламу.
1000 колготок — франшиза
Что касается регистрации бизнеса, то в вашем случае это будет ИП. ООО вы можете зарегистрировать, если учредитель не один.
При подборе помещения важно учитывать, что в нем будет располагаться цех. Наиболее выгодным вариантом будет размещение цеха в пригороде, ведь именно там стоимость аренды наименьшая.
Поскольку вы собираетесь производить не обычный продукт, а пуленепробиваемые колготки, то вам понадобится точно такой же материал, который используют и в бронежилетах. На первую партию материалов отложите 150 000 рублей. Лучше всего производить закупки сырья у американской компании Sheerly Genius
С выбором самого оборудования дело обстоит весьма просто – его можно купить в состоянии бу.
Поскольку процесс производства пуленепробиваемых чулок достаточно сложен, то для его организации вам потребуются разные специалисты. Вы в свою очередь возьмете на себя обязанности управляющего и будете заниматься ведением документов.
Что касается рекламы, то вам будет достаточно лишь заявить ос себе и о своем продукте. Товар уникален, а потому и покупатели сами найдут вас.
Источник: www.grandactive.ru
Владелец «Конте СПА» Валентин Байко: Если бы меня спросили о проблемах, я бы не о бизнесе говорил. А о том, что мы едим, пьем и чем мы дышим
— У вас очень правильная бизнес-биография: год были учителем, потом стали предпринимателем, затем открыли магазин, за ним производство. Все на самом деле так идеально?
— Так и было. Все по-честному. Я по образованию учитель начальных классов и музыки. И если бы в школе нормально платили, я бы не пошел в бизнес. Мне очень нравилось: дети- светлые души, суббота-воскресенье выходной, летом отпуск, голова не болит.
Вы торгуете колготками круглый год? это что за бизнес такой?
А тут пришел в офис и загрузился — с утра до вечера.
— Почему вы выбрали для бизнеса колготки? Такая женская тема.
— В 90-е у нас был магазин, который пришлось закрыть. Официально работать было невозможно — огромная инфляция, валюту на бирже не продавали. Я находился в поиске, когда мне рассказали, что в Беларусь контейнерами, тюками везут колготки. А у меня была книга с выставки производителей. Я пролистал ее и увидел, что в Польше много производителей колготок.
Мы с братом к ним поехали и сами все посмотрели. У тех, у кого пять станков по производству колготок работало, был дом. У тех, у кого 20 станков, — лучший дом и машина во дворе. Так и занялись колготками. Я не скажу, что мы что-то изобретали сами, мы брали итальянские технологии, подсматривали что-то, что-то покупали.
Старались делать, как они, но дешевле.
— И что было сложнее всего — ИП, магазин, начать производство?
— Сложнее всего сейчас. Такого напряжения последние 20 лет я не помню.
— Даже в 1998-м было проще?
— Тогда было много работы, бывает такой этап у компании — давай-давай. В тот момент все развивалось, рынок был пустым, нужно было только делать правильные вещи. Когда мы начинали, у нас были колготки черные и нечерные — и все продавалось! Товара не хватало. И так было у всех.
Сейчас уже не проблема произвести, основная проблема — продать. Мы же видим, у многих предприятий склады завалены товарами.
— И у вас завалены?
— Мы всегда славились большими остатками, на всех уровнях о нас знали и пальцем показывали. У нас четко выраженный сезон, большое количество наименований товаров, разные размеры, разные цвета. Сейчас мы производим зимние колготки, которые еще полгода будут не нужны, естественно, они лежат на складах.
В 1998-м мы были маленьким предприятием, и если и потеряли какие-то деньги, то очень незначительные. Сейчас все гораздо серьезнее. Работаю гораздо больше. И вся команда работает больше и ответственнее. Многие компании сейчас банкротятся, закрываются, теряют бизнес. Тут не до шуток, и если кто-то говорит, что мы сейчас руку в кулак сожмем и все порешаем, — это неправда.
Проблемы есть у всех, в большей или меньшей степени. И нельзя просто ждать, что кризис пройдет или кто-то даст правильное решение. Надо надеяться только на себя и воспринимать изменившиеся условия как новую реальность. Нам никто ничего не должен. Это мы должны — своим детям, своим работникам.
