Основательница проекта «Малый Турыш» Гузель Санжапова стала одной из трех победительниц премии Forbes Woman Mercury Awards. 10 лет назад в одноименной деревне она открыла производство меда и варенья, привлекая к работе местных жителей, и стала настоящим символом социального предпринимательства в России. В интервью главному редактору Forbes Woman Юле Варшавской Гузель рассказала, как ее проект выживает в кризис, почему она все еще верит в международные связи и диалог между городом и деревней, что думают в регионах о власти в стране и что делать, если на дорогу выйдут волки
«Проект начался с желания помочь папе с пасекой. Мед продавался плохо, в деревне было ощущение покинутости», — рассказывает социальная предпринимательница, в прошлом сотрудница IT-компании Гузель Санжапова.
Десять лет назад в ее родном Малом Турыше, расположенном в 200 км от Екатеринбурга, было не больше двух десятков домов — и ни школы, ни продуктового магазина, ни фельдшерского пункта. Местные жители уезжали работать в города или соседний Большой Турыш. Первое вложение Санжапова сделала из личных средств: на 300 000 рублей купила оборудование для производства взбитого меда. Поняв, что продукт пользуется спросом, Санжапова с помощью краудфандинга собрала на развитие проекта еще около 400 000 рублей. Так появился их первый продукт — крем-мед с ягодками, а в деревне стало расти маленькое производство.
ПРИБЫЛЬНЫЙ БИЗНЕС В ДЕРЕВНЕ///ЭТИМ ЗАНИМАТЬСЯ МОЖЕТ КАЖДЫЙ!
Помимо создания рабочих мест, Гузель занималась развитием инфраструктуры в деревне. Вместо колодца пробурили скважину, построили детскую площадку, усилиями волонтеров установили беседку и организовали систематический вывоз мусора — всего этого в Малом Турыше раньше не было. Сейчас в деревне строится общественный центр.
В нем откроются магазин и пекарня — теперь не нужно будет ждать приезжающего раз в неделю автоприлавка. Появится парикмахерская и зона для врачебного чекапа. Добавятся места для размещения туристов. Все это, как говорит сама автор проекта, позволит создать «городской комфорт посреди нигде».
За многолетние усилия на территории Малого Турыша и вклад в развитие социального предпринимательства в регионах Гузель Санжапова вошла в тройку победительниц премии Forbes Woman Mercury Awards и попала на обложку мартовского номера журнала.
— Проекту «Малый Турыш» — 10 лет. В каком состоянии он пришел к своему юбилею? Учитывая, что это совпало с началом огромного кризиса, с которым мы столкнулись в 2022 году.
— В начале 2022 года я думала так: важно завершить общественный центр, который я строю в деревне и который стал бы венцом инфраструктуры в Малом Турыше. Для меня это была последняя галочка, поставив которую, я поняла бы, что если все будет экономически и административно работать стабильно, то мне больше ничего не нужно делать. И после этого моя роль в проекте должна была измениться.
Потому что сначала я хотела помочь папе с пасекой, потом я хотела трудоустраивать людей в деревне и делать бизнес. А потом я осознала, что я даже не деревню развиваю или бизнес делаю — я скорее человек, создающий необычную историю, на которую смотрят сегодня по всей России. И я оказалась тем человеком, который разрушил очень много стереотипов, в том числе стереотип о том, что развивать бизнес в деревне — не женское дело. Список того, что у нас оказывается «не женским», вообще очень большой.
Топ-11 Бизнес Идей в Деревне и в Селе. Какой бизнес открыть в деревне
— Кажется, что в вопросе развития деревни в России гендер — даже не первая проблема.
— Помимо гендера действительно много проблем. Есть еще такая штука, как возраст: все считают, что ты слишком юн, чтобы рассуждать о каких-то серьезных вещах. Но дело в том, что никто раньше не решался говорить вслух о проблеме гендера, о том, что она есть и ее надо решать.
