Удивительное дело, нефть по трубе в Германию потекла говорят Казахстанская.
Пусть там и маловато будет, всего каких-то 300 тысяч тонн в первом квартале текущего года , но по репликам из Германии — это Казахстанская нефть. Хотя кто там проверял, чья это нефть течет, тем более что Польше все поставки нефти от российских поставщиков перекрыли.
А что из себя представляет «Казахстанская нефть» и кому она принадлежит?
Если заглянуть в книгу документации по разработке газо-нефтяных месторождений Казахстана, то странным образом окажется ,что толком-то нефть Казахстана его народу вовсе уже и не принадлежит!
Всё «по-дешевке» было скуплено ещё в 90-е, с откатами для чиновников, представителями «западных» компаний!
Гордый и «независимый Казахстан» славен сейчас тем,что две трети природных ресурсов принадлежат западным бизнесменам.
И это уже говорит о многом. Говорит о том, что правительству страны приходится подстраиваться под руководство иностранных компаний, иначе. Иначе не будет инвестиций, а значит и не будет денег в бюджете такой важной независимости. А ведь чиновники уже привыкли так вкусно есть и так сладко пить!
Кому принадлежат земли Казахстана? От главы минсельхоза требуют ответа
Нефте-газовая сфера главная в КZ. фото: картинки яндекса.
Крупнейшие нефтегазовые месторождения Казахстана практически полностью контролируются его «западными» партнёрами.
Если брать общую структуру нефте-газодобывающей отрасли, то доля государства во всех работающих месторождениях едва-едва доберётся до отметки в одну четвертую «общего» нефте-газо владения.
Поэтому исходя от этого о какой-то там независимости респ. KZ говорить уже не приходится. Экономически Казахстан весьма и весьма зависит от владельцев нефтедобывающих компаний напрямую.
Добывать и промывать — это главное сейчас. фото: картинки яндекса.
Главные месторождения респ. KZ выглядят таким образом.
Месторождение Кашаган. Свой родной казахский оператор » КАзМунай газ» имеет здесь долю в активах равную 17 %.
Иностранные компании Shell (Британия), Tоtal ( Франция), итальянская Eni и американский Exxson Mobil тоже здесь и вроде бы имеют по 16.8% акции в доле предприятия . Но что мешает им объединиться против какого-то там «Мунай газ»? — Вот то-то и оно.
Формально вроде бы лучшее положение у «КазМунайгаз»,но на деле получается эта фирма выступает в роли «зиц-председателя» ,и все сливки с добычи уходят заграничным партнёрам!
Большое месторождение Тенгиз на Каспийском море , тоже имеет такую же специфику. Правда там ещё всё хлеще . 50% акций принадлежит американской фирме Chevron . Другой американской компании Exxson Mobil принадлежит 25 % акции в разработке месторождения. На долю же респ.Казахстан в лице всё того же «КазМунайгаза» приходится лишь 20%.
И такое положение дел везде в нефте-газо добыче.
Получается, что дешевой добычей топлива Казахстан снабжает заграницу .а стране достаются лишь жалкие крохи .
Такова ведущая роль капитализма похоже в глобалистическом мире.
«Когда-то добыча нефти закончится, и закончится сам Казахстан» — .говорят эксперты -экономисты сегодня.
Источник: dzen.ru
Сырьевая бочка Евразии
За несколько лет независимости в Казахстане возникла новая индустрия — добыча нефти. В стране были открыты новые месторождения, а разработка советских вышла на новый технологический уровень. Такая трансформация стала возможной вследствие активной экспансии в страну большого количество частных инвесторов, заинтересованных в развитии новых проектов. Эти инвесторы приносили новые знания и технологии, которые позволили реализовать казахское нефтяное чудо.
Но со второй половины 90-х годов ситуация на нефтяном рынке страны резко изменилась. В индустрии наметилась четкая тенденция на консолидацию нефтедобычи — скупку всех независимых компаний в интересах нескольких крупных игроков. Центрами консолидации стали казахстанская гипермонополия «Казмунайгаз» и… китайские государственные корпорации.
Заинтересованные в создании на территории Казахстана собственной нефтяной экосистемы, способной гарантировать добычу и поставку нефти в Китай, независимо от развития ситуации в мире, китайские инвесторы без лишнего шума забирают привлекательные активы. Это наглядно видно на схеме ниже и карте страны, где мы показали, что входит в периметр бизнеса китайских инвесторов.