Мы хотим обеспечить их работой, чтобы они не оказались на улице.
«Женщины в кризис стали чаще носить брюки»
— А какие могут быть проблемы с продажей колготок?
— У нас три основных рынка сбыта — Россия, Украина и Беларусь. На всех трех рынках люди стали беднее. Кто в три раза, как в Украине. Кто в два раза, как в России. Кто на 40%, как в Беларуси.
Когда белорусы получали 500 — 600 долларов ежемесячно, нам было хорошо. Потому что 9 миллионов представителей среднего класса покупали наш продукт. Когда люди стали беднее, они стали меньше покупать.
— Но от колготок сложно отказаться. Даже в кризис.
— Мы производим не только колготки, но еще и трикотаж, носки. Люди стали покупать меньше, некоторые стали покупать более дешевые вещи, например китайские и турецкие. Мало кто задумывается о том, что они, по сути, одноразовые, а порой и небезопасные для здоровья. Иногда в составе пишут про хлопок, а на самом деле это полиэстер.
Возможно, женщины в кризис стали чаще брюки носить, люди перестраиваются. Но в Беларуси еще объективно самая лучшая ситуация.
Есть и другая проблема. Банки сейчас перестали кредитовать предприятия, а если и кредитуют, то процентные ставки сильно выросли. До нового года кредит в российских рублях для нас стоил 11% годовых, сейчас — 21%, то есть почти 2% в месяц. Если российские компании должны нам 10 миллионов долларов и задерживают платеж, то мы, взяв эти деньги в кредит, вынуждены платить 200 тысяч долларов в месяц. Раньше это было сто или девяносто.
Но сейчас все потихоньку налаживается – и в Беларуси, и в России, и в Украине. И грамотно сработает тот, кто не потеряет место на полке, а еще лучше — его расширит. Мы в России долго не поднимали цену. Наши конкуренты просто взвыли, но мы работали либо без прибыли, либо в минус. Мы это делали, чтобы две тысячи людей не отправить на улицу.
— Но так нельзя работать долго.
— Можно. Но у нас есть другие инвестиционные проекты: мы строим новую фабрику, несколько больших торговых комплексов, в том числе «Акрополис» в Гродно. Мы не заморозили строительство, но притормозили его. Сейчас важно не потратить резервы компании. Если завтра я приду в банк и мне не дадут кредит, что тогда?
Я этого допустить не могу.
— По каким признакам вы поняли, что начали выплывать?
— Для нас весна всегда лучшее время. Когда на улице будет 25 градусов, наш сезон закончится. Но мы работаем сейчас больше, чем в прошлом году, но продаем и зарабатываем меньше. Хотя за последние две недели ситуация начала меняться, российский рубль стабилизировался, белорусский тоже укрепляется. И мы начали увеличивать объемы отгрузок.
«Какой-то «Конте» из деревни Гродно»
— В прошлом году вы купили Брестский чулочный комбинат. Но вы не можете работников комбината увольнять до 2017 года. Вас этот комбинат не тянет вниз?
— Когда два года назад мы ввязались в битву за комбинат, мы выполняли заявки в Россию на нашу продукцию только на 60 — 70%, нам не хватало людей и производственных площадей. Покупка Брестского комбината могла бы стать хорошим толчком для развития. Но пока мы договаривались о покупке, рынок сильно изменился и сейчас спрос уже другой.
Время имеет большое значение: если решения принимаются долго, рынок уходит. Сейчас комбинат на плаву. Но я уверен, что если бы мы его не купили, там сейчас была бы очень сложная ситуация.
— Что проще: свое предприятие создать с нуля или реформировать государственное?
— Проще свое. Но «Конте» создавалось 20 лет назад, когда были другие условия. Известными мы стали только последние пять — семь лет. Как создается свое? Ты будешь год рисовать проект, два года строить. А что будет с рынком через три года?
Продукт нужно производить сейчас и завтра продавать. Неважно, государственное или частное, все хорошо в свое время. Много денег было вложено в витебский КИМ. И что? Нам его предлагали.
Я съездил туда, посмотрел и решил, что это не наш путь.
— В ком вы сейчас видите конкурентов?