К началу прошлого года я признала: что произошло — то произошло. Постепенно стало очевидно, что мы откатываемся назад. Если говорить про бизнес, мы точно упадем. Кризис если не захлестнет нас, то сильно подорвет. Хотя по меркам Москвы мы супер-микро-бизнес, мы упали в обороте в три раза: было около 33 млн рублей, стало 11 млн рублей за прошлый год.
При этом мы не умерли, поскольку мы диверсифицировали процессы. Даже при нынешнем обороте мы не умрем, если продолжим работать дальше. Вопрос тут только в том, что при таких цифрах мы попрощались с мечтой самостоятельно, из своей чистой прибыли, достроить общественный центр. В общем, сейчас мы четко понимаем, что нам нужно заново отстраивать бизнес и искать партнеров. А значит, я никуда не ухожу и продолжаю заниматься всеми вопросами сама.
— Какие сейчас первостепенные задачи стоят перед вами?
— У меня есть конкретная задача по развитию деревни, где сейчас строится общественный центр, и глэмпинга, который мы достроили в прошлом году. Предыдущий сезон был у нас тестовым. В новом сезоне глэмпинг уже будет работать на полную мощность. Это еще один «актор развития территории». У нас очень маленькая деревня — всего одна улица, а в центре стоит наше производство, небольшой цех на 100 м 2 . В конце деревни — общественный центр на 850 м 2 . Это здание — наш районный штаб, где мы пытаемся создать такой кластер.
Материал по теме
— Глэмпинг будет рассчитан на туристов?
— Я всегда смотрела хотя бы на 5–10 лет вперед и хотела иметь такую экспертизу, чтобы говорить о своем проекте на уровне мира, а не только России. Поэтому, когда границы еще были открыты, до пандемии, мы много работали с иностранными туристами, кайфовали от этого, потому что нам удавалось ломать их стереотипы о деревенских. К нам в деревню приезжали африканцы, индусы, китайцы. И выяснялось, что не так важно, на каком языке ты говоришь, — важно, что все люди так или иначе хотят быть здоровыми, жить в достатке, растить детей, не беспокоиться за их будущее.
Потом случился ковид, и мы попрощались с иностранными туристами. Стало понятно, что нужно будет работать с российскими. Мы четко понимали, какой хотели бы видеть свою аудиторию. Также мы понимали, что наши клиенты, которые едят наши варенье и мед, — это очень интересные люди. Многих я знаю лично — они кайфовые.
В этот момент случайно продавалась земля, мы случайно ее купили — и случайно построили глэмпинг. Очень маленький, всего лишь пять палаток — то есть больше 10 человек одновременно там отдохнуть не может. Но на самом деле это идеальный формат, потому что люди собираются вечером вокруг костра, под звездами, мобильная связь не ловит, и тогда они начинают по-настоящему общаться друг с другом.
— Наш условный читатель-оптимист скажет вам: а почему вы говорите о каком-то падении бизнеса и сложностях, если кажется, что за последние три года все силы были как раз брошены на то, чтобы такие проекты, как ваш, развивались? Тренд на внутренний туризм, закрытие альтернатив за границей, развитие малых территорий.
— В туризме мы только начинаем, и пока нет смысла говорить о деньгах и развитии, это инвестиционный проект.
Если говорить про наш основной бизнес, то все, что произошло за последний год, ударило в нашу целевую аудиторию на 100%. Наши варенье и мед, как правило, покупали супер-ответственные люди — с высшим образованием, с хорошим доходом, которые много думают, много путешествуют, заботятся об экологии. В условиях, которые сложились в последний год, как раз эти люди поняли, что хотят уехать из России. Среди нашей аудитории большое количество людей уехали.
Второй сектор нашего бизнеса — корпоративные подарки. Мы всегда заходили в компании с стороны ценностей: кроме того, что это классное земляничное варенье, каждый ваш подарок меняет жизнь, меняет инфраструктуру, меняет облик российской деревни.