Для казахстанской политической элиты консолидация частных активов в составе государственных корпораций стала удобным механизмом для концентрации ресурсной ренты, размеры которой увеличились из-за монополизации всего сектора. Сегодня мы наблюдаем, как происходит окончательная легализация этой ренты — через западную финансовую систему, частью которой являются и «Казмунайгаз», и китайские корпорации.
Чтобы увеличить схему, кликните на нее мышкой. Два клика дают наибольший масштаб.
Исторический контекст
За время после обретения независимости Казахстан превратился в одного из мировых лидеров по добыче нефти. Если в 1991 году, в момент распада Советского Союза, на территории Казахской ССР добывалось около 26 миллионов тонн нефти, то сейчас совокупный объем годовой добычи нефти превышает 90 миллионов тонн. Эту добычу обеспечивают более 250 месторождений нефти и газа, добычу на которых осуществляют 104 предприятия.
Такая трансформация стала возможной вследствие активной экспансии в страну большого количество частных инвесторов, заинтересованных в развитии новых проектов. Они с энтузиазмом встретили появление на карте нового государства с огромным нефтяным потенциалом. В центре внимания оказался «каспийский Клондайк» — гигантские месторождения нефти и газа на Северном побережье Каспийского моря, которые обнаружили еще советские геологи, но советские нефтяники не смогли приступить к их разработке из-за сложности проектов.
Иностранные инвесторы сумели договориться с руководством молодой республики и запустили три мегапроекта, которые обеспечивают сегодня половину всех объемов нефтедобычи в Казахстане.
Реализация этих проектов определила правила игры на формирующемся нефтяном рынке Казахстана. Суть их сводилась к тому, чтобы обеспечить казахстанское участие в нефтяном Эльдорадо через включение в новую экосистему бенефициаров, представляющих интересы казахстанской правящей верхушки. В первую и главную очередь семьи президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и его непосредственного политического окружения.
Сформированная в целом к концу 90-х годов, эта система практически сразу подверглась серьезной атаке со стороны американского правосудия.
На фото глава Chevron Corp. Кеннет Дерр и Нурсултан Назарбаев подписывают договор о создании СП «Тенгизшевройл».
Под удар американского закона о борьбе с коррупцией в международной деятельности (Foreign Corrupt Practices Act) сначала попали* представители американских торговых фирм и нефтяных корпораций, а затем и руководство страны, включая самого Нурсултана Назарбаева.
Джеймс Гиффен, Сара и Нурсултан Назарбаевы. Фото из архива газеты «Республика».
Одним из следствий этих преследований стал поиск казахстанской политической элитой нового класса инвесторов, которые могли гарантировать секретность и безопасность участия в инвестиционных проектах в нефтяной отрасли страны. Эти гарантии могли дать китайские корпорации, интерес которых к сырьевой базе Казахстана приобрел стратегический характер.
* Речь идет об известном международном скандале – «Казахгейте», связанном с выплатами взяток как иностранными гражданами казахстанским чиновникам, так и наоборот, при заключении контрактов на разработку нефтяных месторождений американскими компаниями.
Главный герой «Казахгейта» — американец Джеймс Гиффен (на фото слева). Будучи советником президента Казахстана и оставаясь при этом американским гражданином, Гиффен принимал самое непосредственное участие в заключении контракта по передаче 50% акций Тенгизского нефтяного месторождения американской компании Chevron.
В 2000 году на Гиффена завели уголовное дело по обвинению в даче взяток президенту Назарбаеву. Прокурором Южного округа Нью-Йорка ему было предъявлено обвинение в нарушении Закона об иностранной коррупции 1977 года и отмывании денег.
Дело затянулось на семь лет, и в результате всевозможных юридических ухищрений развалилось: Гиффен заплатил 25 долларов за судебные издержки, а все остальные обвинения с него были сняты. Одним из таких ухищрений стало признание Гиффена в том, что он совмещал функции советника президента Казахстана с задачами агента национальной безопасности. Соответственно, как утверждали его юристы, все документы касающиеся его деятельности на посту советника являются засекреченными для судебных разбирательств.
Больше о «Казахгейте» можно узнать из статьи «Шпион при дворе Суперхана» и этого фильма.