— Мы видим конкурентов везде и будем вести еще более активную политику. 10 лет назад мы были маленькой компанией, и когда пришли на российский рынок, нас серьезные игроки просто не заметили: какой-то «Конте» из деревни Гродно. Сейчас конкуренты, которые тогда были гигантами, уже в разы меньше нас. Технологически мы самая лучшая компания на территории бывшего СССР в своей отрасли, лучше нас никого нет.
Производство колготок Валентин Байко построил. Теперь мечтает о ферме. На фото — с бывшим вице-премьером Петром Прокоповичем.
— Тогда и опасаться нечего.
— Конкуренты поставили свои заводы в Сербии, а у нее есть зона свободной торговли с Россией и Беларусью. Оттуда товар поступает в Таможенный союз беспошлинно. Зачем итальянцам строить свои заводы в России или Беларуси?
Они построят их в 500 километрах от себя и будут работать по понятным им европейским законам, завозить товар в Беларусь и Россию по хорошим дорогам, будут иметь налог на прибыль 10% в свободной экономической зоне Сербии. А сейчас мы еще создадим зону свободной торговли с Вьетнамом, Кыргызстаном, и весь китайский ширпотреб повалит на рынок России и Беларуси. Это будет более сложная тема, чем ИП на белорусских базарах.
«Посоветовал другу-предпринимателю работать по всем правилам, и он обанкротился»
— Кстати, за что вы так ИП не любите? Вы их так раскритиковали, когда президент проводил совещание на «Экспобеле».
— Разве я раскритиковал? Вы слышали только часть того, что я говорил. А я сказал, что я за равные условия. Недавно разговаривал с человеком, у которого свое мебельное производство. Говорит: «Ну что ж вы так жестко к предпринимателям ?» Я отвечаю: «Вот вы производите кухни. А представьте, что через границу в маленьком чемоданчике 10 тысяч людей привозят маленькие разборные кухоньки.
А у вас фабрика, тысяча человек работает. Они не платят пошлину, а вы платите, они не платят налог, а вы платите. У них нет наемных людей, за которых они подоходный налог должны заплатить и соцстрах, а у вас есть. И как тогда?»
Я хочу, чтобы работали по совести. Когда я говорю, что нужны равные условия, я и своему бизнесу наношу урон. Мне никакой выгоды от того, что предприниматели закроются. «Конте» продает предпринимателям товар, они торгуют нашей продукцией с сертификатами, легально. Мы заместили весь импорт практически, колготки челноки уже не возят, они мне конкуренцию не составляют.
К тому же те предприниматели, которые закроются, не придут в те торговые комплексы, которые мы строим, и не возьмут площади в аренду и мой другой бизнес, по сдаче в аренду недвижимости – пострадает. Но я все равно за равные условия. Сертификаты, с которыми они должны торговать, дело десятое. Самое главное — это приходные документы.
Директор завода, если он не имеет приходных документов на товар, — сядет в тюрьму. Все очень жестко. А сто тысяч предпринимателей всего этого не имеют и работают свободно. У меня есть друг семьи, предприниматель, которому я еще пять лет назад сказал: прошу, работай официально, чтобы не иметь проблем.
Он по моему совету стал работать официально и обанкротился, потому что все остальные работали по левому. Неважно, сколько ты платишь налога, важно, чтобы все платили одинаково.
— И что он вам после этого сказал?
— Ничего, он сейчас работает в моей компании. Я получил хорошего специалиста, но он потерял свой бизнес. Я думаю, что пришло время перестраиваться всем, и чем быстрее, тем лучше.
— Когда ИП берет у вас партию колготок, вы ему даете тот самый сертификат?
— Да, мы сертифицировали фабрику, проводим постоянный контроль, нам подтверждают сертификат, и копию мы выдаем ИП.
— А существует в мире хоть одна женщина, которая при покупке колготок попросила сертификат?
— У нас есть масса людей, у которых есть дипломы о высшем образовании, но которые не работают по специальности. Может, сертификат вам ничего не даст, но так же, как и с дипломом, эти знания пригодятся. Сертификат подтверждает, что товар качественный. Вчера у родителей пил чай, на пачке были нарисованы имбирь, лимон и мед. Пробую — не то.