Я разговариваю с партнерами на языке целей устойчивого развития, о глобальных проектах, а не на языке «посмотрите на наших бедных бабушек». Так что 70% клиентов нашего корпоративного сегмента были западными компаниями, которые ушли. Мне, например, ужасно жаль, что ушла IKEA, с которой мы сотрудничали и долгое время готовили специальный проект — коллекцию Малого Турыша. Мы специально для IKEA запустили в старом деревенском доме швейное производство. Теперь проекта нет, IKEA закрыта — и, соответственно, полтора года подготовки оказались никому не нужны.
— Как вы оцениваете последствия ухода западных брендов — для вас и в целом?
— Я знаю, какому количеству благотворительных фондов и социальных бизнесов они помогали, поэтому, конечно, это огромная потеря. Я понимаю, что восстанавливать все эти связи будем еще 20 лет. С одной стороны, меня это очень пугает, а с другой, я готова к большой работе в этом направлении. Мне сейчас 34 года. Дай бог, мы сможем восстановить эти связи, когда мне будет за 50.
Когда я об этом думаю, у меня перехватывает дыхание. Но я понимаю, что все меняется. Возможно, через день, два, год все будет иначе. Может быть, через год окажется, что все это разрушение стало пинком для тех людей, которые сидели, молчали и ждали своего часа, чтобы что-то изменить. Сейчас это все гипотетические рассуждения — ни одно из них не будет абсолютной правдой.
Материал по теме
Но мне бы очень хотелось, чтобы все то, что сейчас разрушено, было потом использовано во благо. Сейчас я говорю исключительно про связи, партнерства. Мне хочется, чтобы потом все это сложилось в новую картинку, в новый калейдоскоп, который будет создан быстрее, потому что мы все учимся в процессе. Не всегда хорошему, конечно.
Но я смотрю на события последнего года и понимаю, что количество моих международных контактов увеличилось. Большинство людей, которые уехали, устроят свой быт, найдут себе работу или построят свой новый бизнес, но уже не в России. Если мы сохраним связи и контакты, то в перспективе — это будущие партнеры. Если посмотреть на происходящее с этой точки зрения истории, то получается уже позитивный тренд, не так ли?
— Да, с такой точки зрения я на это все еще не смотрела.
— Самое главное, чтобы все те, кто сейчас в этой большой дискуссии участвуют, сохраняли диалог. Если мы его сохраним, если научимся принимать другую позицию, то через 3–7–15 лет окажется, что вообще-то мы поддерживали связи, чтобы создавать что-то новое вместе.
Я понимаю, что никуда не убегу — я сейчас на своем месте, мою работу за меня никто не сделает. Да, возможно, мне придется поработать больше, расшибиться в лепешку, чтобы сделать все, что я задумала. Но время идет, и оно все расставит на свои места, потому что нам еще придется на международном уровне решать глобальные проблемы — например, разбираться с экологией. Приведу такой пример: если мы говорим про сортировку мусора, я периодически слышу от людей: «А я принципиально не сортирую мусор, потому что это не моя зона ответственности». Но я продолжу сортировать мусор и думать об экологии, потому что наши частные поступки и действия — это часть глобальных процессов, хотим мы этого или нет.
— Да, но давайте продолжим метафору: вот вы — человек, который принципиально сортирует мусор, но вокруг вас никто этого не делает. А еще не создано никаких институтов для того, чтобы мусор, который вы рассортировали, ушел не обратно на свалку, а действительно был переработан. Кажется, со временем вы либо отчаиваетесь, либо ищете место, где все-таки думают про экологию. Другими словами, не боитесь ли вы, что ценности, которые вы транслируете, утонут в море совершенно другой общественной повестки?
— Мне кажется, нет. Никуда оно не утонет. Я вообще все эти годы старалась избегать рассуждений в духе «вот есть мы, а есть вся остальная Россия, все эти 146%». Все эти обобщения очень удобны, чтобы влиять на людей. Я много лет всем советую: «Вы сейчас чемоданчик запакуйте и попробуйте поехать по России на машине, заезжая в каждую деревню».
И вдруг оказывается, что все это — не «146%», а гораздо сложнее. Тут вопрос, хватит ли у вас в сердце милосердия и понимания, чтобы осознать каждую частную историю.