В тему
Чтобы значение скандала «Казахгейт» было более понятно тем, кто о нем знает только понаслышке, предлагаем прочитать статью о том, какую прибыль получила американская корпорация «Шеврон» от нефтедобычи на Тенгизе. Причем обращаем внимание, что написана эта статья была в 2013 году. С тех пор прошло семь лет.
Больше о том, как первый президент Казахстана в свое время лоббировал американскую корпорацию «Шеврон», можно прочитать по этой ссылке.
КНР: первые успехи
Несмотря на наличие в стране большого количества месторождений нефти, Китай в 90-е годы стремительно наращивал импорт нефти и к 1996 году уже превратился в нетто-импортера сырой нефти. Этот импорт играл критическое значение, так как опережающие темпы потребления сырья гарантировали стране высокие темпы развития обрабатывающей промышленности, которые, в свою очередь, гарантировали экспорт и занятость в стране. Собственная добыча не просто отставала от импорта, она стагнировала по мере того, как запасы легкоизвлекаемой нефти заканчивались, а в некоторые годы даже сокращалась, так как новые месторождения были слишком сложными технологически и дорогими для добычи и транспортировки.
Большая часть импортной нефти поступала в Китай из стран Ближнего Востока, входящих в ОПЕК. А это, в свою очередь, означало, что экономика страны оказывалась, по сути, в очень сильной зависимости от целого ряда труднопредсказуемых обстоятельств ситуативного характера.
Для того, чтобы ослабить влияние внешних факторов, китайские нефтяные фирмы искали возможность установить контроль за месторождениями, а также транспортной инфраструктурой. И, в отличие американских и европейских нефтяных корпораций, они располагали полной государственной поддержкой в реализации своей стратегии. Для политического руководства Казахстана возможность придания корпоративным сделкам политического характера было особенно важной. Таким образом можно было заручиться гарантиями со стороны руководства КНР.
Новые правила игры продемонстрировала сделка по покупке АО «Актобемунайгаз». Ее акции были выставлены на аукцион, в котором участвовали американская корпорация «AMOCO» и китайская государственная «China National Petroleum Corporation» (CNPC) . Госкомпания из КНР победила, получив не только месторождения «Актобемунайгаз», но и право на строительство нефтепровода из Западного Казахстана в Китай, а также на реабилитацию нефтяных месторождений «Узеньмунайгаза». Целью китайских нефтяников была не просто сделка по приобретению активов, но создание настоящей экосистемы, включающей добычу, а также логистику поставок нефти в Китай. Соответственно, первая корпоративная сделка по поглощению казахстанского нефтяного бизнеса стала политической операцией.
Договор о купле-продаже акций «Актобемунайгаз» был подписан 04 июня 1997 года в президентском дворце в Алматы в присутствии президента Казахстана Назарбаева Н.А. и вице-премьера Госсовета КНР Ли Ланьцин. Владельцем 66,7% доли в компании стала государственная корпорация CNPC, аббревиатура которой появилось и в названии казахстанской компании, которая превратилась в АО «CNPC-Актобемунайгаз».
Несмотря на первый успех, китайской корпорации в тот момент не удалось получить полный контроль над бизнесом. В декабре 2000 года правительство Казахстана принимает специальное постановление о передаче принадлежавшего государству блокирующего пакета (25,12%) акций компании в доверительное управление американской компании «Access Industries». В тот момент положение Назарбаева еще не было таким прочным, и попытка президента отменить это постановление, провалилась, что стало одним из факторов политического кризиса, затронувшего высшие эшелоны власти страны.
Завершить сделку в пользу китайской компании удалось лишь в 2003 году, уже после того, как правительство Казахстана решило продать свой пакет акций на казахстанской бирже. Госимущество Республики Казахстан запрашивало за пакет 386,4 миллиона долларов, однако акции были проданы за 150,2 миллиона долларов.
Реальная стоимость этого пакета акций к тому времени достигала от полутора до двух миллиардов долларов.
Впоследствии стала известна закулисная сторона всей операции, суть которой состояла в том, что за деньги CNPC участником бизнеса «CNPC-Актобемунайгаз» стал зять казахстанского президента Тимур Кулибаев.
В настоящее время CNPC принадлежит 85,42% акций «CNPC-Актобемунайгаз».
Источник: klepto.asia