Взял упаковку, а там написано имбирь — 0,5%, мед — 0,5%, лимон — 5%. А какое-то другое вещество — 53%, только на рисунке и в названии его нет. Маркетинг часто превращается в обман. И еще пример: недавно в Гродно билборд висел: «Столетние традиции выпечки хлеба». Сто лет назад хлеб пекли без дрожжей, на закваске, на другой воде, не было никаких консервантов, ароматизаторов, добавок.
«Я раньше и не думал, что фрукты – это полноценная еда»
— Кризис на вас лично как-то отразился, на образе жизни?
. Я стал объективно больше времени проводить на работе. Меньше стал заниматься спортом, не хватает времени, реже гуляю по лесу.
— Но все же на спорт время остается?
— Йогой занимаюсь по утрам.
— А со здоровыми продуктами проблем нет? Все-таки с импортом в кризис часто случаются перебои.
— Я исхожу из того, что здоровых продуктов в магазинах мало. Во времена наших бабушек было по-другому. Но молочное я пока потребляю. А мясо не ем. Рыбу последний раз ел в прошлом августе, решил, что больше не буду и уже не хочу. «Завернулся» я после того, как мой друг умер в 43 года от онкологии.
Я возил его в Австрию, разговаривал с врачами и видел их отношение: никому ты не нужен, какие бы ты деньги ни платил.
Я шел к здоровому образу жизни постепенно. Я никогда раньше не думал, что фрукты и ягоды – это не десерт, а полноценная еда. Нет ничего вкуснее на завтрак. Сегодня это были апельсины, груша, банан, чуть-чуть орешков, киви. А белорусские груши, яблоки и сливы со своего сада в августе — самые вкусные в мире!
Мои дети этот стиль жизни видят с детства, я им колу покупал два года назад, чтобы показать, как она хорошо моет унитазы. Если бы меня спросили в правительстве о проблемах в стране, я бы не о бизнесе рассказал, и не о предпринимателях. Я бы показал фотографии машин, которые ездят по городу и коптят, продуктов, которые стоят возле касс в магазинах — их же есть нельзя. Количество людей, заболевших сахарным диабетом, онкологией, каждый год растет. Это от химии в быту, на полях, от грязной воды, от грязного воздуха, от тех продуктов, которые мы едим.
Вот эти проблемы надо решать. Понятно, что нужно оборудование, нужно инфраструктуру строить. Но менять среду вокруг себя необходимо. Я ведь хочу, чтобы мои дети жили здесь (сыновьям Валентина Байко 7 лет, 10 лет, дочери — 19. — Ред.).
— А где вы берете продукты? У нас ведь почти ничего нет с пометкой «эко»?
— Сейчас я покупаю то, что есть. Но два месяца назад зарегистрировал фермерское хозяйство.
— И чем оно будет заниматься?
— Пока я не хочу говорить о том, чем будет заниматься моя ферма. Скажу лишь, что увидел возможность жить на природе. Люди из деревень уезжают в города, а я хочу жить в деревне. Машина новая, рубашка чистая — нужны, но вообще много денег для жизни не надо. Надо, чтобы близкие были здоровы, чтобы в доме хорошая атмосфера, энергетика была.
«Недавно начал печь хлеб»
— Будете развивать производство экопродуктов?
— Я недавно хлеб начал печь, купил австрийскую мельницу на каменных жерновах и построил пекарню, — на Пасху мы ели настоящий хлеб, на закваске. Пока я это делаю для себя, для коллег и близкого окружения. Если его будут покупать — хорошо, если нет, я не расстроюсь. Я проинвестировал деньги с понимаем того, что они могут не вернутся — это не бизнес-проект.
Бизнеспроект — это выпечка на дрожжах, с добавлением усилителей вкуса, консервантов, где еще и запах распыляется, чтобы все покупали вкусные булочки. Но вкусное – это не значит здоровое, тем более, когда рецепторы забиты алкоголем, кофеином, табаком, усилителями вкуса. Я был идиотом, еще семь лет назад своих детей кормил сосисками. Было время, когда приходил домой, брал сына на руки и наливал себе бокал вина: «Жизнь удалась!». Я больше так не хочу.
— Сколько вам еще нужно развивать свой бизнес, чтобы вы могли сказать себе, хватит, теперь буду фермером?