А теперь расскажу историю про раздельный сбора мусора — как мы с этим разобрались. В какой-то момент я осознала, что у нас в деревне большинство коммуникаций про экологию идет через идею о том, что рыбки в океане умрут, что мы задохнемся от свалочных газов — то есть с позиции страха. И где-то отдельно стоят такие слова, как осознанность, добросовестность, ответственность.
Когда мы наладили вывоз мусора из нашей деревне (на это ушло 1,5 года), я сразу поняла, что надо решать проблему с пластиком и стеклом. Потому что в деревне все, что можно использовать, будут использовать до последней щепки, — денег нет. Но как мотивировать людей, я не могла придумать.
И тут загорелись леса на Урале — и, соответственно, свалка в 40 км от деревни, в городе Красноуфимск, тоже горела. Впервые в жизни люди в деревне проснулись и почувствовали, как пахнет горящий мусор. И поняли, что это такое.
А как раз тогда мы запускали бесплатный детский лагерь для деревенских детей. И тут меня осеняет. Я выхожу на сцену на одном из мероприятий и говорю: «Дорогие родители! Вот мы первый раз сделали лагерь, и оказалось, что ваши дети умеют творить. За этот лагерь мы заплатили свои деньги.
Мне бы очень хотелось, чтобы лагерь открывался каждый год и не зависел от моей воли или от нашего бизнеса. Мы предлагаем вам очень простое решение: давайте мы будем с вами сортировать пластиковые бутылки, подрядчик их будет у нас забирать и платить за это нам деньги. То есть не мы платим за вывоз, а нам платят за сбор вторсырья. Мы копим эти деньги и тратим на детский лагерь раз в год».
— И вы правда следующий лагерь оплатили за счет этих денег?
— Нет, конечно, столько денег мы не собрали, потому что у нас маленькая деревня — и всего лишь одна сетка для раздельного сбора. Но часть оплатили. Потому можно вести коммуникацию с точки зрения боли и страха, а можно — с любовью. Большая разница.
Источник: www.forbes.ru
Бизнес-леди из сельской глубинки. Здоровая конкуренция в бизнесе – это нормально
Сельская женщина… У большинства людей это понятие ассоциируется с немолодой женщиной в платке и переднике, с тяпкой в руках или ведром, в окружении домашней птицы или другой живности. А ведь это далеко не так. В селе сегодня живут вполне современные, успешные женщины. И об одной из них наш рассказ.
Любовь Устиновна Паздникова – современная обитательница сельской глубинки, которая даст фору женщинам мегаполисов в умении заниматься семьей, домашним хозяйством и бизнесом. Работает много, но выглядит прекрасно.
При общении с Любовью Устиновной понимаешь, насколько это открытый, доброжелательный и приветливый человек. О таких зачастую говорят: «Без камня за пазухой». И пусть она всю жизнь живет в селе и не ходит по выходным в театры (а её руки познали немало крестьянского труда), она счастлива от того, что многого смогла добиться в своей жизни и нисколько не жалеет о выбранном когда-то пути.
20 лет – в бизнесе
После окончания Нердвинской школы Любовь Устиновна поступила в Верещагинский кооперативный техникум. Через два года, окончив его, начала работать экономистом в Рождественской сельской потребкооперации. Шли годы, мелькали трудовые будни… И так она проработала до 1997 года, когда данное структурное подразделение стало «разваливаться». Вот тогда и встал вопрос: как быть дальше? Всё тщательно обдумав, взвесив все «за» и «против», она решает открыть свое дело, заняться торговлей, иначе говоря, продолжить то, чему она училась.
Общераспространенным является мнение о том, что в бизнес в основном идут молодые мужчины, энергичные, ищущие пути самореализации и повышения собственного благосостояния. Иными словами, считается, что предпринимательская деятельность – удел молодых, когда человек легок на подъем, в нем мало консерватизма и много новых идей. А именно этих идей у Л.У. Паздниковой всегда было в достатке.
Как все сельские женщины, она скромна и трудолюбива, ведь сельская жизнь ленивых не терпит. Чтобы везде поспеть, надо с первыми петухами встать, с хозяйством управиться да на работу бежать – бизнесом заниматься. И так каждый день. Справедливо считается, что жизнь достигает своих вершин в те минуты, когда все ее силы устремляются на осуществление поставленных перед ней целей.
В этом году Любовь Устиновна отпраздновала уже двадцатилетний юбилей в бизнесе. Остались давно позади первые трудности, бессонные ночи, робкие шаги на пути построения дела, бесконечные счеты-пересчеты и даже ограбления, уничтожение товара. А было и такое! Пережить пришлось многое, главное, кто непременно оставался с ней, – это её семья, родные и близкие, которые всегда помогали и продолжают помогать во всем.
– Я просто счастливая женщина, – улыбается Любовь Устиновна. – Каждый день на протяжении всей моей жизни, даже если он не был радостным, давал понять, что я кому-то нужна. У меня любящий муж, прекрасные дети, а сын Александр – это моя главная надежда и опора в бизнесе.
В наше время у потребителей нет проблем с приобретением нужного товара. И количество магазинов, и ассортимент товара позволяют сделать покупку с расчетом качества и цены, согласно возможностям покупателей. Времена дефицита и больших очередей прошли, а здоровая конкуренция способствует развитию торговли не только в городских условиях, но и на селе.
Вот только устоять в условиях рыночных отношений, работать и развиваться несмотря ни на что, получается далеко не у всех. Это сложный труд, без выходных и отпусков, и не каждый выдержит такой темп работы и такой объем ответственности. Трудовой день предпринимателя складывается из мелких рабочих нюансов, на которые приходится быстро реагировать.
– Единственное отличие от города, на мой взгляд, это то, что в селе все друг друга знают. Я знаю покупателей, и они знают меня. Нет подводных камней, никаких обманов быть не может. Знаешь, кому можно продать в рассрочку, а кому лучше в долг не давать. Недобросовестных покупателей тоже хватает, обжигались уже, и с этим приходится считаться.
Тем, кто нормально рассчитывается, всегда готовы идти навстречу: будь то продукты, одежда или стройматериалы, а они дорогие. Понимаем, что не все могут отдать всю сумму сразу. Входим в положение. Вот и вся специфика торговли на селе, – уверенно говорит моя собеседница. – Я не боюсь конкурентов и считаю, что здоровая конкуренция – это нормально. Она способствует развитию.
Стараешься ассортимент расширить, цены приемлемые сделать, установить современное оборудование, помещение сделать удобным (просторным, светлым), оказывать дополнительные услуги по доставке, например. Получается или нет – судить нашим покупателям.
Любовь Устиновна – очень светлый человек с открытой душой. Её трудно представить хмурой, она всегда улыбается и создает хорошее настроение тем, с кем общается. Она оперативна в решении самых различных вопросов, точна в изложении своих мыслей, творчески и глубоко подходит к реализации многочисленных задач, что позволяет ей на протяжении многих лет быть одним из лучших предпринимателей в районе.
На сегодняшний день у предпринимателя Л.У. Паздниковой – пять торговых точек в Рождественске и Воскресенске, а это – четырнадцать рабочих мест для односельчан.
Она работает по 18 часов в сутки. Самой приходится следить за коммунальной инфраструктурой, вести бухгалтерию, расплачиваться с поставщиками, следить за дисциплиной в торговых павильонах.
Но главным, по словам Любови Устиновны, в любом предприятии, а в торговле особенно, является коллектив люди, с которыми приходится работать. 90 процентов успеха зависит именно от них.
Да и что говорить… О таком руководителе, как Л.У. Паздникова, мечтает каждый подчиненный. Спокойная, тактичная, умная, уважительная, готовая в любую минуту прийти на помощь. Как правило, женщины-руководители способны выслушать своих сотрудников, искренне похвалить и подбодрить, другими словами, они более эмоционально щедры, что в бизнесе скорее плюс, чем минус.