— Я бы хотел, чтобы бизнес развивался бесконечно. Деньги — это возможность что-то сделать. Фермерство же — отчасти социальный проект. Я не съем всех яблок, которые посажу. Вы думаете, я хочу их кому-то продать?
Да я их в детский дом отдам! Я их буду растить экологически чистыми, и они не будут иметь такой товарный вид, как польские яблоки, поэтому их продать будет сложно, но я уверен, что сознание людей будет меняться.
— Как бы вы посоветовали людям вести себя в кризис?
— Надо качественно делать свою работу. В этом случае есть вероятность, что руководитель тебя может заметить и ты можешь начать зарабатывать больше. Если будешь халтурить, то больше вероятность потерять работу. Надо относиться к любому делу как к своему, так ты либо научишься делать что-то качественно и продвинешься по служебной лестнице, либо уйдешь и сделаешь свое дело.
Надо чего-то хотеть и о чем-то мечтать. Я вспоминаю, о чем мы с братом в детстве говорили. Не про колготки, конечно. Брат очень хотел иметь магазин, и вот мы скоро построим лучшие торговые комплексы в Гродно, а может и в Беларуси.
Если есть мечта, тогда больше шансов, что ты к ней придешь, ведь подсознательно будешь об этом думать. Я недавно услышал одного восточного монаха, который сказал: если ты чего-то хочешь, а у тебя не получается, почему ты не плачешь? Если не плачешь, значит, не хочешь, а раз не хочешь, — вот и не получается. Если ты не будешь хотеть, то ничего не достигнешь.
Возрастная категория сайта 18 +
Сетевое издание (сайт) зарегистрировано Роскомнадзором, свидетельство Эл № ФС77-80505 от 15 марта 2021 г.
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР — НОСОВА ОЛЕСЯ ВЯЧЕСЛАВОВНА.
ШЕФ-РЕДАКТОР САЙТА — КАНСКИЙ ВИКТОР ФЕДОРОВИЧ.
АВТОР СОВРЕМЕННОЙ ВЕРСИИ ИЗДАНИЯ — СУНГОРКИН ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ.
Сообщения и комментарии читателей сайта размещаются без предварительного редактирования. Редакция оставляет за собой право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой массовой информации или нарушением иных требований закона.
АО «ИД «Комсомольская правда». ИНН: 7714037217 ОГРН: 1027739295781 127015, Москва, Новодмитровская д. 2Б, Тел. +7 (495) 777-02-82.
Исключительные права на материалы, размещённые на интернет-сайте www.kp.ru, в соответствии с законодательством Российской Федерации об охране результатов интеллектуальной деятельности принадлежат АО «Издательский дом «Комсомольская правда», и не подлежат использованию другими лицами в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.
Источник: www.kp.ru
В ногах правда есть
Октябрьским днем 1991 года в магазине «Весна-23» на севере Москвы у прилавка с колготками столпились советские женщины. Некоторые плакали. Не из-за дикой по тем временам цены — до 130 рублей за пару. Дамы были не в силах сделать выбор: перед ними лежали три сотни видов колготок самых разных цветов и рисунков — и в ромбик, и в горошек, и в полосочку.
В тот день молодой предприниматель Леонид Соломонов понял, каким бизнесом суждено ему заниматься. «Я в первый раз увидел, что такое ажиотаж, — вспоминает он в интервью Forbes. — Причем не из-за колбасы, скажем, а из-за совершенно ненужной вещи, за какие-то совершенно нереальные деньги».
С тех пор Соломонов продает, а сегодня и производит колготки. В свое время владелец крупнейшей в Европе чулочно-носочной компании Golden Lady Нерино Грасси отнесся очень скептически к идее Соломонова выпускать колготки в России. Грасси утверждал: это целая культура, и недостаточно просто купить вязальные машины, чтобы начать выпускать хорошие колготки. Соломонов до сих пор не может забыть обиды, хотя и признает, что вязать колготки оказалось сложнее, чем он думал. «Другое дело, — добавляет он, — что русские еще умеют через колено это все переламывать».
Эпоха «дольчиков»
Слово «дольчики», придуманное 13 лет назад Соломоновым, некоторые российские обозреватели моды до сих пор используют для описания чулочных изделий определенного стиля. А между тем дольчиковая эпоха длилась всего год.