– Я считаю, в вопросе кадров мне повезло. Многие работают уже долгие годы, никаких претензий по работе к ним у меня нет, отлично справляются.
Я благодарна товароведу, всем продавцам и грузчикам, которые работают вместе со мной. Большое всем спасибо за труд, терпение и понимание. Всех – с праздником!
Быть предпринимателем – особый труд. И в этот праздник хочется пожелать Вам, Любовь Устиновна, не терять уверенности в собственных силах, не бояться идти на риск и верить в успех. Предприимчивые люди, как Вы, всегда нужны району, краю, стране!
Анатолий Волегов. Фото автора.
Источник: priobkray.ru
Как успешная бизнес леди (Я) уехала в деревню и стала тем, кем стала
Добрый день друзья. Вот сегодня такое настроение, что хочу немного порассуждать. А причиной тому многочисленные ваши комментарии. Мне пишут многие люди, особенно из Ютуб (там более 600 тыс. подписчиков). Пишут и добрые слова, критикуют и даже ругают.
Особенно радуют те, кто решился уехать жить в сельское поселение и успешно преодолевает трудности и привыкание, а точнее отвыкание от городских квартир. Таких людей очень много! Я все время в тесном контакте с теми, кто нуждается в этом, переписка идет через наш ЧАТ ТЕЛЕГРАММ, там удобнее ( по ссылке перейдете на мою страницу ).
Раньше с землей меня связывала только дача площадью 6 соток. Уже тогда я понимала, что огородничество это мое. Читала очень много литературы, покупала какие-то книжки, календарики, брошюрки. Мне нравилось экспериментировать в посадках, а мужу — жарить шашлыки.
У меня была серьезная должность управляющей ТЦ, семейный бизнес и требовалось присутствие. Вся жизнь в движении.
Желание построить свой дом и уехать вдаль от города становилось все сильнее и сильнее. Однако муж не готов был идти дальше дачного общества.
И вот сыновья подросли, наша опека больше напрягала чем помогала и мои уговоры взяли верх! Однако условие мужа меня поразило — дом будем строить!
Пришлось кое-что продать для покупки земли и для стройматериалов. В то время строить было разумно, но то что с ценами творится сегодня.
И вот мы построили свой первый, надеюсь и последний дом. Строили практически на пустыре. Вокруг нас ни одной живой души, все было удаленно. Из цветов только подсолнечники!
В нашей жизни все кардинально изменилось, начиная от образа жизни, заканчивая финансами. Это было совместное решение: если уезжать, то все заново, как получится, но квартиру в городе оставили, в случае если что.
Дом построили, а на мебель денег не хватило. Не страшно! Мы спали на полу, зато был стол и стулья! Тогда наша жизнь была словно в сказке. Просыпались на рассвете, пели птички, забора не было и мы видели как бегают зайцы, фазаны.
Ежедневно ходили на рыбалку, собирали грибы, консервация и все такое.
Спросите на что жили? Супруг сразу устроился на работу охранником в СНТ, 5 минут от дома. Представляете с ИП в охранники! И что? Это наше было решение отказаться от того что в городе и принять то, что в селе.
Я занималась домом и огородом, дополнительный доход от сдачи в аренду городской квартиры.
Только спустя какое-то время понимаю, мы с мужем сильные люди и приняли правильное решение. Некоторые родственники наблюдали за нами, а друзья тихо шептались. Ни кто не мог понять, что я, Нина Витальевна, уйду с кресла руководителя и повязну в курином помете и кроличьем навозе. Если вернуть время назад, я 100 раз бы повторила так-же. В городе утром проснулся — уже спать пора.
Здесь все идет по-другому, жизнь иная, полноценная.
Поскольку деньги имеют свойства заканчиваться, то произошло это как-то неожиданно. Думала что вечно будет запас, однако нет. Кстати, помните мой маникюр на первых фото? Все! Это были последние походы в салон красоты.
Уже чувствую как кто то готовится написать: маникюр можно делать и сейчас, женщина должна оставаться женщиной! Ну, ну.
Источник: dzen.ru