Закончив МГИМО и отслужив в армии, Соломонов демобилизовался в 1988 году и застал самое начало коммерциализации. Он успел защитить кандидатскую диссертацию, поработать редактором в ТАСС. Затем была работа в нескольких СП и, наконец, частный бизнес. Однажды возникла идея привезти одежду и обувь из Италии. Соломонов с товарищем объехал около 30 обувных и одежных фабрик.
Одна из них оказалась колготочной.
То, что предприниматель увидел, зайдя в шоурум, произвело на него колоссальное впечатление. «Это была приблизительно такая комната, — окидывает он взглядом свой кабинет. — И на трех уровнях на полках стояли ноги». Ноги были одеты в разноцветные колготки с набивным рисунком. Соломонов решил, что если это способно так поразить мужчину, то у женщины точно вызовет шок. Заняв в Москве денег, он вернулся в Италию и закупил сразу 400 000 пар по доллару за штуку.
Магазин «Весна-23» выделил Соломонову половину секции. Молодые люди разложили-развесили колготки и стали ждать покупателей. Увы, в первый день было продано лишь семь пар: самые дешевые колготки, которые они предлагали, стоили 87 рублей, тогда как на соседнем прилавке лежали по 6 рублей 15 копеек.
Примерно через месяц до Соломонова дошло, что продать эти изделия как колготки вообще невозможно, потому что, как только покупательница слышала это слово, у нее в голове всплывала допустимая цена: 15 рублей. Товару нужно было придумать новое название. «У меня дома этими колготками был забит целый стол, — вспоминает Соломонов, — и я на них грустно по ночам смотрел. » На исходе одной такой ночи почти отчаявшийся предприниматель, разглядывая картонную ленту, в которую были завернуты колготки, прочел название фабрики: Dolce Calze. Наутро он пришел в офис и сказал: «Последняя попытка: называем все это «дольчиками».
Но квазиновый продукт без рекламы не продашь. Идея ролика, который снял для Соломонова режиссер Тигран Кеосоян, была проста. «Мы хотели показать, что после серой тушинской колготки может быть красивое, светлое, яркое и веселое. И показать это на ногах», — говорит Соломонов. Рекламный бум в России еще не начался, так что изготовление и размещение рекламы стоило копейки. На фоне роликов «Сэлдома» и биржи «Алиса» появилась первая реклама потребительского товара: множество разноцветных ног и слоган «Дольчики. чертовски хороши!».
«Дольчиками» торговали около года. Почему столь успешный бизнес пришлось свернуть? Во-первых, россиянки раскупили все запасы не востребованных европейскими дамами «фантазийных» (то есть не однотонных) колготок, а о том, что итальянцам можно заказать новые модели, Соломонов не подумал.
Во-вторых, ему уже тогда было понятно, что пестрые колготки могут занимать лишь небольшую долю рынка. Наконец, несмотря на ажиотажный спрос, эффекта повторной покупки не получилось: качество товара оставляло желать лучшего. «Красоты много, все блестит. Но лояльности у потребителя, — хмыкает Соломонов, — говоря по-честному, мы не создали. Спасибо и за то, что нам не устроили скандал, когда эти колготки за 130 рублей рвались».
Русский размер
Денег на «дольчиках» Леонид Соломонов, по его словам, «почти не заработал». Но понял, что на колготках можно делать серьезный бизнес. Только это должны быть обычные колготки, которые женщины будут покупать еще и еще.
Зарегистрировав фирму «Арктур», года два он торговал стоками итальянских марок, наладив на базе той же «Весны-23» оптовую торговлю. На собственных ошибках учился торговать. Вот один пример. Итальянцы производили максимум пятый размер, а к предпринимателям приходили женщины — президент «Арктура» выразительно показывает, какие, — и говорили: «Мальчики… ну что ж вы нас так?».
Соломонов заказал 100 000 пар шестого размера и был уверен, что они быстро разойдутся, — но просчитался. Он не учел психологию крупных дам: те хотели, чтобы упаковку с бельем для них продавец доставал из той же коробки, где лежат размеры №1, 2 и 3, а не из отдельной коробки с богатырскими размерами. Позже, когда «Арктур» стал дистрибьютором двух крупнейших фабрик, итальянцы специально для России расширили размерную линейку.
Со временем Соломонову надоело торговать стоком с его постоянной путаницей с ассортиментом, цветами и размерами. Он решил переходить на регулярный товар. Объехал десятки фабрик, пока не договорился с владельцем Levante Клаудио Покиони. Чуть позже «Арктур» стал дистрибьютором нескольких марок компании Golden Lady. У нее закупали до 30 млн пар колготок в год.
Отечественный производитель
Мода на легкомысленные цветные колготки обычно возникает тогда, когда у дам появляются деньги и жизнь становится легче. В кризис они переходят на консервативные цвета. Осень 1998 года, по всем прогнозам, должна была быть «фантазийной». В итоге на складах «Арктура» скопилось 5 млн пар цветных колготок, продать которые практически не было надежды. По иронии судьбы это были почти те же «дольчики».
Кризис подтолкнул фирму к созданию собственного производства. Идея возникла еще в 1997 году. К тому времени «Арктур», по утверждению Соломонова, захватил 30% рынка. «Можно было дальше захватывать 35%. Но когда технология известна, это становится неинтересно, — говорит он. — Спекуляция — занятие интересное с коммерческой точки зрения.
Но с творческой и человеческой точки зрения — абсолютно тупое». Кроме того, начались трения с итальянцами. Например, Соломонов не соглашался использовать в России рекламу, которая снималась для Европы: «Я здесь торгую, в конце концов, за свои деньги — и почему я должен делать то, что им там нравится? Я не хотел быть составной частью Golden Lady». В итоге «Арктур» перестал торговать итальянской продукцией, занявшись производством и продвижением колготок собственной марки «Грация».
На счастье Соломонова, попытки договориться с Тушинской фабрикой, предпринимавшиеся в 1997 году, успехом не увенчались. «Был бы верующим, свечку бы поставил, — говорит он. — Вытащить такое предприятие в черте города — нет шансов». Идея производства реализовалась год спустя. «Арктур» размещал заказы на колготки «Грация» на нескольких фабриках, постепенно покупая доли в них.
Сейчас «Арктур» контролирует пять предприятий в России и Белоруссии. В общей сложности в компании работают 1500 человек. Годовой оборот, по оценке Forbes, составляет порядка $40 млн. Колготки «Грация» — в тройке самых покупаемых в России. По данным исследовательской компании «Комкон», по популярности их опережают только итальянские марки Omsa и Golden Lady.
Сама компания оценивает свою долю на колготочном рынке в 15%.
Хотя позиции «Арктура» в целом сильны, Соломонов настроен не слишком оптимистично. «У нас даже масло импортное для машин. Отечественный только гофрокартон для упаковки», — сетует он. Сейчас разница в цене между «Грацией» и итальянскими колготками около 20%, и она постоянно сокращается. «Мы сближаемся, мы ничего не можем сделать.
В тот момент, когда мы сблизимся до так называемой точки безразличия, все и произойдет», — предрекает предприниматель. А о перспективе конкуренции с Китаем высказывается еще резче: «Года через три здесь, в России, не будет легкой промышленности. Никакой. За исключением каких-то островков вроде нас».
Несмотря на старые обиды, основатель Golden Lady Нерино Грасси остается для Соломонова образцом бизнесмена. «Ему три раза предлагали продать производство за очень хорошие деньги. Для него это производство как ребенок, — с почтением говорит глава «Арктура». — Он с этой колготкой живет».
О самом Соломонове можно сказать примерно то же самое. В офисе он частенько задерживается до одиннадцати. Чтобы работать было комфортнее, он постарался создать уют в кабинете — на свой манер. Одна стена почти полностью занята наколотыми на булавки засушенными бабочками и жуками. А еще в кабинете живет змея — коралловый аспид Кузя.
Он ест живых мышей, но, по словам хозяина, вполне ручной. «Не надо только брать его холодными руками», — предупреждает Соломонов.
Колготки в цифрах
- 16,2% итальянского экспорта колготок приходится на Россию.
- 32,6% российского рынка колготок (108 млн пар) — итальянская продукция.
- 3–4 пары колгот покупает ежегодно российская женщина — примерно втрое меньше, чем средняя итальянка.
- $2–5 — средняя розничная цена колготок в Москве.
Источник: ICE Mosca, «Арктур»
Источник: www.forbes.ru